Неизбежное зло
Часть 34 из 69 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
В центре обеденного зала стоял длинный стол красного дерева, под сияющей люстрой и двумя большими вентиляторами-панка, затянутыми зеленой тканью. По столу ездила золотая модель локомотива, повторяющая королевский поезд, на котором мы прибыли из Калькутты. Миниатюрный механизм тянул по серебряным рельсам вагоны, нагруженные бутылками шампанского и прочих напитков.
Лакеи проводили нас к нашим местам. Махараджа занял кресло во главе стола, по левую руку от него сел Кармайкл, а по правую – диван. Рядом с диваном сидели Фитцморис и Энни. Мои надежды, что общение принца Пунита и Энни прекратится во время ужина, продлились ровно столько же, сколько заморозки в Калькутте: я увидел на столе карточку с его именем рядом с ее. Третья махарани села в другом конце стола, напротив махараджи, а я – справа от нее.
Официанты принялись наполнять бокалы и разворачивать салфетки. Махарани Девика отдавала какие-то распоряжения прислуге, а миссис Кармайкл была занята разговором с мужем. Мне не оставалось ничего другого, кроме как игнорировать улыбочки и шутки, которыми обменивались Пунит и Энни на другом конце стола. Это не должно было представлять больших сложностей, учитывая качество «Монтраше» 1907 года, но все равно понадобилось несколько бокалов, прежде чем я начал получать удовольствие от процесса.
Когда же юная махарани обратилась наконец ко мне, наш мимолетный разговор стал единственным светлым пятном за весь вечер.
– Еда вам не по вкусу, капитан? – произнесла она с акцентом, в котором звучало нечто среднее между британской публичной школой и швейцарским пансионом благородных девиц. Она и вправду была очень хороша собой – впрочем, от молодой жены махараджи другого и не ожидаешь. Большие миндалевидные глаза и таинственный флер.
– О, напротив, – ответил я. – Просто я, кажется, потерял аппетит.
Она перехватила мой взгляд в сторону Энни и принца Пунита.
– Ах да, – она изящно тронула салфеткой губы, – могу понять, принимая во внимание обстоятельства.
Меня это поразило. Неужели мои чувства настолько заметны?
– Недостойно развлекаться подобным образом в такое скорбное время, – продолжила она, гневно и неприязненно глядя на принца.
И, как по заказу, до нас донесся голос Пунита:
– Моя дорогая мисс Грант, вы просто обязаны посетить Côte D’Azur[72]. Другого такого места не сыскать. – Он повернулся к Фитцморису: – Кстати, сэр Эрнест, у вас ведь есть яхта, верно? Вы не могли бы одолжить ее мне на несколько недель?
– Разумеется, Ваше Высочество, – отвечал старик. – С удовольствием.
Махарани определенно говорила дело. Моя неприязнь к принцу росла, и хотя, возможно, корни ее крылись в его наглых попытках подбить клинья к Энни, я все же искренне недоумевал: кем надо быть, чтобы планировать средиземноморский круиз всего через несколько часов после того, как ты поджигал погребальный костер своего брата.
* * *
Ужин закончился внезапно, к большому моему облегчению. Махараджа что-то шепнул слуге, тот помог ему медленно подняться на ноги. Он болезненно поморщился, и юная махарани, заметив страдания мужа, вскочила и поспешила к нему. Сдержанно извинившись, княжеская чета покинула зал.
Единственным, кто, кажется, был искренне расстроен таким поворотом дела, оказался Пунит. Он почти сразу же повлек всех оставшихся в гостиную. По отрывистой команде принца лакей завел граммофон, и комнату заполнило протяжное пение Чарлза Харрисона[73], какая-то слащавая ерунда про цветущие яблони.
Мне надо было как следует выпить.
– Рюмочку на ночь? – предложил я Несокрушиму.
Он покачал головой. По правде говоря, он уже принял больше чем достаточно.
– Ну хотя бы посиди со мной, – попросил я.
– Конечно, сэр, – вздохнул он. – Я выпью виски, но только чуть-чуть.
– Вот это по-нашему, – заключил я и двинулся к бару за парочкой двойных. – Итак, что удалось узнать из документов в конторе Голдинга? – спросил я минуту спустя, протягивая ему стакан. Сержант нерешительно взвесил его в руке, прежде чем сделать глоток.
– Он крайне дотошный человек. У него были квитанции на все, начиная с содержания наложниц до платы за обработку алмазов. Чтобы просмотреть все документы, мне потребуется гораздо больше времени, сэр. Я надеялся начать завтра с утра.
– Ты нашел документы, которые он готовил для принца Адира, – доклад об оценке шахт?
