Неформальные отношения
Часть 26 из 71 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Или это часть его обаяния? Санчес заставлял девушек чувствовать себя в гармонии с самими собой, такими соблазнительными и желанными, но, как только получал то, чего хотел, бросал их и все, что с ними связано.
Я не была уверена, что смогу ему доверять.
И мне не особо нравилось то, что я хотела ему доверять.
Я сожалела о том, что он напомнил мне о большой зияющей дыре в моем сердце, которую раньше занимал Миллер. И меня немного огорчало, что именно Грант Санчес немного ее заполнил.
А не мой лучший друг.
— Эй… — Санчес подмигнул. — Не вынуждай меня поцелуями убирать этот хмурый вид с твоего лица, Соблазнительные Изгибы.
Я улыбнулась, и в тот момент внедорожник Миллера въехал на стоянку и остановился рядом с моей новой вишнево-красной «Хондой». Не моей. Санчеса. На время, я брала ее на время.
Мне не из-за чего чувствовать себя виноватой.
У него уже была машина.
Правильно?
Не похоже, что Санчес мог водить две машины одновременно.
Так почему мне стыдно?
Почему у меня не было сомнений, что цвет моего лица точно соответствовал цвету машины, когда Миллер заглушил двигатель и подошел к нам, одетый в такую же аппетитную форму, как и Санчес?
Интересно, человек мог умереть, если в течение одной минуты прочувствует слишком много сексуальной энергетики?
Миллер снял свои солнечные очки и засунул их в сумку, все это время широко улыбаясь.
— Красная, ну, конечно. Этот цвет ей подходит.
Подождите, что только что произошло?
Он мне улыбался.
Миллер.
Мой бывший лучший друг, который меня ненавидел.
Который вчера вечером насильно кормил меня едой из «Макдональдса», высадил у дома и сбежал, словно у меня была чума.
— Я такая же красная, как и она, — ответила я с улыбкой.
В течение нескольких секунд Миллер удерживал мой взгляд, видимо, осматривая, затем облизал свои полные губы, и протянул руку Санчесу. Они стукнулись кулаками.
— Санчес! — раздался еще один голос.
Я обернулась. К нам приближались Джекс и Томас. Санчес в последний раз мне улыбнулся и пошел им навстречу.
Оставив меня наедине с Миллером.
— Итак… — Миллер кивнул в сторону машины. — Как ты себя чувствуешь по этому поводу?
Я фыркнула.
— А ты как думаешь?
— Думаю, что прежняя Эмерсон почувствовала бы себя проституткой, но в хорошем смысле, как в «Красотке», — усмехнулся он. — А теперешняя Эм? — Миллер осмотрел меня с головы до ног, сморщил нос. — Полагаю, ты просто достаточно отчаялась для того, чтобы принять его предложение, и вероятно, не сможешь уснуть, пока решаешь эту проблему.
— Проклятье. — Я отвернулась. — И ты еще говоришь, что больше меня не знаешь.
Миллер рассмеялся.
Я держалась за этот смех.
Вдыхала его.
Запоминала то, как дрожало мое тело в ответ.
Я так сильно по нему скучала, что слезы быстро сменили волнение из-за того, что я его слышала.
Миллер взглянул на меня, а потом я оказалась в его объятиях.
В.
Его.
Объятиях.
— Я все еще сержусь, — хрипло прошептал он. — На самом деле, злюсь.
Я напряглась.
Миллер обнял меня крепче.
— Но… — Он прочистил горло. — Прошлым вечером Санчес помог мне кое-что вспомнить.
— Правда? — Джерси на его груди заглушила мой голос. Мне стало трудно дышать. Неужели он понятия не имел, насколько силен? Его бицепсы пытались прорваться сквозь ткань!
— Ага. — Миллер вздохнул, его сердце учащенно забилось, а мое сердце совершенно естественно решило подстроиться под этот ритм. Глупое сердце. — Помнишь, когда я в шестом классе прилепил жвачку к твоим волосам, а ты рассказала всем моим друзьям, что я писаюсь в постель?
