Не ждите меня в Монте-Карло
Часть 20 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Для себя спрашиваете?
– Ну, вот еще! – возмутилась Вероника.
– Значит, хотите кого-то мне сосватать? – Вид у него сделался самодовольным, как у кота, пробравшегося в кладовку с припасами.
– Просто пытаюсь поддержать беседу.
– Понятно. В настоящее время я один. А у вас кто-то есть?
– Кто-то определенно есть, – ответила Вероника. – И я уж точно не одна плыву, нас тут много.
– Вот сейчас вы меня реально испугали, – вздрогнул Гаврилов. – Надеюсь, вы не всей толпой на меня охотились, решив, что я бросаю женщин за борт?
– Ха-ха, – оценила его юмор Вероника. И тут же поделилась: – Я плыву с родителями жениха и другими его родственниками. – Страх схлынул, а язык неожиданно развязался. Почему-то этот незнакомый тип действовал на нее как добрый глоток водки, из-за которого все вокруг делается ярким и удивительным. Наверное, это его глубокий и низкий голос виноват. Таким голосом можно заманивать агнцев в преисподнюю.
– Вы плывете с родителями жениха, – заинтересовался Гаврилов. – А где же сам жених?
– Ну… Пока что он не со мной. По правде сказать, это долгая и запутанная история. А мне, к сожалению, уже пора.
– После всего, что между нами произошло, вы просто встанете и уйдете? – поразился Гаврилов.
– Я же не ради развлечения к вам подошла, а по делу, – напомнила Вероника, стараясь не смотреть ему в глаза. Мужчины, способные смутить ее взглядом, встречались редко, но Гаврилов, кажется, был как раз из их компании.
– Может быть, обменяемся телефонами? – спросил он, наблюдая за тем, как она засовывает блокнот в сумочку. – Вдруг вам снова захочется сфотографировать какую-нибудь часть моего тела? И вообще… Я вам что, не понравился?
– Очень понравились. Но лучше оставайтесь моим прекрасным воспоминанием.
– Что ж, – Гаврилов как настоящий джентльмен поднялся на ноги и улыбнулся той скупой улыбкой, которая всегда попадает в самое сердце мишени. – Круиз только начался. А вы, судя по всему, способны отыскать меня и без телефона.
Возвратившись на верхнюю палубу, Вероника долго стояла возле поручней, глядя на раскинувшийся перед ней остров. Она думала, что «Золотая принцесса» будет долго и величественно швартоваться в порту, но та встала на якорь довольно далеко от берега. На воду с правого и левого борта спустили катамараны, которые уже начали переправлять туристов на сушу. Глядя на то, как маленькие проворные суденышки бегут в порт и возвращаются обратно, Вероника вздохнула. Выбросить бы сейчас из головы все страхи и опасения! Не вляпайся она в историю, могла бы и сама отправиться в какое-нибудь чудесное путешествие. Не то чтобы ей никогда не приходило в голову пересечь границу и повидать мир. Просто глубоко в ее сердце притаился страх пойти по стопам родителей и поддаться очарованию вечных странствий. Ведь не просто так она стала журналисткой и то и дело переезжала с места на место. Наверное, какой-то неугомонный ген заставлял ее пускаться в путь. Впрочем, скитания по родной стране не казались ей такими уж экстремальными. «Признайся, отправляясь в очередную командировку, ты всегда чувствовала себя, как коза на привязи, – сказала сама себе Вероника. – С одной стороны – лужок, сочная травка, прекрасный вид на горное пастбище, с другой стороны – веревка и бубенчик, который успокоительно позвякивает».
Вероника возвратилась в каюту, чтобы позвонить Маринке. Ей хотелось выйти на балкон, чтобы и дальше любоваться белым городом в стиле барокко, лежавшим в коричневой ладони острова. Но на балконе ее могли услышать, поэтому она осталась внутри, через распахнутую дверь наблюдая за изящными сицилийскими чайками, носившимися вокруг лайнера.
