Не ждите меня в Монте-Карло
Часть 18 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вот только этого ей не хватало! Сюрприз за сюрпризом. Не лайнер, а какой-то караван-сарай. Если она правильно помнит, Николь и Кристина несколько раз встречались. И если эта «Очумелая ручка» здесь, то рано или поздно она объявится. И тогда последует молниеносное и наверняка скандальное разоблачение.
– Мы уже связывались с Кристиной, она не знает, где Богги, – объяснила Лидия. – Однако пообещала расспросить друзей. У нее отличные связи.
– Кристина не знает, Николь не знает, и вы не знаете? – Жанна быстро суммировала сказанное и теперь переводила встревоженный взгляд с Лидии на Леонида Филипповича и обратно. Как будто Богдан был для нее любимым членом семьи и она страшно пеклась о его благополучии.
– Он некоторое время не выходит на связь, – подтвердил Медников-старший. – Но есть шанс, что Богдан осчастливит нас своим появлением в одном из портов. Я уже говорил.
– Может быть, он просто махнул куда-нибудь на своей новой машине? – предположил Эдуард. – Ты сам говорил, у него полно друзей в Питере.
– Отпадает. Его машина в ремонте, так что Богдан в последнее время разъезжал на такси, – ответил Леонид Филиппович.
Вероника скорее почувствовала, чем услышала нотки неудовольствия в его голосе. Ему явно не хотелось обсуждать сына, и он тут же переключился на другую тему, всем корпусом развернувшись к Жанне:
– Ну-с, дорогая мадемуазель, а как там поживают стихи? Эдик сказал, у тебя фестиваль на носу. Сколько публики удается собрать?
– Нас интересует качество зрителя, – ответила Жанна, выпрямившись на стуле. Глаза ее загорелись тем нехорошим огнем, который сопровождает долгие фанатичные монологи. – Калибр зрителя.
Веронике мгновенно пришли на ум раки из монолога Жванецкого – маленькие по три рубля, а большие по пять. Но шутить вслух в такой возвышенный момент она, конечно, не рискнула.
– Под крылышком моей жены собралось много настоящих талантов, – посмеиваясь, вмешался Эдуард. – Они целый год соревновались, и теперь Жанне предстоит решить, кто из них лучше всех рифмует слова.
– Боже мой, ну хватит нести всякую чепуху, – возмутилась та. – Поэзия, как сказал Ромен Роллан, заключается не в ритмическом сочетании слов-погремушек. Так могут считать только люди наивные и пресыщенные. Поэзия – в духе, который охватывает широкие горизонты…
Лидия принялась с хрустом жевать кусочек сельдерея, всем своим видом демонстрируя безразличие к Ромену Роллану. И когда Жанна сбилась и уставилась на нарушительницу спокойствия, та раздраженно спросила:
– У нас семейный ужин или агитационный митинг?
– Извините, – сказала Вероника, доставая из сумочки тренькнувший телефон. – Я должна ответить на сообщение.
«Машина Николь стоит возле ее дома, – сообщила Маринка. – Брошена как попало, пыльная. На капоте пальцем написано «Иди в баню». Вероника тут же ответила: «Все-таки мне сдается, что Николь уехала куда-то вместе с Богданом. Ты же знаешь, она обожает свою тачку и просто так ни за что бы ее не оставила». Маринка мгновенно возразила: «Но ведь она сказала тебе, что поругалась с Богданом. Думаешь, они помирились, когда она вернулась в Москву из Крыма? И потом он ее увез? Возможно, против воли?» Вероника прокрутила эту мысль в голове, поворачивая ее так и эдак, после чего отправила новое сообщение, содержащее всего одно слово: «Зачем?» Ответа на вопрос «зачем?» никто из них не знал, и подруги уныло распрощались до завтра.
Ужин завершился ко всеобщему неудовольствию. Лидия раздражала абсолютно всех, включая официанта, добродушная физиономия которого незаметно превратилась в гримасу боли. Когда наконец вилки и ножи были отложены, а стулья отодвинуты, Вероника улизнула в свою каюту самой первой. Ей хотелось как можно скорее отыскать в соцсетях Овсянкину, чтобы понять, с кем придется иметь дело.
Блогерша, конечно же, подробно освещала свой отпуск на борту «Золотой принцессы». Она запротоколировала абсолютно все, что происходило с ней с момента упаковки чемодана до сегодняшнего вечера, который она провела на грандиозном шоу со спецэффектами. Себя Овсянкина однозначно любила. Спортивная брюнетка с короткой стрижкой и маленькой грудью, она делала много селфи и выкладывала их в сеть без фильтров и ретуши. На взгляд Вероники, девушка была смазливой, но неприятной. Так бывает, когда миловидность черт сочетается с дрянным характером.
Один из последних снимков запечатлел блогершу на открытой палубе в футболке с надписью: «Обожаю секс и печеньки». Неподалеку кучковались заинтересованные парни. Подпись под фото гласила: «Почему ни одна сволочь не предложит мне печеньку?»
Профессиональным взглядом Вероника пробежала по более или менее длинным текстам и пришла к выводу, что Овсянкина – девушка в первую очередь находчивая. Озвучивает все, что приходит в голову, концентрируется на деталях, умеет обыграть даже откровенно ерундовые ситуации. Пишет довольно бойко, но с грамматическими ошибками. Вероника изучила множество ее портретов, так что теперь легко могла узнать при встрече.
