Неискренне ваш

— Что сказать? Кому? — не поняла Ольга Сергеевна.

— Папе. Я должна сказать папе, что у тебя не было романа с Агурским. Слушай, а зачем ты с этим Кощеем Бессмертным переписываешься?

— Потому что он умный и веселый. Думаешь, все старики зануды? Так вот, ты ошибаешься. Кроме того, я Артуру невероятно нравлюсь. Что же мне теперь, толкнуть его инвалидное кресло под автобус, чтобы он отстал?

Саша уселась за стол, отхлебнула маленький глоточек кофе из своей чашки и осторожно поставила ее на место.

— Выходит, это одно большое недоразумение, — подытожила она. — Может быть, у тебя имелся какой-нибудь другой любовник, которого папа принял за Агурского? Он совершенно уверен, что у тебя был роман на стороне. И он сказал, что много раз предупреждал тебя, что уйдет, если ты его не прекратишь…

— А я много раз говорила ему, что это абсурд.

Саша неожиданно рассердилась.

— Я просто не верю, — воскликнула она, — что два близких человека не в силах объясниться друг с другом! Вы столько лет жили вместе, вы родили и вырастили меня, а потом взяли и рассорились ни с того ни с сего. Невероятно! Почему ты не познакомила папу с Агурским? — прокурорским тоном поинтересовалась она у матери.

Ольга Сергеевна выпятила нижнюю губу и сдула челку со лба.

— Это оказалось бы унизительно, — ответила она. — За что я должна была оправдываться? За дружбу с дедушкой? Да, он строчил мне довольно игривые записки: наверное, в прежние годы был тем еще волокитой. Но это и все, клянусь. Я и папаше твоему клялась раз двести, да что толку?

— Не называй отца «папашей», это тебе совершенно не идет, — сказала Саша, повертев в руках чашку. — Ну и что теперь делать?

— Не нужно ничего делать, — сердито ответила Ольга Сергеевна. — Все это уже неактуально.

— Почему же?

— Потому что есть Лина. Кстати, как ее зовут на самом деле? Вряд ли на афишах так и пишут — Лина. Наверняка она какая-нибудь Элеонора.

— Все равно она ведьма, — сказала Саша. — Мам, а папа до сих пор носит обручальное кольцо. Правда, на левой руке, но все равно… Это твое кольцо, и он его не снимает.

Ольга Сергеевна вся сжалась, словно ее ударили в солнечное сплетение. Но почти тут же снова выпрямила спину и расправила плечи.

— Не знаю, что это для него значит, а для меня не значит ничего. Потому что его в моей жизни больше нет.

— Ого! — воскликнула Саша. — А по-моему, так в твоей жизни его еще больше, чем до развода. Ты только о нем и говоришь.

Саша допила кофе и поиграла пустой чашкой, насмешливо глядя на мать.

— Я знаю, знаю, — с досадой ответила та. — Но если ты веришь, что два человека могут перешагнуть через некоторые… хм… события, ты ошибаешься. Через Лину перешагнуть нельзя. Я никогда не смогу забыть эту историю с побегом. Даже если бы твой отец вдруг захотел вернуться. Даже если бы я захотела его вернуть… В любой житейской ситуации я буду постоянно держать в уме его связь с этой музыкантшей. Мы пойдем в магазин за хлебом, и я обязательно задамся вопросом, какой хлеб они покупали с Линой. Мы отправимся в кино, и я стану представлять, как они с Линой держались за руки или как она клала ему голову на плечо… Боже, а на концерты так и вообще никогда вдвоем не сходим! Это же будет просто анекдот.

— Ну, по крайней мере, ты уже вовсю представляешь себе воссоединение с папой, — заметила Саша.

— Я говорю гипотетически, — Ольга Сергеевна рассердилась. — Да и вообще… Возвращение мужа! Комедия какая-то. Кроме того, ты выдумала, будто он хочет вернуться. А он, наверное, и не хочет вовсе.

— Зачем тогда так рвется встретиться?

— Ну, наверное, желает объясниться. Чтобы расставить в тексте запятые, теперь, когда страсти улеглись.

— Поверь моему опыту, если бы страсти действительно улеглись, он бы, приехав в Москву, сделал все, чтобы с тобой, не дай бог, не столкнуться. Понимаешь?

