Ненависть

Вера — личное дело каждого. Если веру в Бога насаждать силой, она превращается в суеверие. Вы считаете, что вера в Аллаха и Мухаммада, пророка его, единственно верная? Ваше дело. Хотите убедить меня? Попробуйте. Но не вздумайте убеждать меня, приставив пистолет к виску, потому что тогда я вам руку с пистолетом оторву! И голову! Чтоб навсегда отбить привычку убеждать подобным способом! А если и этого окажется мало, то использую генетическое оружие, после которого вымрут все, кто не любит бриться, кушает баранье мясо и по любому поводу орет Аллах акбар. А также их жены, дети и родители! И мне глубоко насрать, что человечество обеднеет, будем жить скромнее. Аварии происходят не только в котельных, в биологических лабораториях тоже случаются «несанкционированные выбросы».

… голова наливается дурной тяжестью, глаза слипаются, мысли ворочаются вяло, словно умирающие земляные червяки. Апполинарий тычет пальцем в иконку выключения, экран гаснет, планшет ложится на стол. Перебираться на кровать лень и Апполинарий устраивается на диване. Завтра суббота, вроде выходной, но Топор собрался за город, на охоту и позвал с собой Апполинария. Че-то там обсудить надо, блин! Апполинарий терпеть не мог ни рыбалку, ни тем более такое примитивное зверство, как охоту. Но отказывать шефу низзя-а-а-а. Тьфу, е…ть!



Зимнее утро встретило Апполинария гнусным дождем. Уже ноябрь подходит к концу, а снега все еще нет. И вряд ли будет. Видимо, природа решила отдохнуть, пожить в нейтральном режиме. Продавцы нагревательных приборов подсчитывают убытки, коммунальщики радостно потирают руки в предвкушении дележа бюджетных денег, выделенных на проведение отопительного сезона, народ живо обсуждает грядущую климатическую катастрофу. Общее мнение таково — клево! Будет меньше тундры, больше пляжей, на дачах начнут расти бананы вместо крыжовника, Магадан станет курортным городом.

Как и большинство крупных чиновников, Топор жил в поселке, на окраине, в небольшом особняке красного кирпича. Рейсовые автобусы в такие вот «деревеньки для слуг народа» не ходят. Добраться можно только на такси. Апполинарий плотнее запахивает воротник, шерстяную шапочку опускает до бровей, капюшон скрывает голову и половину лица. На руках теплые кожаные перчатки, ноги обуты в резиновые сапоги на меху, но влажный холод все равно забирается под одежду, по спине бегут мурашки. «На кого охотятся в такую погоду, блин? Даже привидения в склепы прячутся наверно»! — раздраженно думает Апполинарий, безуспешно высматривая такси. Наконец, впереди мелькает оранжевая шишка на крыше автомобиля, Апполинарий поднимает руку. Таксист радостно подрезает машину из соседнего ряда, потрепанная жизнью и дорогами «мазда» бросается к обочине. Колышев называет адрес, сует таксисту «полтонны» и машина срывается с места, словно торпедный катер навстречу врагу.

Равнодушный охранник в черной куртке пропускает Апполинария без лишних вопросов. Его имя, фамилия и цветная фотография имеются в списке сотрудников аппарата. Во дворе стоит громадный, как самосвал, японский джип с русским именем «Тайга». Колышев поднимается по ступеням крыльца, пальцы сжимают дверную ручку, бронированная створка распахивается. Прихожая дышит в лицо теплым воздухом. Апполинарий входит, старательно закрывает дверь. Просторный коридор тянется метра на три, переходит в холл. Видны ступеньки лестницы, ведущей на верхние этажи, дверь на кухню. Апполинарий раздевается, куртка и громоздкие сапоги прячутся в шкафу для верхней одежды. Рядом с камуфлированным костюмом и резиновыми сапогами, явно приготовленными хозяином дома для охоты, висит яркая женская курточка. «Вероятно, мадам Топор тоже любительница пострелять по животным, — решает Апполинарий. — Иначе чего бы женская куртка висела здесь? Только какая-то она слишком «моднючая»! Или босс женат на молоденькой? Не мое дело». Колышев искоса смотрит на себя в зеркало, пальцы приглаживают короткий ежик на макушке, взгляд на мгновение застывает на подбородке — хорошо ли побрит? Брови приподнимаются «домиком», глаза удовлетворенно сощуриваются — все в порядке, можно заходить в гостиную, босс наверняка там.