– Пока нет… – Он замолчал, задумавшись. – Странно, что я обнаружил множество черновиков – расчеты темпов добычи, геологические изыскания и прочее, но самого отчета нигде не нашлось. Даже набросков.
– Может, он его уничтожил?
Несокрушим отрицательно мотнул головой:
– Этот человек хранил квитанции о жалованье нянькам за последние двенадцать лет. У меня сложилось впечатление, что он никогда ничего не выбрасывает.
– Думаешь, отчет кто-то забрал?
– Возможно, сэр.
– Кому выгодно украсть документ?
– Тому, кто пытается сорвать продажу шахт Англо-Индийской компании? – пожал он плечами.
– Но ведь это всего-навсего отсрочит сделку? Можно быстро составить новый отчет, особенно если, как ты говоришь, рабочие материалы сохранились.
– Тогда кому?
– Может, тому, кто хочет знать содержание отчета до того, как оно станет известно всем? – Я покосился на сэра Эрнеста Фитцмориса, который был занят разговором с диваном.
– Но это не объясняет исчезновение мистера Голдинга, – возразил Несокрушим.
– Это вообще ничего не объясняет. Пей, дружище, пока виски не выдохся.
Он глотнул и поморщился.
Я наблюдал за Энни, которая увлеченно охмуряла Пунита.
– Мисс Грант, кажется, полностью освоилась, – заметил Несокрушим. – Ее легко можно представить принцессой королевского двора Самбалпура.
Да, пожалуй, предлагать ему двойной виски было ошибкой.
– Какая проницательность. Я и забыл о твоих энциклопедических познаниях во всем, что касается женщин.
Он рассмеялся.
– Благодарю вас, сэр. В этом смысле я всем обязан вам, наставник. Как продвигается погоня за мисс Грант?
– Иногда, Несокрушим, важнее всего острые ощущения.
– В таком случае, – хихикнул он, – вы, должно быть, самый экзальтированный человек в Индии… сэр.
– Знаете, сержант, – предложил я, – вы, пожалуй, не допивайте виски. Вам завтра с утра разбирать горы бумаг Голдинга, а у меня не будет времени нянчиться с вашим похмельем.
– Очень разумно, сэр, – сказал он. Затем, извинившись, попрощался с остальными гостями и отправился в гостевой дом.
Я стоял у барной стойки спиной к залу, стараясь не обращать внимания на приглушенное журчание разговоров у меня за спиной. Аромат сигарного дыма плыл в воздухе, а я медленно отхлебывал виски и размышлял о принце Адире. Прикидывал вероятность того, что Пунит убил брата. Если Пунит и испытывал скорбь по поводу утраты, то чертовски ловко скрывал ее. Допив виски, я заказал еще – и вдруг уловил аромат духов Энни. У меня всегда кружилась голова от этого запаха. Кто-то коснулся моей руки.
– Наслаждаешься одиночеством, Сэм?
– Не особо, но, с другой стороны, нечасто можно насладиться одиночеством на поминках.
– А, так вот, оказывается, чем ты это считаешь? – Она улыбнулась. – Я ожидала от тебя чуть большей дальновидности.
Вернулся бармен с моим виски, Энни заказала розовый джин.
– А ты, вероятно, думаешь, что это коронация твоего нового приятеля?
– Едва ли.
– Тогда объясни мне. Если это не поминки и не коронация, что происходит?
– Разве не очевидно? – Она приподняла поданный барменом бокал. – Это театр марионеток.
– Что?
– Сам подумай, Сэм. Оглянись вокруг. Взгляни, кто здесь и кто дергает за ниточки.
– Не понимаю, о чем ты, – рассердился я. Но это не значило, что я не оценил тот факт, что она общается со мной, а не с Пунитом.
– Капитан Уиндем, вы слишком много выпили. Возможно, завтра с утра вы будете мыслить яснее.
Без дозы О вряд ли. Я сменил тему:
– У тебя была возможность обсудить с махараджей возможность беседы с вдовой Адира?
– Нет. Но я сказала об этом его жене.
– Которой?
– Молодой, Девике.
– И?
– Она спросила, подозреваете ли вы Гитанджали в организации убийства мужа. Я сказала, что не знаю, но буду задавать вопросы от твоего имени, и, если она добудет разрешение махараджи, я ей все потом расскажу. Ее это, кажется, заинтересовало. Представляешь, сколько сплетен? Она сказала, что сделает все, что сумеет.
Я поблагодарил за помощь, а потом сказал, что мне нужно кое-что еще.
– В зенане есть еще одна женщина, с которой мне нужно поговорить. Наложница. Как думаешь, сможешь ты убедить свою подружку махарани Девику еще разок?
