Неправильный самурай

Глава 5




– Вот так всегда с этими женщинами! Навешала на уши лапши, махнула хвостом и упылила в свой лес! И даже не дала… Вот досада-то для нашего брата!

Веселый голос, раздавшийся из угла комнаты, вернул меня с неба на землю. Я резко обернулся, выхватывая меч, и… застыл в немом изумлении.

На лежаке, широко расставив задние лапы, в человеческой позе сидел толстый енот размером с небольшого медведя. Натуральный, сука, енот! Самец, о чем свидетельствовало немаленькое мужское достоинство. Шерсть – густая, серо-коричневая, – уши округлые, на хитрой морде характерная «маска» – черная с белой оторочкой. На голове енота была надета старая соломенная шляпа. На плечах – красный шарф или, может, платок, в руке глиняная бутыль. С виду, вроде бы, не опасный, но… Енот?! Здесь?! Хотя чему я, собственно, удивляюсь…

– Э, парень, успокойся! – картинно округлив глаза, воскликнул енот. – У меня даже оружия нет! Мы, тануки[1], больше по торговле и алкоголю.

Впрочем, испуганным он совсем не казался, физиономия оставалась такой же хитрой, однако в глазах, помимо иронии, горел нешуточный интерес. Словно это он увидел говорящего енота, ага…

– Тануки?! – поморщился я, убирая меч в ножны. – Откуда ты вообще взялся?

– Бежал сломя голову, – пожал плечами енот. – Как только почувствовал, что у вас с хвостатой срастется, так сразу и побежал. Думал посмотреть, как вы с ней волчат делать будете, но кто ж знал, что ты тоже ёкай?..

– Стоп! – чувствуя, что вот-вот свихнусь, я потряс головой и с силой провел ладонями по лицу. – Как ты мог это узнать?

Вопросов было немеряно! Помимо того, что он разговаривает, держит в лапе бутылку и носит на голове шляпу, ему еще и интересен процесс производства волчат?! Вот только извращенцев мне еще не хватало!

– Меня Иоши звать, и я подменяю тут ками трех деревень, – поставив бутылку на пол, важно пояснил толстяк. – Мне еще не так много лет, и нужно набираться полезного опыта. Дух горы Ума разрешил мне присмотреть за этой местностью, и я теперь знаю, что и где происходит.

– А почему ты решил, что мы с ней будем… ну, это…

– Я почувствовал, что волчица не собирается убивать, но не знал, что ты не совсем человек, – енот потянулся к мешку и, развязав веревку, вытащил на свет два небольших стаканчика. – Понимаешь, Таро, она давно хотела сбежать, но с человеком ей бы пришлось потерять невинность. Мне стало интересно, кто же ей тут вдруг настолько понравился, что она забыла свои обиды?

– Погоди, – поморщился я, – но ты же сказал, что чувствуешь все происходящее вокруг?

– Да, – кивнул енот, – но, кроме твоего имени, мне ничего не открылось. – Он поставил стаканчики на пол, взял бутылку и, подняв на меня взгляд, пояснил: – Ты закрыт, Таро, даже для ёкай, а на расстоянии чувствуешься обычным человеком. Я понял это, когда пришёл и увидел. Хвостатая ведь тоже, наверное, удивилась? Я хоть и не такой сильный, как она, и не различаю твоей сути, но дорого бы отдал за то, чтобы посмотреть на ее физиономию. Она же так не любит людей. – Енот усмехнулся, ловко разлил по стаканам прозрачную жидкость и, подмигнув, предложил: – Ну что? Давай по маленькой за твою помолвку?

М-да... Прямо домом повеяло от таких жестов... В чужом мире, в старой комнате с горящими свечами и дымящейся жаровней енот-переросток предлагает мне забухать? Интересно… Нет, разумом я понимал, что не стоит пить с незнакомцами, но интуиция говорила обратное. Ну не может такой тип быть уродом, по умолчанию. Чтобы так разлить и так предложить? К тому же после всех произошедших событий мне срочно требовалось лекарство. Толстяк это словно почувствовал.

– Ну, если ты угощаешь... – пожал плечами я и, подойдя, уселся рядом с ним на лежак.

– У меня ещё одна бутылка есть в мешке, – подобрав стаканчик, весело оскалился Иоши, – так что до утра у нас хватит. Сам-то я саке уже месяц как не варил, но в замке оно неплохое. Повара жертвуют мне по две бутылки в неделю, ну а я им немного помогаю с процессом.

