Неправильный самурай

– Мунайто – не имя! – нахмурилась девушка и, взяв меня за запястье, с силой провела ладонью от плеча до локтя.

Правая рука на мгновение онемела, и на плече проступили непонятные знаки, похожие на орнаментальную татуировку. Круговая вязь иероглифов, и над ними странный узор из переплетенных между собой листьев.

– Это еще что за…. – начал было я, но договорить мне не дали.

– Ты уничтожил Темного Князя?! – девушка оторвала взгляд от рисунка на моем плече, в глазах ее мелькнула растерянность. – Но как?! Как ты смог проникнуть в Чертог Смерти? Нет, мы все верим легендам, но…

Наверное, у каждого человека есть порог сумасшествия – черта, перейдя которую, он превратится в улыбающегося идиота. Этот порог, конечно же, у всех разный. Кому-то достаточно почитать Кинга, кто-то сойдет с ума на войне...В той жизни с нами постоянно работали спецы по психологической подготовке, но, несмотря на все тренировки, я вдруг понял, что стою на той самой черте. Мало тебе чудовищ с перерождениями? А как насчет девчонки-оборотня и тату на плече, по которым можно определить, чем ты занимался последние сутки?! Что дальше? Файерболлы и летающие драконы? Ходячие мертвецы с Коньком-Горбунком? Сука! Я с силой провел ладонями по лицу и, пару раз глубоко вздохнув, произнес:

– Может быть, ты все же представишься?

– Ой, прости… – девушка сложила ладошки и, поклонившись, произнесла: – Я Мика, дочь Кэтсэро и Нэо по прозвищу Белая Ветвь.

– А здесь ты как оказалась?

– По глупости, – пожала плечами девушка. – Хотела выйти замуж за человека… Кавакаси казался мне таким интересным, но, как выяснилось, ему нужна была не я, а цепная собака.

– Он чем-то тебя обидел?

– Можно сказать и так, – Мика вздохнула и опустила взгляд. – Сюго начертил под брачным ложем Символ Покорности, и, потеряв девственность, я бы стала его безвольной рабыней. Сам бы он такое сделать не смог, но, думаю, ему помог кто-то из обладающих Силой.

М-да... А мне сказали, что невеста тоже погибла.

– Выходит, ты почувствовала этот знак, убила жениха, а потом ещё и всех тех, кто приходил сюда по ночам?

– В день свадьбы меня опоили какой-то дрянью. Я долго не могла обернуться волчицей, и этот ублюдок пытался взять меня силой, – сквозь зубы с ненавистью прошептала Мика. – Люди считают животными нас, но сами они... Здесь я убивала только тех, кто на меня нападал!

Говорила она вроде бы человеческим голосом, но у меня в голове фоном отчетливо звучал яростный рёв. Такой же, как десять минут назад… Нет, так-то понятно. Девочку обидели, и она как следует огрызнулась. Только все равно, что-то не вяжется.

Я посмотрел на нее, вздохнул и вопросительно приподнял бровь:

– А меня ты почему пыталась убить? Я тоже на тебя нападал?

Мика поморщилась, очевидно, сразу не поняв сути вопроса, затем усмехнулась и небрежно кивнула на свечи.

– А ты сюда с какой целью пришёл? Полагаешь, это нельзя считать нападением?

Вот же блин... А ведь она права! Но кто же мог знать, что эта идиотия работает? М-да... Я озадаченно почесал подбородок и, разведя руками, виновато вздохнул.

– Ну, извини... Мне пока сложно ориентироваться в местных реалиях, но, если хочешь, я все потушу.

– Не надо, на меня такое не действует. Тут дело в намерении. Они приходили сюда, чтобы прогнать. Кому такое понравится? – Мика вздохнула и подняла на меня взгляд. – Я рассказала тебе о себе? Теперь расскажи ты...

Хм-м... По легенде я потерял память, но стоит ли запираться, когда на плече у тебя есть визитная карточка? Интересно, а почему тогда иероглифы не увидел монах? Я скосил взгляд на плечо и удивленно хмыкнул. Все знаки исчезли, словно не бывало!

– Письмена Славы могут видеть только те ёкай[3], кто способен различать суть, – заметив мое удивление, пояснила девушка. – Мы также способны ненадолго показать их кому-то ещё – ты разве это не знал?