– А ты не слишком многого хочешь, а, Сэм?
– Я привлекаю вас к расследованию, мисс Грант. И не говори, что с Чарли Пилом в Калькутте тебе так же весело.
Лакеи проводили нас к нашим местам. Махараджа занял кресло во главе стола, по левую руку от него сел Кармайкл, а по правую – диван. Рядом с диваном сидели Фитцморис и Энни. Мои надежды, что общение принца Пунита и Энни прекратится во время ужина, продлились ровно столько же, сколько заморозки в Калькутте: я увидел на столе карточку с его именем рядом с ее. Третья махарани села в другом конце стола, напротив махараджи, а я – справа от нее.
Официанты принялись наполнять бокалы и разворачивать салфетки. Махарани Девика отдавала какие-то распоряжения прислуге, а миссис Кармайкл была занята разговором с мужем. Мне не оставалось ничего другого, кроме как игнорировать улыбочки и шутки, которыми обменивались Пунит и Энни на другом конце стола. Это не должно было представлять больших сложностей, учитывая качество «Монтраше» 1907 года, но все равно понадобилось несколько бокалов, прежде чем я начал получать удовольствие от процесса.
Когда же юная махарани обратилась наконец ко мне, наш мимолетный разговор стал единственным светлым пятном за весь вечер.
– Еда вам не по вкусу, капитан? – произнесла она с акцентом, в котором звучало нечто среднее между британской публичной школой и швейцарским пансионом благородных девиц. Она и вправду была очень хороша собой – впрочем, от молодой жены махараджи другого и не ожидаешь. Большие миндалевидные глаза и таинственный флер.
– О, напротив, – ответил я. – Просто я, кажется, потерял аппетит.
Она перехватила мой взгляд в сторону Энни и принца Пунита.
– Ах да, – она изящно тронула салфеткой губы, – могу понять, принимая во внимание обстоятельства.
Меня это поразило. Неужели мои чувства настолько заметны?
– Недостойно развлекаться подобным образом в такое скорбное время, – продолжила она, гневно и неприязненно глядя на принца.
И, как по заказу, до нас донесся голос Пунита:
– Моя дорогая мисс Грант, вы просто обязаны посетить Côte D’Azur[72]. Другого такого места не сыскать. – Он повернулся к Фитцморису: – Кстати, сэр Эрнест, у вас ведь есть яхта, верно? Вы не могли бы одолжить ее мне на несколько недель?
– Разумеется, Ваше Высочество, – отвечал старик. – С удовольствием.
Махарани определенно говорила дело. Моя неприязнь к принцу росла, и хотя, возможно, корни ее крылись в его наглых попытках подбить клинья к Энни, я все же искренне недоумевал: кем надо быть, чтобы планировать средиземноморский круиз всего через несколько часов после того, как ты поджигал погребальный костер своего брата.
* * *
Ужин закончился внезапно, к большому моему облегчению. Махараджа что-то шепнул слуге, тот помог ему медленно подняться на ноги. Он болезненно поморщился, и юная махарани, заметив страдания мужа, вскочила и поспешила к нему. Сдержанно извинившись, княжеская чета покинула зал.
Единственным, кто, кажется, был искренне расстроен таким поворотом дела, оказался Пунит. Он почти сразу же повлек всех оставшихся в гостиную. По отрывистой команде принца лакей завел граммофон, и комнату заполнило протяжное пение Чарлза Харрисона[73], какая-то слащавая ерунда про цветущие яблони.
Мне надо было как следует выпить.
– Рюмочку на ночь? – предложил я Несокрушиму.
Он покачал головой. По правде говоря, он уже принял больше чем достаточно.
– Ну хотя бы посиди со мной, – попросил я.
– Конечно, сэр, – вздохнул он. – Я выпью виски, но только чуть-чуть.
– Вот это по-нашему, – заключил я и двинулся к бару за парочкой двойных. – Итак, что удалось узнать из документов в конторе Голдинга? – спросил я минуту спустя, протягивая ему стакан. Сержант нерешительно взвесил его в руке, прежде чем сделать глоток.
– Он крайне дотошный человек. У него были квитанции на все, начиная с содержания наложниц до платы за обработку алмазов. Чтобы просмотреть все документы, мне потребуется гораздо больше времени, сэр. Я надеялся начать завтра с утра.
– Ты нашел документы, которые он готовил для принца Адира, – доклад об оценке шахт?
– Пока нет… – Он замолчал, задумавшись. – Странно, что я обнаружил множество черновиков – расчеты темпов добычи, геологические изыскания и прочее, но самого отчета нигде не нашлось. Даже набросков.
