Немая и Туз

Быть проще. Иногда простота – лучший выход. За пределами этого дома Нейтан Тинклер выглядит богатым ублюдком, игроком и нечистым на руку подлецом. Он прав: его маска приросла к лицу, и именно поэтому Силь было трудно понять, насколько же все не так.

За ужином говорила только Лейни. Жаловалась, что ее собственный дом выстыл. Что он пуст уже несколько лет. А потом внезапно радовалась этому же.

– Я все равно не смогу туда вернуться… – сказала она, и Силь поняла, что Лейни кого-то потеряла. Кого-то, с кем жила в том доме.

Очень хотелось выяснить последнюю тайну: что же связывает Лейни и Тинклера, но Старуха настойчиво шептала, что лучше завести этот разговор позже. Интересно, почему?

Но Сиэлла послушала свою интуицию и не стала спрашивать. Под аккомпанемент болтовни Лейни хорошо думалось, благо Нейтан, пусть и бросал на нее выжидающие взгляды, продолжать тяжелый разговор, начатый в саду, не спешил.

Она должна согласиться. Это будет лучшим вариантом. Теперь, когда страх немного отступил, Сиэлла прекрасно слышала Старуху, которая говорила именно это.

Став женой Тинклера, она решит сразу две большие проблемы: снова станет «живой», и страх позора больше не будет преследовать ее. Однако беременность все равно была проблемой. Даже если Нейтан и назовет этого ребенка своим (при мысли об этом неизменно накатывала волна благодарности), срок почти месяц. Пойдут разговоры. С другой стороны, если Сиэлла правильно понимает, к этому времени они будут далеко.

В другом городе. И она вместе со своим ребенком будет наживкой. И их жизнью будут шантажировать Нейтана.

Он обещал, что не даст ее в обиду, и Сиэлла верила ему. Если бы было по-другому, он мог выбрать любую знатную дурочку… хотя нет. Не мог бы. Теперь Силь точно знала, что Тинклер ценит чужую жизнь.

Смешно: она подошла ему именно тем, что никогда не блистала на званых вечерах, избегая глупых сплетен и предпочитая молчать.

– Ну что, решилась? – спросила Лейни, внезапно закончив тираду о том, что свой дом она продать все равно не сможет.

Силь повернулась к ней, не сразу поняв, что экономка имеет в виду.

– Ты знаешь, о чем мы разговаривали? – нахмурившись, спросила она. – Откуда?

Нейтан, как раз пригубивший бокал легкого белого вина, усмехнулся, наткнувшись на непонимающий взгляд Силь.

– Лейни давно меня знает, – напомнил он. – И догадалась, что я попробую завести этот разговор.

Силь поджала губы. Ей очень хотелось кофе. А еще – хоть немного вывести из равновесия Нейтана, который, кажется, избавился от сомнений и был уверен, что она точно согласится после ужина.

Ужин подошел к концу.

– Ты говорил, что свадьбы у нас не будет, – слегка прищурившись, сказала она. – И это большая проблема.

– Проблема? – нахмурился Тинклер. – Я не верю в то, что ты хочешь пышное торжество, Сиэлла. Я знаю, что тебе это не нужно.

– Да, проблема, – приосанившись, подтвердила Силь. – Потому что я хочу получить подарок. На свадьбу. А если ее не будет, то не будет и подарка, так?

Кажется, у нее ничего не получилось и ее раскрыли. Потому что Нейтан широко улыбнулся и откинулся на спинку стула, держа в руках бокал с вином. Его глаза смеялись.

– И что же ты хочешь получить? – едва сдерживая смех, спросил он.

Сиэлла улыбнулась в ответ. Где-то в душе поднималось ликование. Если они смогут вот так разговаривать, научатся шутить, может, им действительно удастся стать хорошими супругами.

– Я хочу, чтобы ты подарил мне тот рояль, – ответила она. – Я хочу иметь право на нем играть. Не потому, что ты разрешил из милости. А потому, что он будет моим. Прости, в ответ подарить ничего не получится. Только проблемы.

– Кажется, кое-кто осмелел, – заметила Лейни, поднимаясь из-за стола. – Поздравляю, Нейт, эта птичка наконец пришла в себя. Разбирайтесь сами, а я спать. Сообщите мне, когда поженитесь, ладно?

Лейни вышла из столовой, оставив Силь и Нейтана наедине.

– Хм… а это идея, – продолжая смотреть на нее смеющимися глазами, сказал Тинклер. – Раз уж мы с тобой смогли понять друг друга, то ничто не мешает нам это делать и дальше, да?

Силь пожала плечами. Она упивалась этим чувством. Она не боялась, сомнения ушли, даже Старуха не шептала ничего. Сиэлла чувствовала себя нужной. Чувствовала себя в силах идти дальше. Даже браслет Элджа больше не жег руку. Будто тот, кто его подарил, остался за чертой сомнений и страха.

– Я думаю, продолжить разговор лучше в гостиной, – заметил Нейтан. – Как ты на это смотришь?

– Мне нравится эта идея, – ответила Сиэлла.

Тинклер галантно открыл перед ней дверь гостиной, пропустил вперед, но, когда Силь подошла к роялю и обернулась сказать, что уже давно мечтает сыграть на идеально настроенном инструменте, его в комнате не оказалось.

На миг позволив себе испугаться сама не зная чего, Сиэлла тряхнула головой и открыла крышку.

