Необычные подозреваемые

– Куриная лапша, – ответила бабушка. – Садись, милая. Нам надо поговорить.

Сабрина страдальчески закатила глаза, но подчинилась.

– Ты что-то часто стала злиться, – сказала бабушка Рельда.

Еще бы ей не злиться! Тут кто угодно взбесился бы! Сабрина устала от тайн и недомолвок. Устала от того, что все вокруг притворяется чем-то другим, устала от бесконечных неожиданностей и сюрпризов. В этом городе не было ни единого человека, который был бы тем, кем казался. Кто-то из горожан похитил ее родителей. Разве можно ждать, что она, Сабрина, будет беззаботно порхать, заводить здесь друзей и угощать их печеньем?

– Я тоже частенько бываю зла, – продолжала бабушка. – Мой сын с невесткой где-то далеко-далеко, а я не в силах их найти. По вечерам, когда вы спите, я прошу Зеркало показать мне их. Они мирно спят, ничего не зная о наших попытках их найти, и, когда я это вижу, мне становится легче. Но не всегда. Иногда от этого только хуже.

Я ухожу к себе, ложусь в кровать, и иногда мне хочется плакать, – говорила бабушка, бросая овощи в кипящий бульон. – Я виню себя за то, что до сих пор не сумела их найти. Магии и книг в этом доме больше, чем в десяти тысячах волшебных сказок вместе взятых, но мои усилия остаются бесплодны. Иногда я смотрю вокруг и думаю – вдруг всю эту боль причинил мне вот этот человек, что сидит рядом со мной в кафе, или женщина, которая укладывает мне волосы в парикмахерской. Или тот славный парень на заправке. Или разносчик газет, или почтальон, или девочка-скаут, которая продает печенье.

Сердце у Сабрины забилось быстрее. Оказывается, бабушка Рельда чувствует все то же самое! Почему же Сабрина никогда не говорила ей о том, как ненавидит вековечников? Ведь тогда не пришлось бы ни стыдиться, ни мучиться чувством вины.

– Я тебя понимаю, – сказала Сабрина. Бабушкино признание придало ей смелости. – Вековечникам верить нельзя.

– Да нет же, liebling, – возразила бабушка, кладя нож. – Кое с кем из вековечников мы друзья. Вековечники такие же, как все. Они женятся и выходят замуж, заводят дома, мечтают.

– А заодно составляют коварные планы, похищают людей и придумывают, как бы сровнять город с землей.

– Неужели ты в самом деле думаешь, что они все плохие? А как же Белоснежка и шериф?

– Просто мы пока не знаем, что им на самом деле нужно.

– Сабрина! – укоризненно воскликнула бабушка Рельда. – Чего-чего, а предвзятости я в своих внучках не потерплю!

– Предвзятости?

– Ну конечно! Ведь ты судишь обо всех по некоторым, а это и есть самая настоящая предвзятость. Я понимаю, тебе трудно, ты не знаешь, кто во всем виноват, но это еще не значит, что виноваты все вокруг.

– Я ненавижу их не просто так! Они украли у меня родителей. А ты их защищаешь! – закричала Сабрина, вскакивая со стула.

– Да, и буду защищать их и любого, на кого будут несправедливо сваливать чужие грехи. Да, среди вековечников есть дурные люди, но дурные люди есть везде. Нельзя стричь всех под одну гребенку.

Кухня вдруг стала маленькой, тесной. Двоим на ней места не было. Сабрина почувствовала, что задыхается.

– Думай как хочешь, – выдохнула она, делая шаг назад. – Но даже если кто-то из них и не виноват, нам он помогать все равно не спешит. Ты улыбаешься, пожимаешь им руки, а они только и выжидают момент, чтобы нанести удар в спину.

– Сабрина, – сказала бабушка, – я многое в этой жизни повидала, поэтому поверь мне: злоба – она как сорняк. Если ее не вырвать из души, она начнет разрастаться и будет мучить тебя до конца жизни. Ненависть – опасное чувство. Если ты не овладеешь ею, значит, она овладеет тобой.

– Вот когда мама с папой вернутся, тогда я и перестану злиться! – закричала Сабрина, развернулась, выскочила из кухни и понеслась вверх по лестнице. С грохотом захлопнув дверь спальни, девочка бросилась на кровать, сунула голову под подушку и зарыдала. Через две недели наступит Рождество – второе рождество с тех пор, как кто-то из них, из вековечников, украл у нее родителей. Почему всем все равно? Почему никто не старается их выручить? Почему никто, кроме нее, не понимает, что скрывают за приятными масками эти вековечники?



Сабрину разбудил стук в дверь. Часы показывали почти семь вечера. Она проспала больше трех часов подряд. Закутавшись в халат, она вылезла из постели и открыла дверь. На пороге стоял мистер Канис.

– Все в машине, ждут только тебя, – сказал он.

– Я никуда не хочу ехать, – ответила Сабрина. При одной мысли о поездке в компании бабушки Рельды и Дафны Сабрине сделалось тошно. Опять будут рассказывать ей, какая она плохая…

– Это не приглашение, а приказ, – уточнил мистер Канис. – Есть одно дело, и оно должно быть сделано.

– А куда надо ехать?

Мистер Канис втянул воздух.

– Ответ на этот вопрос ничего не изменит. Ты едешь с нами.

Сабрина закрыла дверь и оделась, однако так и не смогла избавиться от отвратительного запаха, который исходил от ее кожи. В ванне она так и не побывала, от нее воняло тиной, но Сабрина понимала, что мистер Канис не позволит ей долго возиться и приводить себя в порядок. Завязав кроссовки, девочка пробежала по опустевшему дому, надела куртку и шапку и открыла переднюю дверь. На крыльце стояла бабушка со связкой ключей в руках.

