Неизбежное зло
Часть 21 из 69 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну, – начал он, – конечно, там были и вполне обычные вещи – обидные прозвища и все такое, – но думаю, что по-настоящему он не выносил школьной традиции прислуживать старшеклассникам. Он был принцем и считал себя выше этого. Думаю, английские мальчишки это понимали и старались унизить его еще больше.
Я вполне сочувствовал принцу в этом вопросе. Если ты вынужден каждое утро согревать ледяное сиденье унитаза для чванливого шестиклассника, запросто возненавидишь любого англичанина до конца своих дней.
– А не знаешь, он когда-нибудь проявлял свои антибританские чувства?
– Понятия не имею. Я много лет не встречался с ним вплоть до позавчерашнего дня.
Разговор был прерван стуком в дверь.
– Капитан Уиндем? – Это был голос Кармайкла. Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова резидента. – Не хотел мешать вам. Просто сообщаю, что ужин будет подан через час. Сегодня вечером у нас будут и другие гости.
– Включая этого типа Фитцмориса из алмазной компании?
Кармайкл смущенно хохотнул:
– Нет-нет. Думаю, сегодня он ужинает во дворце. Наши гости иного сорта, но не менее интересны. Первый – мистер Голдинг, главный бухгалтер княжества. Если есть человек, который может вам предоставить исчерпывающую информацию о Самбалпуре, то это именно он. Невероятный персонаж. Обожает кроссворды. Он заставил меня хранить для него экземпляры «Стейтсмен» ради головоломок. Второго джентльмена зовут Портелли. Антрополог, довольно уважаемый в научных кругах, кажется… – На этих словах разговорчивость резидента иссякла. – Увидимся через час, – завершил рассказ Кармайкл и скрылся за дверью.
Мы с Банерджи слышали, как он удаляется по коридору.
Несокрушим был мрачен – по-прежнему, вероятно, озабочен судьбой мисс Бидики. Я попытался поднять ему настроение.
– Ты когда-нибудь встречал антропологов?
– Со времен Кембриджа – нет, сэр.
– А я знавал одного. Старикан по имени Хогг, который много лет прожил в диком племени на Амазонке. Он читал лекцию в зале Армии спасения в Уайтчепеле, сопровождая ее дюжиной неприличных фотографий туземных женщин, похожих на обитательниц Эдема. И только одна фотография мужчины. Это заставило меня задуматься, почему некоторые люди решают заняться исследовательской работой.
– Пожалуй, пойду переоденусь, – вздохнул Несокрушим.
– Вот это правильно! – похлопал я его по плечу.
Выпроводив его, я прикинул, не выпить ли еще. В итоге проголосовал против. За ужином следует многое выяснить насчет положения дел в Самбалпуре, и лучше, чтобы голова оставалась ясной. Время-то идет. Если мы не узнаем, кто на самом деле организовал убийство Адира, боюсь, судьба мисс Бидики сложится гораздо трагичнее, чем я описал Несокрушиму.
Семнадцать
Эмили Кармайкл оказалась симпатичной дамой. Высокая блондинка, на вид довольно взбалмошная, даже удивительно, каким образом она умудрилась стать женой дипломата.
Она сама рассаживала гостей, лично провожая каждого к его месту, и когда часы на каминной полке пробили семь, все уже сидели за столом. Если не считать изысканно украшенного камина, комната была довольно скромно и бестолково обставлена (где в целом мире от камина меньше пользы, чем здесь?): центральное место занимал отполированный до блеска обеденный стол красного дерева, такой большой, что за него можно было усадить полковой оркестр, на стене красовался непременный портрет Георга V, а с потолка тихо веяло прохладой от большого опахала. Освещена комната была дюжиной свечей в трех канделябрах, расставленных вдоль стола, колеблющиеся тени пламени придавали помещению интимную атмосферу.
Появились двое слуг, оба в простых белых куртах и босиком. Один нес массивную серебряную супницу, которую водрузил по центру стола, прежде чем начать разливать суп по тарелкам, второй открыл бутылку белого вина.
За ужином нас было шестеро. Все сидели на приличном расстоянии друг от друга: во главе стола Кармайкл, на противоположном конце – его жена, мы с Несокрушимом по одну сторону, бухгалтер Голдинг и антрополог Портелли – по другую.