– Ёкай? – поморщился я. – Но ты же вроде оками?

– Таро, ты меня удивляешь, – Мика с сомнением закусила губу. – Ты – ёкай, я – ёкай, все – ёкай, кто не совсем люди. Как это можно не знать?!

– Запросто, – усмехнулся я, слегка обалдев от её заявления. – Дело в том, что я полностью потерял свою память.

– Письмена говорят, что ты...

– Побывал в Чертоге Смерти? – хмыкнул я. – Да, это помню. Мы с моим отрядом убили там огромную обезьяну, затем я разнёс башку этому вашему Аби, а потом меня убила змея...

– …а твой дух ушел и вселился в этого парня? – продолжила за меня Мика.

– Да, – кивнул я, – без памяти, в это тело. Местные приняли меня за ками и попросили прогнать зло из этой усадьбы. Научили обряду, но откуда мне было знать, что тут нет никаких демонов?

– Все как в Книге Начал, – выслушав рассказ, негромко произнесла Мика. – «Он разгромит Чертог Смерти, освободит пленённые души, но никто не знает, где закончится его Путь...»

– Это про меня?

– Да, – кивнула она, – про тебя. С тех пор, как Сэт пленил Хозяина Леса, мы ждали твоего прихода, Мунайто. Та обезьяна была покоренным духом Сару, и ты теперь носишь на себе его знак.

«Так вот почему та тварь перед смертью обрадовалась», – подумал про себя я, а вслух произнёс:

– А что это за знак?

– Благословение Сару. У нас в лесу ты всегда найдёшь защиту и кров, а когда Господин вернётся в мир, он сам наградит тебя по заслугам.


Интересно... В голове крутилась куча вопросов, но одно меня волновало больше всего.

– Слушай, Мика, а сколько тебе лет? – осторожно поинтересовался я. – Просто не похожа ты на старуху.

Ну, блин! А что ещё может интересовать мужчину, когда перед ним стоит такая девчонка, которая к тому же ещё и не занята? Какое мне дело до этого леса и всех обитающих там обезьян? А уши и хвост? Да кому они, блин, помешают?!

Услышав вопрос, девушка на секунду нахмурилась, затем хмыкнула и, смерив меня заинтересованным взглядом, произнесла:

– По человеческим меркам – около двадцати. Ведь большую часть своего заточения я провела в Тонком Мире, где время течёт по-другому. Но ты же не просто так задал мне этот вопрос?

– Хотелось бы продолжить наше знакомство, – пожал плечами я. – Внешне ты мне очень понравилась.

– Внешность часто обманчива, – со вздохом произнесла Мика. – Но на эту тему нам как раз нужно поговорить. Ты ведь должен очистить поместье? Так?

– Ну да, – кивнул я, не очень понимая, куда она клонит. – Но если тебе хочется тут остаться...

– Нет, не хочется, – покачала головой девушка. – Мне нужно срочно попасть в Аокигахару[4] – место, где живет мой народ. Я должна рассказать старейшинам, что наш Господин скоро вернется, но для того, чтобы уйти, мне понадобится твоя помощь.

– Кого-то нужно убить?

– Нет, – с улыбкой покачала головой Мика, – убивать никого не надо. Мне просто нужно освободиться. Я вошла в этот дом невестой и могу выйти из него только женой или подругой ёкай. Мы должны провести с тобой Первый Обряд, и тогда земля перестанет меня держать.

– Э-э… – выдохнул я, чувствуя, что сердце застучало сильнее. – Этот обряд, он...

– Я буду считаться твоей подругой, но у нас обоих будет время подумать, – пояснила Мика, внимательно следя за моей реакцией. – Так всегда случается, когда твой избранник – ёкай. С человеком мне пришлось бы разделить ложе, но после Кавакаси я не очень люблю людей.

– А со мной это не нужно? – уточнил я, чувствуя облом и примерно зная уже, что она скажет.

Люди ей не нравятся, ну да… Девочке нужно срочно сбежать, а тут я такой красивый ей подвернулся. И спать со мной тоже не обязательно… Нет, Серега все-таки прав – с бабами мне не фартит капитально. Что в том мире, что в этом – одна херня, зато с работой все вроде так же – неплохо. Задание вот выполню – усадьбу очищу, ну да… Может быть, и тут стану командиром спецназа?