Как только подруга ответила, Вероника немедленно вывалила на нее новую информацию, подробно рассказав о знакомстве с Гавриловым и всех сопутствующих обстоятельствах. Особенно подробно остановилась на описании внешности своего нового знакомого.
– Когда я увидела его без темных очков, то сразу поняла, что это не он, – подытожила Вероника. – Ну не может парень с такими глазами быть убийцей!
– С какими глазами? – уточнила Маринка тоном завхоза, делающего опись казенной мебели.
– С хорошими, – коротко ответила Вероника. – Это было настоящее потрясение! Представь себе, что ты – героиня фильма «Звездные войны». Ты срываешь шлем с Дарта Вейдера, но вместо жуткого злодея обнаруживаешь под ним кота Матроскина.
– Твои кинематографические сравнения мне совсем не близки и даже порой малопонятны, – попеняла ей Маринка. – Хотя основной посыл мне ясен – убийца с татуировкой оказался очень милым парнем без татуировки.
– Именно. Это была не татуировка, не роза, и не черная. Синяя ромашка. Она расположена гораздо выше на ноге, чем татуировка убийцы. Какое-то дьявольское совпадение!
– Да какое там совпадение, – возразила Маринка. – Это просто твой страх, который все, что ты видишь вокруг, преображает и делает угрожающим. Я вообще не понимаю, как у тебя хватает мужества разгуливать по кораблю. Лично я забаррикадировалась бы в каюте и не выходила из нее.
– Мне приходится бороться с собой каждую секунду, – ответила Вероника.
Хотя это была не совсем правда. Она с самого начала поняла, что надо рисковать, и смирилась с этим.
– Подожди, но, если убийцы нет на корабле, откуда взялся дротик в твоем коктейле?
– Я уже размышляла над этим. Есть только одно объяснение, – ответила Вероника. – Это тот самый дротик, который продырявил мой чемодан в Ярославле. Я с перепугу выдернула его и выбросила в траву. А когда запрыгнула в машину, кто-то его подобрал. У меня трое подозреваемых – Лидия, Наташа и Купцов. Сам Медников разговаривал по телефону, поэтому его я исключаю. Кандидатура Лидии тоже вызывает у меня сомнения. Вряд ли она полезла бы в траву в своей умопомрачительной обуви. Кроме того, она села в машину практически сразу вслед за мной.
– Остаются помощники, – подхватила Маринка. – На кого ты думаешь?
– Пока ни на кого, – ответила Вероника.
– Выходит, один из них подкараулил тебя с утра пораньше, выбрал удобный момент, подкрался и сунул дротик в бокал. Но зачем?
– Понятия не имею, – ответила Вероника устало. – Так надоело блуждать в потемках. Пусть хоть что-нибудь поскорее прояснится!
* * *
Закончив разговор, она решила снова выйти на палубу. Ей казалось странным, что уже перевалило за полдень, а от Медниковых не было ни слуху ни духу. Возможно, они арендовали лимузин и отправились кататься по городу. Или вообще еще не вставали – такие люди обычно живут по собственному расписанию и общим правилам не подчиняются.
Прогулочным шагом Вероника прошла по левому борту лайнера от носа до кормы с видом праздношатающейся туристки. И как раз на корме увидела Медниковых. Они стояли возле полосатых шезлонгов, привлекая к себе всеобщее внимание. Лидия в льняном платье и легкой шляпе с белым пером так и просилась на обложку модного журнала. Леонид Филиппович в белых брюках и небесно-голубой рубашке составлял ей отличную пару. Но на оценку их внешнего вида у Вероники ушла всего лишь секунда. Рядом с ними стояла невысокая стройная брюнетка с короткой стрижкой в полосатом платьице, будто созданном для морских путешествий. Овсянкина! Она крутилась возле Медниковых и что-то пела соловьиным голосом – при этом выразительно жестикулировала, время от времени складывая руки перед собой. Позади нее топтался высокий лохматый парень в наушниках-вкладышах, обратив взор к морю.
