Небо одно на всех

– Полезной в чем?

– В войне со мной, – выдал Ваня с кривой усмешкой. – Не знаю, как именно они собирались тебя использовать, но это единственное объяснение, почему они так рьяно за тебя взялись.

– Ясно. – Лора подалась вперед, подперев рукой голову, которая как будто отяжелела от полученной информации. Да уж, взялись, так взялись, ничего не скажешь! Вначале Лунев, наверное, рассчитывал, что сможет ее себе подчинить, просто сделав своей любовницей, но не вышло, она оказалась не из тех, кто готов стать послушной рабой мужчины, как бы он ни был искусен в постели. Потом эти посылки… чего он добивался? Что она полезет внутрь, оставив свои отпечатки на каком-то запрещенном товаре? Но тоже не вышло, потому что у Лорки натура оказалась неподходящей для этой ловушки. И тогда Вовка повез ее к Илье, чтобы тот сам взялся за дело. Возможно, чтобы без споров увезти ее куда надо, и колесо ей просто прокололи, тот же пришедший за посылкой курьер, пока она сидела в машине перед площадкой, засмотревшись на собак. Только она не сразу это заметила, а потом еще и смотрела на Вовку как на своего спасителя, не подозревая, что он всего лишь устраняет последствия им же самим задуманной пакости. Пакости, позволившей ему сесть за руль. И доставить ее к имениннику, если только это торжество действительно совпало, а не было тоже разыграно, как по нотам, чтобы притупить Лоркину настороженность. На время им это действительно удалось, так что Илья, глядя на нее, смеющуюся за столом, наверное, решил, что уже можно действовать дальше. Способов у Ильи было много: очаровать ее, используя свое обаяние богатого мужчины. Подкупить, ослепив блеском того бриллианта. А потом, когда Илья понял, что это тоже не срабатывает, в ход пошли попытки втянуть ее в безвыходную ситуацию, чтобы, как и с колесом, вначале вроде как оказать помощь, а после шантажировать. Только так. Другого объяснения событиям Лора сейчас найти не могла. Только зачем все это было затевать, да еще и с таким страшным, фатальным размахом, вплоть до убийства? Чего они с ее помощью рассчитывали добиться от Вани? Лора подняла на него глаза. И встретилась с его глазами, как оказалось, все это время наблюдавшими за ней.

– Ты хочешь узнать, что у нас с Ильей за война? – спросил он догадливо. И тут же ответил: – Мне бы не хотелось об этом сейчас вспоминать. Скажу только, что не я положил этому начало. Илья. Он меня ненавидит как никого другого. Хотя, по сути, мы с ним всего лишь две пешки в одной игре. В изощренной игре психически неполноценного старого извращенца. Будь Илья поумнее, он бы, как и я, не принял ее условий, и мы бы мирно с ним разошлись. Но он, считая, что на кону стоят очень большие деньги, в этот дурацкий квест и сам включился, и меня втянул, вынуждая ему отвечать. Во всех предыдущих случаях так же, как и в этот раз. И снова, как это с ним часто уже бывало, перемудрил сам себя. Вот сейчас тебе покажу. – Ваня вышел ненадолго из комнаты и принес свой планшет. Нашел на нем нужный файл и протянул Лорке: – Посмотри. Возможно, это немного тебя позабавит.

Лора внимательно стала вглядываться в затемненное изображение. По качеству съемки почти сразу поняла, что видит перед собой запись с камеры наблюдения. А вот свою квартиру узнала не сразу, потому что ракурс выбран был необычный: оставляя вчера свою камеру, Ваня для ее маскировки выбрал кухонную вытяжку. Так что обзор был хороший, но виделось все сверху и сбоку, с незначительным росчерком попавшей в кадр ворсинки. Вначале – неуверенно открывающаяся входная дверь, потом воровато просунутая внутрь голова.

– Лунев, – пояснил Ваня, не дожидаясь, узнает она его или нет. И только Лора хотела заметить, что больше, кроме него, некому, как следом за его крадущейся фигурой показалась другая такая же.