Бухгалтеру на вид было слегка за сорок; худощавый, коротко стриженные темные волосы аккуратно расчесаны на пробор, на висках пробивается седина. Круглые очки в черепаховой оправе и глаза, которые словно всматривались в листы гроссбуха. Он смахнул с лацкана пиджака какую-то крошку и вытер руки салфеткой.
Антрополог же оказался загорелым симпатичным парнем с короткими соломенными волосами и внешностью профессора в отпуске. Наклонившись над столом, он протянул мне руку и представился:
– Портелли.
– Итальянец? – поинтересовался я, пока слуга наполнял мой бокал.
– Слава богу, нет, – ответил он на безукоризненном английском. – Мальтиец.
– Потрясающе, – воскликнула миссис Кармайкл. – Думаю, в Индии нечасто встретишь мальтийца.
Я впервые обратил внимание на ее молочно-белую кожу. Наверное, приходится старательно избегать солнечных лучей – настоящее искусство для этих широт.
– Вы будете удивлены, мадам, – отвечал Портелли, – но в Бомбее и Калькутте много мальтийских купеческих семейств. Также вас, возможно, удивит, что и на Мальте обосновалась небольшая, но активная община индийских торговцев, в основном из провинции Синд.
Может, это и в самом деле удивило миссис Кармайкл, но, судя по тому, как быстро она сменила тему, этот предмет ее не особенно интересовал. Сделав глоток вина, она обратилась ко мне:
– Расскажите же, капитан Уиндем, что нового в Калькутте? Что сейчас носят дамы?
На мой взгляд, дамы в Калькутте носили ровно то же, что и год назад, и, вероятно, еще годом раньше. Все эти нижние юбки, корсеты, платья до щиколоток и фланелевое исподнее, которое считалось обязательным даже в одуряющую летнюю жару, когда нормальный человек уже ничего не соображает, казались мне чистым безумием. Они могли бы кое-чему поучиться у местных женщин, но, разумеется, об этом не было и речи. В конце концов, мы британцы. У нас есть правила. И потому наши женщины, как и все мы, сходили с ума от жары, таская на себе столько тряпья, что в таком прикиде впору было бы пить чай на вершинах Гималаев.
– В основном то же, что и в прошлом сезоне, насколько я понимаю, – ответил я.
– Я просто обожаю Калькутту, – восторженно защебетала она. – Театр, приемы – не говоря уж о магазинах. Мы здесь оторваны от мира, иногда мне кажется, если бы не редкие визиты путешественников вроде вас, я умерла бы от скуки. Мы, конечно, получаем газеты из Дели и Калькутты, но они поступают с опозданием на четыре-пять дней, и это совсем не то же самое.
– Кстати, о Дели, – перебил ее супруг. – Я отправил телеграмму в Индийский офис, сообщив о вашем благополучном прибытии. – Кармайкл явно был в приподнятом настроении.
Мы с Несокрушимом переглянулись.
– И что же вам ответили? – поинтересовался я.
– А я и не ожидал никакого ответа, – пожал плечами наш дипломат.
– Дерек говорит, – миссис Кармайкл не оставляла меня без внимания, – что вы, капитан, расследуете убийство наследного принца. Как это захватывающе! – Миссис Кармайкл почти ликовала. – Вы должны нам обо всем рассказать. Самбалпур – такое маленькое сонное местечко. Здесь не случается ничего интересного. Дерек говорит, арестовали школьную учительницу. У этой Бидики вечно всякие странные идеи, но все равно поверить не могу, что она причастна.
– Почему нет? – спросил я.
– Видите ли, – проговорила она, помешивая суп, – начнем с того, что я знакома с этой женщиной. Она кто угодно, но не убийца. А что до ювраджа, я почти рада, что он умер. Несносный мелкий человек. Слова доброго не сказал про Дерека – и про многих других, если уж на то пошло. Не удивлюсь, если его прикончила собственная жена.
– Жена? – переспросил Несокрушим.
– Довольно, Эмили, – строго прервал супругу Кармайкл. – Не стоит злословить.
– Нет-нет, прошу вас, – заинтересовался я. – Мне было бы интересно услышать мнение миссис Кармайкл об этом деле.
Кармайкл метнул на жену взгляд, который, вероятно, должен был ее напугать, но не тут-то было. У меня создалось впечатление, что она не из тех женщин, что легко пугаются, и тем более мужа.