Вероника тут же поняла, что зря полагалась на авось. Надо было все-таки подготовиться, придумать для себя какой-нибудь сценарий. Она определенно струсила, но сбежать не успела – откуда ни возьмись появилась Наташа, сразу же заметила Веронику и призывно помахала рукой. Причем так яростно помахала, что Медниковы немедленно прервали разговор и посмотрели в ее сторону. Овсянкина тоже повернулась и посмотрела. На лице ее появилось сосредоточенное выражение, как будто она силилась что-то вспомнить.
– Всем доброе утро, – тоном хорошо выспавшейся утренней радиоведущей воскликнула Вероника, подходя ко всей честной компании. – Есть ли новости о Богдане?
– Доброе утро, – откликнулась Лидия с заметной кислинкой в голосе. Одно из двух – или утро не казалось ей особенно добрым, или она была Веронике не рада.
– Доброе утро, молодая леди, – поздоровался вслед за женой Леонид Филиппович, посмотрев на Веронику с каким-то странным любопытством. – Новостей нет. У вас, я полагаю, тоже.
– Увы. А у Кристины? – Вероника всем корпусом развернулась к Овсянкиной и посмотрела ей прямо в глаза. Как говорится, наглость города берет. – Привет.
Подруга Медникова-младшего приоткрыла рот и глубоко вдохнула, как будто собиралась чихнуть. Но не чихнула и не вымолвила ни слова.
– Кристина, в чем дело? – удивился Медников. Вероятно, переход от соловьиного пения к гробовому молчанию его озадачил.
– Никаких новостей, – встряхнувшись, ответила Овсянкина на удивление нормальным тоном. И, обращаясь непосредственно к Веронике, добавила: – Приветики! По-моему, ты потолстела. Я тебя сразу даже не узнала.
«Ничего себе комплимент! Очень непосредственная девушка», – подумала Вероника. Она вспомнила, как недавно установила приложение для подсчета калорий, но через некоторое время бестрепетно удалила его. Настоящая жизнь – быстрая, страстная и изменчивая – просто не давала ей возможности им пользоваться. Хотя похудеть она планировала всего на пару килограммов.
– Сейчас такой тренд, – заметила она, изо всех сил стараясь удержать на губах легкую улыбку.
– Ой, все так быстро меняется! Просыпаешься утром и не знаешь – ты еще в тренде или уже нет. Обратите внимание, мой новый парень, – Овсянкина ткнула пальцем в лохматого. – Кличут Петей.
Леонид Филиппович едва заметно поморщился. Сам он разговаривал подчеркнуто правильно и даже порой старомодно, что Веронике даже нравилось.
– Кстати, чтобы было ясно – этот чел ходит в наушниках не просто так, а по делу, – Овсянкина протянула руку и похлопала бойфренда по плечу. – Он не музыку слушает, как можно было бы подумать, а новости со всего света. Петюн – политический обозреватель, специализируется на Ближнем Востоке. Так что прошу его не задирать.
– Петюн? – одними губами переспросила Лидия и картинно приподняла одну бровь. Как никто другой она умела продемонстрировать свое превосходство минимальными выразительными средствами.
Вероника про себя ухмыльнулась. Судя по всему, Лидии даже в голову не приходило, как недалеко ушла она от блогерши, называя собственного сына «Богги».
Когда Овсянкина стукнула лохматого по плечу, тот на секунду встрепенулся и едва заметно поклонился всем сразу и никому конкретно. Веронике он показался милым – лицо детское, под носом маленькие усы, тоже какие-то удивительно лохматые, глаза как у олененка. Короче, очень милый политический обозреватель.
– Мы решили остаться на борту, – провозгласил между тем Леонид Филиппович, переводя взгляд с Вероники на Овсянкину и обратно. – Если Богдан просто опоздал на лайнер, он появится именно сегодня. Согласны? Конечно, мы были бы не против прогуляться по городу… Я был бы не против, – поправился он, покосившись на жену.
Лидия прежде не бывала на Сицилии и просто не могла ненавидеть Сиракузы, но все равно смотрела на город с нескрываемым неодобрением.