Уже засыпая, она думала о том, что, даже если Овсянкина завтра раскроет ее инкогнито, по большому счету ничего не изменится. Лайнер будет продолжать свое плавание, а им останется только гадать, что же произошло с Богданом и Николь. Откуда ей было знать, что кое-кто на «Золотой принцессе» не только знает тайну исчезновения Медникова-младшего, но и готовится предпринять нечто экстраординарное?
* * *
Проснувшись на следующее утро, Вероника первым делом вышла на балкон. Он оказался довольно просторным, отгороженным с обеих сторон от соседей глухими переборками. Открывавшийся с него вид поражал воображение – на воде плясало столько белых блесток, что казалось, будто над морем стоит солнечный мороз. Из-под брюха лайнера вываливалась пена и стремительно уносилась назад. Только так и можно было понять, что плывут они достаточно быстро. Вероника смотрела и смотрела вдаль, пока простая на первый взгляд картинка моря, солнца и бескрайнего неба не обернулась невыносимой красотой, от которой сладко заныло сердце.
Вероника знала, что совсем скоро «Золотая принцесса» прибудет в Сиракузы и простоит там до вечера. Сходить на берег она не собиралась. Девушке, которая путешествует по чужому паспорту, лучше сидеть тихо и не высовываться. Впрочем, по статистике, с которой она ради любопытства познакомилась в интернете, около тридцати процентов пассажиров круизных лайнеров во время путешествия постоянно остаются на борту: здесь столько развлечений, что многим жалко упускать возможность повеселиться.
Вспомнив о том, что где-то рядом находится опасная для нее Овсянкина, Вероника слегка приуныла. Подготовиться к встрече заранее просто невозможно, придется действовать по обстоятельствам и целиком положиться на удачу. Решив так, она отправилась проверять, нет ли новых сообщений от Маринки. Сообщений не было. Если бы только удалось понять, что за записку оставила им Николь! Ведь для чего-то нарисовала она дурацкие елки и скворечник? Но, увы, ничего дельного ей в голову до сих пор так и не пришло. Маринке, судя по всему, тоже.
Приняв душ, «путешественница поневоле» захотела выпить чашку кофе, причем в гордом одиночестве. Ей не хотелось дожидаться Медниковых, идти с ними в ресторан и, чинно выпрямив спину, наблюдать за тем, как Лидия ковыряет какой-нибудь фу-ты-ну-ты-сырник. Нет уж, сегодня она выпьет утренний кофе одна, на открытой палубе возле бассейна, а с собой возьмет блокнот и ручку, чтобы покончить наконец с сюжетами про Шерлока Холмса.
Нарядившись в новый сарафан и скрутив волосы в небрежный узел, Вероника подошла к зеркалу. Решив, что выглядит очень мило, она стремительно вышла из каюты. Было еще довольно рано, но некоторые туристы-жаворонки уже пробудились и, весело щебеча, разбрелись по палубам. Вероника легко обнаружила бассейн, нашла свободное местечко возле него, устроилась в шезлонге и поискала глазами официанта. Он тотчас подлетел и, заулыбавшись, слегка поклонился. Вероника на его улыбку не ответила. С недавних пор она не доверяла официантам, поэтому была строга и сдержанна. Когда кофе принесли, она сделала первый обжигающий глоток и, открыв блокнот, занесла ручку над страницей. После чего на некоторое время выпала из жизни – увлеченно сочиняла, перечитывала, зачеркивала и исправляла. Конечно, самое главное – придумать фишку. Всего десять секунд на заставку. Задача только кажется простой, а на деле…
Увлекшись, она не заметила, как исписала несколько страниц убористым почерком. Тем временем народу вокруг заметно прибавилось, заиграла легкая музыка, и обслуживающий персонал забегал с удвоенной скоростью. «Самое время сделать маленький перерыв», – подумала Вероника. Огляделась по сторонам и призывно помахала рукой белой форменной куртке, решив, что сейчас весьма кстати будет освежающий безалкогольный коктейль. Официант выполнил заказ молниеносно и поставил на низкий столик бокал, щедро украшенный разноцветными трубочками и ломтиками фруктов. Вероника устроилась поудобнее, отложила блокнот, расправила сарафан на коленях и сладко потянулась. Подняла голову вверх и целую минуту смотрела в небо, до тех пор пока перед глазами не поплыли желтые пятна. Потом, не глядя, взяла со столика бокал, оказавшийся на удивление тяжелым, сунула трубочку в рот и…
…И тут же уперлась взглядом в металлический дротик, который болтался в коктейле среди пластиковых вилочек и прочей мишуры. Вероника невольно дернулась, дротик сделал полукруг и больно ударил ее по носу. Секунд тридцать она сидела неподвижно, в позе микеланджеловского «Опьяненного Вакха» – держа бокал перед собой и глядя на него остекленевшим взором. Потом взгляд ее ожил, метнулся сначала вправо, потом влево и в тот же миг наткнулся на человека в темных очках, который полулежал – всего лишь на расстоянии вытянутой руки! – в соседнем шезлонге. Наткнулся и тут же переместился вниз, на его ноги. Ноги торчали из льняных шорт красивые и загорелые. На правой лодыжке, словно метка смерти, чернела маленькая татуировка.