– А это Кот, ты его не знаешь. Но он даже более близкий подручный Ильи, чем Лунь. Тот просто у него на подхвате. А этот на постоянной основе.

Лора кивком головы дала знать, что все поняла, а сама теперь смотрела на запись, не отрываясь. Ведь как бы ни страшно было вспоминать о том, что произошло у нее в квартире, и сколько бы она при этом ужаса ни натерпелась, а сейчас картинка получалась весьма забавной. Вначале незваные гости старались двигаться как можно тише, искали в полумраке хозяйку, даже не обратив внимания на то, что стул теперь пуст. Заглянули в санузел, прокрались на второй ярус. И уже оттуда, видимо, обнаружив исчезновение плюшевого медведя, кинулись вниз, уже не таясь. И даже включили свет, не верхний, яркий, а абажур, низко нависающий над столом. Но и этого было достаточно, чтобы разглядеть их растерянные, обалдевшие лица. Они обшарили все углы, какие только смогли найти в маленькой студии! И шкафы, и мойку, и корзинку для белья! Потом Лунев метнулся к той камере, которую сам оставлял. Заменил там флешку на новую и вместе со своим напарником наконец-то исчез за входной дверью. Наверное, торопясь посмотреть добытую запись, которая должна была хоть что-то ему объяснить. Но Лора знала, что Вовкина камера, срабатывая на движение, мало что могла записать после того, как Ваня ее снова включил, уже с очищенной флешкой, покидая пустую квартиру. Разве что сумеет показать незваным гостям их же собственные обалдевшие рожи, мечущиеся перед объективом.

– Эту запись я забрал сегодня утром, но сделана она была еще вчера ближе к ночи, – сказал Ваня, выключая планшет. – Лунь не смог до тебя дозвониться и вот пришел на месте все выяснить. Сегодня я подкинул Илье копию. И сообщение о том, что предыдущие кадры тоже имеются, те, где с женщиной расправляются, использовав для этого чай с клофелином, а потом игрушку. Илью бы это не слишком сильно напугало, ведь сам он в этих событиях не замешан напрямую. Но я сумел подпортить ему его ощущение полной безопасности, когда сообщил в конце, что тело убитой теперь находится на его территории. И что если он еще раз надумает тебе хоть как-то подгаживать, сам или через своих подручных, то в полицию, а может, параллельно еще и в прессу, поступит анонимный звонок с сообщением о криминальном захоронении, в котором все будет указывать именно на него как на убийцу. Как я и предполагал, Илье такая новость пришлась не по вкусу. Он даже пытался после моего сообщения организовать поиски на своем участке. Но, как и следовало ожидать, даже не приблизился к разгадке. Вообще не там искал. Так что, Лоретта, с этого дня можешь жить дальше и больше ничего не бояться.

– Но ведь сегодня мы с тобой скрывались, когда ты забирал меня с работы, – напомнила Лора.

– Я скрывался, – уточнил Иван. – А тебя озадачил, чтобы иметь вот эту возможность спокойно с тобой поговорить. Последнюю перед тем, как мы с тобой разойдемся в разные стороны.

– Последнюю… – повторила за ним Лорка. Именно этот факт ее совсем не обрадовал. Ей не хотелось вот так, сразу и навсегда, разорвать любые отношения с Ваней. А еще оставались вопросы и сомнения: – Ванечка, а что же, тот убийца так и не получит по заслугам за то, что совершил? И эта женщина, кем бы она ни была, так и будет числиться пропавшей без вести? Но это же неправильно!