Сергей Анатольевич любил охоту страстно и самозабвенно. Стены гостиной украшены чучелами охотничьих трофеев. Морды медведей, кабанов, рогатые головы оленей и лосей торчали из каменной кладки тут и там, создавая впечатление, что все остальное снаружи и, если выйти из дома, увидишь мощные торсы и бесхвостые задницы. Даже потолок гостиной был расписан неизвестным художником сценами из охоты. Разумеется, свободное от чучел пространство стен занимали картины на охотничьи темы. Апполинарий ожидал также увидеть выставку оружия, но его не оказалось. Напрасно Колышев оглядывался в надежде увидеть ружья и винтовки, развешенные на коврах или, по современной моде, за стеклянными панелями с подсветкой. Ничего, только рогатые головы, оскаленные морды и живопись «а ля натюрель». Слышны уверенные шаги, в гостиную входит Топор. С ног до головы в камуфляже, только на ногах мирные шерстяные носки и тапочки. В руке … наверно, ружье в чехле. Во всяком случае, Апполинарий так решил.

— Добрый день, профессор! Как добрались? — жизнерадостно спрашивает Топор Колышева.

— Ничего, спасибо. Что это у вас? Чехол какой-то странный.

— А как вы думаете, Апполинарий Павлович? — насмешливо щурится Топор.

— Ну, ружье разобранное, прицелы там всякие.

Ни говоря ни слова, Топор кладет странный чехол на стол. Молния с жужжанием разжимает узкие губы, верхняя часть чехла поднимается. Апполинарий видит некое сооружение, отдаленно напоминающее всем известный лук. Какие-то рычаги, колесики, шестеренки и замысловато изогнутые палки из пластика сплетены в единое целое сложной системой тросов. Догадаться, что это и есть лук можно только по стрелам с ярким оперением. Несколько штук крепится сбоку специальными зажимами. Апполинарий без стеснения таращит глаза, на лице отражается чувство сильного недоумения, взгляд становится таким же, как у Армстронга, впервые ступившего на поверхность Луны.

— Что это? — спросил он. — Скелет инопланетного хищника?

— Охотничий лук блочного типа, — с довольной усмешкой ответил Топор. — Отличная вещь! Создан для охоты на крупную дичь — кабан, олень, медведь.

— Медведь, я не ослышался? — удивился Апполинарий.

— А также лев и слон! В последнем случае используется особый наконечник, с увеличенными лезвиями.

— Помилуйте, Сергей Анатольевич, какой слон? — взмолился Апполинарий.

— Африканский, какой же еще? — пожимает плечами Топор.

Он изо всех сил старается сохранить равнодушие, держит лицо хмурым, но довольная улыбка все равно проступает сквозь бульдожьи складки на скулах, на широком лбу играют морщины, глаза весело щурятся.

— У нас кроме лосей да кабанов серьезной дичи не осталось. За медведями надо в Сибирь лететь. Далеко и дорого. Проще в Африку на пару недель смотаться, на сафари. Тоже недешево, зато интересно!

— Ага, — трясет головой Апполинарий. — Так мы сегодня в Африку? Стрелять из лука по слонам!

— Нет, профессор, в охотхозяйство, — открыто смеется Топор. — Тут неподалеку, в двадцати километрах от города. За скромную плату в несколько тысяч рублей там можно поохотиться и неплохо провести время. А заодно и поработать над решением кое-каких проблем. Именно для этого я и пригласил вас и своего имиджмейкера.

