Неизбежное зло

Двадцать три




Бросив Несокрушима, я ринулся сквозь толпу прямиком к ней. Церемония завершилась, сановники стали пробираться к своим колесницам, негромко переговариваясь, как бывает после любых похорон, независимо от страны и религиозных взглядов.

Пунит беседовал с Фитцморисом. Я отчаянно озирался в поисках Энни, но ее и след простыл.

Струйки пота стекали за воротник. Я остановился и выругался, черный ужас окутал меня, осознание, что я видел то, чего в реальности не существовало. Сначала принял возлюбленную Адира за мою покойную жену, а теперь вот мне померещилась Энни, которая должна находиться сейчас в Калькутте.

А потом я увидел, как она идет к машине.

С облегчением выдохнул и, не раздумывая, помчался за ней. Шофер в ливрее уже открывал перед ней дверцу автомобиля.

– Мисс Грант! – окликнул я.

Она обернулась, заметила меня и слегка улыбнулась. В глазах мелькнула искорка, и во всем облике – тот дерзкий вызов, который всегда меня восхищал.

– Капитан Уиндем.

– Что вы здесь делаете?

– Полагаю, то же, что и вы. Выражаю уважение.

– Когда вы не появились на вокзале Ховрах, я решил…

– Вы решили что, капитан? – гневно вскинула она голову.

– Что вы не поедете.

– Отчего же? Потому что я не бросила все и не села в поезд вместе с вами? Вы что, всерьез думаете, я на такое способна?

– Но все же вы здесь.

Это была глупая, порожденная досадой, облегчением и бог знает чем еще фраза, и я пожалел о ней, едва произнеся.

– Я здесь, потому что меня пригласила семья Адира, а не вы. А сейчас прошу меня извинить. – Она отвернулась.

– Постой, – я ухватил ее за руку, – я не хотел… Просто очень удивился, увидев тебя. Такая приятная неожиданность.

Взгляд смягчился.

– Как продвигается ваше расследование? – тихо спросила она.

– Неважно. Вице-король пытается силой вернуть меня в Калькутту, а махараджа не позволяет допросить ключевого свидетеля.

– Почему?

– Потому что она – дама царских кровей, а я простой мужчина. Проблема в том, что я убежден: заговор с целью убийства Адира рожден здесь, в Самбалпуре.

Она размышляла над моими словами и, судя по выражению лица, не решила пока, стоит ли выражать сочувствие, поскольку мое расследование так же мертво, как Адир.

– Возможно, я сумею помочь?

Я с трудом сдержал смех.

– Как?

– Тебе, может, и нельзя допрашивать женщин, но я-то могу. И я уже встречалась прежде с махараджей. Он вполне может изменить свое решение, если задавать вопросы в гареме буду я.

– Ты серьезно?

– Тебе нужна моя помощь или как?





* * *


Десять минут спустя я сидел на заднем сиденье ее автомобиля и мы вместе направлялись в отель «Бомонт». Я успел передать Несокрушиму, чтобы тот возвращался во дворец с полковником и приступал к опросу прислуги.


Выяснилось, что когда я названивал ей, Энни уже отправила телеграмму царственному семейству с выражением соболезнования. И они официально пригласили ее присутствовать на похоронах Адира. Прибытие Энни в Самбалпур стало еще более примечательным, чем мое, ибо если есть что-то более пафосное, чем королевский поезд, так это королевский самолет. Его направили за Энни по распоряжению принца Пунита, и сегодня утром она прилетела из Калькутты.

Энни припудрила щеки:

– Итак, Сэм, что вы обнаружили?

– Почти ничего.

Она с треском захлопнула пудреницу:

– Брось. Если хочешь, чтобы я тебе помогла, придется быть чуть более разговорчивым.

Я решил быть откровенным. Не потому что она попросила, а потому что мне хотелось рассказать ей, хотелось произвести впечатление. Хотя в картине, которую я сумел кое-как сложить, не было ничего особо впечатляющего.

– Некто при дворе отправил Адиру по меньшей мере три послания, предупреждающих, что его жизнь в опасности. Местные власти арестовали женщину, которая виновна в преступлении не больше, чем мы с тобой.

– У тебя есть зацепки?

– Я думал, что есть, но человек, с которым я должен был поговорить, внезапно исчез, а дом его выглядит так, словно там побывала парочка разъяренных японских самураев.

Она задумчиво помолчала и спросила:

– С кем мне надо поговорить?

– Если получишь разрешение от махараджи?

– Об этом позвольте позаботиться мне, капитан Уиндем. Кроме того, мне вряд ли удастся добиться разрешения, если ты не скажешь, с кем нужно побеседовать.

– С принцессой Гитанджали, – сказал я. – Вдовой Адира.





* * *


Белоснежный отель «Бомонт» был похож на океанский лайнер, севший на мель в сотнях миль от моря. Я помог Энни выйти из машины, проводил в лобби. Плиточный пол, голые стены, в углу стол и кресла, видавшие лучшие дни. На столе спал облезлый кот.

– Спасибо, что проводил, Сэм, – сказала она. – Сегодня вечером я должна встретиться с махараджей. Попытаюсь поговорить с ним с глазу на глаз. Где тебя искать?

– В смысле?

– Где ты остановился?

– Честно говоря, – признался я, – пока не знаю. Ты лучше оставь для меня записку у полковника Ароры во дворце.

Мы попрощались, я смотрел вслед ей, пока она поднималась по лестнице. Потом меня осенило.

На стойке регистрации никого не было, я позвонил в медный колокольчик. Появился индиец в белой рубашке и галстуке-бабочке, криво улыбнулся:

– Могу вам чем-нибудь помочь, сахиб?

– У меня назначена встреча с мисс Пемберли, – соврал я.

– Да, конечно. Если не возражаете, я отправлю посыльного сообщить ей о вашем прибытии.

Я выложил на стойку банкноту в пять рупий:

– Просто скажите, в каком она номере, и я сам найду.

Клерк оглянулся. В лобби было пусто, только мы двое и кот.

– Номер пятнадцать, – сообщил он, прибирая банкноту. – Второй этаж.

Я поблагодарил и поспешил к лестнице.

Постучал в тонкую деревянную дверь, болтавшуюся на петлях. Мне открыли почти сразу, на пороге стояла мисс Пемберли, все еще в своем белом сари. Я резко вдохнул: сходство с Сарой было сверхъестественным. Глаза мисс Пемберли покраснели, а светлые волосы, так аккуратно прикрытые на похоронах, сейчас были распущены.

– Мисс Пемберли? – начал я.

– Да?

Она казалась очень рассеянной. Что было объяснимо, учитывая обстоятельства.