Загипнотизированная страхом, Вероника медленно встала с шезлонга и почувствовала, что не может сделать ни шага – ноги стали ватными, а мир вокруг начал медленно расплываться, будто оказался за стеклом, залитым водой. Татуированный даже головы не повернул в ее сторону. Он сидел, глядя прямо перед собой, а может быть, и вовсе закрыв глаза под темными очками. Неподвижный, словно крокодил возле маленькой птички, он ждал, не выказывая нетерпения, точно зная, что добыче не ускользнуть. Как только птичка трепыхнется, челюсти щелкнут и сомкнутся.
Мозг Вероники вопил, приказывая ей немедленно бежать прочь, однако ноги не слушались, превратившись в дрожащее желе. Она хотела ущипнуть себя за руку, но не смогла даже двинуть пальцем. Пробегавший мимо официант обратил внимание на ее неестественную позу и спросил, что случилось. Вероника не ответила, и он повторил вопрос громче и настойчивее.
Привлеченный происходящим, тип с татуировкой повернул голову и посмотрел на них обоих сквозь темные очки. Потом сбросил ноги на землю и встал во весь рост. Сердце Вероники, до сих пор дававшее о себе знать слабыми ударами, остановилось совсем. Официант заметил, как переменилось ее лицо, и забегал вокруг, вопрошая:
– Madam, can I help you? Did you choke on something? (Мадам, могу я вам помочь? Вы чем-то подавились?)
– Наверное, она проглотила виноградину, – предположил татуированный, не двигаясь с места.
Свое предположение он высказал на чистом русском. Голос у него оказался глубоким и низким, практически бас-профундо, отчего Веронике сделалось еще страшнее. Казалось, сам дьявол смотрит на нее из-за темных очков и издает эти волшебные бархатные звуки, пытаясь парализовать волю к сопротивлению.
Вряд ли официант понимал русский, но он тоже думал, что Вероника подавилась, а потому решил применить для ее спасения хватку Хеймлиха. Подскочил сзади, обхватил ее обеими руками поперек туловища и с криком «Хэх!» коротко и сильно надавил на живот. От неожиданности Вероника громко крякнула, немедленно пришла в себя и взвилась вверх, как подстреленная казарка. Ни в чем не повинный официант немедленно получил от нее локтем в печень и каблуком по ноге. В качестве заключительного аккорда она с такой силой толкнула его попой, что он едва не улетел в бассейн.
Схватив с шезлонга свою сумочку, Вероника бросилась наутек. Ей казалось, что татуированный мчится следом, делая гигантские шаги и порыкивая, как тираннозавр рекс, решивший закусить группой палеонтологов. Она не могла заставить себя оглянуться назад и только ускоряла и ускоряла бег, ловко обходя препятствия. Сумочка летела позади, словно хвост, за который чудовище могло схватить ее в любую секунду.
Ворвавшись в каюту и захлопнув за собой дверь, Вероника привалилась к ней спиной и услышала собственное громкое и хриплое дыхание.
– Да что же это такое?! – закричала бедолага и, дрыгнув сначала одной ногой, а потом другой, избавилась от босоножек, разлетевшихся в разные стороны.
Ей хотелось рыдать от отчаянья. Достав из сумочки телефон, она набрала Маринкин номер и, когда подруга ответила, сразу же огорошила ее новостью:
– Человек с татуировкой на корабле!
Словно кадры кинофильма в ее голове промелькнули сцены возле бассейна.
– Этого не может быть, – откликнулась Маринка. – Как он мог тебя найти?!
– Не знаю как, но я только что столкнулась с ним лицом к лицу. – Вероника быстро объяснила подруге, что произошло, и добавила: – Пока я радовалась солнышку, он сунул в бокал орудие моего будущего убийства. Чтобы запугать и насладиться моим ужасом.
– Все это очень и очень странно, – Маринка явно растерялась. – Как он пронюхал, что ты окажешься на «Золотой принцессе»? Ведь ты и сама этого не знала до самого последнего момента. Или он по-прежнему думает, что ты – Николь? А значит, гоняется именно за ней.
– Вот оно! – воскликнула Вероника. – Получается, он давно знал о планах Николь отправиться в круиз с Медниковыми, поэтому заранее купил билет. А когда в порту Ярославля увидел, что они приехали за мной, понял, куда мы двинемся дальше.
– Странно, что он все никак не может с тобой расправиться, – задумчиво сказала Маринка. – Когда вы плыли по Волге, он едва не выбросил тебя за борт. А теперь как будто издевается. Зачем?
– Может быть, он догадался, что я не Николь? И хочет сначала запугать меня до полусмерти, а потом выпытать, где она прячется?
– Знаешь что? – в голосе Маринки появились решительные нотки. – Я тут познакомилась с маршрутом «Золотой принцессы» и решила так. У нас с Костиком действующие визы, мы можем купить билеты на самолет и встретить тебя в Монте-Карло. Как ты на это смотришь?
Вероника смотрела на это с восторгом. Представив, что Маринка встречает ее в порту, она едва не расплакалась.
– Я буду так рада тебя видеть, – горячо заверила она. – Чувствую себя дурой. Когда я махнула с Медниковыми в Грецию, то решила, что выкрутилась. Но, видно, рано радовалась. Где-то тут еще и Овсянкина бродит… Воображаю, что будет, когда она, потирая лапки, сдаст меня с потрохами родителям Богдана. Еще неизвестно, кто страшнее – тип с татуировкой или разъяренный Медников-старший.
– И что ты в связи со всем этим собираешься делать? – встревоженно спросила Маринка. – Прятаться?