— Так, понятно. А позвольте спросить, почему лук? Охотятся с ружьями, на автомобилях, с вертолетов.

— Те, что с автомобилей и вертолетов, не охотники, а убийцы! Их самих отстреливать надо, как бешеных волков! — зарычал Топор. — Какая же это охота, когда из крупнокалиберной винтовки, через оптику, да с вертолета! Это убийство беззащитных зверей. Я таких охотников за людей не считаю, руки не подам, морду набью буде возможность. Нет, я охочусь совсем по-другому!

Оказалось, что Сергей Анатольевич Топор является поклонником так называемого bowhunting или охоты с луком. Занятие довольно экзотическое и не только для нашей страны. Любителей подобной охоты во всем мире очень немного. Это понятно, если учесть, что убойная дальность выстрела из лука составляет всего сорок метров. Попробуйте подобраться к дикому зверю на такое расстояние! От охотника требуется выносливость, огромное терпение и сила воли. А еще отличная физическая подготовка, потому что точность и эффективность выстрела напрямую зависит от силы рук. Это вам не с вертолета по горным козлам палить из автоматической винтовки с армейской оптикой!

— Неужели льва или медведя можно убить из лука? — не поверил Апполинарий.

— Можно! Но надо уметь стрелять, потому что второго выстрела зверь сделать не даст. Что такое для раненого льва сорок метров? Две секунды! На третьей он порвет тебя на куски. Вот такую охоту, Апполинарий Павлович, на равных, я признаю. Все остальное — убийство. Или заготовка дичи промышленным способом. Я даже на рыбалку хожу только с луком.

— О Господи! А это как? — поразился Колышев.

— Наконечник гарпун. Вот он, видите? Наворачиваешь на стрелу, сюда крепится тросик …

Топор принялся увлеченно объяснять и показывать, как превратить стрелу в гарпун, что такое виброгаситель, как использовать диоптрический прицел и какие бывают виды наконечников. Апполинарий слушал, вежливо кивал и старательно таращился на многочисленные луковые прибамбасы.

— А что у вас за брелок на руке? — спросил он, заметив какую-то странную металлическую прищепку на ремешке.

— Это зажим для стрельбы. Накладываете на стрелу, оттягиваете тетиву до упора … вот так … сжимать пальцами стрелу, как Робин Гуд, не нужно … прицеливаетесь и спокойно нажимаете на выступ. Как на курок ружья!

Топор берет лук, накладывает стрелу, зажимает оперенный кончик и отводит руку назад. Тетива натягивается, приходит в движение блочный механизм, «рога» слегка изгибаются. Четырехгранный наконечник стрелы смотрит прямо в оскаленную морду медведя на противоположной стене. Пальцы легонько касаются металлического зажима, коротко вжикает тетива и стрела исчезает. В следующее мгновение раздается щелчок и во лбу чучела расцветает желтый цветок оперенной стрелы.

— Вот так! — удовлетворенно произносит Топор.

Стрела пробила череп животного и до половины углубилась в чучело. Апполинарий невольно содрогнулся, представив, как стальной наконечник шириной в два с половиной сантиметра рассекает кости, жилы и мясо у живого медведя.

— Хотите попробовать? — спрашивает Топор.

— Э-э … в другой раз. Нет, правда. Все очень интересно. Прошлый раз вы говорили о проблемах, которые надо решать совместно с имиджмейкером.


— Да, кстати, о нем. Ольга Васильевна, где вы там? — воскликнул Топор и взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Иду, Сергей Анатольевич! — раздался женский голос.

Послышались быстрые шаги, металлическая лестница тихо загудела. Через несколько секунд на лестнице появляется невысокая, полненькая девушка в теплых лыжных брюках и просторной стеганой куртке с поднятым воротником. Длинные рукава подвернуты, пояс завязан узлом. Видно, что куртка явно велика. Светлые волосы собраны в пучок на затылке, на носу важно восседают прямоугольные очки, маленькое круглое лицо серьезно, глаза блестят любопытством.

