Немая и Туз

Открыв дверцу, Силь вытащила первое попавшееся платье. Сиреневое, пошитое из бархата и драпа. То, что надо в свете наступающих холодов. К платью нашлись мягкие туфли. Порывшись в шкафу, Силь нашла и накидку, и плащ, и даже шляпку.

Через несколько дней она сможет выйти на улицу. В этом районе Омирши она никогда толком не бывала, поэтому была надежда не встретить никого из знакомых.

Но лучше дождаться, когда все забудут ее портрет и сумму, что обещали за сведения о ней.

Обещал.

Тинклер.

Вспомнив вчерашний сон, Сиэлла подошла к прикроватному столику и достала оттуда записную книжку и карандаш. К сожалению, книгу о Той Стороне пришлось оставить. Она не хотела, чтобы Тина или Аннет считали ее воровкой.

Глянув на последнюю запись, Сиэлла усмехнулась.

«Подавись своим благородством», – было выведено ее рукой.

И теперь она добавила: «Заклинатель».

Это действительно очевидно. Не зря начались обыски у сотрудников магполиции. Дело не в том, что Туз неуловим. Не только. Туз – повелевает обитателями Той Стороны. Как и детектив, пытающийся его найти.

Зачем она этим занимается? Понятно же, что она, бывшая графская дочь, бывшая немая служанка, а теперь женщина, которой не существует, не сможет узнать больше, чем магполицейские.

Не считать же достоверной информацию, что ей снится. Возможно, все это чушь.

В животе заурчало. С тоской подумав, что печь на кухне холодна и безжизненна, ведь в этом доме нет даже приходящей кухарки, Силь спрятала записную книжечку обратно. Зачем-то вытащила браслет Элджа и серьги Криса.

Зачем-то надела.

И подошла к зеркалу.

Отразившись от зеркала, шальной солнечный зайчик попал сначала на серебро сережки, а потом и на кожу, рисуя привычную полосу от уголка губ до виска.

Силь даже не стало страшно. Пожалуй, не обнаружив очередного дурного знака, она бы очень удивилась.

Усмехнувшись собственному безразличию, она расчесала волосы, заплела их в косу и вышла из спальни.

Пора было начинать новый день.

Новую жизнь. Ведь старая больше ей не принадлежала.

Остатки эйфории, что хотя бы на несколько дней или недель она будет хозяйкой, сошли на нет уже к вечеру. Сиэлла осознала, что долго так не протянет. Ей остро не хватало общества. Хотя бы чьего-то. Не то чтобы в доме Винтспиров она с кем-то разговаривала, ведь они считали ее немой, но присутствие людей действовало успокаивающе.

А сейчас она осталась со своими мыслями один на один. И здесь не было инструмента, который помог бы ей заполнить душу музыкой.

Наверное, поэтому ей так плохо. Она бросила свой рояль… оставила старого друга там, где к нему больше никто не прикоснется, ведь Аннет не может играть. И рояль Сиэллы обречен на вечное молчание… как и она сама.

Здесь, в этом небольшом домике на улице Синих Ветров, она может быть кем угодно. Но она все равно немая… если только не начнет разговаривать сама с собой.

Да и ко всему прочему – она почти не умела готовить. Хлеб с сыром и кое-как сваренный кофе – вот и все, что она могла себе позволить.

Крис пришел вечером. Было видно, что он очень устал: его колючие глаза запали, светлые волосы растрепались, а губы были плотно сжаты.

– Как ты тут, цветочек? Нравится? – спросил он, сняв плащ.

Силь, за несколько минут до этого сварившая очередную порцию кофе, улыбнулась. Она была рада ему, а еще была рада тому, что кофе она варила не зря.

– Здесь очень хорошо, – ответила она, хотя это и не было правдой. Но говорить о том, что такой щедрый подарок ей не нравится и она предпочла бы оставаться его служанкой, а не содержанкой… гостьей этого дома, ей казалось совершенно неблагодарным.

– Я рад, – сказал он. И, шагнув к ней, сжал в объятиях. – Как ты вкусно пахнешь… Ты надела мои серьги… тебе очень идет.

– Это всего лишь кофе… я как раз приготовила, будешь?

– Мм… – протянул он. А потом наклонился и поймал ее губы.

Почувствовав, как его руки скользят по ее телу, Силь попыталась выпутаться. Нет, не сейчас. Она же не содержанка… не для того здесь живет, правда?

Мысль о том, что Туз просто воспользовался ее ситуацией, чтобы найти себе молодую и полностью подчиненную его власти любовницу, тоже казалась Сиэлле неблагодарной.

Может быть, зря.






* * *


Всю следующую неделю Сиэлла пыталась привыкнуть. К своему новому положению. К новой жизни, которая с каждым днем становилась все более невыносимой от всепоглощающего одиночества. К тому, что ее больше не существует.

До того как все случилось, она и не задумывалась о том, как тяжело ей будет осознавать, что никто больше не назовет ее Сиэллой.

