Небесный механик

— Думаешь, в этом замешаны пацифисты?

— Маловероятно, чтобы их лидер имел к этому отношение, но все-таки проверить не мешает. Они не стали бы устраивать крушение с многочисленными жертвами, но знать что-нибудь могут. Агенты на материке сообщают, что там крушением заинтересовались, и о похищении тоже в курсе, но ответственность за эти действия никто на себя не взял.

— Странно, — покачал головой Эмиль. — Разве правительство Конрада не оповестило бы весь мир, что наш Главный Конструктор у них?

— Несомненно, это бы сильно пошатнуло наши позиции. Из чего я делаю вывод, что они не могут этого сделать — пока не могут. И деталь, и Механик не покидали остров, их где-то спрятали, дожидаясь удобного момента. Кроме того, информаторы докладывают, что через неделю на побережье запланирована массированная воздушная атака. Мы перехватили кое-какие донесения… — он развел руками. — Сам понимаешь.

— Они планируют вывезти Механика во время налета? По морю или воздуху?

Эмиль вдруг представил, как ученая братия, связанная по рукам и ногам, томится в каком-то затхлом трюме под тюками с просмоленной парусиной. Это выглядело на редкость нелепо.

— Как угодно. Чтобы не утверждали уполномоченные лица, мы не можем контролировать всю береговую линию. Есть вопросы или предпочтешь ознакомиться с документами?

— Вопросов множество, но я предпочту чтение, — Эмиль протянул руку к папке. — Хочу навести в голове порядок.

— Хорошо, не буду тебе мешать.

Мартин отодвинул лампу на противоположный конец стола, а сам откинулся в кресле и прикрыл глаза. В декабре ему должно было стукнуть семьдесят — солидный возраст. Нужно признать, он стал слишком стар для подобной работы, а молодые недостаточно компетентны, чтобы переложить ответственность на их плечи. Конечно, есть способные, вроде Эмиля и Маргарет, но они семейная пара и не могут принадлежать отделу целиком. Маргарет… Перед его мысленным взором возникла молодая женщина. Она иронично изогнула тонкую темную бровь и улыбнулась ему. Одна из лучших агентов. Приятная, умная, уверенная в себе, красивая от природы. Если бы он решился обзавестись второй половиной, то предпочел бы стареть с кем-то вроде нее. Несомненно Эмилю повезло с женой. Из близких родственников у Мартина остался только племянник, считающий своего дядю тихоней без особых увлечений. Если бы он знал правду, то очень удивился.

Мартин погладил подбородок и внимательно посмотрел на друга напротив. На него давила окружающая обстановка. Казалось, за столько лет он должен привыкнуть, что хрупкое равновесие балансирует на острие ножа, но в этот раз они подошли слишком близко к краю. Что это — предчувствие катастрофы или просто старческое брюзжанье? Чувствует ли это Эмиль? Конечно, чувствует. Он тоже нервничает, это видно потому как он сидит: напряженный как пружина.

— Дорогой друг, можно задать личный вопрос?

— Конечно, — Эмиль поспешно поднял глаза, удивленный подобным обращением.

— Почему у вас с Маргарет нет детей?

— Мы слишком заняты работой… Наличие детей делает родителей уязвимыми, и мы не смогли бы как раньше уезжать по делам. Возможно позже мы…

— А если не будет никакого «позже»? Если правительство Конрада получит это проклятое оружие или разработает свое и война закончится, но мы не станем в ней победителями?

— Тогда мы все умрем, — спокойно заключил Эмиль. — Что с тобой? Это очередная проверка? У нас с Маргарет нет детей, нет размеренной семейной жизни исключительно потому, что мы сами так захотели. Это не плохо и не хорошо — просто кто-то должен быть на нашем месте.

Мартин молча извлек из кармана монокль, и принялся с усердием протирать стекло. Наблюдая за ним, Эмиль не старался скрыть своего недоумения.

— Не нужно принимать мои слова всерьез. У меня была тяжелая неделя, я мало спал и плохо питался, — Мартин спрятал стекло в карман и сцепил пальцы. — Нездоровиться мне что-то.

— Тебе плохо? Позвать доктора?

— Нет-нет, — он отмахнулся. — Это простое недомогание. Ты читай, не отвлекайся, — агент кивнул в сторону документов, — все равно выносить с собой ничего нельзя.

— Хорошо, но я зашифрую пару мест… — сказал Эмиль, доставая из кармана записную книжку и запрещая себе думать о странном поведении друга. — Кстати, что значат Мара и Эреб? — он постучал пальцем по титульной странице.