— Вот, выбрала эту. Большая, но меньше не нашла, — сообщила девушка.

Бросает быстрый взгляд на Апполинария и снова преданно смотрит в глаза шефа.

— Подойдет, — кивает Топор. — Ваша годится только для прогулок возле дома. Знакомьтесь, это мой помощник, отвечает за специальные операции, Апполинарий Колышев. А это Оля, Ольга Васильевна Саранцева, имиджм … вот слово-то! … в общем, рекламой занимается.

Услышав о специальных операциях, Апполинарий краснеет. Даже капельки пота выступают на лице. Тоже, спец нашелся!

— Здравствуйте. Очень приятно, — бормочет он под нос.

Девушка, напротив, нисколько не смущаясь подходит ближе, протягивает руку.

— Мне тоже, Апполинарий Павлович.

Маленькие пальчики старательно сжимают ладонь Колышева и от этого он краснеет еще больше. Что за дурацкая манера, перенятая у американцев, пожимать руки женщинам? Это же чисто мужское приветствие!

— Ну, вот и познакомились, — хлопает в ладоши Топор. — А теперь в машину и едем! Трудиться будете на природе.

— А именно?

— Ольга разъяснит суть дела. Когда доберемся до места.



Охранник заказника пропустил машину будущего мэра без вопросов. Оплата произведена по безналу, завсегдатаев узнают в лицо, а также по номеру и марке автомобиля. По прибытии на место Топор схватил чехол с оружием и быстрым шагом направился в ближайшую лесопосадку. Не оборачиваясь, машет рукой — а вы шагом марш работать!

— Идемте, Апполинарий Павлович, — подхватывает под руку девушка. — Шеф не любит, когда мешают охоте.

— А куда? Он ничего не сказал!

— Я знаю, — важно отвечает Ольга и кивает в сторону бревенчатой избушки. Дом стоит на четырех сваях, обложенных декоративным камнем, к порогу ведет крутая лестница, конек крыши украшает стилизованная фигурка птицы с распростертыми крыльями. Не то парящий орел, не то петух, запрыгивающий на курицу.

— Домик бабы-яги? — натужно шутит Апполинарий.

— Бунгало в русском стиле. Внутри все удобства, телевизор, интернет и так далее. Для работы очень удобно! — не приняв шутки отвечает девушка.

Апполинарий искоса смотрит на Ольгу — лицо абсолютно серьезно, взгляд сосредоточен, походка твердая, почти мужская. «А ведь она фанатичка! Или трудоголик. Неизвестно, что хуже. Впрочем, если судить по размеру аванса, Топор не жалеет денег для хороших помощников. Работа на него — хороший способ заработать приличную сумму. Для молодой девушки это важно. Как и для меня, совсем недавно вернувшегося на свободу». Дубовые ступени гулко стучат под каблуками, сухо щелкает замок, дверь без скрипа распахивается. Внутри «избушка бабы-яги» оказалась совсем не похожа на сказочный аналог. Стены обшиты декоративными панелями, в комнатах стоит современная мебель, плоские телевизоры темнеют блестящими прямоугольниками везде, даже на кухне.

— Давайте позавтракаем, — предлагает девушка и, не дожидаясь согласия, ставит в микроволновую печь вакуумную упаковку с мясом.

Апполинарий неопределенно пожимает плечами. Ему никогда не нравились инициативные женщины, даже очень красивые и сексапильные, но кушать действительно хотелось. Садится в кресло, на коленях появляется планшет. Эппловское чудо-юдо послушно зажигает экран, появляется заставка и сообщение о готовности к работе. Работать в непривычной обстановке Апполинарию совсем не хотелось, но делать вид необходимо.

— Чем будем заниматься, Ольга Васильевна? — спросил Апполинарий с тут же прикусил язык — звучит двусмысленно, девица может понять по-своему!

