Неглавная героиня

Вот не зря я у Сияна выпросила так называемое вервие бессмертных — это такие красные веревочки, блокирующие силы всех и всяких волшебных существ и совершенствующихся. Если связать полудохлому лису запястья и щиколотки, течение ци в остальном теле не нарушится, лечению это не помешает, зато даст некую гарантию мне. Особенно если заранее озаботиться и вкопать-впечь в изножье и изголовье скобы-кольца, к которым я те веревочки и притянула.

Вот. Отлично. Операционное поле доступно, повязку на глаза пациенту я организовала, а кляп даже можно и не вставлять: на потолке вместе с осветительными еще и блокирующий звуки талисман. Красота! Лечи не хочу.

Чем я тут же и занялась. Вовремя нанесенное днем обеззараживающее средство не дало развиться никакой инфекции. Да и что бы там ни было, а успела я все же вовремя: палач явно поначалу развлекался, набивал руку, желая заодно помучить попавшего в руки воришку подольше. Тех самых страшных ударов кнута, которые способны рассечь плоть до кости, Сан Линю не успело достаться. Но на этом хорошие новости заканчивались. Обработали его все равно знатно. Некоторые раны выглядели просто кошмарно, нанесенные с оттяжкой.

И я, не имея днем достаточно времени рассмотреть все тщательно, упустила из виду, что для смертников кнут особо не берегли, ему явно не первый год. А следовательно, поистрепался, потому некоторые волокна во время порки так и остались в ранах. Мелкие, с волосок толщиной, так сразу и не рассмотреть, но, как и любое инородное тело в ране, запустили воспалительный процесс.

Вполголоса выругавшись уже в свой собственный адрес, я достала пинцет, обеззаразила его, направила луч света на площадь работы и сотворила все те же пузырьки ци, которые при малейших изменениях в потоках прекрасно играли роль увеличительного стекла.

Я успела извлечь только два таких волокна, когда мой пациент решил прийти в себя. Не вовремя, надо сказать. Особенно учитывая, что вот он тихо-мирно лежал спящим красавцем, практически распятый на тюфяке, привязанный за запястья и лодыжки, а в следующий миг уже резко дернулся, почти подпрыгнув над своим лежаком.

Мало того что себе же, придурок, причинил боль, судя по вырвавшемуся следом жалобному хриплому стону, так еще и меня напугал. Каюсь, в последний момент удержала рефлекс, побуждавший треснуть смутьяна по затылку.

— Лежи тихо, я тебя лечу, — прошептала ему, нарочно делая голос как можно более низким. Еще не хватало, чтобы он меня потом по нему же и опознал при встрече в будущем.

Но в ответ я не получила ни малейшей благодарности. Более того, на меня вылился поток отменной брани, щедро перемешанной с угрозами. Вот же! И даже не хлопнешь по заднице за такие слова ввиду того, что она и так представляет собой весьма плачевное зрелище.

Пару минут я даже честно послушала гневную тираду Сан Линя, умудрившегося ни разу не повториться. Быстро сообразив, что так просто освободиться он не может, лишь причиняет себе боль, он притих. Правда, только что касалось его телодвижений. Отметив на будущее пару идиом, больше особо не осторожничая, я щедро плеснула обеззараживающим средством парню прямо на спину. И поморщилась от вырвавшегося из его груди крика… Который снова закончился ругательствами. Впрочем, ничего нового.

— Отвяжи меня! — потребовал он. Да ладно, мы и обычные слова знаем? Надо же, таки удивил…

Хмыкнув, я лишь поправила луч света и достала очередную ниточку из особо страшной раны. Хм… А может, и не кнут виноват, а это из мешка посыпалось? В любом случае надо все достать.

Каждый стон и вскрик парня, искренне считавшего, что над ним издеваются нарочно, болезненно колол где-то внутри, но сейчас было не до жалости. Оставить все как есть, поддавшись эмоциям, это сделать лишь намного хуже. Последствия незавершившейся казни уже есть, от них никуда не деться.

— Я тебе заплачу! — попробовал зайти лис с другой стороны, тяжело дыша и облизывая пересохшие губы. — Сколько тебе пообещали за пытки?

— Тружусь бесплатно, представь себе! — фыркнула я, не сдержавшись. — Прекрати орать, тоже мне, пытки нашел. Как нарываться настолько, что дошел до смертной казни, так, небось, без криков обошлось. А как последствия порки пытаюсь излечить — так на тебе, голос прорезался! — И тут же, без перехода, вполне миролюбиво предложила: — Пить хочешь?





Глава 18




Сан Линь дернулся, его лоб наморщился, выдавая одолевшую парня растерянность. Но я успела заметить, как в ответ на предложение он невольно сглотнул и вновь провел языком по искусанным губам.

— Сейчас дам, — кивнула, не дожидаясь ответа, и набрала в стакан чистой воды. Туда же добавила несколько капель общеукрепляющего зелья из купленных еще до академии запасов. Осторожно помогла Линю напиться. Он, не издав ни звука, с жадностью припал к стакану и не успокоился, пока не осушил его полностью. Едва слышно выдохнул, но даже не подумал поблагодарить. Хмыкнув, я аккуратно поправила чуть сползшую повязку и отставила опустевшую посуду. Взяв звякнувший пинцет, вновь вернулась к его заднице, пострадавшей не меньше спины. Парень ойкнул и тут же снова выругался.