— Ваши кодовые имена. Забавно, правда? Они всем сотрудникам раздали имена мифологических существ.

— Отдел «Д» славился своей неиссякаемой фантазией, но чтобы такое… Агент Эреб — это звучит нелепо. — Эмиль невольно скривился. — Богиня смерти и воплощение мрака должны стать хорошей командой. А какое имя у тебя?

— Я всего лишь Марс, менять ничего не пришлось, — Мартин позволил себе вымученно улыбнуться, и расстегнул еще одну пуговицу. — Что-то душно стало. Наверное, вентиляция барахлит.

Эмиль пристально посмотрел на него, но не сказал ни слова. Открыв чистую страницу, он принялся переписывать данные. Предстояло много работы.





Глава 2




Приветствуя осень, природа разодела окрестные земли в самые яркие наряды. Зеленый цвет холмов больше не был однородным, в кронах деревьев часто встречались красные и желтые пятна. Через месяц от буйства зелени не останется следа, а в ноябре деревья сбросят листву и станут похожими на изможденных нищих, протягивающих к небу руки-палки. Маргарет проводила глазами старый засохший дуб, неведомо как примостившийся у края насыпи, и попробовала представить себе, каким могучим и несокрушимым он был еще каких-то сто лет назад.

Супруги Леманн ехали в поезде. Их вагон равномерно покачивало из стороны в сторону, перестук колес навевал сонливость. В купе они были в одиночестве. Их прежняя попутчица — симпатичная женщина, мать двоих девочек-близнецов, обладательница внушительного багажа, включая плетеную корзину с беспрестанно мяукающими котятами, вышла на предыдущей станции. Эмиль помог ей снять с полки багаж и подозвал носильщика. Своей болтовней женщина скрашивала поездку. Она была из тех, кому не нужны собеседники, поэтому Маргарет не приходилось предпринимать никаких усилий, чтобы поддерживать разговор. С ее уходом стало скучно.

Эмиль достал из небольшого коричневого саквояжа щетку и неспешными, размеренными движениями почистил котелок от налипшей сажи. На этот раз он играл роль провинциального доктора, поэтому надел серый костюм из плотной ткани, полосатый жилет, а на нос нацепил очки без диоптрий. Гардероб Маргарет, как и положено жене респектабельного медика, был столь же скромным. Немаркий дорожный костюм — коричневый пиджак, в тон ему длинная юбка, удобные туфли на платформе и аккуратная черная шляпка, украшенная шелковой лентой с несколькими цветами.

— Так стало намного лучше. Правда, дорогая?

Эмиль полностью вжился в новую роль, он сменил не только платье, но и манеры. По его мнению, провинциальные доктора должны быть более старомодны, чем служащие городского банка. За годы брака он все-таки перенял кое-что из актерского мастерства жены.

— Конечно, теперь она выглядит отлично.

Мужчина спрятал щетку, и сверился с карманными часами. До прибытия на следующую станцию оставалось достаточно времени. Самое время, чтоб облегчить совесть и поделиться неприятными известиями.


— Я должен тебе кое-что сказать. — Он бросил взгляд на Маргарет и сразу же отвел его. — Не мог сделать этого раньше. Был неподходящий момент.

— Что случилось? — по тону мужа Маргарет поняла, что разговор предстоит непростой.

— В день моей встречи с Мартином… После того, как я ушел из библиотеки… — Он замолчал, пытаясь подобрать слова. — Тем же вечером он погиб. Мартин хотел поехать на метро, спустился вниз, но на перроне у него случился сердечный приступ. Ему не успели помочь, он упал прямо под колеса подошедшего поезда.

Смысл сказанных слов ошеломил Маргарет. Для таких новостей не будет и не может быть подходящего момента.

— Как же так? Я не верю. Нет, в самом деле, это ужасно. Мне очень жаль… О, Мартин, — тихо сказала она, комкая в руке носовой платок. — Что же теперь делать? Я надеялась, что уж он-то умрет в своей постели. Это был несчастный случай, ведь так? Его же не толкнули специально?

— Нет, его не толкали. На перроне было множество свидетелей видевших, как это произошло. Он упал сам. — Эмиль старался говорить уверенно, но сомнения не покидали его. Сам того не замечая, он перешел на шепот.

— У него из близких людей остался один племянник?

— Да.

— Мы еще успеем вернуться? — она осторожно коснулась его запястья. — Хотя бы на похороны?

— Боюсь, что это невозможно, — Эмиль покачал головой. — Ты же понимаешь.