– Думаю, просидеть в каюте до конца круиза – идея не слишком удачная. Все равно придется выйти рано или поздно. Лучше уж рано. Эх, была не была, придется рискнуть.
– Будь осторожна, – напутствовала ее Маринка. – Думай о том, что скоро мы встретимся в Монте-Карло. Втроем у нас будет в три раза больше шансов победить.
– Сначала хотелось бы понять, кого надо побеждать и почему, – пробормотала Вероника перед тем, как прервать связь.
* * *
После разговора с подругой Вероника некоторое время слонялась по каюте – постояла на балконе, выпила стакан какой-то диковинной минеральной воды из холодильника, потом подошла к зеркалу и уставилась на свое отражение. Сама себе она представлялась бледной и расстроенной, но на деле оказалось, что вид у нее цветущий: щеки румяные, глаза блестят. Хороший сон и морской воздух кому угодно пойдут на пользу – даже против его воли.
Видимо, татуированный и в самом деле раздумал ее убивать. Полагать, что, следуя за ней по пятам, он то промахивается, то медлит, было бы наивно. Выходит, его планы изменились. Видимо, что-то произошло. Что-то, что смешало ему все карты. Может быть, следует этим воспользоваться? По всему выходит, сейчас он неопасен. Вдруг ей удастся вызвать его на разговор? Да нет, вряд ли он захочет с ней беседовать. Но, в сущности, любая его реакция даст ей пищу для размышлений.
– Я больше не хочу быть жертвой, – вслух сказала Вероника и твердо посмотрела в глаза своему зеркальному двойнику. – Кажется, пора переходить в наступление.
Вдохновившись таким образом на подвиг, Вероника осторожно, как охотящаяся кошка, вышла из каюты и отправилась на место разыгравшейся недавно драмы – к бассейну.
– Я не расплатилась за коктейль, – с милой улыбкой сообщила она официанту, который, увидев ее, сделал круглые глаза и прижал руку к груди. Возможно, он прижал бы к груди даже обе руки, но правая была занята полотенцем. – Кстати, я забыла здесь свой блокнот.
Сейчас она нисколько не переживала о своем английском. Когда есть конкретная важная цель, душевные метания как-то сами собой сходят на нет. Выяснилось, что блокнот присвоил тип с татуировкой. «Надо же, какой любознательный, – злобно подумала Вероника. – Нет, дружок, я уже не та невинная овечка, которая путешествовала по Волге. И тебе не удастся напугать меня до полусмерти одним своим видом». Конечно, это была чистая бравада. Примерно так дикари кричат во всю глотку и колотят кулаками по животу, чтобы раззадорить себя перед битвой.
После того как Вероника расплатилась, присовокупив к счету щедрые чаевые, официант достал из кармана и подал ей шариковую ручку с надписью «День журналиста» и тот самый злополучный дротик, обнаруженный в коктейле.
– Ваши личные вещи, пожалуйста, – сообщил он с видом швейцара, возвращающего жильцу дома потерянную пуговицу.
– Мерси, – ответила она с такой милой улыбкой, как будто недавно не она поставила ему пару добрых синяков.
Спрашивать у официанта, где можно поискать типа, утащившего ее блокнот, было бессмысленно. Но по старой журналистской привычке она все-таки спросила. Иногда люди могут рассказать гораздо больше, чем ты предполагаешь. Однако номер не удался, и официант, с веселой грацией пожав плечами, растворился в пространстве.
Тогда Вероника отправилась на прогулку, задействовав все встроенные в нее природой радары и радиолокаторы. Ручку она спрятала в сумочку, а дротик зажала в кулаке – просто на всякий пожарный случай. Один маленький разочек где-то на периферии сознания мелькнул образ поверженного злодея, пришпиленного дротиком к палубе, но Вероника отогнала его, чтобы не мешал делу. Лайнер вот-вот должен был прибыть в Сиракузы. Наверное, есть смысл покараулить возле трапа – вдруг этому типу захочется пофотографировать замки или поглазеть на источник Аретусы?
И тут Вероника его увидела. Он стоял возле леерного ограждения в небрежной позе, небрежно зажав под мышкой ее родной блокнот, и смотрел на приближающийся берег. Охотница замедлила шаг и начала обходить его слева. На палубе толпилось множество людей, с упоением отдававшихся фотосъемке. Остров Сицилия наплывал на лайнер, словно прекрасное видение. Так что туристов можно было понять – открывшийся вид оказался столь великолепен, что Вероника на несколько секунд впала в экстатический восторг и тоже полезла в сумочку за телефоном. Но тут татуированный тип сменил позу, она очнулась и вновь сосредоточилась на добыче.
Надо признать, добыча выглядела на диво привлекательно. У ее преследователя был вполне сносный фасад и хорошая форма, какой не добиться в фитнес-клубе, качая мышцы несколько часов в неделю. Поджарый, сильный и, как она уже убедилась, довольно ловкий и хитрый, он стоял, поставив одну ногу на небольшое возвышение. Татуировка на лодыжке другим людям наверняка не бросалась в глаза, но Вероника постоянно цеплялась за нее взглядом, каждый раз чувствуя, как сердце от страха пропускает один удар. Конечно, она боялась, но, тем не менее, не собиралась отступать. Сейчас, когда вокруг столько людей, есть шанс подойти к нему, заговорить и остаться в живых.
