Неискренне ваш
Часть 4 из 11 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Обе кошки смотрели на него с радостным ожиданием, им казалось, что счастье не должно закончиться так быстро.
— Дикие коты, Степан Ярославович, водятся в Уссурийской тайге. Очаровательные, надо сказать, создания.
— Не вижу никакого очарования в линючих шкурах с хвостом, — с отвращением заметил младший босс, выпрямляясь. — Вы кормили их курицей, Александра, и не отпирайтесь.
— Мне просто не хотелось есть. А они оказались поблизости.
— Они ведь блохастые. — Саша готова была поклясться, что он поджал ноги.
— Не волнуйтесь, Степан Ярославович, блохи тоже знают, что с начальством лучше не связываться. Они не посмеют перепрыгнуть на ваш костюм.
— Вы еще и нахалка, — хмыкнул тот. И тут же переспросил: — А разве блохи умеют прыгать?
Закончилось все изгнанием кошек из рая. Официант с веником наперевес быстренько восстановил порядок, и младший босс смог заказать кофе, не опасаясь подхватить какую-нибудь заразу.
— Не стану вас обнадеживать, Александра, — заявил он напоследок, — потому что решение я еще не принял. Завтра вы все узнаете.
На весь остаток дня и на всю ночь он оставлял ее болтаться, как жабу на веревочке. Наверняка Локотков думал, что это станет тяжелым испытанием, и в его обычной улыбочке мелькнуло что-то садистское. Откуда ему было знать, что Саша утром встретилась со своей прошлой любовью и все ее нервные клетки уже оказались заняты делом. Потрясение от встречи с Гороховым вышло слишком сильным. «Возьми себя в руки, балда ты эдакая, — уговаривала она себя, вернувшись на рабочее место и глядя на свои дрожащие пальцы. — Решается твоя судьба, а ты о чем думаешь? У Горохова уже давно все в жизни устроилось, у него маленький сын, Кира, которая учит испанский и поддерживает отличную физическую форму».
То, что встреча с Гороховым так ее ошеломит, Саша даже вообразить себе не могла. «Действительность превзошла все ее ожидания», — вспомнила она книжную фразу и горестно усмехнулась. Потом приказала себе: «Так. Соберись с мыслями сейчас же. Тебе дали поручение, выполни его “на отлично”».
Расставаясь с Сашей после обеда, младший босс всучил ей докладную записку трафик-менеджера. Докладная лежала в жесткой красной папке, на которую был наклеен стикер с восклицательным знаком. Вероятно, так секретарша Локоткова помечала самые важные документы. Преисполнившись решимости хотя бы на время забыть о Горохове, Саша открыла папку и пробежала текст наискосок. Не поверила своим глазам и прочитала еще раз, теперь уже внимательно. После чего схватила телефонную трубку и набрала номер из списка, который был закреплен на ее столе в специальной рамке.
— Макс Винтовкин, зайди ко мне, — потребовала она. Дух Локоткова все еще витал возле нее, а потому ее тон не предвещал ничего хорошего. — Быстро!
Через минуту появился Винтовкин. Он был крупным, вихрастым, с глазами навыкате и большими руками, которые, по идее, должны были бы принадлежать плотнику или землекопу, а уж никак не офисному работнику. Его буйный нрав так и рвался наружу, заставляя Винтовкина постоянно приплясывать на месте.
— Входи внутрь, — потребовала Саша и, когда тот выполнил распоряжение, протянула ему докладную. — Читай вслух.
Зыркнув на нее, Винтовкин поднес бумагу к носу и с выражением прочитал:
— «Докладная записка от трафик-менеджера Антиповой Тамары Васильевны. Требую предоставить мне внеочередной отпуск в связи с повреждением головы, которая была ушиблена Винтовкиным М.Г. путем стремительного распахивания им моей двери. Прошу считать распахивание производственной травмой».
Закончив чтение, Винтовкин вскинулся и возмущенно завопил:
— Александра Олеговна, это самый настоящий поклеп! Я подошел, постучал и просто открыл дверь. Откуда я мог знать, что она подтягивает чулки?!