– Полегчало тебе? – спросила она.

Сабрина кивнула. К счастью, бабушка решила не возвращаться к прерванному разговору.

– Вот и славно. Поспишь – и жизнь кажется лучше. Ну, беги скорее. Все уже в машине.

На заднем сиденье автомобиля сидели Дафна, Элвис и Пак, чисто вымытые и сытые. Сабрина полезла внутрь. Ни Дафна, ни Элвис и ухом не повели – смотрели себе в окно и знать ее не желали. Зато Пак при виде Сабрины расхохотался в голос.

– Ну у тебя и видок, – хрюкнул он, однако в голосе у него явственно звучало восхищение.

– Куда мы едем? – снова спросила Сабрина.

– Нас вызвал шериф. Ему требуется наша помощь, – ответила бабушка.

Автомобиль покатил по проселочным дорогам в сторону школы. Мистер Канис остановился на парковке рядом с автомобилем Беконнори. Впрочем, толстячка-шерифа нигде видно не было. Пассажиры вылезли и вдохнули морозный воздух; мистер Канис привычно влез на крышу автомобиля и уселся там в позе для медитации.


– Если буду нужен, зовите, – сказал он.

– Благодарю, друг мой. Впрочем, подозреваю, что нынешний визит будет менее насыщен событиями, нежели предыдущий, – заметила бабушка. – Элвис, ты остаешься в машине.

Элвис заскулил. Ему хотелось пойти с друзьями.

– Послушай, ты, конечно, можешь пойти, но имей в виду: в окрестностях орудует банда грабителей, которые крадут из машин пледы, – предупредила Дафна. – Вдруг они только и ждут, чтобы ты ушел?

Пес немедленно вцепился зубами в край пледа и бдительно уставился в окно. Бабушка с внучками пошли в школу.

Они свернули в кабинет директора. Там обнаружился шериф – он сидел за столом и что-то писал, в то время как мистер Гамельн нервно расхаживал по комнате.

– А они здесь зачем? – спросил директор, когда на пороге кабинета показались бабушка и ее внучки.

– Нас позвал шериф, – пояснила бабушка.

– Гриммы отлично умеют искать пропавших людей, – смущенно пояснил Беконнори, по всей видимости не собираясь афишировать факт их временной службы в полиции.

– Мы с удовольствием поможем, – сказала бабушка Рельда.

– Рельда, не хочу тебя обижать, но мой парень мерзнет бог весть где, и искать его должны настоящие полицейские, а не старушка с двумя девчонками, – заявил Гамельн.

– У меня в машине дожидается лучшая в мире ищейка, – сообщила бабушка. – Элвис стоит сотни полицейских. Мы найдем вашего мальчика.

Директор сел на вертящийся стул и подкатился к окну, на котором мороз успел нарисовать узор.

– Там так холодно, – тихо сказал он.

– Мы уже пытались поймать Венделла. Днем, – сообщила Дафна.

– Я об этом слышал, – сообщил Гамельн, по-прежнему глядя в окно.

– Значит, вы знаете, что он имеет какое-то отношение к погибшим в школе, – заметила бабушка.

Гамельн рывком развернулся на стуле и ткнул в бабушку острым пальцем.

– Он никого не убивал! – закричал директор.

– Совершенно с вами согласна. Я уже расспросила внучек и миз Белоснежку, которые были свидетелями сегодняшнего трагического инцидента, и уверена, что мальчик пытался остановить преступников, когда те делали свое черное дело.

Мистер Гамельн печально покачал головой.

– Он… Однажды мы с ним посмотрели по телевизору старый черно-белый детектив, и с тех пор он ни о чем больше и думать не может. Ему повсюду чудятся тайны. Я полагал, что со временем это пройдет, но даже помыслить не мог о том, в какую беду это его заведет.

– Значит, он детектив, как мы? – спросила Дафна.

– Похоже, он унаследовал отцовские способности к музыке, – заметила бабушка Рельда. – Я слыхала, что он играет на губной гармошке. Вероятно, с ее помощью он может управлять животными?

Гамельн беспомощно осел на стуле.

– Рельда, он хороший мальчик, – сказал он.

– Так вот почему он мне сразу не понравился, – проворчал Пак.

Сабрина, не сдержавшись, закатила глаза. Этот хороший мальчик зазомбировал всех кроликов в окрестностях, а потом натравил их на детективов – ну просто паинька!

В дверь постучали. Мистер Шипшенк сунул голову в комнату.

– Мистер Гамельн, у нас совещание.

– Шипшенк, у меня сын пропал! – рявкнул директор. Сабрина обернулась. Розовощекий Шипшенк выдавил неуверенную улыбку.

– Как скажете. Тогда в другой раз, – согласился он, закрыл дверь и был таков.

– Не волнуйтесь, мистер Гамельн, – сказала Дафна. – Мы найдем вашего сына и приведем его домой.

Бабушка Рельда улыбнулась внучке.

– Рельда, я знаю, что не всегда ладил с вашей семьей. Помнится, мы с Генри обменялись парой зуботычин, а Базиль… что ж, мы с ним слишком разные люди, – проговорил директор.

– Лично я считаю, что никогда не поздно забыть старое и начать все наново, – заявила бабушка и протянула ему руку. Гамельн недоверчиво поглядел на нее.

– Так вы мне поможете? – воскликнул он и затряс бабушкину ладонь. – Должно быть, я очень ошибался в тебе и твоих близких, Рельда.