– Я тоже никуда не пойду, – сообщила Вероника пасмурным тоном. – Сейчас я уже очень сильно волнуюсь. Почему Богдан по телефону не звонит? Не могу придумать ни одной правдоподобной причины.
Овсянкина тут же начала фантазировать, почему не звонит Богдан, предлагая самые разные объяснения, но по большей части несла откровенную пургу, которая совершенно точно не успокаивала ни Медникова, ни Лидию. Вероника между тем лихорадочно размышляла. Почему блогерша не воскликнула, увидев ее: «А это вообще кто такая?!» Девушка, которая практически живет в соцсетях, не может не знать, как выглядит герлфренд ее лучшего друга. Что это за игра?
К действительности ее вернул голос Лидии:
– Предлагаю всем, кто остается на борту, пообедать с нами. Скажем, через два часа. Можете пойти переодеться. – Она повелительно взмахнула рукой и приказала помощнице: – Следуй за мной.
Наташа, одетая в ситцевое платье в цветочек, с задорным хвостиком на затылке выглядела сегодня совсем не деловито. Даже в руках у нее ничего не было – ни телефона, ни блокнота. Маленькая озабоченная морщинка между бровей разгладилась. За Лидией она последовала не то чтобы неохотно, но не слишком поспешно. Вероятно, ей хотелось подольше побыть на солнце, чтобы хоть немножко подзагореть. Леонид Филиппович, уходя, подал знак своему телохранителю следовать за ним. Купцов все это время стоял поодаль и сливался с окружающей обстановкой так искусно, будто относился не к homo sapiens, а к семейству хамелеонов.
– Почему я не смогла найти тебя в соцетях? – поинтересовалась Овсянкина, когда они остались одни. – Это Богдан на тебя так повлиял? У него какая-то ненормальная ненависть к публичности.
Она встала в позу превосходства, уперев одну руку в бок. Вероника думала всего секунду. После чего с важностью заявила:
– Я участвую в акции «Отпуск человека-невидимки». Уезжаешь, и никто не знает куда. Отключаешь буквально все, на чем горит лампочка.
– Забавно, – хмыкнула Овсянкина. – Я бы в жизни не согласилась. Если делать такие перерывы, можно потерять темп, что убийственно для блога. Битва за подписчиков – это битва темпераментов, ты не знала?
Она посмотрела на Веронику снисходительно.
– Борьба – это не мой путь развития, – ответила та, продолжая следить за блогершей, как за политиком, который выражается красиво, но не говорит ничего стоящего. Определенные выводы можно сделать, лишь внимательно наблюдая за его реакцией на провокационные вопросы.
– Драться за победу – самое увлекательное занятие на свете, – постановила Овсянкина и даже притопнула ногой, словно поставив в конце предложения восклицательный знак.
– А здесь, на лайнере, ты постишь все красивенькое? – спросила Вероника. В вопросе была определенная доля иронии, потому что Овсянкина в основном снимала саму себя.
– Нет, интересненькое. Могу сделать конфетку из ничего, – она повела плечом, подняла айфон, который все это время держала в руке, и прицелилась в тучного дядьку, на свою беду оказавшегося поблизости.
Дядька вкушал морской воздух со страстью выпущенного на волю бегемота. Он делал шумные вдохи ртом, выпячивал губу и шумно выдыхал, демонстрируя наслаждение и восторг.
– А как же запрет на использование чужих фотографий без разрешения? – напомнила Вероника.
– Не держи меня за дуру, – презрительно бросила Овсянкина. – Я умею выбирать правильные ракурсы.
Она немного поколдовала над айфоном, потом сказала «оп-ля» и сунула экран Веронике под нос. Та увидела огромное дядькино пузо на фоне моря и сицилийского берега вдали. Момент был выбран удачно – дядька отвернулся, а его живот остался на переднем плане. Под фотографией красовалась подпись: «ИмпУзатный мужчина».
– Браво, – похвалила Вероника. – Высший пилотаж. Кстати, у тебя есть фотографии Богдана? Из последних?