Саша мгновенно представила себе эту картину: тщедушная Антипова, приподняв юбку и практически упершись макушкой в дверь, щиплет капрон, пытаясь натянуть чулок повыше, и тут дверь влетает внутрь и бьет ее по голове. Антипова пищит, словно придавленная мышь, потом, утерев платочком набежавшие слезы, грозит Винтовкину всеми карами земными и небесными и садится строчить докладную записку.
— Что она тебе сказала после того, как ты ворвался к ней в кабинет? — строго спросила Саша.
— Обозвала меня козлом и пихнула обеими руками, — обиженно ответил тот. — Чуть не повредила мне грудобрюшную диафрагму. Я целый час прямо дышать не мог. Еще неизвестно, у кого производственная травма.
В этот момент из-за перегородки раздался голос Сашиной коллеги Тани Ясеневой:
— Антипова хоть и маленькая, но сильная, как бульдозер. Она придумала эту чушь, чтобы на пару дней отвалить на дачу — пропалывать там грядки с топинамбуром.
Танина белокурая голова появилась из-за перегородки, сверкнули хитрые глаза.
— Это не важно, Таня, — ответила Саша стальным голосом. — Проблема есть, и ее нужно решить. Даю тебе, Винтовкин, один день. Или ты улаживаешь конфликт полюбовно, или получаешь строгий выговор.
— Общественный суд приговорит тебя к расстрелу за поврежденный мозг Антиповой, — весело подытожила Таня.
— Ясенева, убери голову, пока ее тоже кто-нибудь не травмировал, — прикрикнула Саша. — Соблюдай субординацию.
— Фу ты, ну ты, — проворчала Таня и исчезла.
Винтовкин достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб.
— Александра Олеговна, да ведь Антипова меня сожрет с потрохами, стоит мне только появиться… Да мы с ней подеремся, вот и все.
— Я сказала «полюбовно», Винтовкин, — в Сашином голосе появились зловещие нотки.
Да уж, общение с младшим боссом точно не пошло ей на пользу. Она прямо на глазах становится монстром. Глядишь, ей скоро тоже дадут какое-нибудь прозвище.
В этот момент зазвонил мобильный телефон, она вскочила с места, схватила его обеими руками и с жадностью посмотрела на дисплей. Звонила мама. Саша облегченно выдохнула и нажала на кнопку. И тут же из трубки до нее донеслись бурные всхлипы. Она даже испугаться не успела, когда на нее обрушился горестный вопль:
— Сашка, какой ужас, он мне звонил!!!
— Кто?! — перепуганная Саша едва не села мимо стула. На ее памяти мать рыдала так только один раз: когда их бросил отец. — Мам, кто тебе звонил?!
Перед ее мысленным взором промелькнула целая череда кошмарных образов.
— Твой папочка! — Слово «папочка» было облито ядом и прострелено иронией.
— Мой… кто?
— Видимо, его певичка соскучилась по дому, вот и притащила его в Москву.
— Она — арфистка, а не певичка, — пробормотала потрясенная Саша.
— Какая разница? Она — змея, а уж чего там делают змеи, выходя на сцену, никого не волнует.
— Мам, что он тебе сказал?
— Он сказал, что хочет повидаться, — истерически захохотала та. — Вообрази! С тобой тоже, имей в виду.
— И что ты ему ответила? — Саше внезапно стало очень жарко, она включила вентилятор и поставила его на папку с докладной запиской от Антиповой. Никакого облегчения это не принесло, только челка взлетела надо лбом, и сережки закачались двумя сумасшедшими маятниками.
— Я не помню, что я ответила, — огрызнулась мама.
— Но ты согласилась с ним встретиться?
— А что мне еще оставалось делать? Вдруг он хочет забрать свои вещи.
— Ма, ну какие вещи?
— А машина, гараж, его библиотека?
— Он все это оставил нам, — напомнила Саша, лихорадочно размышляя, каково будет встретиться с отцом после долгой разлуки. После его побега из семьи она ни разу не выходила с ним на связь.
— Лично мне ничего от него не нужно, — зло бросила мама в телефонную трубку.
Развод для Сашиной матери стал потрясением, которое испортило ее характер. Ольга Сергеевна так самозабвенно жалела себя, что в конце концов научилась упиваться своим несчастьем, отравляя Саше жизнь. Не помогали ни задушевные беседы, ни серьезные разговоры — Ольга Сергеевна вошла в роль несправедливо обиженной и выходить из нее не желала ни за какие коврижки. Все разговоры начинались и заканчивались воспоминаниями о том, какой она была образцовой женой и как ни одна собака этого не оценила.
