Неискренне ваш

С задумчивым видом Светлана Дмитриевна принялась составлять тарелки, освобожденные от остатков еды, в раковину. Заткнула пробкой сток, налила моющего средства и пустила горячую воду, с удовольствием наблюдая за тем, как растет шапка пены. Мытье посуды успокаивало ее и даже умиротворяло. Когда вокруг все блестело, у нее на душе становилось удивительно легко, дела ладились, настроение поднималось.

— Светочка, ну что за счастье иметь мужа, который так и норовит улизнуть из дома? — не сдавалась Валя. — Лучше уж никакого мужа, чем такой, который тобой тяготится.

— По-твоему, Стас тяготится Кирой? — удивленно спросила Светлана Дмитриевна.

Ей казалось, что, кроме нее, никто этого не замечает. Или просто Валя такая на диво проницательная?

— Мне, конечно, не хочется совать нос в ваши семейные дела… — завела свою обычную песню тетушка.

Светлана Дмитриевна выразительно фыркнула. Валя приезжала именно для этого — сунуть нос во все дела, перетряхнуть грязное белье, проверить все шкафы на наличие скелетов и еще раз убедиться, что ее собственная одинокая жизнь даст фору любой семейной идиллии. Почему именно она завела этот разговор, а не муж и не дочка? Уж тогда бы Светлана Дмитриевна мгновенно выдала все, что накопилось у нее на душе. И начала бы с фразы, которую услышала сегодня от сына: «Стас женился не на той женщине».

«Той женщиной», конечно же, была Саша Зимина. Светлана Дмитриевна помнила, как Стас сообщил всем, что они с Сашей расстались, и на сутки заперся в своей комнате. С тех пор в их доме было наложено табу на упоминание Саши Зиминой. Ну а потом появилась Кира…

Голос тетушки вернул Светлану Дмитриевну к действительности.

— Они скоро разойдутся.

— Господи, Валя, как ты можешь судить, прожив тут всего полторы недели?

— Да проживи я у вас хоть полтора года, любви-то между ними не прибавится.

Светлана Дмитриевна посмотрела на Валю с подозрением, словно та действительно собралась задержаться в их квартире на такой долгий срок.

— Тут нельзя дать никаких гарантий, — пробормотала она.

— Любви бывает сначала очень много. А потом она потихоньку убывает и убывает, — вынесла приговор вечному чувству Валя. — Кто ее быстро расходует, тот быстрее разводится. А если ее сразу мало, то шансов — никаких.

Светлану Дмитриевну такой математический подход к любви несколько озадачил.

— А может случиться так, что спокойные отношения выльются в долгий и счастливый союз, — запальчиво возразила она. — Сумасшедшая любовь далеко не гарантия счастливого брака.

— А ты с Кирой ладишь? — с любопытством спросила Валя, решив вернуться к житейским вопросам. — Две хозяйки на одной кухне — это прямо как два корабля в одном пруду.

— Кира, если ты заметила, не хозяйничает. Она работает дома, на компьютере, так что с утра до ночи вроде как занята. Может, конечно, помочь, если ее попросить. Ну… Иногда она Стасу утром завтрак готовит — сырники или омлет.

— А рубашки гладит?

— Рубашки он сам в прачечную сдает.

— Это плохо, — авторитетно заявила Валя. — Любящая женщина должна гладить рубашки, прижимая каждую к груди и обливая слезами умиления.

— Чушь, — отрезала Светлана Дмитриевна, прикинув, что при всей своей любви к мужу ни разу не прижала к груди ни одного предмета его одежды. Его самого — сколько угодно, даже если он по какой-то причине сопротивлялся. — Семейные отношения — это не лес с белками, тут народные приметы не работают. Так что не надо каждую пару мерить на свой аршин…





* * *


Тем временем Стас, чья семейная жизнь активно обсуждалась родственниками, закатился со своим закадычным другом в пивной ресторанчик. Они уютно устроились за добротным деревянным столом, заказали любимый сорт темного пива и большую тарелку с закусками. И тут Стаса неожиданно накрыло чувство вины.

— Кира тоже хотела пойти пиво пить, — сказал он. — А я ее отшил. Я — скотина.

— Да ладно тебе, — пробормотал Борис смущенно. Он точно знал, что если женится сам, никогда не станет обижать свою жену. А в ином случае и затеваться не стоит. — Чего у тебя за срочное дело такое?

— Разговор, — ответил Стас. У него был торжественный тон, каким сообщают о решении баллотироваться в президенты. — Со мной кое-что случилось сегодня утром.

— Ну да? — Борис нахмурился. — Что с тобой случилось?

Стас сделал глубокий вдох, будто собирался прыгнуть с борта корабля в открытое море и ответил:

— Я встретил Сашу Зимину. — И тут же набросился на Бориса, тыча в него вилкой. — Чего ты молчишь?! Я делюсь с ним жуткими новостями, а он таращится на меня, как на говорящего Тузика.

— Да я… Я слова не успел сказать. Я еще даже не переварил информацию. Ты встретился с Сашей Зиминой. Ну и?

— Что «ну и»? — продолжал бушевать Стас. — Мы не виделись с тех пор, как разругались. Представляешь мое состояние?

— Нет, — ответил Борис. — Не представляю. Я еще ни с кем всерьез не разругивался.