На одну секундочку она отвлеклась, чтобы бросить еще один взгляд на царственные Сиракузы, и именно тогда тип с татуировкой – совершенно неожиданно, будто бы почувствовав приближение опасности, – обернулся назад. Стекла его темных очков скверно блеснули. Вероника, хоть и не видела его глаз, была уверена, что он смотрит прямо на нее.
– Мы уже связывались с Кристиной, она не знает, где Богги, – объяснила Лидия. – Однако пообещала расспросить друзей. У нее отличные связи.
– Кристина не знает, Николь не знает, и вы не знаете? – Жанна быстро суммировала сказанное и теперь переводила встревоженный взгляд с Лидии на Леонида Филипповича и обратно. Как будто Богдан был для нее любимым членом семьи и она страшно пеклась о его благополучии.
– Он некоторое время не выходит на связь, – подтвердил Медников-старший. – Но есть шанс, что Богдан осчастливит нас своим появлением в одном из портов. Я уже говорил.
– Может быть, он просто махнул куда-нибудь на своей новой машине? – предположил Эдуард. – Ты сам говорил, у него полно друзей в Питере.
– Отпадает. Его машина в ремонте, так что Богдан в последнее время разъезжал на такси, – ответил Леонид Филиппович.
Вероника скорее почувствовала, чем услышала нотки неудовольствия в его голосе. Ему явно не хотелось обсуждать сына, и он тут же переключился на другую тему, всем корпусом развернувшись к Жанне:
– Ну-с, дорогая мадемуазель, а как там поживают стихи? Эдик сказал, у тебя фестиваль на носу. Сколько публики удается собрать?
– Нас интересует качество зрителя, – ответила Жанна, выпрямившись на стуле. Глаза ее загорелись тем нехорошим огнем, который сопровождает долгие фанатичные монологи. – Калибр зрителя.
Веронике мгновенно пришли на ум раки из монолога Жванецкого – маленькие по три рубля, а большие по пять. Но шутить вслух в такой возвышенный момент она, конечно, не рискнула.
– Под крылышком моей жены собралось много настоящих талантов, – посмеиваясь, вмешался Эдуард. – Они целый год соревновались, и теперь Жанне предстоит решить, кто из них лучше всех рифмует слова.
– Боже мой, ну хватит нести всякую чепуху, – возмутилась та. – Поэзия, как сказал Ромен Роллан, заключается не в ритмическом сочетании слов-погремушек. Так могут считать только люди наивные и пресыщенные. Поэзия – в духе, который охватывает широкие горизонты…
Лидия принялась с хрустом жевать кусочек сельдерея, всем своим видом демонстрируя безразличие к Ромену Роллану. И когда Жанна сбилась и уставилась на нарушительницу спокойствия, та раздраженно спросила:
– У нас семейный ужин или агитационный митинг?
– Извините, – сказала Вероника, доставая из сумочки тренькнувший телефон. – Я должна ответить на сообщение.
«Машина Николь стоит возле ее дома, – сообщила Маринка. – Брошена как попало, пыльная. На капоте пальцем написано «Иди в баню». Вероника тут же ответила: «Все-таки мне сдается, что Николь уехала куда-то вместе с Богданом. Ты же знаешь, она обожает свою тачку и просто так ни за что бы ее не оставила». Маринка мгновенно возразила: «Но ведь она сказала тебе, что поругалась с Богданом. Думаешь, они помирились, когда она вернулась в Москву из Крыма? И потом он ее увез? Возможно, против воли?» Вероника прокрутила эту мысль в голове, поворачивая ее так и эдак, после чего отправила новое сообщение, содержащее всего одно слово: «Зачем?» Ответа на вопрос «зачем?» никто из них не знал, и подруги уныло распрощались до завтра.
Ужин завершился ко всеобщему неудовольствию. Лидия раздражала абсолютно всех, включая официанта, добродушная физиономия которого незаметно превратилась в гримасу боли. Когда наконец вилки и ножи были отложены, а стулья отодвинуты, Вероника улизнула в свою каюту самой первой. Ей хотелось как можно скорее отыскать в соцсетях Овсянкину, чтобы понять, с кем придется иметь дело.
Блогерша, конечно же, подробно освещала свой отпуск на борту «Золотой принцессы». Она запротоколировала абсолютно все, что происходило с ней с момента упаковки чемодана до сегодняшнего вечера, который она провела на грандиозном шоу со спецэффектами. Себя Овсянкина однозначно любила. Спортивная брюнетка с короткой стрижкой и маленькой грудью, она делала много селфи и выкладывала их в сеть без фильтров и ретуши. На взгляд Вероники, девушка была смазливой, но неприятной. Так бывает, когда миловидность черт сочетается с дрянным характером.
Один из последних снимков запечатлел блогершу на открытой палубе в футболке с надписью: «Обожаю секс и печеньки». Неподалеку кучковались заинтересованные парни. Подпись под фото гласила: «Почему ни одна сволочь не предложит мне печеньку?»
Профессиональным взглядом Вероника пробежала по более или менее длинным текстам и пришла к выводу, что Овсянкина – девушка в первую очередь находчивая. Озвучивает все, что приходит в голову, концентрируется на деталях, умеет обыграть даже откровенно ерундовые ситуации. Пишет довольно бойко, но с грамматическими ошибками. Вероника изучила множество ее портретов, так что теперь легко могла узнать при встрече.
Уже засыпая, она думала о том, что, даже если Овсянкина завтра раскроет ее инкогнито, по большому счету ничего не изменится. Лайнер будет продолжать свое плавание, а им останется только гадать, что же произошло с Богданом и Николь. Откуда ей было знать, что кое-кто на «Золотой принцессе» не только знает тайну исчезновения Медникова-младшего, но и готовится предпринять нечто экстраординарное?