Саке я пил всего-то пару раз в жизни, и вкуса, разумеется, не запомнил. Это по крепости до водки не дотягивало, а по вкусу чем-то напоминало херес. Сухие яблоки, груши и какие-то травы – я не большой специалист, но такое различить смогу. Вряд ли в Москве было что-то похожее, за исключением, пожалуй, названия ресторана, в котором я этот напиток попробовал. «Тануки на Преображенке»… Ну да, с памятью у меня пока еще все в порядке…

Стаканчик был небольшой – всего на пару глотков, и, когда ароматное тепло приятной волной прокатилось по пищеводу, я довольно улыбнулся и посмотрел на своего собутыльника:

– Слушай! Получается, тануки – это тоже ёкай?

– Да, – кивнул енот, затем снял с головы соломенную шляпу и... тут же превратился в человека.

Вот просто взял и превратился! Был енот – стал японец! Лет двадцати на вид, с такой же хитрой физиономией, в крестьянской одежде, но куда-то исчезла вся полнота и не наблюдалось у него ни хвоста, ни ушей.

Забавным было то, что я такому повороту даже не удивился. Возможно, подействовал алкоголь, но, скорее всего, у меня просто закончился весь запас удивления.

– Я могу оборачиваться человеком, как и твоя подруга, – разливая по второй, буднично пояснил Иоши. – Могу жить среди людей, и меня не почувствуют даже собаки. Только человеком мне не очень нравится быть. Твоя Мика не даст соврать.

– Ты подслушивал наш разговор? – хмыкнул я, принимая в руки стакан.

– Разумеется, – Иоши состроил удивленные глаза и, надев шляпу, превратился обратно в енота. – Как я мог не подслушать такой занимательный разговор? Зато мне известно, что ты потерял память. – Он весело оскалился и ловко опрокинул стакан в открытую пасть.

М-да… Ну, может, оно и к лучшему? Этому хоть ничего объяснять не придется.

Я выпил саке, выдохнул и, повертев в руках стаканчик, поинтересовался:

– Ну, раз ты знаешь, что я ничего не помню, то, наверное, догадываешься, что у меня есть куча вопросов?

– Спрашивай, – пожал плечами толстяк и, забрав у меня стакан, принялся разливать по третьей.

«Извращенец, алкоголик и к тому же енот… Хорошие у меня появились знакомые!» – наблюдая за ним, мысленно хмыкнул я, а вслух произнес:

– Чем отличается ками от ёкай, и что означает «закрыт»? Мика мне говорила то же самое, но я не понимаю: как это – «чувствовать»?

– Ками – это духи, – пожал плечами енот. – Ёкай называют всех, кто чем-то отличается от людей. Не все ёкай ками, но все ками – ёкай. Что же до второго вопроса… – Иоши подал мне стаканчик и задумчиво почесал себя за ухом. – На него так сразу и не ответишь. Вблизи я чувствую, что ты не совсем человек, но не могу понять кто. Твоя истинная суть, способности и сила от меня скрыты. Вот, к примеру: я так же не чувствую Духа горы, но зато знаю, на что он способен. С тобой не так… Ты убил Темного Князя, но сам после этого тоже погиб, а значит, мог лишиться всего, чем обладал. Возможно, поэтому память ушла, а суть закрылась от посторонних? Ты прикрыт чем-то вроде щита, сквозь который мало что можно увидеть. Волчица сильнее меня, и она узнала в тебе Мунайто, но, думаю, это все, что ей удалось разглядеть. – Иоши опрокинул саке, поставил на пол стакан и с сомнением посмотрел на меня. – Ты думаешь, почему она была такой осторожной?


– Почему?

– Просто твое тело может быть лишь простой оболочкой, – смерив меня взглядом, пожал плечами енот. – Ты можешь быть кем угодно. Телохранители Нактиса в легендах описывались как жуткие существа, и ты же сам понимаешь, что обыкновенный ёкай не смог бы победить Темного Князя. Волчица просто не разобралась, кто ты такой. Отсюда ее осторожность.

М-да… Я тоже выпил саке, поставил стакан и задумчиво посмотрел на горящие свечи. В голове уже немного шумело, но настроения это пока не добавило. Получается, я обманул сам себя?

Ведь если бы я не придумал «потерю памяти», то с Микой, может быть, оно и срослось бы? Или нет? Она же там про лес что-то рассказывала. Так, может, и не стоит расстраиваться? К тому же после обряда она сказала, что чувствует меня, но… Тут что-то не вяжется, хоть убей!

– Погоди, – поморщился я, осененный внезапной догадкой. – Кто такой этот Нактис, и как он связан с Мунайто?