Сказав это, Саша почувствовала нервную дрожь, пробежавшую по позвоночнику от шеи до самых тапочек. Ведь если бы ей самой стало наплевать на Горохова, если бы чувства к нему давно умерли, она бы ни за что не захотела видеть его и вспоминать прошлое. Это было бы раздражающе и совершенно ни к чему. Осознав это, она наклонилась к матери и негромко добавила:

— Я точно знаю, о чем говорю.





* * *


— На кого это ты уставился? — с полуулыбкой спросила Лина, развернув тележку так, чтобы Олег Петрович не смог пройти. В супермаркете было не слишком многолюдно, так что уже через секунду она безошибочно определила цель. — Вон на ту юную деву с косой? В красном платье с широкой юбкой?

— Угадала, — признался Олег Петрович. — Просто я ее знаю.

— Может быть, именно ради встречи с ней мы потащились в этот район? — Лина сверкнула глазами так, как она одна умела это делать. Во взгляде был вызов, но одновременно искорка веселья. Она демонстрировала, что требует ответа, но не собирается устраивать скандал.

На самом деле Лина была недалека от истины. В этот район Олег Петрович потащился специально. Правда, встретить он надеялся Стаса Горохова, а не его младшую сестру. Конечно, идея была глупой, даже детской. Ну сколько он пробудет в этом магазине? Впрочем, Олег Петрович рассчитывал еще погулять по аллейке неподалеку от гороховского дома, но Лина увязалась за ним, и дело не выгорело. Впрочем, сестра Стаса тоже может кое-что прояснить. Как удачно она появилась здесь, даже не верится. Словно ее послало провидение.

— И откуда у этих сопливок столько гонора? — продолжала между тем Лина, не дождавшись ответа на свой вопрос. Ее вполне удовлетворило неопределенное фырканье. — Ну посмотри на нее. Ходит с задранным носом, будто что-то собой представляет.

— Любой человек что-то собой представляет, — пробормотал Олег Петрович, отодвинув тележку. — Купи себе пока что-нибудь, я скоро вернусь.

— Себе? Мы что, во французском салоне нижнего белья? — рассердилась Лина. — У меня нет никакого желания два часа перебирать банки с фасолью.


Олег Петрович, который успел отойти на некоторое расстояние, внезапно остановился, потом быстро вернулся к ней.

— То, что меня радуют встречи с друзьями и знакомыми, еще не значит, что я собираюсь от тебя сбежать, — негромко сказал он.

— Да ладно, — ответила Лина и кокетливо улыбнулась. — От меня не сбежишь.

Олег Петрович неожиданно подумал, что она, возможно, говорит чистую правду. Наплевать, что они не связаны брачными узами. Есть женщины, которые с первых минут держатся так близко, что ты думаешь, будто тебя тянет к ним, как магнитом. Конечно, с поводка можно сорваться, но за тобой наверняка будет погоня — топот, крики, пули в спину, — и еще неизвестно, выживешь ли.

— Маруся! — окликнул он, оставив Лину созерцать банки с консервами. — Маруся, привет!

За те два года, что они не виделись, младшая сестра Горохова превратилась из тощей гусеницы в юную бабочку. Невероятно глазастую бабочку, следует признать. Олег Петрович знал Марусю хорошо, потому что по просьбе Стаса подтягивал ее по геометрии, так что несколько месяцев она была его ученицей.

— Ой, здрасьте, — ответила Маруся и неожиданно смутилась так, что Олегу Петровичу стало неловко. В мгновение ока ее щеки из нежных персиков превратились в две помидорины. — Как вы? Как у вас дела? Вы вернулись в Москву?

— Ненадолго, — ответил он и немножко рассказал о том, как переезжает из страны в страну. Потом расспросил ее об учебе. Просто для того, чтобы девчонка смогла взять себя в руки.

Она довольно быстро с этим справилась, хотя румянец так никуда и не делся.

— А это ваша новая жена? — Маруся выглянула из-за плеча Олега Петровича, чтобы посмотреть на Лину, и тут же вынесла вердикт: — Производит впечатление.

— Это ее профессия — впечатление производить, — пробормотал тот. — Я, собственно, очень обрадовался, когда тебя увидел. Хочу задать один вопрос.