В ответ раздается мелодичный звон, щелкает дверца микроволновки, комнату наполняет запах хорошо пропеченного мяса.

— Поешьте. Мясо с острой приправой стимулирует мозговую деятельность, — говорит Ольга и на столе перед Апполинарием появляется тарелка с внушительным куском мяса. Запекшаяся корочка пускает маленькие пузырьки жира, поднимаются клубочки горячего пара, томатная приправа с перцем наплывает на мясо багровой волной вулканической лавы. Апполинарий вдыхает умопомрачительный запах, рот наполняется слюной, руки сами тянутся к ножу и вилке. Он хотел было сострить, что мясо с острой приправой стимулирует совсем не мозг, но слюна не дала. Мысленно плюнув на остроумие, которым сыт не будешь, отрезает кусок в пол-ладони и запихивает в пасть.

— У-у … только ради этого стоило сюда ехать! — мычит, с трудом глотая почти не разжеванный кусок.

— Значит, сработаемся, — улыбается Ольга.



— Итак, наша с вами задача — создать положительный имидж шефа. Я отвечаю за прессу — публикации, репортажи и остальное. Вы организуете конфликты с целью дискредитации нацменьшинств в нашем городе. Сергей Анатольевич «разруливает» ситуацию в соответствии с пожеланиями русского населения. Все предельно ясно. Какие будут предложения? — спрашивает девушка после трапезы.

Ольга сидит в кресле напротив Апполинария, черные джинсы туго обтягивают бедра, рубашка защитного цвета с декоративными погонами и накладными карманами заправлена в брюки, рукава подвернуты, все пуговицы застегнуты. В избушке тихо, за окнами медленно падают редкие снежинки, в камине потрескиваю дрова. После путешествия на свежем воздухе и мяса хочется не работать, а совсем другое. «Некоторые женщины расстегивают все и вся, изо всех сил стараясь выглядеть привлекательно. Эта делает наоборот и выглядит черт знает как соблазнительно, — думает Апполинарий, внимательно рассматривая сучок в деревянной панели. — А говорит о чем! Оказывается, рассуждения женщины об организации убийств возбуждает. Ты стал извращенцем, Апполинарий»!

— Господин Колышев, вы слышите меня? — спрашивает девушка, слегка наклоняясь к Апполинарию. От этого простого движения рубашка на груди натягивается так, что средняя пуговица вот-вот выскочит из петли и …

— Ольга Васильевна, вы заметили, что среди персонала домоуправлений и паспортных столов все больше появляется нерусских? Особенно это заметно в тех учреждениях, которые занимаются распределением жилой площади, — спрашивает Апполинарий.

— Э-э, я была в паспортном столе последний раз четыре года назад, когда заграничный паспорт оформляла. В отделе администрации по распределению муниципальной жилплощади … ну, не обращала внимания. А что? — пожимает плечами девушка.

— Смотрите, что получается: оптовая торговля, рынки, львиная доля организованной преступности в руках выходцев с Кавказа. Но это те сферы, которые не имеют отношения к власти. А кавказцы хотят именно власти! Их устраивает коррумпированность чиновников, они хотят пробраться к рычагам распределения квот на торговлю, строительство, жилье. В России нерусского населения всего двадцать процентов. Отбросим пятнадцать процентов — это те нации, которые не агрессивны. Они действительно мирно живут в общероссийской семье народов. Остальные — прежде всего вайнахи, некоторые племена Дагестана хотят властвовать! Знаете, есть народы кочевники, а есть народы разбойники. У многих кавказцев это в крови — самим ничего не делать, а заставлять других работать на себя. У чеченцев даже в советское время существовало рабовладение. Бездомных похищали и заставляли работать. Так вот, представители кланов разбойников и рабовладельцев наверняка есть и в нашем городе. Их надой найти и …

— … уничтожить, — закончила фразу Ольга. — Вы этим и займетесь, а я подберу соответствующее оформление.