— Боже правый, почему все это случилось в один день? — простонала Саша, имея в виду утреннее столкновение с Гороховым.
— А что еще случилось? — удивилась мама, на секунду отвлекшись от своих переживаний.
Саша мгновенно стушевалась. Рассказывать матери о Стасе у нее не было никакого желания. Она вообще не хотела никому ничего говорить. Может, он и не позвонит, и они больше не увидятся. Такой вариант развития событий следовало принимать в расчет.
— Ну… У меня тут на работе всякие сложности, — промямлила она. — Ма, не понимаю, почему ты так распсиховалась? Ты ведь уверяла меня, что все давно перегорело, что ты наконец вздохнула свободно… И теперь совершенно спокойна.
— Это когда он шатался по венским операм со своей музыкантшей, я была совершенно спокойна. А как только представила, что придется столкнуться с ним нос к носу… Можно подумать, ты не понимаешь.
Саша понимала. И даже слишком хорошо понимала. Впрочем, когда отец ушел из семьи, а точнее, бежал второпях, его отношения с мамой были опасно шаткими. Два года назад Саше казалось, что родители уже на пороге развода, и арфистка отцу просто удачно подвернулась. Она полагала, что роман отца недолговечен… И вот поди ж ты. Он все еще с этой своей Линой и не собирается с ней расставаться.
— Мам, дождись меня, мы с тобой вечером тихонечко сядем и все обсудим, — сказала Саша тоном новорожденного руководителя — уверенным и бодрым.
Если мама почувствует, в каком она смятении, выйдет только хуже. Из них двоих кто-то должен взять на себя роль взрослого. Иначе они обе раскиснут и, обнявшись, весь вечер будут рыдать, как брошенные сиротки.
— Хорошо, хорошо, я знаю: ты на работе, — зачастила мама. — Прости, пожалуйста. Я просто под впечатлением. Сижу себе, вяжу шарфик, и тут вдруг звонок. Поднимаю трубку и слышу…
Она задохнулась и даже забулькала, как будто ее только что накрыло волной.
— А кому это ты вяжешь шарф перед наступлением лета? — оторопела Саша.
— Коммерческому директору, — мрачно ответила мама, все еще во власти злых демонов, одним из которых она считала бывшего мужа. — Как раз к осени закончу.
— Коммерческому директору? — не поверила Саша. Ее мать работала в администрации гигантского современного торгового центра, коммерческий директор которого, по мнению Саши, должен был носить исключительно кашемировые кашне от-кутюр. — А ты не думала подарить ему ежедневник или энциклопедический словарь? — осторожно спросила она.
И тут же представила себе их собственного коммерческого директора — грубого и циничного. Если бы ей вздумалось подарить ему на день рождения мохеровый шарф, связанный своими руками, тот наверняка посчитал бы, что его сотрудница нанюхалась канцелярского клея.
— Ах, Сашка, ну что ему не сиделось за границей?! — с надрывом спросила мама, пропустив ее вопрос мимо ушей. — У меня было так спокойно на душе, когда я знала, что между нами — целая Европа.
— А еще таможня и паспортный контроль, — пробурчала Саша. — Ладно, мам, не изводи себя раньше времени. Может, он еще и не приедет — концерт отменят или его арфистке захочется позагорать на пляжах Новой Зеландии, или еще что-нибудь.
— Я печенкой чую, что он скоро появится, — стояла на своем мама.
— Выпей горячей воды с яблочным уксусом, это спасет тебя от проблем с печенкой, — нравоучительным тоном заметила Саша. — И вообще, прекрати паниковать.
В ухе раздался противный писк. Кто-то пытался дозвониться и упорно висел на линии.
— Ладно, мамуль, пока. Дома поговорим, я сегодня не задержусь, — быстро закруглила разговор Саша и дала отбой.
Дозванивалась до нее, разумеется, Кристинка. У лучших подруг со временем развивается шестое чувство, которое позволяет точно определять время, когда требуется срочное вмешательство.
— Привет, это я, — возвестила Кристинка. — Отпросилась сегодня пораньше, надо заняться домом, а то у меня пыль по плинтусам растет, как мох на болоте. А ты еще в офисе?