— Понимаю, — Маргарет тяжело вздохнула. — Мне будет очень не хватать Мартина.

— Мне тоже.

— Когда ты узнал о его смерти?

— Сегодня утром. Мне сообщил агент, у которого я забирал документы. Когда он сказал, я, как и ты, сначала не поверил. Во время нашей последней встречи с Мартином у него все было в порядке, правда, он показался мне немного нездоровым, я даже предложил позвать доктора, но он отказался. Но ты же знаешь Мартина — он очень упрям. То есть был упрям…

— Ты не мог знать, что случится, поэтому не вини себя. Даже если…

Маргарет не закончила фразу, видя, что дверь купе приоткрылась. На пороге стоял усатый кондуктор, сообщивший, что поезд подходит к следующей станции. Эмиль машинально поблагодарил его и встал, чтобы закрыть дверь. Вернувшись на свое место, он обнаружил, что Маргарет не торопится возобновлять прерванный разговор. Смерть Мартина, столь внезапная, причинила ей боль. Все эти годы она привыкла думать, что в отделе у них есть свой человек и не просто агент, а друг. И вот теперь, вместо того, чтобы проститься со старым другом, они должны ехать в какую-то глушь, ради того, что лично ей не представляется важным. Они как мусорщики, вечно вынуждены убирать за другими, исправляя чужие ошибки, а на свою жизнь у них не остается времени.

Пытаясь вернуть душевно равновесие и настроиться на рабочий лад, Маргарет попыталась представить страдания похищенных ученных, их семей, пребывающих в неизвестности, но поняла, что этим все равно ничего не добьется. Ей были безразличны эти люди. Она не была знакома с ними лично, в то время как Мартин на протяжении пятнадцати лет был рядом, будучи начальником, другом и наставником одновременно. Чем заполнить образовавшуюся пустоту?

— Эмиль, давай забудем о долге и начнем жить для себя, — неожиданно сказала она. — Я не имею в виду с этой минуты, конечно, но пусть отдел больше не дает нам новых дел. Мы достаточно отдали своего времени этой стране, чтобы потратить его на себя.

— Я уже думал об уходе, — признался Эмиль. — Обещаю, мы вернемся к этому вопросу, после того, как все закончится.

Маргарет коротко кивнула, поджав губы, и посмотрела в окно, пытаясь сосредоточиться на пейзаже, проплывающем за стеклом. Это оказалось не так-то непросто. Поезд с грохотом нырнул в туннель и тут же вынырнул, повернул налево, огибая лесной массив. Огромная тень, отбрасываемая составом на окрестные холмы, мчалась вдогонку.

Идея осесть, прекратить колесить по стране, совать нос в чужие дела, проживая чужие жизни, купить дом где-нибудь в пригороде и, возможно, завести ребенка, иногда приходила Эмилю на ум, но они с Маргарет никогда это не обсуждали. Во всяком случае, всерьез. Кроме того, оставался невыясненным вопрос: какая участь уготована агентам отдела «Д», решившим уйти на покой? Отдел отпускает их, желая всевозможных благ в новой, свободной ото лжи и интриг жизни, или же убирает как ненужных свидетелей?

— Слишком мелодраматично, — прошептал Эмиль.

Он расстроен смертью Мартина и Маргарет также. Ими владеют эмоции. Через пару месяцев, Маргарет забудет о своем порыве примерить на себя простой уклад жизни обывателей. В ней слишком много энергии, она просто не сможет существовать без тайн и опасностей. Ей не захочется узнать другого Эмиля, обычного человека, сидящего в конторе и подшивающего бумаги, для которого слова скука и стабильность — это синонимы.

Он снова подумал о встрече с Мартином. Эмиль знал друга хуже, чем тот знал его самого. По своей натуре Эмиль был скрытным человеком, и не любил лезть душу, поэтому не предпринимал попыток сблизиться, считая, что у каждого должно быть свое личное пространство. Он по минутам восстановил события утра двухдневной давности. Что было в той настойке, которую предлагал ему Мартин? Может быть медленнодействующий яд? Ведь до того, как ее выпить, Мартин чувствовал себя хорошо. А если сердечный приступ вызван неестественными причинами? Но кто желал смерти его другу? Он не знал ответа. А если бы он выпил напиток, то был бы сейчас мертв, как и Мартин?

— Эмиль, что с тобой? — Маргарет обеспокоено коснулась его щеки. — Ты такой бледный.

— Со мной все нормально. — Он снял очки и спрятал лицо в ладонях. — Просто случился приступ паранойи. Мне нельзя выходить на перрон в таком виде, нужно успокоиться. Я же доктор, и должен выглядеть соответствующе. — Эмиль вопросительно взглянул на жену. — Что делает доктора доктором?