– Лоретта, в этой жизни вообще много того, что неправильно. – Ваня вздохнул. – И у этого побывавшего у тебя на кухне убийцы на совести явно не один труп, а гораздо больше, учитывая, как он четко все обстряпал. Все же я тебе обещаю, что однажды это дело всплывет и получит свое продолжение. Но только не сейчас. Позже, когда настанет более подходящий момент. А пока, как я тебе уже говорил, просто постарайся об этом больше не думать. Живи, как жила до этого, – и все. И еще хочу предложить тебе на выбор два варианта: первый – ты можешь вернуться к себе домой. Теперь твоя квартира защищена от постороннего проникновения новым замком и сигнализацией. Так что проблема для тебя будет только в одном: надо будет побороть свои воспоминания. Возможно, тебе будет нелегко это сделать. Но есть выход. Второй вариант, который я хочу тебе предложить, – это отправить тебя к Марии Федоровне. Я не знаю, насколько мне придется задержать ее подальше отсюда: у меня тут дела, при которых лучше держать своих близких в зонах повышенной недоступности. Пока она будет за границей, я за нее могу быть спокоен, но знаю, что она будет скучать. Ей нужна компаньонка, живая душа, которая иногда еще сможет помочь в мелочах. И ты ей понравилась. Так что подумай. Я за этим тебя вчера и привозил именно сюда, чтобы показать вас друг другу. Марья Федоровна свое мнение высказала, теперь очередь за тобой. Ты ведь тоже уже можешь о ней составить свое мнение. Она у меня не деспотичная, не самодурка, вы с ней могли бы найти общий язык, а если ты согласишься, я все расходы возьму на себя.

– Ванечка, я бы с удовольствием. Она мне тоже очень понравилась. Но уехать – это потерять работу, а там, вслед за ней, и мой диплом станет просто бумажкой. И потом, у меня в пригороде тоже мама живет.

– Ясно. Жаль, что ты не можешь. Конечно, я найду кого-то для Марии Федоровны. Но если ты все-таки передумаешь, то сразу мне звони, хорошо? Этот мой номер, который у тебя есть, будет доступен по-прежнему.

– Хорошо. А еще, я в отпуск пойти должна, в начале зимы. И если еще смогу быть чем-то полезной, то с радостью помогу.

– Заметано! – сказал Ваня. – И, возможно, я действительно попрошу тебя за Марию Федоровну. С тех пор как погиб… – тут Ваня слегка запнулся, – отец, она осталась совершенно одна. Я не в счет.

– Можно спросить, почему?

– Спросить можешь, но на внятный ответ не рассчитывай. Если бы я мог, я бы уделял ей гораздо больше внимания. Но так сложилось, что моя… мое занятие и мой образ жизни мне этого не позволяют.

– А чем ты занимаешься? – Лора обратила внимание на его оговорку. Вначале хотел сказать «работа»? Но отчего-то не сказал.

– Много чем, – ответил он сухо, глядя куда-то мимо Лоры. – Например, у меня есть фирма, совместно с моим компаньоном, дающая неплохой и вполне легальный доход. Он управляет делом, а я выстраиваю обеспечение и политику. Так что, – Ваня перевел взгляд на нее, – давай уже решим твою материальную проблему. Я не хочу афишировать своих финансовых операций, поэтому большую часть времени предпочитаю иметь дело с наличкой. Так что сейчас довезу тебя до ближайшего банкомата, где ты сможешь кинуть деньги на свой счет. И потом с него погасишь кредит.

– Ваня… я так не могу. Это слишком большая сумма.

– Можешь. А большая смотря для кого. Лично для меня это все не серьезнее, чем для тебя, к примеру, помочь какому-нибудь бомжующему бедолаге мелкой купюрой. Я, скажем так, имею в этой жизни крупные дивиденды. В то время как тратить почти не берусь, разве что на Марию Федоровну. Но она настолько скромна в своих запросах, что ее можно вообще не брать в расчет, даже с учетом того, что я ей пытаюсь навязывать. У меня такое впечатление, что с тех пор, как отца не стало, она и сама уже не живет.

– Это легко понять. Ведь она его любила.

– Да, Лоретта. Ты из тех, кто действительно способен понять такие вот повороты души, – согласился Иван, рассматривая ее.

– А что, разве можно не понять? – удивилась Лора.

– Очень часто именно так и бывает. Ты любила когда-нибудь? – спросил он внезапно.