— Какой вопрос? — В глазах Маруси мелькнул страх.

«И чего, интересно, она боится? — удивился про себя Олег Петрович. — Не она же бросила мою дочь, честное слово». А вслух сказал:

— Вопрос довольно… м-м-м… узкоспециальный…

— Интимный, что ли? Про моего брата?

Олег Петрович обрадовался, что она сама коснулась неудобной темы.

— Да, точно! — воскликнул он. — Конечно, уже много воды утекло и прочее. И это, наверное, не имеет никакого значения… Но я хорошо отношусь к твоему брату, и мне просто хочется понять… Он в чем-то обвинял Сашку, она ничего мне толком не рассказывает. Но мне нужно знать, чтобы все расставить по местам. В общем, как-то так.

Олег Петрович говорил все это и чувствовал себя дураком. Но раз уж выдался такой шанс, грех им не воспользоваться, ибо Зимин был уверен, что информация — это ключ к решению всех проблем, даже любовных. Скосив глаза, он заметил, что Лина издали наблюдает за ними, но решил не обращать внимания. Он объяснит ей потом. Или вообще не станет объяснять, ведь речь сейчас идет о его дочери. А дочь принадлежит прошлой жизни, которую Лина всеми силами пытается игнорировать. Она считает, что в тот день, когда он встретил ее, прошлая жизнь перестала для него существовать.

— Ну-у-у, — Маруся сложила губы так, словно только что вытащила изо рта леденец на палочке. — Дело, собственно, простое. Если в двух словах… Стас купил помолвочное кольцо и хотел сделать Саше предложение. А Кира… Ой! Это жена Стаса. Но тогда она не была женой, а просто с ним дружила…

— Ну да, ну да, — поддакнул Олег Петрович, глядя на нее с живым любопытством.

— Кире Стас очень нравился, — промямлила Маруся. — И ей захотелось посмотреть, как выглядит девушка, на которой он намерен жениться. Она стала за ней следить…

— Как это? — поразился Олег Петрович.

— Ну-у… — Маруся наматывала кончик косы на палец и снова разматывала. — Она уговорила меня показать ей Сашу. Я показала, и Кира стала за ней следить. Однажды возвращается — глаза горят! Стасова невеста, говорит, его обманывает. У нее было свидание с каким-то парнем, они обнимались-целовались.

— Ерунда какая-то, — поморщился Олег Петрович. — Да Сашка ни за что не стала бы обманывать Стаса.

— Кира их поцелуи на телефон сняла, — ощетинилась Маруся. — Я сама запись видела.

Олег Петрович потер лоб, словно пытался решить сложную математическую задачку, которая с лету ему не давалась. Потом тяжело вздохнул и сказал:

— Кира показала запись твоему брату, разумеется.

— Любой бы показал, — звенящим голосом заявила Маруся. — Ну да, показала, и что? На самом деле это я ему показала.

— И твой брат вот так вот просто раздумал делать предложение? Он с Сашкой даже не поговорил. Смешно, честное слово.

— Зато он с тем парнем поговорил, — Маруся царственным жестом перекинула косу за спину и сцепила руки в замок перед собой.

— И что же это за парень? — спросил Олег Петрович таким усталым голосом, словно ему уже заранее все было ясно.

— Сашин бывший по фамилии Чесноков. Он Стасу во всем признался. Что да, у них с Сашей все еще отношения, и она окончательно не решила, с кем остаться, с ним или с моим братом. В общем, она водила моего брата за нос.

— Елки-палки, — покачал головой Олег Петрович, — какая фантастическая чушь.

— Но факты не врут! — Маруся вся превратилась в восклицательный знак, даже шею вытянула.

— Факты не врут, а люди врут, — Олег Петрович легонько похлопал девушку по плечу. — Спасибо, что рассказала. Теперь мне, по крайней мере, все ясно.

— Я тоже во всем люблю ясность, — призналась Маруся. Сообразив, что допрос с пристрастием окончен, она немного успокоилась. — Мне жалко, что все так вышло…

— Всем жалко, — признался Олег Петрович. — Стасу можешь не говорить, что мы встречались, если тебе не хочется.

— Совсем не хочется, — с жаром подтвердила Маруся. — Ну ладно, я тогда пошла?