— Его респектабельность.

— Умница. — Он поцеловал Маргарет в щеку.

— Ты что-то знаешь, но не хочешь мне говорить? — спросила она терпеливо.

Эмиль не спешил делиться своими подозрениями. В конце концов, почему у пожилого человека на такой нервной работе как у них не может случиться сердечный приступ? Они же просто люди, а значит, болеют, стареют и умирают. Вот взять хотя бы Механика, на поиски которого правительство бросило все силы — он остался жив только благодаря мастерству медиков, но навсегда обезображен. Пройдет какое-то время, и он умрет. От смерти не может быть иммунитета, она не минует тебя, даже если ты будешь самым умным и талантливым.

Чтобы занять время и отогнать тягостные думы Эмиль постарался вспомнить весь список изобретений гениального ученого, представленный в досье. У многих устройств были непонятные названия, которые ему мало что говорили. Он уловил только общий смысл — оружие, двигатель, снова оружие… Но была пара пунктов, которые его удивили, так как плохо вписывались в общий ряд изобретений — это автоматическая модель железной дороги, и какой-то специальный макет солнечной системы. Эти изобретения не имели практического применения, во всяком случае, он не мог себе приставить, как военные могли использовать их в своих целях. Было похоже на то, что гениальный ученый, чтобы немного отвлечься от машин смерти, решил делать игрушки.

Поезд начал сбавлять ход, медленно подъезжая к одноэтажному зданию станции. Остановка здесь длилась всего пять минут, поэтому нужно было поспешить. Они взяли вещи и покинули купе, оказавшись на мощеном серым камнем перроне. На прощание кондуктор пожелал им счастливого пути, получив в ответ рассеянный кивок Эмиля.

От станции Маргарет предложила пойти пешком. У них было мало багажа, поэтому двухкилометровая прогулка при хорошей погоде ее не пугала. Городок, куда они направлялись, был расположен неподалеку от места катастрофы, поэтому было решено остановиться в местной гостинице, и самостоятельно попытаться выяснить подробности, ускользнувшие от газетчиков и военных.

Среди десятка местных, идущих в город и решивших сэкономить на извозчике, было двое мужчин, выдававших себя за туристов. Они восхищались красотами природы, часто сверялись с путеводителем, но Эмиль готов был поклясться, что еще вчера вечером эта парочка сидела за испачканным типографской краской столом и составляла колонку новостей. Видимо, газета переживала не лучшие времена, если вместо репортеров-профессионалов редактор отправил обычных клерков.

Городок встретил гостей приветливо. Это было мирное, не тронутое войной место. Две сотни светлых зданий под красными крышами раскинулись на берегу реки. Далеко на востоке, сливаясь с облаками, поблескивали серебристые сигары дирижаблей. Их было много — не меньше двух десятков и в своих гондолах они везли смерть, от которой не было спасения. Не так давно Эмиль стал свидетелем ответной атаки Конрада на город Лотан. По счастливой случайности он не пострадал, но контраст между бесшумно летящими серебристыми громадинами и последующими взрывами произвел на него неизгладимое впечатление.

В то памятное утро прибрежный город безмятежно спал, совершенно не беспокоясь о том, что уже довольно долго шла война. Особых причин беспокоиться не было, ведь со времени начала конфликта здесь ничего происходило. О том, что мирное время закончилось, напоминали только редкие военные патрули на улицах, да кричащие передовицы в газетах. Фронт был где-то там, далеко…

Едва часы на городской ратуше пробили пять раз, по местной традиции в старой приморской крепости выстрелила пушка, отмечая наступление утра. И почти в тот же момент в портовом районе раздались мощные взрывы.

Эскадра исполинских дирижаблей, выстроившись почти в идеальную линию, медленно приближалась к дремлющим городским кварталам со стороны моря. Бесшумно и неторопливо, словно невиданные небесные монстры воздушные корабли следовали к своим целям, и никто не мог остановить их. Порт попал под удар первым, но это было только начало. Прибрежную полосу плотно застроили ветхими деревянными домиками, принадлежавшими рыбакам, портовым рабочим и просто местным нищим, здесь же были грузовые склады и большой ремонтный док. От зажигательных и фугасных бомб строения вспыхнули в мгновение ока и над западной частью города, словно издеваясь над законами природы, засиял искусственный рассвет. Голодное пламя в считанные минуты поглотило все вокруг, а дирижабли тем временем проследовали к центральным кварталам.