– Разве что маму… А по-другому… нет, никогда. Но если это вдруг случится, я буду молиться о том, чтобы умереть в один день со своим любимым. То есть он-то как хочет, а вот мне бы не хотелось его пережить. Это слишком страшно.

Что за тень пробежала по лицу Ивана? Так быстро, что Лора не смогла угадать его мыслей. А в следующую минуту он встал:

– Ладно, не будем больше о грустном. Поедем, я знаю банкомат неподалеку отсюда. Вроде, через него можно деньги положить.

– Ваня, я не могу… – снова заартачилась Лора.

– Можешь, – отрезал он. – Не добивайся, чтобы я начал тебя уговаривать. Пошли!

Что оставалось делать Лорке? Все еще терзаясь сомнениями, все-таки послушно сесть с ним в машину. Чтобы где-то через полчаса, уже стоя перед банкоматом, предпринять последнюю попытку отказаться от помощи, которая – чего греха таить? – была очень кстати. Но не так вот, ни с того ни с сего, да еще и от едва знакомого человека. Но Ваня снова остановил Лорины возражения. Просто раздраженно мотнул головой и распорядился:

– Вставляй свою карту!

А потом, когда она выполнила его требование, запросто вытащил из своего кармана пачку пятитысячных купюр. Расправил их, разделив на несколько частей. И небрежно бросил первую партию в приемник банкомата.

– Ваня! – ахнула Лора под быстрый шелест пересчитываемых машиной бумажек. Первой стопки, второй…

– Думай об этом так: это компенсация за тот моральный вред, который тебе причинили. – Дождавшись приема всех купюр, он завершил операцию вместо Лорки, после чего вытащил карту и протянул ее хозяйке. – Как я тебе уже сказал, я в этой жизни не бедствую. Так что предпочитаю делиться. Бог, говорят, людей на этой земле испытывает двумя способами: одним дает возможность от нищеты не озвереть, а другим от достатка не осатанеть. Вот я и стараюсь держать свой баланс.


– Ванечка… спасибо, – только и смогла пролепетать после этого потрясенная Лорка.

– Так-то лучше, – одобрил он в своей бесстрастной манере. – А теперь поехали. Куда хочешь. Я могу тебя теперь отвезти в твою квартиру, чтобы ты спокойно утром собралась и поехала сама на работу, на своей машине. А можем на эту ночь еще вернуться в дом.

– Не хотелось бы тебя обременять, – неуверенно начала Лорка. Она была не готова вот так внезапно, на ночь глядя вернуться к себе, туда, где недавно металась, вся объятая ужасом. Ей нужно было как-то подготовиться к этому шагу, морально настроиться…

– Не обременишь. Я просто спросил. Значит, едем ко мне, – он все понял, наверное, еще до того, как она начала говорить, по ее лицу. И пошел к машине. А она – следом, глядя ему в спину и напряженно размышляя. Бесполезно было в очередной раз спрашивать у него, кто он такой, потому что было совершенно ясно, что он снова уйдет от ответа. Но Лорку очень мучил этот вопрос! Кем он был сейчас, этот когда-то рвущийся в небо мечтатель? За что-то исключенный из училища, нежно любящий свою мать, небрежно «скормивший» приемнику банкомата целую пачку купюр, как будто они для него вообще ничего не значили. А еще… Еще хладнокровно и быстро избавившийся от мертвого тела в Лоркиной квартире. С помощью тех средств, которые будто по заказу оказались у него под рукой, уложенные в спортивную сумку. Именно эта мысль и навела Лорку на неожиданное и смелое предположение. Дойдя до машины, она остановилась, не торопясь забираться внутрь, а положив обе руки на открытую перед ней Иваном дверцу. И, разделенная с ним только этой дверцей, вдруг спросила, глядя ему в лицо:

– Ванечка, скажи мне… Фирма, бизнес… А на самом деле? Ты что, ликвидатор?

Спросила и испугалась. Нет, не Ивана, а самого своего вопроса. И Ваниной реакции на него. Как он отнесется к ее догадке? Но, вопреки Лоркиным опасениям, он лишь в изумлении распахнул глаза на долю секунды. А потом растянул свои губы в натянутой усмешке:

– Вот уж не ожидал от тебя такого вопроса! Но спасибо за откровенность!