— Дикие коты, Степан Ярославович, водятся в Уссурийской тайге. Очаровательные, надо сказать, создания.
— Не вижу никакого очарования в линючих шкурах с хвостом, — с отвращением заметил младший босс, выпрямляясь. — Вы кормили их курицей, Александра, и не отпирайтесь.
— Мне просто не хотелось есть. А они оказались поблизости.
— Они ведь блохастые. — Саша готова была поклясться, что он поджал ноги.
— Не волнуйтесь, Степан Ярославович, блохи тоже знают, что с начальством лучше не связываться. Они не посмеют перепрыгнуть на ваш костюм.
— Вы еще и нахалка, — хмыкнул тот. И тут же переспросил: — А разве блохи умеют прыгать?
Закончилось все изгнанием кошек из рая. Официант с веником наперевес быстренько восстановил порядок, и младший босс смог заказать кофе, не опасаясь подхватить какую-нибудь заразу.
— Не стану вас обнадеживать, Александра, — заявил он напоследок, — потому что решение я еще не принял. Завтра вы все узнаете.
На весь остаток дня и на всю ночь он оставлял ее болтаться, как жабу на веревочке. Наверняка Локотков думал, что это станет тяжелым испытанием, и в его обычной улыбочке мелькнуло что-то садистское. Откуда ему было знать, что Саша утром встретилась со своей прошлой любовью и все ее нервные клетки уже оказались заняты делом. Потрясение от встречи с Гороховым вышло слишком сильным. «Возьми себя в руки, балда ты эдакая, — уговаривала она себя, вернувшись на рабочее место и глядя на свои дрожащие пальцы. — Решается твоя судьба, а ты о чем думаешь? У Горохова уже давно все в жизни устроилось, у него маленький сын, Кира, которая учит испанский и поддерживает отличную физическую форму».
То, что встреча с Гороховым так ее ошеломит, Саша даже вообразить себе не могла. «Действительность превзошла все ее ожидания», — вспомнила она книжную фразу и горестно усмехнулась. Потом приказала себе: «Так. Соберись с мыслями сейчас же. Тебе дали поручение, выполни его “на отлично”».
Расставаясь с Сашей после обеда, младший босс всучил ей докладную записку трафик-менеджера. Докладная лежала в жесткой красной папке, на которую был наклеен стикер с восклицательным знаком. Вероятно, так секретарша Локоткова помечала самые важные документы. Преисполнившись решимости хотя бы на время забыть о Горохове, Саша открыла папку и пробежала текст наискосок. Не поверила своим глазам и прочитала еще раз, теперь уже внимательно. После чего схватила телефонную трубку и набрала номер из списка, который был закреплен на ее столе в специальной рамке.
— Макс Винтовкин, зайди ко мне, — потребовала она. Дух Локоткова все еще витал возле нее, а потому ее тон не предвещал ничего хорошего. — Быстро!
Через минуту появился Винтовкин. Он был крупным, вихрастым, с глазами навыкате и большими руками, которые, по идее, должны были бы принадлежать плотнику или землекопу, а уж никак не офисному работнику. Его буйный нрав так и рвался наружу, заставляя Винтовкина постоянно приплясывать на месте.
— Входи внутрь, — потребовала Саша и, когда тот выполнил распоряжение, протянула ему докладную. — Читай вслух.
Зыркнув на нее, Винтовкин поднес бумагу к носу и с выражением прочитал:
— «Докладная записка от трафик-менеджера Антиповой Тамары Васильевны. Требую предоставить мне внеочередной отпуск в связи с повреждением головы, которая была ушиблена Винтовкиным М.Г. путем стремительного распахивания им моей двери. Прошу считать распахивание производственной травмой».
Закончив чтение, Винтовкин вскинулся и возмущенно завопил:
— Александра Олеговна, это самый настоящий поклеп! Я подошел, постучал и просто открыл дверь. Откуда я мог знать, что она подтягивает чулки?!
Саша мгновенно представила себе эту картину: тщедушная Антипова, приподняв юбку и практически упершись макушкой в дверь, щиплет капрон, пытаясь натянуть чулок повыше, и тут дверь влетает внутрь и бьет ее по голове. Антипова пищит, словно придавленная мышь, потом, утерев платочком набежавшие слезы, грозит Винтовкину всеми карами земными и небесными и садится строчить докладную записку.
