Немая и Туз

Последний звук замер. Растворился в тишине гостиной. Жаль, что звуки живут так мало. Наверное, поэтому отец и считал талант Сиэллы совершенно бесполезным.

Глубоко вздохнув, Силь закрыла крышку. Ласково провела по полированной поверхности, благодаря свой родной инструмент за ту каплю жизни, что появилась в ней сейчас.

– Сиэлла Ремур… – раздалось за спиной.

И Силь почувствовала, как летит в пропасть.

Даже если бы она очень сильно захотела, она бы сейчас не смогла подняться на ноги. Опершись о рояль одной рукой, Силь повернулась.

– Ну что ты молчишь? – Крис смотрел на нее с торжеством. – Теперь я точно знаю, что ты можешь говорить.

Когда же она увидит дно бездны, в которую падает? Голова кружилась, а глаза застилали темные пятна. Упасть в обморок, пожалуй, было бы лучшим выходом. А потом она проснется – и рядом уже будет Нейтан Тинклер.

Что же она натворила… Беспечность… как она посмела быть такой беспечной? Идиотка.

Крис нахмурился. Кажется, он понял, что с Сиэллой что-то не так. И только когда он сделал первый шаг по направлению к ней, она будто очнулась. Взвизгнув, она вскочила со стула и, обогнув рояль, бросилась к камину. Взяв в руки шуровку, она замахнулась и крикнула:

– Не подходи!

Крис замер. На его лице расплывалась улыбка. Не выдержав, он расхохотался.

– Цветочек, ты помнишь, кто я? Мне не надо к тебе подходить. У меня есть духи.

Часто дыша, Силь попятилась, продолжая сжимать шуровку в руках. Она не представляла, что ей делать.

Можно было сколько угодно корить себя. И она так и сделает. Потом. Потом, когда выберется из этой передряги, в которую сама себя загнала. Правда, она еще не знает, как это сделать.

Крис немного успокоился. Перестав посмеиваться, он сделал еще один шаг.

– Я советую тебе опустить эту штуку, – доверительно сказал он. – Пока что тебя разоблачил только я. Тина и мама еще гуляют. На самом деле я вернулся, зная, что раскрою тебя.

– З-зная? – заикаясь, переспросила Силь.

– Да. – Крис пожал плечами. – Не буду врать: тебя выдало игристое вино, хотя красивый почерк сразу меня насторожил.

Понимая, что выглядит глупо, Сиэлла опустила шуровку.

– Почему игристое вино? – устало спросила она.

Силы покинули ее. Ей не совладать с заклинателем духов. Она в ловушке.

– Хорошая девочка. – Крис одобрительно кивнул. Потом медленно подошел к бару и плеснул себе в бокал коньяка. – То, что ты скрываешься, было понятно. Служанка из тебя вышла старательная, но, прости уж, неумелая. То, что ты делала за целый день, простая служанка сделает за утро. Но, как сама видишь, нашей семье выбирать не приходится. Многие боятся заклинателей, да и за то жалованье, что я тебе предложил, не каждый согласится работать. Когда объявление о твоей пропаже появилось в первый раз, у меня мелькнула мысль, что это ты, но портрет был не похож, да и предположение, будто в моем доме трудится графская дочь, показалось мне абсурдным. Пока я не увидел записку.

– Ты говорил про игристое вино, – безучастно напомнила Сиэлла.

В голове царила полная пустота.

Крис пригубил из своего бокала.

– Ты так мило краснела, цветочек… я был очарован. Но все больше понимал, что ты совсем не проста. Потому что любая на твоем месте воспользовалась бы этим. Пусть я и не знатен, но я работаю в магполиции, более того – в первом участке. А это значит, у меня есть деньги. Бедная, несчастная сиротка, которую ты из себя строила, уж точно не стала бы воротить нос. Но да – окончательно убедился я в своей правоте, когда предложил тебе игристого вина.

– Что не так? – Сиэлла почувствовала, что ноги отказываются ее держать. Накатила полная апатия. Ей вдруг стало все равно, что он скажет. Все равно, что будет дальше.

Потому что ничего хорошего ее уже не ждет. Даже покой и тот больше не существует. Покой она обретет только в могиле.

– Все не так, дорогая. Служанки, да будет тебе известно, не знают вкуса игристого вина. А это значит, что пузырьки на языке для них в новинку. Ты же пила из бокала так чинно, что я уже и не сомневался, кто передо мной.

– Почему ты вчера меня не разоблачил? – тихо спросила Силь.

И в этот момент послышались звуки в коридоре. Вернулись Тина и Аннет.

Крис стремительно преодолел разделяющее их расстояние и зашептал ей на ухо.

– Обсудим вечером. Когда все лягут спать. Придешь ко мне, поговорим. Договорились?

Сиэлла подняла на него глаза, пытаясь понять, чего он добивается.

Неужели хочет, чтобы она заплатила за молчание своим телом? Он же говорил, что якобы очарован.