– Так… это правда? – вот теперь Лора испугалась уже Ваню: какое помрачение на нее нашло, что она осмелилась задать ему этот вопрос?! Отступила на шаг назад и, кажется, побледнела, все-таки продолжая смотреть ему в лицо.

– Нет, – неожиданно ответил Иван. – Ликвидаторы – это убийцы, работающие по заказу. А я тебе уже говорил, что не убиваю людей. Как бы они этого порой ни заслуживали. Крови на мне нет, живой крови. Но раз уж ты такая догадливая, что так близко подобралась к самой сути, то я доскажу тебе остальное. Давай только сядем в машину.

Лора как под гипнозом повиновалась. Села, дождалась, когда Иван захлопнет за ней дверцу и тоже займет свое место. После чего уставилась на него в ожидании ответа. Не исключая при этом такой возможности, что он сейчас куда-нибудь завезет ее и…

– Смотришь как кролик на удава, – заметил Иван. – Так стоило ли тогда спрашивать?

– Да, – отмирая, кивнула Лорка. – Я хочу знать.

– Зачем?

– Не знаю, – выдохнула она. – Точнее, я не могу этого объяснить. Ты хороший, Ванечка, я это чувствую. Но ты словно окутан какой-то мрачной тайной, это я и раньше замечала, еще когда мы с тобой на сервисе работали. А иногда ты выглядишь еще более неживым, чем твоя Мария Федоровна… да нет, она-то вполне живой человек, хоть и печальный! А вот ты мне временами какого-то киборга напоминаешь. И хотя я понимаю, что мое сочувствие для тебя мало что может значить, но все же я хотела бы… через эту вот правду…

– Лоретта… Спасибо, конечно, но не надо все усложнять, – он покачал головой, не торопясь включать зажигание. – Жизнь есть жизнь. И у тебя в ней своя дорога. А я в ней тот, кем мне пришлось стать. Ты правильно догадалась, но неправильно назвала. Не ликвидатор, а зачистщик. Тот, кто сам не совершает преступлений, но заметает следы за другими. Что, по сути, тоже есть преступление. Возможно, в некоторых случаях даже худшее, чем убийство: иногда приходится прикрывать откровенных подонков, которые, возможно, еще могли бы получить свое, если бы не сумели от следствия откупиться.

– Так… зачем ты тогда за такое взялся?

– Если бы у меня в свое время был выбор, то не взялся бы, никогда. А теперь уже поздно что-то менять. Я уже не сорвусь с крючка, и мы крепко повязаны с теми, на кого я работал.

– То есть? Как это? – спросила Лорка под рокот все-таки заведенного двигателя, которым Иван словно хотел поставить точку в их разговоре. Но не вышло: полуобернувшись к нему, она продолжала сверлить его пытливым взглядом в ожидании пояснений.

– Ты сейчас дырку во мне проглядишь, – усмехнулся Ваня, косясь на нее. – Но все, что я могу тебе сказать, и так плавает на поверхности. Те, кому я оказывал, так сказать, услуги, знают, кто я, и поэтому крепко держат меня в кулаке в расчете на будущее. Но, в свою очередь, я тоже знаю, в чем они замешаны, ведь сам же последствия ликвидировал. И главное, один я знаю, где теперь при желании можно следы этих самых последствий отыскать. Вот в итоге у нас и получается этакий вооруженный нейтралитет, потому что ни у одной из сторон другого выхода просто нет. Терпеть друг друга и продолжать взаимовыгодное сотрудничество – только так. У меня мало шансов на то, что меня ликвидируют, потому что я хорошо позаботился о своей защите на этот случай. Но и выйти из этого порочного круга мне никто не позволит. Ведь пока я живой, я не могу принять контрмеры и дать ход всей той информации, которая у меня собрана: она как обоюдоострое лезвие, по мне тоже тогда полоснет не хуже, чем по врагам. Или по заказчикам, что, по сути, одно и то же.