— Что она тебе сказала после того, как ты ворвался к ней в кабинет? — строго спросила Саша.
— Обозвала меня козлом и пихнула обеими руками, — обиженно ответил тот. — Чуть не повредила мне грудобрюшную диафрагму. Я целый час прямо дышать не мог. Еще неизвестно, у кого производственная травма.
В этот момент из-за перегородки раздался голос Сашиной коллеги Тани Ясеневой:
— Антипова хоть и маленькая, но сильная, как бульдозер. Она придумала эту чушь, чтобы на пару дней отвалить на дачу — пропалывать там грядки с топинамбуром.
Танина белокурая голова появилась из-за перегородки, сверкнули хитрые глаза.
— Это не важно, Таня, — ответила Саша стальным голосом. — Проблема есть, и ее нужно решить. Даю тебе, Винтовкин, один день. Или ты улаживаешь конфликт полюбовно, или получаешь строгий выговор.
— Общественный суд приговорит тебя к расстрелу за поврежденный мозг Антиповой, — весело подытожила Таня.
— Ясенева, убери голову, пока ее тоже кто-нибудь не травмировал, — прикрикнула Саша. — Соблюдай субординацию.
— Фу ты, ну ты, — проворчала Таня и исчезла.
Винтовкин достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб.
— Александра Олеговна, да ведь Антипова меня сожрет с потрохами, стоит мне только появиться… Да мы с ней подеремся, вот и все.
— Я сказала «полюбовно», Винтовкин, — в Сашином голосе появились зловещие нотки.
Да уж, общение с младшим боссом точно не пошло ей на пользу. Она прямо на глазах становится монстром. Глядишь, ей скоро тоже дадут какое-нибудь прозвище.
В этот момент зазвонил мобильный телефон, она вскочила с места, схватила его обеими руками и с жадностью посмотрела на дисплей. Звонила мама. Саша облегченно выдохнула и нажала на кнопку. И тут же из трубки до нее донеслись бурные всхлипы. Она даже испугаться не успела, когда на нее обрушился горестный вопль:
— Сашка, какой ужас, он мне звонил!!!
— Кто?! — перепуганная Саша едва не села мимо стула. На ее памяти мать рыдала так только один раз: когда их бросил отец. — Мам, кто тебе звонил?!
Перед ее мысленным взором промелькнула целая череда кошмарных образов.
— Твой папочка! — Слово «папочка» было облито ядом и прострелено иронией.
— Мой… кто?
— Видимо, его певичка соскучилась по дому, вот и притащила его в Москву.
— Она — арфистка, а не певичка, — пробормотала потрясенная Саша.
— Какая разница? Она — змея, а уж чего там делают змеи, выходя на сцену, никого не волнует.
— Мам, что он тебе сказал?
— Он сказал, что хочет повидаться, — истерически захохотала та. — Вообрази! С тобой тоже, имей в виду.
— И что ты ему ответила? — Саше внезапно стало очень жарко, она включила вентилятор и поставила его на папку с докладной запиской от Антиповой. Никакого облегчения это не принесло, только челка взлетела надо лбом, и сережки закачались двумя сумасшедшими маятниками.
— Я не помню, что я ответила, — огрызнулась мама.
— Но ты согласилась с ним встретиться?
— А что мне еще оставалось делать? Вдруг он хочет забрать свои вещи.
— Ма, ну какие вещи?
— А машина, гараж, его библиотека?
— Он все это оставил нам, — напомнила Саша, лихорадочно размышляя, каково будет встретиться с отцом после долгой разлуки. После его побега из семьи она ни разу не выходила с ним на связь.
— Лично мне ничего от него не нужно, — зло бросила мама в телефонную трубку.
Развод для Сашиной матери стал потрясением, которое испортило ее характер. Ольга Сергеевна так самозабвенно жалела себя, что в конце концов научилась упиваться своим несчастьем, отравляя Саше жизнь. Не помогали ни задушевные беседы, ни серьезные разговоры — Ольга Сергеевна вошла в роль несправедливо обиженной и выходить из нее не желала ни за какие коврижки. Все разговоры начинались и заканчивались воспоминаниями о том, какой она была образцовой женой и как ни одна собака этого не оценила.