Я расхохоталась.
— Как я могла забыть? А еще я им рассказала, что на твоих простынях нарисован Дональд Дак, потому что ты боишься Бэтмена.
Его смех присоединился к моему смеху.
— У нас было много битв, Эм. Думаю, я пытаюсь сказать… Если я смог их пережить, а ведь это средняя школа, практически самые травмирующие годы нашей жизни, то смогу пережить и это. Мне просто нужно время.
— Вот в чем проблема, — прошептала я, внезапно весь юмор исчез. — В последний раз, после того, как я дала тебе то, чего ты хотел, я больше ничего от тебя не слышала.
Миллер отстранился и нахмурился.
— О чем ты говоришь?
Я покачала головой.
— Ты прав. Это уже не имеет значения. Давай просто… попытаемся начать все с чистого листа.
— Зароем топор войны, — согласился он.
— Помиримся, — кивнула я.
Миллер нахмурился.
— Начнем все заново.
Мы направились к стадиону, идя бок о бок.
— Договорились!
— Наладили отношения! — завопил он победно.
Я открыла рот, но мне ничего не пришло на ум.
— Что тут скажешь?
— Я выиграл. — Он поднял руку, чтобы я дала пять.
Я закатила глаза.
— Такое чувство, что твое восемнадцатилетнее «я» застряло в твоем двадцати четырехлетнем теле!
И вот так…
Ко мне вернулась часть его.
Так почему же я все еще чувствовала себя виноватой?
Почему смутилась, когда Санчес встретил меня у входа на стадион с удовлетворенной улыбкой? И почему я почувствовала пустоту, когда Миллер проявил себя с лучшей стороны и, быстро помахав, отступил, чтобы присоединиться к другим парням?
— Повеселись на тренировке, Соблазнительные Изгибы! — Санчес усмехнулся.
Миллер обернулся и добавил:
— Два, четыре, шесть, восемь, за кого болеть мы просим?!
— За Джекса! — крикнул Томас, а квотербек закатил глаза и прошел мимо всех.
Я не была уверена, что смогу ему доверять.
И мне не особо нравилось то, что я хотела ему доверять.
Я сожалела о том, что он напомнил мне о большой зияющей дыре в моем сердце, которую раньше занимал Миллер. И меня немного огорчало, что именно Грант Санчес немного ее заполнил.
А не мой лучший друг.
— Эй… — Санчес подмигнул. — Не вынуждай меня поцелуями убирать этот хмурый вид с твоего лица, Соблазнительные Изгибы.
Я улыбнулась, и в тот момент внедорожник Миллера въехал на стоянку и остановился рядом с моей новой вишнево-красной «Хондой». Не моей. Санчеса. На время, я брала ее на время.
Мне не из-за чего чувствовать себя виноватой.
У него уже была машина.
Правильно?
Не похоже, что Санчес мог водить две машины одновременно.
Так почему мне стыдно?
Почему у меня не было сомнений, что цвет моего лица точно соответствовал цвету машины, когда Миллер заглушил двигатель и подошел к нам, одетый в такую же аппетитную форму, как и Санчес?
Интересно, человек мог умереть, если в течение одной минуты прочувствует слишком много сексуальной энергетики?
Миллер снял свои солнечные очки и засунул их в сумку, все это время широко улыбаясь.
— Красная, ну, конечно. Этот цвет ей подходит.
Подождите, что только что произошло?
Он мне улыбался.
Миллер.
Мой бывший лучший друг, который меня ненавидел.
Который вчера вечером насильно кормил меня едой из «Макдональдса», высадил у дома и сбежал, словно у меня была чума.
— Я такая же красная, как и она, — ответила я с улыбкой.
В течение нескольких секунд Миллер удерживал мой взгляд, видимо, осматривая, затем облизал свои полные губы, и протянул руку Санчесу. Они стукнулись кулаками.