* * *
Проснувшись на следующее утро, Вероника первым делом вышла на балкон. Он оказался довольно просторным, отгороженным с обеих сторон от соседей глухими переборками. Открывавшийся с него вид поражал воображение – на воде плясало столько белых блесток, что казалось, будто над морем стоит солнечный мороз. Из-под брюха лайнера вываливалась пена и стремительно уносилась назад. Только так и можно было понять, что плывут они достаточно быстро. Вероника смотрела и смотрела вдаль, пока простая на первый взгляд картинка моря, солнца и бескрайнего неба не обернулась невыносимой красотой, от которой сладко заныло сердце.
Вероника знала, что совсем скоро «Золотая принцесса» прибудет в Сиракузы и простоит там до вечера. Сходить на берег она не собиралась. Девушке, которая путешествует по чужому паспорту, лучше сидеть тихо и не высовываться. Впрочем, по статистике, с которой она ради любопытства познакомилась в интернете, около тридцати процентов пассажиров круизных лайнеров во время путешествия постоянно остаются на борту: здесь столько развлечений, что многим жалко упускать возможность повеселиться.
Вспомнив о том, что где-то рядом находится опасная для нее Овсянкина, Вероника слегка приуныла. Подготовиться к встрече заранее просто невозможно, придется действовать по обстоятельствам и целиком положиться на удачу. Решив так, она отправилась проверять, нет ли новых сообщений от Маринки. Сообщений не было. Если бы только удалось понять, что за записку оставила им Николь! Ведь для чего-то нарисовала она дурацкие елки и скворечник? Но, увы, ничего дельного ей в голову до сих пор так и не пришло. Маринке, судя по всему, тоже.
Приняв душ, «путешественница поневоле» захотела выпить чашку кофе, причем в гордом одиночестве. Ей не хотелось дожидаться Медниковых, идти с ними в ресторан и, чинно выпрямив спину, наблюдать за тем, как Лидия ковыряет какой-нибудь фу-ты-ну-ты-сырник. Нет уж, сегодня она выпьет утренний кофе одна, на открытой палубе возле бассейна, а с собой возьмет блокнот и ручку, чтобы покончить наконец с сюжетами про Шерлока Холмса.
Нарядившись в новый сарафан и скрутив волосы в небрежный узел, Вероника подошла к зеркалу. Решив, что выглядит очень мило, она стремительно вышла из каюты. Было еще довольно рано, но некоторые туристы-жаворонки уже пробудились и, весело щебеча, разбрелись по палубам. Вероника легко обнаружила бассейн, нашла свободное местечко возле него, устроилась в шезлонге и поискала глазами официанта. Он тотчас подлетел и, заулыбавшись, слегка поклонился. Вероника на его улыбку не ответила. С недавних пор она не доверяла официантам, поэтому была строга и сдержанна. Когда кофе принесли, она сделала первый обжигающий глоток и, открыв блокнот, занесла ручку над страницей. После чего на некоторое время выпала из жизни – увлеченно сочиняла, перечитывала, зачеркивала и исправляла. Конечно, самое главное – придумать фишку. Всего десять секунд на заставку. Задача только кажется простой, а на деле…
Увлекшись, она не заметила, как исписала несколько страниц убористым почерком. Тем временем народу вокруг заметно прибавилось, заиграла легкая музыка, и обслуживающий персонал забегал с удвоенной скоростью. «Самое время сделать маленький перерыв», – подумала Вероника. Огляделась по сторонам и призывно помахала рукой белой форменной куртке, решив, что сейчас весьма кстати будет освежающий безалкогольный коктейль. Официант выполнил заказ молниеносно и поставил на низкий столик бокал, щедро украшенный разноцветными трубочками и ломтиками фруктов. Вероника устроилась поудобнее, отложила блокнот, расправила сарафан на коленях и сладко потянулась. Подняла голову вверх и целую минуту смотрела в небо, до тех пор пока перед глазами не поплыли желтые пятна. Потом, не глядя, взяла со столика бокал, оказавшийся на удивление тяжелым, сунула трубочку в рот и…
…И тут же уперлась взглядом в металлический дротик, который болтался в коктейле среди пластиковых вилочек и прочей мишуры. Вероника невольно дернулась, дротик сделал полукруг и больно ударил ее по носу. Секунд тридцать она сидела неподвижно, в позе микеланджеловского «Опьяненного Вакха» – держа бокал перед собой и глядя на него остекленевшим взором. Потом взгляд ее ожил, метнулся сначала вправо, потом влево и в тот же миг наткнулся на человека в темных очках, который полулежал – всего лишь на расстоянии вытянутой руки! – в соседнем шезлонге. Наткнулся и тут же переместился вниз, на его ноги. Ноги торчали из льняных шорт красивые и загорелые. На правой лодыжке, словно метка смерти, чернела маленькая татуировка.
Загипнотизированная страхом, Вероника медленно встала с шезлонга и почувствовала, что не может сделать ни шага – ноги стали ватными, а мир вокруг начал медленно расплываться, будто оказался за стеклом, залитым водой. Татуированный даже головы не повернул в ее сторону. Он сидел, глядя прямо перед собой, а может быть, и вовсе закрыв глаза под темными очками. Неподвижный, словно крокодил возле маленькой птички, он ждал, не выказывая нетерпения, точно зная, что добыче не ускользнуть. Как только птичка трепыхнется, челюсти щелкнут и сомкнутся.