— Боже правый, почему все это случилось в один день? — простонала Саша, имея в виду утреннее столкновение с Гороховым.
— А что еще случилось? — удивилась мама, на секунду отвлекшись от своих переживаний.
Саша мгновенно стушевалась. Рассказывать матери о Стасе у нее не было никакого желания. Она вообще не хотела никому ничего говорить. Может, он и не позвонит, и они больше не увидятся. Такой вариант развития событий следовало принимать в расчет.
— Ну… У меня тут на работе всякие сложности, — промямлила она. — Ма, не понимаю, почему ты так распсиховалась? Ты ведь уверяла меня, что все давно перегорело, что ты наконец вздохнула свободно… И теперь совершенно спокойна.
— Это когда он шатался по венским операм со своей музыкантшей, я была совершенно спокойна. А как только представила, что придется столкнуться с ним нос к носу… Можно подумать, ты не понимаешь.
Саша понимала. И даже слишком хорошо понимала. Впрочем, когда отец ушел из семьи, а точнее, бежал второпях, его отношения с мамой были опасно шаткими. Два года назад Саше казалось, что родители уже на пороге развода, и арфистка отцу просто удачно подвернулась. Она полагала, что роман отца недолговечен… И вот поди ж ты. Он все еще с этой своей Линой и не собирается с ней расставаться.
— Мам, дождись меня, мы с тобой вечером тихонечко сядем и все обсудим, — сказала Саша тоном новорожденного руководителя — уверенным и бодрым.
Если мама почувствует, в каком она смятении, выйдет только хуже. Из них двоих кто-то должен взять на себя роль взрослого. Иначе они обе раскиснут и, обнявшись, весь вечер будут рыдать, как брошенные сиротки.
— Хорошо, хорошо, я знаю: ты на работе, — зачастила мама. — Прости, пожалуйста. Я просто под впечатлением. Сижу себе, вяжу шарфик, и тут вдруг звонок. Поднимаю трубку и слышу…
Она задохнулась и даже забулькала, как будто ее только что накрыло волной.
— А кому это ты вяжешь шарф перед наступлением лета? — оторопела Саша.
— Коммерческому директору, — мрачно ответила мама, все еще во власти злых демонов, одним из которых она считала бывшего мужа. — Как раз к осени закончу.
— Коммерческому директору? — не поверила Саша. Ее мать работала в администрации гигантского современного торгового центра, коммерческий директор которого, по мнению Саши, должен был носить исключительно кашемировые кашне от-кутюр. — А ты не думала подарить ему ежедневник или энциклопедический словарь? — осторожно спросила она.
И тут же представила себе их собственного коммерческого директора — грубого и циничного. Если бы ей вздумалось подарить ему на день рождения мохеровый шарф, связанный своими руками, тот наверняка посчитал бы, что его сотрудница нанюхалась канцелярского клея.
— Ах, Сашка, ну что ему не сиделось за границей?! — с надрывом спросила мама, пропустив ее вопрос мимо ушей. — У меня было так спокойно на душе, когда я знала, что между нами — целая Европа.
— А еще таможня и паспортный контроль, — пробурчала Саша. — Ладно, мам, не изводи себя раньше времени. Может, он еще и не приедет — концерт отменят или его арфистке захочется позагорать на пляжах Новой Зеландии, или еще что-нибудь.
— Я печенкой чую, что он скоро появится, — стояла на своем мама.
— Выпей горячей воды с яблочным уксусом, это спасет тебя от проблем с печенкой, — нравоучительным тоном заметила Саша. — И вообще, прекрати паниковать.
В ухе раздался противный писк. Кто-то пытался дозвониться и упорно висел на линии.
— Ладно, мамуль, пока. Дома поговорим, я сегодня не задержусь, — быстро закруглила разговор Саша и дала отбой.
Дозванивалась до нее, разумеется, Кристинка. У лучших подруг со временем развивается шестое чувство, которое позволяет точно определять время, когда требуется срочное вмешательство.
— Привет, это я, — возвестила Кристинка. — Отпросилась сегодня пораньше, надо заняться домом, а то у меня пыль по плинтусам растет, как мох на болоте. А ты еще в офисе?