В ресторанчике было душно, огромные вентиляторы вращались над головой, как пропеллеры вертолетов, и поднятый ими ветер ерошил волосы. На большее их мощности не хватало. Борис уже давно взмок, на его рубашке появились влажные пятна, и даже борода слегка закучерявилась. Стас же словно не чувствовал никакой жары, поглощенный неожиданными переживаниями.

— Я был с Виталиком, — продолжал повествовать он. — Мать ушла инспектировать магазины, всучила мне коляску. — Глаза Стаса сверкали так, словно он раскрыл мировой заговор и собрал по этому поводу пресс-конференцию. — Так Саша подумала, что это мой ребенок.


— Ну и ну. — Борис понял: если он сейчас сболтнет что-то не то, это дорого ему обойдется. Поэтому решил ограничиваться ничего не значащими фразами, кивать, щуриться и морщить лоб.

— И знаешь что? Она совершенно обалдела. Даже если она про меня всякие сплетни собирала, про ребенка-то ей точно не говорили.

— Ясное дело, — кивнул Борис.

По его мнению, Стасу сейчас требовался внимательный слушатель, и Боря его старательно изображал. Саша Зимина! Два года Борис был уверен, что если эти двое встретятся, то его друг надолго впадет в тоску. А любовная тоска — болезнь не столько опасная, сколько изматывающая. И вот наконец встреча состоялась, но Стас не оправдал его ожиданий и ни в какую тоску не впал, а даже наоборот — сделался на диво агрессивным.

— Знаешь, я не то чтобы хочу ей отомстить, — продолжал Стас, размахивая пивным бокалом. — У меня поначалу и мысли такой не было. Но когда она увидела Виталика, голову даю на отсечение, чуть не разревелась. И меня это так зацепило… Значит, в ней не все еще умерло, да?

— Хм, — задумался Борис. На его усах осталась пивная пена.

— Я решил: пусть она увидит, что потеряла. Уж я ей расписывал нашу с Кирой семейную жизнь… Пел, как Садко. Только гуслей не хватало.

— Ну ты даешь, — снова подал голос Борис.

— Мне показалось, сейчас она жалеет, — в голосе Стаса появилось удовлетворение. — Карьера ее, конечно, пошла в гору. И в этом ничего удивительного нет. Если у тебя, кроме работы, ни забот, ни хлопот, волей-неволей продвинешься по службе. И знаешь, она предложила мне встретиться и поговорить.

Борис, который до этого времени был похож на филина, предающегося медитации, немедленно очнулся.

— Ты спятил? — воскликнул он гневно. — Собираешься снова связаться с девчонкой, которая отправила тебя в нокаут?

— Так уж и в нокаут, — с неудовольствием ответил Стас. — Я практически сразу женился на Кире. То есть вышел из ситуации с достоинством.

— Ну конечно.

— Слышу скепсис в твоем голосе. Ты не веришь в то, что я могу спокойно общаться с Сашей и не запасть на нее?

— И когда у вас свидание? — спросил Борис, побарабанив пальцами по столу.

Этот жест должен был Стаса насторожить, но он думал о другом и не придал этому значения.

— Мы еще не договорились. Я обещал ей позвонить, — сообщил он.

— Помнится, ты упоминал, будто она сменила номер телефона. Или она дала тебе новый и ты выучил его наизусть?

— Я сохранил его в списке контактов. Она проходит у меня под именем Шурик.

Стас думал, что друг оценит его находчивость, но тот просто протянул руку и потребовал:

— Дай посмотреть.

Получив в руки мобильный телефон, Борис отыскал поддельного Шурика и, не сказав ни слова, стер номер из памяти.

— Что ты делаешь?! — завопил Стас, наблюдавший за его действиями.

— Я спасаю лучшего друга от кучи проблем, — борода Бориса воинственно распушилась.

Стас выхватил у него из рук телефон и в бешенстве начал прокручивать список контактов.

— Ты уничтожил Сашин номер, — негодовал он. — Вот ты дурак!

— Конечно, уничтожил. И однажды ты скажешь мне за это спасибо.

— Да не скажу я тебе никакого спасиба.

— Это нечестно по отношению к Кире, — уперся Борис. — Она и так считает себя нелюбимой женой. А если ты за ее спиной начнешь встречаться со своей бывшей, Кира обязательно догадается об этом и уйдет от тебя. И еще неизвестно, каково тебе будет, два раза брошенному.

— Я не собираюсь крутить роман с Зиминой, — Стас опасно дымился и, кажется, готов был воспламениться.

— Расскажи это Виталику, — парировал Борис. — Возможно, он тебе поверит. Зачем еще тебе встречаться с этой девчонкой?

— Она хочет объясниться, — ответил Стас чуть спокойнее.

Борис обидно расхохотался:

— Она хочет проверить, по-прежнему ли на тебя действуют ее чары.

— А ты прямо эксперт по части отношений.

— По твоей милости я почти женат, — напомнил Борис. — На Элле, чопорной и сексуальной. И для того, чтобы понять, что на уме у Зиминой, не нужно быть Зигмундом Фрейдом. Она хочет вторую серию. Или, скорее, ремейк. Может, ей скучно наедине со своей карьерой. Или, подумав, что у вас с Кирой ребенок, она просто взревновала и решила разрушить ваш брак. И, судя по тому, как ты бьешь копытом, у нее это вполне может получиться.

— Да ерунду ты болтаешь, — в голосе Стаса появилась легкая неуверенность. — Саша — не коварная соблазнительница, и она никогда не была подлой.