– Господи! – выдохнула Лорка. – Ванечка, да как же ты со всем этим живешь?!

– Наверное, никак. Жил Четыреста Пятый, но его не стало почти одновременно с отцом. А Ледоруб – предмет неодушевленный. Лунь ведь, наверное, уже успел тебе напеть эту байку о том, как и за что меня прозвали в их среде?

– Успел. Так это все-таки правда, что ты тогда убил несколько человек?

– Нет. Лоретта, ну уясни ты уже, наконец! Это последняя грань, через которую я так и не переступил. И, надеюсь, не переступлю никогда в своей жизни.

Тогда как все это могло случиться? Лорка не осмелилась об этом спросить, но он сам вдруг заговорил:

– Тот человек, который действительно их убил, тоже, я думаю, предпочел бы любой другой выход, но ему не оставили выбора. Ему пришлось обороняться, чтобы выжить, одному против четверых. Нет, я не оправдываю его, но это был случай, когда я мог все понять, потому и не отказался от срочного вызова, хотя риск был очень велик. Шуму при этой драке было наделано очень много, так что времени у меня оставалось в обрез. И целых четыре тела. Я не успевал избавиться от них, поэтому все, что мне оставалось, – это уничтожить все следы, которые указывали бы на победителя в этом побоище. Что я и сделал, сам едва успев после этого скрыться. После этого случая меня даже задерживала полиция, подарив мне несколько незабываемых дней с допросами в КПЗ. Но у них не было против меня никаких доказательств, и им пришлось меня все-таки отпустить. А вот ребяткам по другую сторону закона доказательства были ни к чему, так что они просто прилепили ко мне это прозвище. Но мне отчего-то хочется, чтобы ты знала, Лоретта: у этих слухов, гуляющих про меня, нет ничего общего с реальностью.

– А я хочу, чтоб ты знал: я рада это слышать, – искренне сказала Лорка под затихший в гараже двигатель.

– Ну, тогда пойдем в дом. – Каменная маска, заменяющая ему лицо, оттаяла ненадолго, когда он взглянул на Лорку. И сразу вышел из машины, чтобы снова открыть пассажирскую дверь и подать ей руку.





11




В доме Ваня предложил Лорке на выбор: чай, телевизор или отдых. Но она, не давая ему от себя отделаться, снова спросила:

– Ванечка, а Илья… Он тоже из тех, с чьими проблемами тебе приходилось разбираться?

– Лоретта… – Он замер перед ней, наверное, прикидывая, как бы ее поделикатнее отшить, чтобы больше не приставала со своими вопросами. Но Лорка встретила его суровый взгляд, даже не дрогнув. Что она сейчас испытывала к этому человеку? Должна была бы, наверное, испытывать ужас и отвращение? Но вместо этого проникалась к нему все большей симпатией и сочувствием. Не уживались в ее сознании вместе два таких разных человека, как Четыреста Пятый и Ледоруб! И ей хотелось узнать о его жизни как можно больше, чтобы все-таки понять, как могло произойти это страшное перерождение. Или просто частичная трансформация, как при нанесенном увечье? Когда пострадавшему приходится лишь мириться с произошедшим, потому что, как сказал Ваня, нет выхода из этого порочного круга. Но как тогда Ваню втянули в него?!

– Я тебе надоела, да? – чувствуя, что пауза затягивается, Лорка все-таки решила не брать своими вопросами человека за горло.

– Честно сказать, нет, – Ваня вдруг усмехнулся, легонько коснувшись пальцем ее носа. – Мне всегда нравилось разговаривать с тобой. Ты умеешь слушать, искренне, затаив дыхание, как ребенок. Но я бы предпочел другие темы для беседы.

– Другие темы – это когда по радио новости передают, а ты их язвительно комментируешь, – вспомнила Лорка их ночные смены на заправке. – Только здесь радио нет и обстановка не та. А самое главное, ты мне теперь интересен не только как собеседник, но и как человек. О котором я хотела бы узнать немного больше.