– Не боишься, что я сбегу?

Крис хмыкнул.


– Тебе некуда бежать, цветочек. Да и кто сказал, что я собираюсь выпустить тебя из своего поля зрения?

Ответить Силь не успела. В гостиную зашли Тина и Аннет.

– Крис! – Тина нахмурилась, укоризненно глядя на брата. – Не приставай к служанке, пожалуйста. Где ты еще такую дуру найдешь, которая полночи за тебя отчеты писать будет?

– А кто тебе сказал, что я пристаю? – парировал он. – Я тут кое-что любопытное узнал о нашей служаночке. Вернулся-то раньше вас.

Тина посмотрела на Сиэллу. В ее глазах сквозило отвращение.

– Что, последнее серебро хотела стащить? – прошипела она.

– Как ты можешь так плохо думать о Фиалке! – Крис усмехнулся. – Нет. Серебро на месте. Но, пока нас не было, эта девушка решила немного развлечься. У нее неплохо получается играть. Жаль, что не в покер. И… пока мама не в силах сама… сесть за рояль… – Глаза Криса стремительно темнели. Все в этом доме понимали, что Аннет, тяжело опирающаяся на руку дочери, вряд ли уже сможет играть. – Фиалка может ее развлечь. Ты ведь не против поиграть на рояле, цветочек?

– Играть? – Тина нахмурилась. – Ничего себе. Где она этому научилась?

– Я как раз выяснял этот вопрос, когда вы пришли, – хмыкнул Крис.

– И как? Много выяснил? Она же немая! – фыркнула Тина.

– Это создает определенные проблемы, – серьезно ответил Крис, буравя Сиэллу своим морозным взглядом. – Жаль, что я не менталист.

– Попроси Эрика ее «почитать», если тебе так интересно. Ты правда умеешь играть? – спросила Тина, обращаясь к Силь.

Сиэлла медленно кивнула, совершенно запутавшись в том, что происходит. Реальность превратилась в смятый лист бумаги, на котором когда-то была написана ее жизнь. На сломах и сгибах мелькали слова. Игра на рояле, карминовая помада Элис, злые слова отца, Элдж, шепчущий ей что-то кровавым ртом, Нейтан Тинклер…

«Я найду тебя…»

Эрик, мечтательно рассказывающий о своих свадебных планах, Туз…

«Кивни уже…»

– Отойди от нее, Крис, – попросила Тина, помогая матери сесть на диван. – Девчонка дрожит, как листок на ветру.

Еще раз обдав Сиэллу холодом своего колючего взгляда, Крис отвернулся, а потом и вовсе вышел из комнаты, будто забыв о своем обещании не спускать с нее глаз.

Силь оперлась о стену. Мысли текли вяло, неспешно. Ей казалось, что она все-таки куда-то летит. Или плывет по реке, отдавшись течению.

– Ты прости его, – сухо заметила Тина. – Мой братец, как и любой мужчина, любит хорошеньких девушек. Если он начнет к тебе приставать, дашь мне знать, я его быстро приструню.

Силь почему-то стало смешно. Но смеяться было нельзя. И она подарила Тине беспомощную улыбку.

Беспомощность – вот как можно это все описать. Сейчас от нее, по сути, ничего не зависит. Все зависит от Криса.

Или же?..

Может, выбор все-таки за ней? Если она вернется домой, ее ждет свадьба с Тинклером. В этом не стоит сомневаться, ведь именно он заплатит пять тысяч золотянок тому, кто ее найдет. А что, если ей попробовать воспользоваться тем, что у нее не отнимет даже ее глупая голова? Крис сказал, что он очарован.

Выбор, получается, есть?

Нет, это не ее мысли, она не будет так делать. Не будет.

Не будет.

– Фиалочка, что с тобой? – Слабый голос Аннет вывел ее из раздумий. – Ты бледна…

– Наш Туз ее запугал… – недовольно проворчала Тина.

Аннет внезапно часто и хрипло задышала.

– Мама? Что с тобой? – взволнованно спросила Тина и бросила Сиэлле: – Воды принеси, быстро!

Силь бросилась на кухню. Одним махом налила в стакан воды и вернулась в гостиную.

– Скорей! – Тина схватила стакан и приставила его ко рту матери. – Выпей… мама, да что с тобой?

Из глаз Аннет текли слезы. Она уже не хрипела. Она стонала. Казалось, что ей очень больно, и именно от боли она плачет. Она зажмурилась, лицо ее исказила гримаса страдания.

– Мамочка…что с тобой?.. Убирайся, Фиалка, уйди!

Силь стало страшно. И больно. Она вдруг подумала, что Аннет хочет умереть. Избавиться от боли. И обрести покой.

Чувствуя себя лишней, Сиэлла мелкими шажками попятилась.

– Ты не слышала? Уходи! – видя, что Силь все еще в гостиной, ощерилась Тина. В ее голосе слышалось отчаяние.