Мика же сказала, что это не имя, а я не удосужился уточнить! А тут еще и этот говорит про каких-то жутких существ…

– Это давняя история, – енот вздохнул, посмотрел на бутылку, но наливать пока что не стал. – Бог Луны и Теней Нактис был возлюбленным богини Солнца – Салисэ и другом Такэми – Воина. Помимо всего прочего он покровительствовал лесному народу, заботился о ворах и тех, кто ночью находился в дороге. Когда люди под предводительством богов погнали асуров за Северные горы, Нактис и Такэми так увлеклись погоней, что попали в ловушку Владыки Нижнего Мира. Из того похода Такэми вернулся без друга. Воину удалось вырваться, а Нактиса Сэт утащил в Нижний Мир. С тех пор луна светит совсем слабо и появляется в небе далеко не каждую ночь. Салисэ, узнав о пленении возлюбленного, удалилась на небо и вот уже больше четырех тысяч лет не показывается своим почитателям…

– Погоди, – я сделал останавливающий жест и вопросительно посмотрел на Иоши. – Но монахи вроде мне говорили, что Салисэ возлюбленная Такэми. И кому из вас верить?

– Монахи не врут. И Нактис, и Такэми были влюблены в Салисэ, но Дева Солнца любила только бога Луны, – Иоши пожал плечами и снова потянулся за емкостью. – Вот уже четыре тысячи лет она ждет своего возлюбленного и отвергает ухаживания Такэми.

– А при чем здесь Мунайто?

– Ах да, конечно, – енот усмехнулся и, взяв с пола бутыль, подкинул ее на ладони. – У Нактиса было семнадцать телохранителей. Ими командовал великий воин, лицо которого скрывала стальная личина. Самурай, Рыцарь Луны – Мунайто. Настоящее его имя никто не знал. В Книге Начал есть легенда, в которой говорится о последнем сражении телохранителей бога Луны. Сэт смог пленить Нактиса только тогда, когда все они были мертвы. В том бою Мунайто удалось ранить Сэта, и поэтому дух воина избежал пленения Владыкой Нижнего Мира. Вот, вроде бы, все… Остальное тебе рассказала Волчица, – Иоши разлил саке по стаканам, протянул один мне и, отсалютовав своим, произнес: – Ну, с возвращением…

Вот же, блин, какое дерьмо! Меня принимают за того, кем я не являюсь! И даже если та обезьяна с ящерицей не приснились, то все равно! Какой, на хрен, Мунайто? Григорий Смирнов, восемьдесят восьмого года рождения. Отец погиб во Вторую Чеченскую, мама умерла в пятнадцатом. Где?! Где тут хоть какой-то намек?! Самурай, Рыцарь Луны – да они охренели?! Шестнадцатилетний подросток, не умеющий держать в руках меч! Черт! И что мне теперь делать?!

– Слушай, а почему Мика считает меня этим парнем? – я поставил на пол стакан и посмотрел на енота. – Ну, подумаешь, князя убил. Это же не означает, что я – это он?

– Нет, не означает, – покачал головой енот. – Но матерью Мунайто была кицунэ, и узнать его могут только те, кто родом из Синего Леса. Я тоже оттуда, но мне пока не дано различать суть, поэтому ты для меня не сильно отличаешься от обычного парня. Ведешь себя не похоже на других и пить умеешь как совсем взрослый, но, в целом…

– А эта Книга Начал, в которой записаны те легенды… Где ее можно найти и прочесть?

– Книга Начал – это путевой дневник Великого Небесного Дракона, который он составлял, живя среди людей. – Иоши разлил по стаканам остатки и аккуратно сунул пустую бутылку в мешок. – Книга открывается только достойным, а все легенды веками передаются из уст в уста. Последователи культа не раз пытались собрать их воедино, но до сих пор не смогли. Что-то им постоянно мешает…

– Ясно, – тяжело вздохнул я и, выпив саке, опустил взгляд.

За окном тем временем усилился ветер. Пламя свечей задрожало, вытягивая по стенам неясные тени. Было прикольно сидеть в этой комнате, разговаривая со сказочным существом и чувствуя легкое опьянение. Если бы еще не все эти проблемы и куча непонятного вокруг, то было бы совсем здорово!

Выпивка помогла расслабиться, но вопросов только прибавилось. Охрененная перспектива жить, выдавая себя за другого! Нет, плюсов, конечно, тоже хватает, и главный из них в том, что я все-таки жив. Ещё у меня есть Мика и возможность часть жизни прожить по новой, пользуясь опытом взрослого мужика, но... Если меня могут узнать друзья, то и врагу это тоже особого труда не составит. И объясняй потом, что ты не тот, за кого тебя принимают.