– Ну, вот еще! – возмутилась Вероника.
– Значит, хотите кого-то мне сосватать? – Вид у него сделался самодовольным, как у кота, пробравшегося в кладовку с припасами.
– Просто пытаюсь поддержать беседу.
– Понятно. В настоящее время я один. А у вас кто-то есть?
– Кто-то определенно есть, – ответила Вероника. – И я уж точно не одна плыву, нас тут много.
– Вот сейчас вы меня реально испугали, – вздрогнул Гаврилов. – Надеюсь, вы не всей толпой на меня охотились, решив, что я бросаю женщин за борт?
– Ха-ха, – оценила его юмор Вероника. И тут же поделилась: – Я плыву с родителями жениха и другими его родственниками. – Страх схлынул, а язык неожиданно развязался. Почему-то этот незнакомый тип действовал на нее как добрый глоток водки, из-за которого все вокруг делается ярким и удивительным. Наверное, это его глубокий и низкий голос виноват. Таким голосом можно заманивать агнцев в преисподнюю.
– Вы плывете с родителями жениха, – заинтересовался Гаврилов. – А где же сам жених?
– Ну… Пока что он не со мной. По правде сказать, это долгая и запутанная история. А мне, к сожалению, уже пора.
– После всего, что между нами произошло, вы просто встанете и уйдете? – поразился Гаврилов.
– Я же не ради развлечения к вам подошла, а по делу, – напомнила Вероника, стараясь не смотреть ему в глаза. Мужчины, способные смутить ее взглядом, встречались редко, но Гаврилов, кажется, был как раз из их компании.
– Может быть, обменяемся телефонами? – спросил он, наблюдая за тем, как она засовывает блокнот в сумочку. – Вдруг вам снова захочется сфотографировать какую-нибудь часть моего тела? И вообще… Я вам что, не понравился?
– Очень понравились. Но лучше оставайтесь моим прекрасным воспоминанием.
– Что ж, – Гаврилов как настоящий джентльмен поднялся на ноги и улыбнулся той скупой улыбкой, которая всегда попадает в самое сердце мишени. – Круиз только начался. А вы, судя по всему, способны отыскать меня и без телефона.
Возвратившись на верхнюю палубу, Вероника долго стояла возле поручней, глядя на раскинувшийся перед ней остров. Она думала, что «Золотая принцесса» будет долго и величественно швартоваться в порту, но та встала на якорь довольно далеко от берега. На воду с правого и левого борта спустили катамараны, которые уже начали переправлять туристов на сушу. Глядя на то, как маленькие проворные суденышки бегут в порт и возвращаются обратно, Вероника вздохнула. Выбросить бы сейчас из головы все страхи и опасения! Не вляпайся она в историю, могла бы и сама отправиться в какое-нибудь чудесное путешествие. Не то чтобы ей никогда не приходило в голову пересечь границу и повидать мир. Просто глубоко в ее сердце притаился страх пойти по стопам родителей и поддаться очарованию вечных странствий. Ведь не просто так она стала журналисткой и то и дело переезжала с места на место. Наверное, какой-то неугомонный ген заставлял ее пускаться в путь. Впрочем, скитания по родной стране не казались ей такими уж экстремальными. «Признайся, отправляясь в очередную командировку, ты всегда чувствовала себя, как коза на привязи, – сказала сама себе Вероника. – С одной стороны – лужок, сочная травка, прекрасный вид на горное пастбище, с другой стороны – веревка и бубенчик, который успокоительно позвякивает».
Вероника возвратилась в каюту, чтобы позвонить Маринке. Ей хотелось выйти на балкон, чтобы и дальше любоваться белым городом в стиле барокко, лежавшим в коричневой ладони острова. Но на балконе ее могли услышать, поэтому она осталась внутри, через распахнутую дверь наблюдая за изящными сицилийскими чайками, носившимися вокруг лайнера.