– Может, он его уничтожил?
Несокрушим отрицательно мотнул головой:
– Этот человек хранил квитанции о жалованье нянькам за последние двенадцать лет. У меня сложилось впечатление, что он никогда ничего не выбрасывает.
– Думаешь, отчет кто-то забрал?
– Возможно, сэр.
– Кому выгодно украсть документ?
– Тому, кто пытается сорвать продажу шахт Англо-Индийской компании? – пожал он плечами.
– Но ведь это всего-навсего отсрочит сделку? Можно быстро составить новый отчет, особенно если, как ты говоришь, рабочие материалы сохранились.
– Тогда кому?
– Может, тому, кто хочет знать содержание отчета до того, как оно станет известно всем? – Я покосился на сэра Эрнеста Фитцмориса, который был занят разговором с диваном.
– Но это не объясняет исчезновение мистера Голдинга, – возразил Несокрушим.
– Это вообще ничего не объясняет. Пей, дружище, пока виски не выдохся.
Он глотнул и поморщился.
Я наблюдал за Энни, которая увлеченно охмуряла Пунита.
– Мисс Грант, кажется, полностью освоилась, – заметил Несокрушим. – Ее легко можно представить принцессой королевского двора Самбалпура.
Да, пожалуй, предлагать ему двойной виски было ошибкой.
– Какая проницательность. Я и забыл о твоих энциклопедических познаниях во всем, что касается женщин.
Он рассмеялся.
– Благодарю вас, сэр. В этом смысле я всем обязан вам, наставник. Как продвигается погоня за мисс Грант?
– Иногда, Несокрушим, важнее всего острые ощущения.
– В таком случае, – хихикнул он, – вы, должно быть, самый экзальтированный человек в Индии… сэр.
– Знаете, сержант, – предложил я, – вы, пожалуй, не допивайте виски. Вам завтра с утра разбирать горы бумаг Голдинга, а у меня не будет времени нянчиться с вашим похмельем.
– Очень разумно, сэр, – сказал он. Затем, извинившись, попрощался с остальными гостями и отправился в гостевой дом.
Я стоял у барной стойки спиной к залу, стараясь не обращать внимания на приглушенное журчание разговоров у меня за спиной. Аромат сигарного дыма плыл в воздухе, а я медленно отхлебывал виски и размышлял о принце Адире. Прикидывал вероятность того, что Пунит убил брата. Если Пунит и испытывал скорбь по поводу утраты, то чертовски ловко скрывал ее. Допив виски, я заказал еще – и вдруг уловил аромат духов Энни. У меня всегда кружилась голова от этого запаха. Кто-то коснулся моей руки.
– Наслаждаешься одиночеством, Сэм?
– Не особо, но, с другой стороны, нечасто можно насладиться одиночеством на поминках.
– А, так вот, оказывается, чем ты это считаешь? – Она улыбнулась. – Я ожидала от тебя чуть большей дальновидности.
Вернулся бармен с моим виски, Энни заказала розовый джин.
– А ты, вероятно, думаешь, что это коронация твоего нового приятеля?
– Едва ли.
– Тогда объясни мне. Если это не поминки и не коронация, что происходит?
– Разве не очевидно? – Она приподняла поданный барменом бокал. – Это театр марионеток.
– Что?
– Сам подумай, Сэм. Оглянись вокруг. Взгляни, кто здесь и кто дергает за ниточки.
– Не понимаю, о чем ты, – рассердился я. Но это не значило, что я не оценил тот факт, что она общается со мной, а не с Пунитом.
– Капитан Уиндем, вы слишком много выпили. Возможно, завтра с утра вы будете мыслить яснее.
Без дозы О вряд ли. Я сменил тему:
– У тебя была возможность обсудить с махараджей возможность беседы с вдовой Адира?
– Нет. Но я сказала об этом его жене.
– Которой?
– Молодой, Девике.
– И?
– Она спросила, подозреваете ли вы Гитанджали в организации убийства мужа. Я сказала, что не знаю, но буду задавать вопросы от твоего имени, и, если она добудет разрешение махараджи, я ей все потом расскажу. Ее это, кажется, заинтересовало. Представляешь, сколько сплетен? Она сказала, что сделает все, что сумеет.
Я поблагодарил за помощь, а потом сказал, что мне нужно кое-что еще.
– В зенане есть еще одна женщина, с которой мне нужно поговорить. Наложница. Как думаешь, сможешь ты убедить свою подружку махарани Девику еще разок?
– А ты не слишком многого хочешь, а, Сэм?
– Я привлекаю вас к расследованию, мисс Грант. И не говори, что с Чарли Пилом в Калькутте тебе так же весело.