Мозг Вероники вопил, приказывая ей немедленно бежать прочь, однако ноги не слушались, превратившись в дрожащее желе. Она хотела ущипнуть себя за руку, но не смогла даже двинуть пальцем. Пробегавший мимо официант обратил внимание на ее неестественную позу и спросил, что случилось. Вероника не ответила, и он повторил вопрос громче и настойчивее.
Привлеченный происходящим, тип с татуировкой повернул голову и посмотрел на них обоих сквозь темные очки. Потом сбросил ноги на землю и встал во весь рост. Сердце Вероники, до сих пор дававшее о себе знать слабыми ударами, остановилось совсем. Официант заметил, как переменилось ее лицо, и забегал вокруг, вопрошая:
– Madam, can I help you? Did you choke on something? (Мадам, могу я вам помочь? Вы чем-то подавились?)
– Наверное, она проглотила виноградину, – предположил татуированный, не двигаясь с места.
Свое предположение он высказал на чистом русском. Голос у него оказался глубоким и низким, практически бас-профундо, отчего Веронике сделалось еще страшнее. Казалось, сам дьявол смотрит на нее из-за темных очков и издает эти волшебные бархатные звуки, пытаясь парализовать волю к сопротивлению.
Вряд ли официант понимал русский, но он тоже думал, что Вероника подавилась, а потому решил применить для ее спасения хватку Хеймлиха. Подскочил сзади, обхватил ее обеими руками поперек туловища и с криком «Хэх!» коротко и сильно надавил на живот. От неожиданности Вероника громко крякнула, немедленно пришла в себя и взвилась вверх, как подстреленная казарка. Ни в чем не повинный официант немедленно получил от нее локтем в печень и каблуком по ноге. В качестве заключительного аккорда она с такой силой толкнула его попой, что он едва не улетел в бассейн.
Схватив с шезлонга свою сумочку, Вероника бросилась наутек. Ей казалось, что татуированный мчится следом, делая гигантские шаги и порыкивая, как тираннозавр рекс, решивший закусить группой палеонтологов. Она не могла заставить себя оглянуться назад и только ускоряла и ускоряла бег, ловко обходя препятствия. Сумочка летела позади, словно хвост, за который чудовище могло схватить ее в любую секунду.
Ворвавшись в каюту и захлопнув за собой дверь, Вероника привалилась к ней спиной и услышала собственное громкое и хриплое дыхание.
– Да что же это такое?! – закричала бедолага и, дрыгнув сначала одной ногой, а потом другой, избавилась от босоножек, разлетевшихся в разные стороны.
Ей хотелось рыдать от отчаянья. Достав из сумочки телефон, она набрала Маринкин номер и, когда подруга ответила, сразу же огорошила ее новостью:
– Человек с татуировкой на корабле!
Словно кадры кинофильма в ее голове промелькнули сцены возле бассейна.
– Этого не может быть, – откликнулась Маринка. – Как он мог тебя найти?!
– Не знаю как, но я только что столкнулась с ним лицом к лицу. – Вероника быстро объяснила подруге, что произошло, и добавила: – Пока я радовалась солнышку, он сунул в бокал орудие моего будущего убийства. Чтобы запугать и насладиться моим ужасом.
– Все это очень и очень странно, – Маринка явно растерялась. – Как он пронюхал, что ты окажешься на «Золотой принцессе»? Ведь ты и сама этого не знала до самого последнего момента. Или он по-прежнему думает, что ты – Николь? А значит, гоняется именно за ней.
– Вот оно! – воскликнула Вероника. – Получается, он давно знал о планах Николь отправиться в круиз с Медниковыми, поэтому заранее купил билет. А когда в порту Ярославля увидел, что они приехали за мной, понял, куда мы двинемся дальше.
– Странно, что он все никак не может с тобой расправиться, – задумчиво сказала Маринка. – Когда вы плыли по Волге, он едва не выбросил тебя за борт. А теперь как будто издевается. Зачем?
– Может быть, он догадался, что я не Николь? И хочет сначала запугать меня до полусмерти, а потом выпытать, где она прячется?
– Знаешь что? – в голосе Маринки появились решительные нотки. – Я тут познакомилась с маршрутом «Золотой принцессы» и решила так. У нас с Костиком действующие визы, мы можем купить билеты на самолет и встретить тебя в Монте-Карло. Как ты на это смотришь?
Вероника смотрела на это с восторгом. Представив, что Маринка встречает ее в порту, она едва не расплакалась.
– Я буду так рада тебя видеть, – горячо заверила она. – Чувствую себя дурой. Когда я махнула с Медниковыми в Грецию, то решила, что выкрутилась. Но, видно, рано радовалась. Где-то тут еще и Овсянкина бродит… Воображаю, что будет, когда она, потирая лапки, сдаст меня с потрохами родителям Богдана. Еще неизвестно, кто страшнее – тип с татуировкой или разъяренный Медников-старший.
– И что ты в связи со всем этим собираешься делать? – встревоженно спросила Маринка. – Прятаться?
– Думаю, просидеть в каюте до конца круиза – идея не слишком удачная. Все равно придется выйти рано или поздно. Лучше уж рано. Эх, была не была, придется рискнуть.