Как только подруга ответила, Вероника немедленно вывалила на нее новую информацию, подробно рассказав о знакомстве с Гавриловым и всех сопутствующих обстоятельствах. Особенно подробно остановилась на описании внешности своего нового знакомого.
– Когда я увидела его без темных очков, то сразу поняла, что это не он, – подытожила Вероника. – Ну не может парень с такими глазами быть убийцей!
– С какими глазами? – уточнила Маринка тоном завхоза, делающего опись казенной мебели.
– С хорошими, – коротко ответила Вероника. – Это было настоящее потрясение! Представь себе, что ты – героиня фильма «Звездные войны». Ты срываешь шлем с Дарта Вейдера, но вместо жуткого злодея обнаруживаешь под ним кота Матроскина.
– Твои кинематографические сравнения мне совсем не близки и даже порой малопонятны, – попеняла ей Маринка. – Хотя основной посыл мне ясен – убийца с татуировкой оказался очень милым парнем без татуировки.
– Именно. Это была не татуировка, не роза, и не черная. Синяя ромашка. Она расположена гораздо выше на ноге, чем татуировка убийцы. Какое-то дьявольское совпадение!
– Да какое там совпадение, – возразила Маринка. – Это просто твой страх, который все, что ты видишь вокруг, преображает и делает угрожающим. Я вообще не понимаю, как у тебя хватает мужества разгуливать по кораблю. Лично я забаррикадировалась бы в каюте и не выходила из нее.
– Мне приходится бороться с собой каждую секунду, – ответила Вероника.
Хотя это была не совсем правда. Она с самого начала поняла, что надо рисковать, и смирилась с этим.
– Подожди, но, если убийцы нет на корабле, откуда взялся дротик в твоем коктейле?
– Я уже размышляла над этим. Есть только одно объяснение, – ответила Вероника. – Это тот самый дротик, который продырявил мой чемодан в Ярославле. Я с перепугу выдернула его и выбросила в траву. А когда запрыгнула в машину, кто-то его подобрал. У меня трое подозреваемых – Лидия, Наташа и Купцов. Сам Медников разговаривал по телефону, поэтому его я исключаю. Кандидатура Лидии тоже вызывает у меня сомнения. Вряд ли она полезла бы в траву в своей умопомрачительной обуви. Кроме того, она села в машину практически сразу вслед за мной.
– Остаются помощники, – подхватила Маринка. – На кого ты думаешь?
– Пока ни на кого, – ответила Вероника.
– Выходит, один из них подкараулил тебя с утра пораньше, выбрал удобный момент, подкрался и сунул дротик в бокал. Но зачем?
– Понятия не имею, – ответила Вероника устало. – Так надоело блуждать в потемках. Пусть хоть что-нибудь поскорее прояснится!
* * *
Закончив разговор, она решила снова выйти на палубу. Ей казалось странным, что уже перевалило за полдень, а от Медниковых не было ни слуху ни духу. Возможно, они арендовали лимузин и отправились кататься по городу. Или вообще еще не вставали – такие люди обычно живут по собственному расписанию и общим правилам не подчиняются.
Прогулочным шагом Вероника прошла по левому борту лайнера от носа до кормы с видом праздношатающейся туристки. И как раз на корме увидела Медниковых. Они стояли возле полосатых шезлонгов, привлекая к себе всеобщее внимание. Лидия в льняном платье и легкой шляпе с белым пером так и просилась на обложку модного журнала. Леонид Филиппович в белых брюках и небесно-голубой рубашке составлял ей отличную пару. Но на оценку их внешнего вида у Вероники ушла всего лишь секунда. Рядом с ними стояла невысокая стройная брюнетка с короткой стрижкой в полосатом платьице, будто созданном для морских путешествий. Овсянкина! Она крутилась возле Медниковых и что-то пела соловьиным голосом – при этом выразительно жестикулировала, время от времени складывая руки перед собой. Позади нее топтался высокий лохматый парень в наушниках-вкладышах, обратив взор к морю.