— Санчес! — раздался еще один голос.
Я обернулась. К нам приближались Джекс и Томас. Санчес в последний раз мне улыбнулся и пошел им навстречу.
Оставив меня наедине с Миллером.
— Итак… — Миллер кивнул в сторону машины. — Как ты себя чувствуешь по этому поводу?
Я фыркнула.
— А ты как думаешь?
— Думаю, что прежняя Эмерсон почувствовала бы себя проституткой, но в хорошем смысле, как в «Красотке», — усмехнулся он. — А теперешняя Эм? — Миллер осмотрел меня с головы до ног, сморщил нос. — Полагаю, ты просто достаточно отчаялась для того, чтобы принять его предложение, и вероятно, не сможешь уснуть, пока решаешь эту проблему.
— Проклятье. — Я отвернулась. — И ты еще говоришь, что больше меня не знаешь.
Миллер рассмеялся.
Я держалась за этот смех.
Вдыхала его.
Запоминала то, как дрожало мое тело в ответ.
Я так сильно по нему скучала, что слезы быстро сменили волнение из-за того, что я его слышала.
Миллер взглянул на меня, а потом я оказалась в его объятиях.
В.
Его.
Объятиях.
— Я все еще сержусь, — хрипло прошептал он. — На самом деле, злюсь.
Я напряглась.
Миллер обнял меня крепче.
— Но… — Он прочистил горло. — Прошлым вечером Санчес помог мне кое-что вспомнить.
— Правда? — Джерси на его груди заглушила мой голос. Мне стало трудно дышать. Неужели он понятия не имел, насколько силен? Его бицепсы пытались прорваться сквозь ткань!
— Ага. — Миллер вздохнул, его сердце учащенно забилось, а мое сердце совершенно естественно решило подстроиться под этот ритм. Глупое сердце. — Помнишь, когда я в шестом классе прилепил жвачку к твоим волосам, а ты рассказала всем моим друзьям, что я писаюсь в постель?
Я расхохоталась.
— Как я могла забыть? А еще я им рассказала, что на твоих простынях нарисован Дональд Дак, потому что ты боишься Бэтмена.
Его смех присоединился к моему смеху.
— У нас было много битв, Эм. Думаю, я пытаюсь сказать… Если я смог их пережить, а ведь это средняя школа, практически самые травмирующие годы нашей жизни, то смогу пережить и это. Мне просто нужно время.
— Вот в чем проблема, — прошептала я, внезапно весь юмор исчез. — В последний раз, после того, как я дала тебе то, чего ты хотел, я больше ничего от тебя не слышала.
Миллер отстранился и нахмурился.
— О чем ты говоришь?
Я покачала головой.
— Ты прав. Это уже не имеет значения. Давай просто… попытаемся начать все с чистого листа.
— Зароем топор войны, — согласился он.
— Помиримся, — кивнула я.
Миллер нахмурился.
— Начнем все заново.
Мы направились к стадиону, идя бок о бок.
— Договорились!
— Наладили отношения! — завопил он победно.
Я открыла рот, но мне ничего не пришло на ум.
— Что тут скажешь?
— Я выиграл. — Он поднял руку, чтобы я дала пять.
Я закатила глаза.
— Такое чувство, что твое восемнадцатилетнее «я» застряло в твоем двадцати четырехлетнем теле!
И вот так…
Ко мне вернулась часть его.
Так почему же я все еще чувствовала себя виноватой?
Почему смутилась, когда Санчес встретил меня у входа на стадион с удовлетворенной улыбкой? И почему я почувствовала пустоту, когда Миллер проявил себя с лучшей стороны и, быстро помахав, отступил, чтобы присоединиться к другим парням?
— Повеселись на тренировке, Соблазнительные Изгибы! — Санчес усмехнулся.
Миллер обернулся и добавил:
— Два, четыре, шесть, восемь, за кого болеть мы просим?!
— За Джекса! — крикнул Томас, а квотербек закатил глаза и прошел мимо всех.