– Будь осторожна, – напутствовала ее Маринка. – Думай о том, что скоро мы встретимся в Монте-Карло. Втроем у нас будет в три раза больше шансов победить.
– Сначала хотелось бы понять, кого надо побеждать и почему, – пробормотала Вероника перед тем, как прервать связь.
* * *
После разговора с подругой Вероника некоторое время слонялась по каюте – постояла на балконе, выпила стакан какой-то диковинной минеральной воды из холодильника, потом подошла к зеркалу и уставилась на свое отражение. Сама себе она представлялась бледной и расстроенной, но на деле оказалось, что вид у нее цветущий: щеки румяные, глаза блестят. Хороший сон и морской воздух кому угодно пойдут на пользу – даже против его воли.
Видимо, татуированный и в самом деле раздумал ее убивать. Полагать, что, следуя за ней по пятам, он то промахивается, то медлит, было бы наивно. Выходит, его планы изменились. Видимо, что-то произошло. Что-то, что смешало ему все карты. Может быть, следует этим воспользоваться? По всему выходит, сейчас он неопасен. Вдруг ей удастся вызвать его на разговор? Да нет, вряд ли он захочет с ней беседовать. Но, в сущности, любая его реакция даст ей пищу для размышлений.
– Я больше не хочу быть жертвой, – вслух сказала Вероника и твердо посмотрела в глаза своему зеркальному двойнику. – Кажется, пора переходить в наступление.
Вдохновившись таким образом на подвиг, Вероника осторожно, как охотящаяся кошка, вышла из каюты и отправилась на место разыгравшейся недавно драмы – к бассейну.
– Я не расплатилась за коктейль, – с милой улыбкой сообщила она официанту, который, увидев ее, сделал круглые глаза и прижал руку к груди. Возможно, он прижал бы к груди даже обе руки, но правая была занята полотенцем. – Кстати, я забыла здесь свой блокнот.
Сейчас она нисколько не переживала о своем английском. Когда есть конкретная важная цель, душевные метания как-то сами собой сходят на нет. Выяснилось, что блокнот присвоил тип с татуировкой. «Надо же, какой любознательный, – злобно подумала Вероника. – Нет, дружок, я уже не та невинная овечка, которая путешествовала по Волге. И тебе не удастся напугать меня до полусмерти одним своим видом». Конечно, это была чистая бравада. Примерно так дикари кричат во всю глотку и колотят кулаками по животу, чтобы раззадорить себя перед битвой.
После того как Вероника расплатилась, присовокупив к счету щедрые чаевые, официант достал из кармана и подал ей шариковую ручку с надписью «День журналиста» и тот самый злополучный дротик, обнаруженный в коктейле.
– Ваши личные вещи, пожалуйста, – сообщил он с видом швейцара, возвращающего жильцу дома потерянную пуговицу.
– Мерси, – ответила она с такой милой улыбкой, как будто недавно не она поставила ему пару добрых синяков.
Спрашивать у официанта, где можно поискать типа, утащившего ее блокнот, было бессмысленно. Но по старой журналистской привычке она все-таки спросила. Иногда люди могут рассказать гораздо больше, чем ты предполагаешь. Однако номер не удался, и официант, с веселой грацией пожав плечами, растворился в пространстве.
Тогда Вероника отправилась на прогулку, задействовав все встроенные в нее природой радары и радиолокаторы. Ручку она спрятала в сумочку, а дротик зажала в кулаке – просто на всякий пожарный случай. Один маленький разочек где-то на периферии сознания мелькнул образ поверженного злодея, пришпиленного дротиком к палубе, но Вероника отогнала его, чтобы не мешал делу. Лайнер вот-вот должен был прибыть в Сиракузы. Наверное, есть смысл покараулить возле трапа – вдруг этому типу захочется пофотографировать замки или поглазеть на источник Аретусы?
И тут Вероника его увидела. Он стоял возле леерного ограждения в небрежной позе, небрежно зажав под мышкой ее родной блокнот, и смотрел на приближающийся берег. Охотница замедлила шаг и начала обходить его слева. На палубе толпилось множество людей, с упоением отдававшихся фотосъемке. Остров Сицилия наплывал на лайнер, словно прекрасное видение. Так что туристов можно было понять – открывшийся вид оказался столь великолепен, что Вероника на несколько секунд впала в экстатический восторг и тоже полезла в сумочку за телефоном. Но тут татуированный тип сменил позу, она очнулась и вновь сосредоточилась на добыче.
Надо признать, добыча выглядела на диво привлекательно. У ее преследователя был вполне сносный фасад и хорошая форма, какой не добиться в фитнес-клубе, качая мышцы несколько часов в неделю. Поджарый, сильный и, как она уже убедилась, довольно ловкий и хитрый, он стоял, поставив одну ногу на небольшое возвышение. Татуировка на лодыжке другим людям наверняка не бросалась в глаза, но Вероника постоянно цеплялась за нее взглядом, каждый раз чувствуя, как сердце от страха пропускает один удар. Конечно, она боялась, но, тем не менее, не собиралась отступать. Сейчас, когда вокруг столько людей, есть шанс подойти к нему, заговорить и остаться в живых.
На одну секундочку она отвлеклась, чтобы бросить еще один взгляд на царственные Сиракузы, и именно тогда тип с татуировкой – совершенно неожиданно, будто бы почувствовав приближение опасности, – обернулся назад. Стекла его темных очков скверно блеснули. Вероника, хоть и не видела его глаз, была уверена, что он смотрит прямо на нее.