– С тобой это может произойти только в Синем Лесу в день полной луны, если мы оба этого захотим, – видя мою реакцию, виновато поведала Мика. – Первый Обряд тебя ни к чему не обязывает. Ты можешь отказаться от меня, как только я покину усадьбу, можешь найти себе кого-то еще, не разрывая обряд. Главное, чтобы это была не оками.

– А ты?

– А я могу разорвать помолвку только через пять лет, – пожала плечами девушка. – Ведь это я попросила тебя о ней.

– Ясно, – кивнул я.– Ладно, говори, что от меня требуется?

– Ты, я вижу, расстроился? – Мика подошла и снизу вверх заглянула в глаза. – Пойми, у ёкай по-другому нельзя. С людьми проще… Они недолго живут, и в союзе с ними у нас нет никаких обязательств. Ты просто забыл… Вспомнишь мои слова, когда поймешь, кто ты такой.

От Мики одуряюще пахло какими-то травами. В огромных голубых глазах грусть мешалась с сомнением. Словно она и сама не совсем понимала, что происходит, но не хотела или не могла об этом сказать.

– Никто тут не расстроился, все в порядке, – успокоил девушку я. – Но ты так и не сказала, что от меня требуется?

– Просто дайруку, – пожала плечами Мика.

– А после обряда целоваться нам можно? – на всякий случай уточнил я. – Или тоже только в этой – «как ее там», под луной?

– В щеку я тебя поцелую, – улыбнулась девушка, – но только один раз…

– Идет! – вернул ей улыбку я и протянул руку.

В тот же момент девушка превратилась в волчицу, мягко шагнула ко мне, и в следующий миг я почувствовал ее зубы у себя на ладони. Осторожно сжав челюсти, Мика прикрыла глаза и замерла, как бы к чему-то прислушиваясь. По ощущениям – словно проткнул руку ножом. Неприятно, но бывало и хуже. Секунд через двадцать все закончилось, чудовище снова превратилось в красавицу, а за окном хором завыли волки.

– Теперь я тебя чувствую… – Мика уперлась ладонями мне в грудь и, поднявшись на цыпочки, чмокнула в щеку. – Если что-то случится – ищи меня в Синем Лесу. До свидания, Мунайто! Я рада, что ты пришел!

Произнеся это, девушка отстранилась и, сделав прощальный жест, быстро пошла в сторону выхода.

На крыльце Мика обвела взглядом звездное небо, обернулась волчицей и, вскинув морду, завыла.

Тягучий, надрывный вой прокатился над окрестностями, заставив замолчать все живое в округе. Да, наверное, услышав такое в лесу, можно свихнуться от страха, но в голосе подруги угрозы не прозвучало. Мика радовалась свободе… Пятьдесят лет – это черт знает какой долгий срок, но все плохое когда-нибудь заканчивается. Вот и сейчас…

Вой, наконец, оборвался. Пара мгновений в воздухе висела мертвая тишина, а потом из леса радостным хором ответила стая.

Услышав волков, Мика обернулась и встретилась со мной взглядом. Подруга словно спрашивала разрешения, и я, улыбнувшись, помахал ей рукой. Белая волчица довольно оскалилась, спрыгнула с крыльца и быстро побежала к лесу.

Я смотрел ей вслед и думал о том, что, возможно, все еще впереди. У нас с ней, да и у меня в этом мире. Меньше суток прошло, а впечатлений – как бы ни на целую жизнь! Вот даже интересно, что там ждет меня дальше?

[1]В Японии так принято делать в праздник Сэцубун.

[2] Оками – старояпонское слово для обозначения японского волка, который в настоящее время считается вымершим видом. В японской мифологии оками приписывают роль защитников природы.

[3]Ёкай – сверхъестественное существо в японской мифологии. В японском языке слово «ёкай» имеет очень широкое значение и может обозначать практически все сверхъестественные существа японской мифологии или даже заимствованные из европейской: от злобных они до кицунэ или снежной женщины Юки-онна.

[4]Аокигахара – лес к северо-западу от подножья горы Фудзияма наострове Хонсю. Рельеф леса включает множество скалистых пещер, а особенности расположения, в частности, густота леса и низина, обеспечивают «оглушающую» тишину. Традиционно весьма суеверные японцы с легкостью верят в сверхъестественные силы, живущие в лесах, в демонов и призраков, которые обитают среди деревьев Аокигахары.