Вероника тут же поняла, что зря полагалась на авось. Надо было все-таки подготовиться, придумать для себя какой-нибудь сценарий. Она определенно струсила, но сбежать не успела – откуда ни возьмись появилась Наташа, сразу же заметила Веронику и призывно помахала рукой. Причем так яростно помахала, что Медниковы немедленно прервали разговор и посмотрели в ее сторону. Овсянкина тоже повернулась и посмотрела. На лице ее появилось сосредоточенное выражение, как будто она силилась что-то вспомнить.
– Всем доброе утро, – тоном хорошо выспавшейся утренней радиоведущей воскликнула Вероника, подходя ко всей честной компании. – Есть ли новости о Богдане?
– Доброе утро, – откликнулась Лидия с заметной кислинкой в голосе. Одно из двух – или утро не казалось ей особенно добрым, или она была Веронике не рада.
– Доброе утро, молодая леди, – поздоровался вслед за женой Леонид Филиппович, посмотрев на Веронику с каким-то странным любопытством. – Новостей нет. У вас, я полагаю, тоже.
– Увы. А у Кристины? – Вероника всем корпусом развернулась к Овсянкиной и посмотрела ей прямо в глаза. Как говорится, наглость города берет. – Привет.
Подруга Медникова-младшего приоткрыла рот и глубоко вдохнула, как будто собиралась чихнуть. Но не чихнула и не вымолвила ни слова.
– Кристина, в чем дело? – удивился Медников. Вероятно, переход от соловьиного пения к гробовому молчанию его озадачил.
– Никаких новостей, – встряхнувшись, ответила Овсянкина на удивление нормальным тоном. И, обращаясь непосредственно к Веронике, добавила: – Приветики! По-моему, ты потолстела. Я тебя сразу даже не узнала.
«Ничего себе комплимент! Очень непосредственная девушка», – подумала Вероника. Она вспомнила, как недавно установила приложение для подсчета калорий, но через некоторое время бестрепетно удалила его. Настоящая жизнь – быстрая, страстная и изменчивая – просто не давала ей возможности им пользоваться. Хотя похудеть она планировала всего на пару килограммов.
– Сейчас такой тренд, – заметила она, изо всех сил стараясь удержать на губах легкую улыбку.
– Ой, все так быстро меняется! Просыпаешься утром и не знаешь – ты еще в тренде или уже нет. Обратите внимание, мой новый парень, – Овсянкина ткнула пальцем в лохматого. – Кличут Петей.
Леонид Филиппович едва заметно поморщился. Сам он разговаривал подчеркнуто правильно и даже порой старомодно, что Веронике даже нравилось.
– Кстати, чтобы было ясно – этот чел ходит в наушниках не просто так, а по делу, – Овсянкина протянула руку и похлопала бойфренда по плечу. – Он не музыку слушает, как можно было бы подумать, а новости со всего света. Петюн – политический обозреватель, специализируется на Ближнем Востоке. Так что прошу его не задирать.
– Петюн? – одними губами переспросила Лидия и картинно приподняла одну бровь. Как никто другой она умела продемонстрировать свое превосходство минимальными выразительными средствами.
Вероника про себя ухмыльнулась. Судя по всему, Лидии даже в голову не приходило, как недалеко ушла она от блогерши, называя собственного сына «Богги».
Когда Овсянкина стукнула лохматого по плечу, тот на секунду встрепенулся и едва заметно поклонился всем сразу и никому конкретно. Веронике он показался милым – лицо детское, под носом маленькие усы, тоже какие-то удивительно лохматые, глаза как у олененка. Короче, очень милый политический обозреватель.
– Мы решили остаться на борту, – провозгласил между тем Леонид Филиппович, переводя взгляд с Вероники на Овсянкину и обратно. – Если Богдан просто опоздал на лайнер, он появится именно сегодня. Согласны? Конечно, мы были бы не против прогуляться по городу… Я был бы не против, – поправился он, покосившись на жену.
Лидия прежде не бывала на Сицилии и просто не могла ненавидеть Сиракузы, но все равно смотрела на город с нескрываемым неодобрением.