Занесла руку над клавишей до-диез первой октавы, предвкушая чистейший звук. Ощущая, что она действительно хочет петь.

Не потому, что нужно заполнить душу, а потому, что душа наконец спокойна. Она радуется, как птица, которую выпустили из клетки. Расцветает прекрасной нежной орхидеей.

Хорошо, что не фиалкой…

Только с Элджем Силь чувствовала подобное. Он был ее защитой от злого мира высшего общества. Рядом с кем она могла быть просто человеком. Не знатной леди. Не дочерью обнищавшего графа, которая должна удачно выйти замуж.

А просто человеком.


Она так и не решилась опустить руку на клавиатуру. Пока этот рояль еще не принадлежит ей.

Дверь открылась, и в гостиную вошел Тинклер, державший в руках тонкую кожаную папку. Он был в кабинете? Сиэлла нахмурилась. Она вроде бы не видела такую папку, когда копалась там сегодня.

– Что это? – спросила она и добавила с мягким упреком: – Ты бы хоть предупредил, что собираешься исчезнуть, я даже немного испугалась.

– Чего? – приподнял брови Нейтан.

– Что ты запрешь меня в этой комнате, – серьезно ответила Силь. – Ты ведь помнишь, что я довольно долгое время считала тебя убийцей?

Тинклер усмехнулся.

– У тебя в голове довольно милый бардак, – сообщил он. – Но наводить там порядок я не буду. Еще выкину что-нибудь нужное.

Он подошел к роялю и положил на него папку. А потом вытащил из внутреннего кармана сюртука миниатюрную чернильницу и перо.

– Подойди. И открой.

Он сделал шаг назад, чтобы освободить для нее пространство.

Совершенно не понимая, что происходит, Силь повиновалась. И обомлела, прочитав содержимое единственного листка бумаги, лежащего в папке.

– Это… это…

– Это страница из книги регистраций, как видишь. И моя подпись уже стоит.

– К-как?

– Просто. Я же брат мэра, в конце концов, – усмехнулся Нейтан. – Именно поэтому у нас с тобой не будет свадьбы. Если ты поставишь свою подпись, мы будем официально женаты уже как три недели.

Сиэлла замерла. А потом посмотрела на него прищурившись. Эйфория спала, а вот гнев и разочарование – остались.

– Ты… ты… ты ведь и не собирался принимать отказ, да? Если бы я не согласилась, ты все равно бы добился своего, верно? Лаской, манипуляциями… а потом? Запер бы меня в подвале и морил голодом?

У Силь в голове не укладывалось то, что она увидела.

Тинклер усмехнулся.

– Точно, бардак, – беззлобно сообщил он. – Что еще тебе в голову пришло? Что я ем младенцев на завтрак и именно поэтому готов связать с тобой жизнь, несмотря на то что ты носишь под сердцем чужого ребенка?

Сиэлла покраснела.

– Но… но… что я еще должна думать? А если бы я отказалась? Ведь здесь не только запись о нашем браке. Здесь еще две записи о двух других.

– Страница бы считалась утерянной. И ее бы восстановили. Без последней, незавершенной записи.

Силь вздохнула. Вспышка угасла, и опять стало немного стыдно. Захотелось попросить прощения, но она вовремя вспомнила, что он этого не любит. Да и не выглядел он сердитым.

– А откуда ты знал, что это понадобится? Ведь ты не знал про ребенка… точно не знал!

Нейтан, видимо устав ждать, когда она перестанет сомневаться, шагнул вперед и оперся о рояль.

– Потому что, учитывая твою внешность и «смерть», тебе лучше бы воскреснуть как можно раньше. И лучшим объяснением этому будет то, что Нейтан Тинклер, жестокий ублюдок и обманутый жених, от которого сбежала невеста, обнаружил ее, скажем… не знаю, об этом я пока не думал… где-нибудь на задворках Омирши. Ослепленный гневом, я изуродовал тебя, изнасиловал, а потом, сообразив, что ты – не уличная девка, а знатная дама, потащил в ратушу для регистрации брака. Конечно же под покровом ночи. – С каждым его словом глаза Сиэллы становились все больше, а его улыбка – все шире. – А потом я долго скрывал тебя в своем жутком доме, надеясь, что шрам заживет…

– Ты сумасшедший? Тебе никто не поверит! – воскликнула Силь.

– Уверена? – вкрадчиво спросил Тинклер. – Ты перестала меня бояться лишь вчера. Потому что узнала правду. А что насчет остальной Омирши?

– Это… это все равно звучит неправдоподобно, – упрямо буркнула Силь.

– Вполне соответствует моей репутации, – пожал плечами Нейтан. – Ты же сама меня Тузом считала до недавнего времени… а ведь всего лишь капельку крови на рубашке обнаружила.

– У тебя из глаз тьма вытекала, – напомнила Сиэлла. – Прости.

– За что? Я знал, что ты придумаешь какую-нибудь ерунду. Это пройдет. Ты просто еще не привыкла к тому, кто я есть. Ну что? Будешь подписывать? Или уже передумала?

Сиэлла покачала головой.

– Я подпишу. При одном условии. Ты не будешь все время читать мои мысли, ладно? Ты и сам знаешь, что я время от времени думаю о всяких глупостях, за которые мне потом стыдно.

Он улыбнулся.

– Я и так делаю это не все время, – ответил он. – Иногда, знаешь ли, и своих глупых мыслей хватает.

– Хорошо.