— Раздражает, между прочим, и отвлекает, — сообщила ему честно, не отрываясь от процесса. — Уверен, что хочешь на пустом месте выбешивать того, кто ковыряется сейчас в твоих ранах?

Не ожидая подобного отпора, Линь ненадолго притих, лишь глухо постанывая, судя по всему, вжимаясь лицом в подушку, когда вновь приходилось причинять ему боль.

— Ай, полегче можно? — выдохнул он недовольно, подняв голову и завертев ею, то ли пытаясь стряхнуть повязку с глаз, то ли разминая шею.

— Нельзя! Не я тебя довела до жизни такой, терпи, — заявила я категорично и не церемонясь надавила ему на затылок, вновь ткнув лицом в подушку.

Спалиться, выдав свой пол, я не опасалась. Одной из плюшек, выданных Сияном по умолчанию каждой попаданке, было знание местного китайского как родного. А в китайском языке нет изменения глаголов по родам, и «не я довела» по звучанию от «не я довел» ничем не отличается. Так что конспирируемся дальше, пусть поротый лис лучше вообще не представляет, кто такой добрый его спас.

Но он тут же вновь попытался поднять голову, каким-то образом будто прочитав мои мысли.

— Ты девушка?! — выдохнул он с бездной удивления в голосе.

— Это проблема? — только и смогла я сказать, несколько растерявшись от столь быстрой догадки. И все же задала напрашивающийся вопрос: — Как ты узнал?

В другое время, думаю, лис бы начал юлить, но тут он и сам был малость обескуражен, посему ответил честно.

— По запаху. Ты пахнешь не так, как мужчины… — отозвался парень неохотно и тут же выдал категорично: — Но ты не можешь быть девушкой!

— С чего это вдруг?

— Девушки светлые и ранимые существа, неспособные причинить боль! — заявило это чудо, вызвав у меня саркастический смешок. Ну-ну, судя хотя бы по тем змеючкам в академии, что прицепились сегодня ко мне, все эти «светлые и ранимые» могут.

— Правда? Я и не знала, — фыркнула, продолжая методично очищать рану за раной, уже особо не реагируя на дерганья и шипение Линя.

— Вам положено быть любящими и всепрощающими хранительницами очага! — взвыл лис, когда я подцепила кончик очередной ниточки, чуть ли не сросшейся уже с плотью.

— А где именно положено, не подскажешь? Может, я просто не там смотрела…

— Или боги тебе чего-то недодали. Например, сострадания к ближнему! — воскликнул он, снова на пробу дернув связанными руками. Я предупреждающе цыкнула, легонько щелкнув пальцами ему по лбу.


— О, поверь, и додали, и передали, и вообще поимели… кхм… но не надо о грустном. Все уже, теперь так больно не будет, — пообещала я ему, сжалившись, как только достала последнюю ниточку.

И закопалась в свой рюкзак за ингредиентами для целебной примочки. По-хорошему, раз у меня уже есть свое личное пространство под павильоном, расставить бы все по полочкам. Но пока у меня нет ни полочек, ни времени на это. Вон с пострадавшим разберемся и сделаем все как надо. А пока на весу, на коленках.

— Кто тебя нанял? — последовал следующий вопрос таким тоном, будто мы у него дома и я пришла просить милостыню. А не он валяется у меня тут поротым задом и спиной кверху.

— Я все равно узнаю, как выберусь!

— А ты так уверен, что выберешься? — заинтересовалась я, растирая мясистые листья семи местных растений в бурую кашицу, тщательно и по алгоритму сдабривая ее своей ци. В который раз добрым словом помянула прежнюю Джейсин. Это заживляющее зелье считается одним из самых простых и в то же время дорогих и редких. Потому что чего проще — в равных пропорциях смешать и измельчить листья семи известных и не слишком редких растений? Вот. Но дальше начинаются чудеса с местной ци, поскольку лечебной довольно едкая бурая каша становится не сама по себе, а после тончайшего, очень четко выверенного по времени и силе воздействия ци. И вроде бы алгоритм «толчков» в структуру растений простой, как детская считалочка, известный всем, потому что написан чуть ли не на первой странице каждого учебника по целительству.

Но фокус в том, что так филигранно владеть микродозами своей ци могут единицы. И до сих пор считалось, что достигают они этого путем многих лет самосовершенствования, после долгих изнурительных тренировок и полного овладения всеми потоками энергии.

Проще говоря, нужно быть как минимум магистром целительства, чтобы, владея огромной силой, управлять ее тончайшими проявлениями.

Вот только отчего-то никто не принял во внимание маленький нюанс: обычно ученики с нормальным уровнем ци и более-менее мощным ядром проскакивают этап столь слабых воздействий раньше, чем научатся в принципе управлять ци. Мои пузырики — это как раз упражнение, позволяющее им двинуться дальше.