– Я тоже никуда не пойду, – сообщила Вероника пасмурным тоном. – Сейчас я уже очень сильно волнуюсь. Почему Богдан по телефону не звонит? Не могу придумать ни одной правдоподобной причины.
Овсянкина тут же начала фантазировать, почему не звонит Богдан, предлагая самые разные объяснения, но по большей части несла откровенную пургу, которая совершенно точно не успокаивала ни Медникова, ни Лидию. Вероника между тем лихорадочно размышляла. Почему блогерша не воскликнула, увидев ее: «А это вообще кто такая?!» Девушка, которая практически живет в соцсетях, не может не знать, как выглядит герлфренд ее лучшего друга. Что это за игра?
К действительности ее вернул голос Лидии:
– Предлагаю всем, кто остается на борту, пообедать с нами. Скажем, через два часа. Можете пойти переодеться. – Она повелительно взмахнула рукой и приказала помощнице: – Следуй за мной.
Наташа, одетая в ситцевое платье в цветочек, с задорным хвостиком на затылке выглядела сегодня совсем не деловито. Даже в руках у нее ничего не было – ни телефона, ни блокнота. Маленькая озабоченная морщинка между бровей разгладилась. За Лидией она последовала не то чтобы неохотно, но не слишком поспешно. Вероятно, ей хотелось подольше побыть на солнце, чтобы хоть немножко подзагореть. Леонид Филиппович, уходя, подал знак своему телохранителю следовать за ним. Купцов все это время стоял поодаль и сливался с окружающей обстановкой так искусно, будто относился не к homo sapiens, а к семейству хамелеонов.
– Почему я не смогла найти тебя в соцетях? – поинтересовалась Овсянкина, когда они остались одни. – Это Богдан на тебя так повлиял? У него какая-то ненормальная ненависть к публичности.
Она встала в позу превосходства, уперев одну руку в бок. Вероника думала всего секунду. После чего с важностью заявила:
– Я участвую в акции «Отпуск человека-невидимки». Уезжаешь, и никто не знает куда. Отключаешь буквально все, на чем горит лампочка.
– Забавно, – хмыкнула Овсянкина. – Я бы в жизни не согласилась. Если делать такие перерывы, можно потерять темп, что убийственно для блога. Битва за подписчиков – это битва темпераментов, ты не знала?
Она посмотрела на Веронику снисходительно.
– Борьба – это не мой путь развития, – ответила та, продолжая следить за блогершей, как за политиком, который выражается красиво, но не говорит ничего стоящего. Определенные выводы можно сделать, лишь внимательно наблюдая за его реакцией на провокационные вопросы.
– Драться за победу – самое увлекательное занятие на свете, – постановила Овсянкина и даже притопнула ногой, словно поставив в конце предложения восклицательный знак.
– А здесь, на лайнере, ты постишь все красивенькое? – спросила Вероника. В вопросе была определенная доля иронии, потому что Овсянкина в основном снимала саму себя.
– Нет, интересненькое. Могу сделать конфетку из ничего, – она повела плечом, подняла айфон, который все это время держала в руке, и прицелилась в тучного дядьку, на свою беду оказавшегося поблизости.
Дядька вкушал морской воздух со страстью выпущенного на волю бегемота. Он делал шумные вдохи ртом, выпячивал губу и шумно выдыхал, демонстрируя наслаждение и восторг.
– А как же запрет на использование чужих фотографий без разрешения? – напомнила Вероника.
– Не держи меня за дуру, – презрительно бросила Овсянкина. – Я умею выбирать правильные ракурсы.
Она немного поколдовала над айфоном, потом сказала «оп-ля» и сунула экран Веронике под нос. Та увидела огромное дядькино пузо на фоне моря и сицилийского берега вдали. Момент был выбран удачно – дядька отвернулся, а его живот остался на переднем плане. Под фотографией красовалась подпись: «ИмпУзатный мужчина».
– Браво, – похвалила Вероника. – Высший пилотаж. Кстати, у тебя есть фотографии Богдана? Из последних?