Только Крис, навещающий ее каждый вечер. Он оставлял ей деньги, приносил продукты, дарил фиалки и милые мелочи вроде шкатулки для драгоценностей или томика стихов.

Он приходил, наполнял молчаливый дом запахом усталости, отчаяния и, наверное, любви.

Аннет становилось все хуже, и Сиэлла знала, что Тина оставила работу, чтобы ухаживать за матерью. С каждым днем визиты Криса были все короче, он тоже торопился домой.

Короткие объятия, короткая страсть, легкий поцелуй в плечо, прощание, и Сиэлла снова оставалась одна.

В доме, который ей не принадлежал.

Она не винила Криса. В конце концов, он не заставлял ее делать все это. Она согласилась на все сама, и, если подумать, он ни к чему ее не подталкивал.

Об этой плате говорила Старуха? О плате одиночеством?

Сиэлла не знала.

Этим вечером Крис пришел раньше обычного. Пошатываясь, будто пьяный, он ввалился в гостиную, где она сидела с подаренным им томиков стихов, и сгреб ее в охапку.

– Что случилось? Ты сам не свой! – воскликнула Силь, когда он прижался губами к ее шее, пытаясь справиться с завязками платья.

– Не говори ничего… – прошептал он. – Пожалуйста…

– Крис, что случилось? – Она забилась в его руках, стараясь выпутаться.

Нет, они не будут предаваться страсти на ковре в гостиной! Пусть Сиэлла и пала ниже некуда, какие-то рамки еще остались, и она не хотела их нарушать.

Он сжал ее крепче, но больше не пытался раздеть. Глубоко вздохнул, обдавая дыханием ее кожу, а потом снова прижался губами к пульсирующей жилке на ее шее.

– Сегодня добрались до меня. Обыскивали дом, – глухо сказал он. – Я и не думал, что это будет так… унизительно.

– О… я… мне жаль, – неловко ответила Силь, не зная, что еще сказать. – Но ведь все прошло хорошо? Ты же непричастен к делам Туза…

– Я и есть Туз… и поверь, благодаря моему позывному именно в моем доме обыск был намного тщательнее, чем у других. Идиоты… Это же газетчики дали маньяку прозвище, о чем думают эти бюрократы из Шивала? Они заставили маму встать, хотя невооруженным глазом видно, что она еле дышит! Они обыскивали ее, понимаешь? Один из них бросил, что она притворяется, будто… а потом добавил, что мы все здесь – просто неотесанные чурбаны, не чета столичным жителям. Ты не представляешь, чего мне стоило не начать драку.

Не говоря ни слова, Силь обняла мужчину в ответ. Теперь она понимала, почему он так зол.

– Как Аннет себя чувствует? – тихо спросила она.

Крис опять глубоко вздохнул, а потом отстранился. Проведя рукой по волосам Сиэллы, он плюхнулся в единственное кресло возле горящего камина.

– Плохо. Теперь она все время чувствует себя плохо. Тина… – Он помедлил. А потом сглотнул и продолжил: – Сестра думает, что нашей матери совсем недолго осталось. Знаешь, в чем самая соль, цветочек? Неделю назад к нам приходил известный доктор из Шивала. Я заплатил огромную сумму, чтобы вызвать его сюда. Он тоже не знает, понимаешь? Никто не знает, от чего именно умирает моя мать!

Застонав, он закрыл лицо руками, а Силь почувствовала, как с ее сердца падает огромный булыжник. Пусть новости, которые сообщил Крис, были ужасными, но она обнаружила, что все это время на нее давило не только осознание своего падения.

В глубине души она думала, что Крис купил этот дом вместо того, чтобы спасать свою мать.

Нет. Он купил его после того, как выделил нужную сумму семье.

И пусть это оказалось бесполезным и Аннет все равно умирала, Силь стало немного легче.

Теперь она точно знала, что ценой ее спасения не стала жизнь этой доброй несчастной женщины.

Сиэлла села у ног Криса и прижалась щекой к его колену, чувствуя, как он тяжело дышит, пытаясь справиться с собой.

Слова были лишними. В горе не нужны слова. Нужно просто чувствовать, что кому-то не все равно.

Они просидели так довольно долго. Потом Крис потянул ее к себе, усадил на колени, и они бесконечно долго целовались у потухающего камина. Слова действительно были не нужны, Сиэлла и без слов понимала, почему Крис цепляется за нее, как утопающий за соломинку.

Возможно, лучшим выходом для него было бы отправиться в какой-нибудь бар вместе с Эриком и хорошенько напиться, выговориться. Но из-за того, что каждый день детективу приходилось идти либо в участок, либо в патруль, либо и туда и туда, он не мог себе этого позволить.

Но у него была Сиэлла.

Не думать. Не думать, что он просто использует эту ситуацию в своих интересах. Не думать о том, что будет, когда она ему надоест.

Сегодня Крис был особенно нежен. Лаская, он смотрел на нее, как на нечто невероятно красивое. Целовал ее так, будто только это могло принести ему облегчение.

– Ты просто чудо, цветочек мой, – прошептал он, когда они, усталые и удовлетворенные, лежали в постели.