– Чего это ты загрустил? – посмотрев на меня, удивленно хмыкнул енот.– Волчицу в подруги заполучил и грустный?! Да тебе все ёкай обзавидуются!

– Ага, – кивнул я, – в теле мальчишки, с потерянной памятью, не умея владеть оружием – мне, конечно, можно завидовать.

– Навыки и память вернутся, – беззаботно махнул лапой Иоши. – Они ведь не главное…

– А что? Что, по-твоему, главное?!

– Мир и твоё место в нем, – глядя мне в глаза, философски заметил енот. – Многие ищут своё предназначение по нескольку перерождений и не находят, а ты... Ты уже знаешь о себе все...

– Мунайто, да, помню, – усмехнулся я и посмотрел на шумящий за окном лес. – И что мне теперь с этим делать?

– Ничего, – покачал головой Иоши. – Живи как все. Твоя судьба найдёт тебя сама.

Ну да... Найдёт... Что-то я даже в этом не сомневаюсь. Но енот прав, ничего ведь, по сути, не изменилось. Мне по-прежнему нужно учиться владеть оружием и разбираться в местных реалиях. С ёкай вот общий язык вроде нашёл, осталось найти ещё и с людьми. И суток не прошло, как я здесь, а уже столько всего свалилось на голову. И самое веселое – то, что во врагах у меня Владыка Нижнего Мира. Очень хочется верить, что сюда он не приползёт.

– Судьба, говоришь, найдет? – усмехнулся я, скосив взгляд на Иоши. – А ты-то сам меня нашел просто так?

– Да теперь уже и не знаю, – енот виновато засопел и опустил взгляд. – Поначалу-то я и правда хотел поглядеть на волчью свадьбу, но, когда увидел, кто ты такой, сразу подумал о другом. О том, что твое появление как-то связано с тем, что произошло на склоне горы Ума.

– И что же там такое случилось? – хмыкнул я, глядя, как енот достает из мешка вторую бутылку саке. – Опять нужно кого-то там изгонять?

Енот, в отличие от меня, не выглядел даже поддатым. Впрочем, еще одна бутылка ничего не решит, и банкет можно продолжить. Это же так по-русски: нажраться в первый же день прибытия в отпуск. Нет, сильно напиться вряд ли получится, но, учитывая, что мой вес сейчас раза в полтора меньше, чем на Земле, саке вставляет очень даже неплохо. С другой стороны, мне же нужно определить свою нормальную дозу? Чтобы в дальнейшем рассчитывать, сколько и в какой ситуации пить.

– Тут все непонятно, – Иоши выдернул пробку из бутылки и посмотрел на меня. – Семь лет назад Хозяин горы Ума уничтожил забредшего на его территорию асура, но вчера дух этой твари пробудился. Ты ведь тоже тут появился вчера?

– Да, – кивнул ему я. – Но погоди. Давай по порядку? И для начала мне хотелось бы знать, как ты это почувствовал? Как вообще ты подменяешь ками трёх деревень? Что входит в твои обязанности?

– Я поддерживаю тут Равновесие, – поставив бутылку между лап, пожал плечами Иоши. – Когда чувствую, что где-то произошло то, что может как-то нарушить баланс – медитирую и перенаправляю в то место часть излишков энергии. Проблема в том, что не каждую прореху можно залатать таким образом. Порой требуются более радикальные меры. – Видя тень непонимания у меня на лице, Иоши почесал себе за ухом и, махнув лапой в сторону замка, пояснил: – Вот, к примеру, в деревне захворала корова. Если это обычный процесс, то вмешиваться не стоит. Однако возможен вариант, что эта корова заразит всю окрестную живность, и, если не вмешаться, люди в деревнях лишатся скотины. Ками зависимы от людей, и такой исход Хозяина горы не устроит. Мы, ёкай, от людей зависим не так сильно, но я бы тоже не хотел, чтобы они страдали.

– Интересно, – хмыкнул я и задумчиво посмотрел себе под ноги. – А чем тогда занимаются тут монахи?

– Да практически тем же, – Иоши быстро разлил саке и, протянув мне стаканчик, добавил: – Только они не способны видеть проблемы. Каннон – это ками высшего порядка, и её святилище насыщает эту местность энергией, излишки которой я использую в латании дыр. Все в мире связано, Таро, но никакая энергия не поможет мне упокоить асура. Тут нужно или вмешательство Духа горы, или...

– Или моя помощь? – продолжил за него я и, опустошив стакан, усмехнулся. – Ну, расскажи тогда хотя бы, кто такие эти асуры? Как выглядят, и чего от них ждать?