Но такие, как Джейсин, двинуться дальше как раз и не могли. Девочке просто повезло с родителями, они готовы были платить за редчайшие зелья и духовные камни, а также нанимать учителей. Иначе их дочь никогда не смогла бы сформировать даже такое слабенькое золотое ядро.

Джейсин это знала, этим мучилась. Больно постоянно быть аутсайдером, чего уж.

А потому она с упорством дятла всю жизнь долбилась туда, где хоть что-то получалось.

И в результате заживляющую мазь семи ядов и восьми ступеней я теперь могу производить в промышленных масштабах, даже не глядя на склянку, поскольку для меня щелкать слабыми импульсами по молекулярной структуре вещества в ритме детской считалочки теперь не сложнее, чем отбарабанить тот же ритм пальцами по столу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Чем я и занялась, добавив вкрадчиво в адрес беспокойного пациента:

— Подумай сам, ты совсем один, отрезанный от собственной ци, совершенно беспомощный. Понятия не имеешь ни где ты находишься, ни кто тебя похитил…

— Хотела бы убить — убила бы сразу. А так сама сказала, что лечишь. Чего тебе от меня надо?

— Да век бы тебя вообще не видела. Если б не ты, спала бы сейчас себе спокойно и видела красочные сны, — фыркнула я, нанося получившуюся вязкую прохладную субстанцию на первую рану, вынудив парня охнуть от неожиданности.





Глава 19




Следующие несколько часов прошли плодотворно. Я успела сходить на занятия — даже притворяться не пришлось замученной несчастной тенью, — вернуться, убедиться, что лис в подполе не помер и что спасательные мероприятия надо таки повторить.

— Я и не просил меня спасать! Зачем вообще?.. — начал он с запалом, но на половине фразы сорвался на короткий болезненный вскрик от моих манипуляций. Как бы я ни старалась действовать аккуратнее, а совсем минимизировать неприятные ощущения не удалось.

— Ну тихо, тихо. — Ей-богу, парня было жаль. Это я погорячилась, когда решила, что палач то ли его пожалел, то ли просто примерялся. Видимо, все шло по плану, не предусматривающему заживление ран от кнута в принципе. И хотя мое зелье имени детской считалочки творило почти чудеса, что-то в том кнуте было такое мерзкое, что даже мешало теперь заживлять рубцы. — Тихо, потерпи еще немного. Нельзя пить обезболивающий отвар так часто.

— Я больше и не буду пить, — заявил он угрюмо. Но прежде чем я высказалась по поводу детских капризов, добавил неохотно: — Мне и уже выпитое мешает.

— В смысле? — нахмурилась я, и лишь с секундным опозданием до меня дошло, о чем он. — О…

— У, — передразнил этот засранец. — Так отвяжешь? Или мне под себя ходить?

Даже не было нужды смотреть на его лицо, чтобы видеть, как его губы расползлись в ехидной улыбке, это и по сочащемуся ядом голосу было понятно. Но в общем-то, он прав, нужно что-то с этим решать.

— Пару минут, думаю, ты в состоянии потерпеть. Сейчас вернусь, — пообещала ему и поспешила обратно в наземную часть своего домика.

— Эй! Ты куда? Не оставляй меня здесь, слышишь? — донеслось мне в спину, сдобренное парочкой сочных ругательств. Да уж, воспитанием здесь и не пахнет.

Я же тем временем наведалась в крошечную отдельную комнатушечку, выполнявшую роль личной уборной. Здесь только и помещалась бочка, в которой предполагалось совершать омовения, и небольшой стульчик с характерной прорезью. Точнее, стульчак, учитывая его функции. В него же был встроен талисман поглощения, что позволяло с чистой совестью использовать сие приспособление и без водопровода. Вот он меня сейчас и интересовал.

Сам артефакт был одним из простейших, доступным для создания любым мало-мальски обученным магом. Все, что от меня сейчас требовалось, — скопировать и повторить завихрения потоков ци. Чуть больше времени я потратила на то, чтобы соорудить из запасной простыни нечто типа труселей, куда можно вшить этот талисман. И с импровизированным памперсом вернулась обратно к своему пленнику. То бишь пациенту. Точнее… Одно другому не мешает, в общем.

— Ну и куда ходила? Договаривалась с палачом, чтобы довершил начатое, избавив тебя от хлопот? — фыркнул лис, хорохорясь, услышав мои шаги.

— Увы, уже затраченных сил слишком жалко. Решала твою проблему с излишком жидкости в организме, — любезно пояснила я.

— М-м… Мне кажется, у тебя также пробелы и в том, что касается физиологии мужчин. Каким это образом ты решала, если я со своими «проблемами» остался по-прежнему привязанным здесь? — процедил он донельзя язвительным тоном.

На что я поспешила его обрадовать, рассказав о своем чудном изобретении. Правда, Сан Линь совсем не оценил.

Вы бы слышали, как он матерился, когда понял, что в туалетном плане ему больше ничего не светит.

— Женщина, не вздумай напялить это на меня! — орал он, снова дергаясь в своих путах.