– Ой, да брось, Дерек, – бесцеремонно отмахнулась она. – Никакой это не секрет. Ты же сам говорил, что весь двор об этом знает.
– О чем? – спросил я.
– Как о чем? О его интрижках, разумеется.
– У ювраджа были интрижки?
– Несомненно. – Заявление было сделано с уверенностью человека, который не стал бы выдвигать подобные обвинения без доказательств, полученных из первых рук. – И здесь, в Самбалпуре, тоже.
– Простите, миссис Кармайкл, – вмешался Несокрушим, глядя на нее так, словно она объясняла дифференциальное исчисление, а он в математическом анализе был не слишком силен. – Я не понимаю, каким образом юврадж мог иметь отношения на стороне. У его отца гарем. Очевидно, любая приглянувшаяся ему женщина становится либо его невестой, либо наложницей.
Миссис Кармайкл прикончила остатки вина в бокале и, усмехнувшись, оседлала любимого конька:
– Все не так просто. Видите ли, та, о ком идет речь, не одна из местных крестьянок и даже не принцесса высшей касты. Нет, юврадж нашел себе белую женщину, и, более того, мемсахиб. – Она заговорщически хихикнула. – Барышня известна под именем Кэтрин Пемберли, и, говорят, он настолько потерял голову, что собирался сделать ее второй женой. Только представьте себе это, капитан! Я еще могла бы понять, будь она простушкой, девушкой из рабочего класса, какой-нибудь официанткой или гимнасткой на трапеции из Тутинга[60], вроде той, для которой махараджа однажды купил «даймлер», – но это респектабельная дама из хорошей семьи. Дерек говорит, ее отец служит в Адмиралтействе. Сама мысль, что у такой женщины могут быть отношения с туземцем… В голове не укладывается.
– Он все же был принцем, мадам, – встрял Портелли.
– О, конечно, но все-таки…
– Полагаю, семья махараджи тоже не была в восторге, – сухо заметил Несокрушим.
– В каком смысле? – Миссис Кармайкл смерила его взглядом отчасти раздраженным, отчасти недоуменным.
– Просто я представляю, что им было бы трудно сохранить чистоту божественной крови, если бы юврадж вступил в связь с белой женщиной, – пояснил он.
Миссис Кармайкл это почему-то успокоило.
– Вполне вероятно. Махараджа может быть таким забавным в этом отношении, особенно принимая во внимание проклятие.
– Проклятие? – удивился я.
– Это полная чушь, – не выдержал Кармайкл. – Не стоит волновать наших гостей всякими смехотворными предрассудками, Эмили.
– Местные верят в это, – огрызнулась миссис Кармайкл. – А пока кто-то верит, это правда.
– О чем идет речь? – не отставал я.
Кармайклы переглянулись, но промолчали. Паузу заполнил бухгалтер Голдинг.
– Говорят, над правящим семейством тяготеет проклятие, – сказал он. – Проклятие Самбалпура. Оно восходит к временам, когда предки махараджи были царями-воителями. Подробности, впрочем, туманны.
– Возможно, я смогу помочь, – взял слово антрополог Портелли. – История гласит, что некогда раджа безумно влюбился в жену правителя соседнего княжества. Они были союзниками, и раджа пригласил партнера на пир в старый форт, отравил его, захватил его княжество, вынудил его вдову явиться в Самбалпур, где силой женился на ней. В легенде говорится, что когда пели священные мантры брачной церемонии, овдовевшая женщина разрыдалась и призвала проклятия на весь род Самбалпури до скончания века.
– Что за проклятие? – спросил Несокрушим.
– Обрекающее жену правителя Самбалпура на бесплодие. И, как ни странно, это сбылось. Нынешний махараджа взошел на трон только потому, что жена предыдущего была бесплодна. Соответственно, его собственная первая жена, Первая махарани, не принесла ему наследника, поэтому он узаконил практику полигамии. Прежде правители Самбалпура могли иметь наложниц, но только одну жену. И покойный юврадж, и его брат принц Пунит – сыновья Второй махарани, ныне покойной, а маленький принц Алок – сын Девики, Третьей махарани. Более того, махараджа не только увеличил число жен, он необычайно расширил численность наложниц в гареме.
– Вот это точно, – фыркнул Голдинг. – Наш глубокоуважаемый махараджа определенно знает толк в женщинах.