Не время для героев

— Есть способы отличить вампира от обычного человека? — спросил Нео.

— Внешне — нет. Или крайне сложно. Но можно раскрыть его: вампиры не терпят серебра, оно сильно жжется, плоть буквально горит от прикосновения к этому металлу. Застать упыря пьющим кровь жертвы сложно. Дело это почти интимное, скрытное. Только неопытный хищник будет охотиться в городе без подготовки.

— Тучи сгущаются… — пробасил Миххик.

— Это квест, здесь всегда так. Из огня да в полымя, — пожал плечами Олег.

— Думаю, надо передохнуть, пополнить запасы еды и уходить. Завтра. — Савельев нервно поскреб заросшую щеку.

Олег неуверенно кивнул.

— А что с тобой, певун? — спросил маг Черкашина. — Как собираешься выкручиваться?

Нео поджал губы.

— А что выкручиваться? Все просто. Напою музыкантам мотивчик, и вперед. Делов-то.

Миххик отер ладонью лицо, спросил:

— Не обижайся, но на трубадура ты не похож. Может, споешь что-нибудь, а? Для друзей, сейчас.

Черкашин зарделся, потупился.

— Да ну вас… — отмахнулся он. — Мне надо настроиться. Перед выступлением критика творческому человеку не на пользу.

— Понятно, — вздохнул Миххик. — Если тебя начнут бить, чур, я первый. — Друзья засмеялись.

— Как остро… — гнусаво протянул Нео, поднялся. — Все, мне надо готовиться. — Он вышел, и заперся в соседней комнате.

— Не могу дождаться, — признался Топольский.

— Аналогично, — улыбнулся Жека.

— А что, если и вправду запоет? — задумчиво проговорил Миххик. Ждать ответа оставалось не долго.





* * *


Остаток времени, до девяти вечера, Нео провел в комнате, делая наброски угольком на писчей бумаге, которую раздобыл у хозяина заведения. Топольский лежал на кровати, не мешая творческому процессу Черкашина, и глядел в деревянный полоток, кое-где затянутый паутиной. Время от времени Олег попивал кровь из бутыля.

Черкашин нервно ходил по комнате, что-то бормоча под нос. Периодически он садился около тумбы и вносил правки в текст.

— Все, — с ноткой гордости выдохнул Максим, складывая бумагу несколько раз и пряча в нагрудный карман жилетки. — Закончил. — Он поглядел на старые часы в бронзовой оправе на полке. Была половина девятого.

— Как я выгляжу? — он резко обернулся к вампиру.

Топольский лениво перевел взгляд с потолка на товарища.

— Как жулик, — честно ответил Олег.

— Да нет… Внешне: прическа нормальная? Лицо чистое? Ничего не торчит?

— Прическа как прическа, лицо подозрительное, одежда не эстрадная, — обрисовал портрет Топольский.

— Нашел кого спросить… — Нео отвернулся. — Блин, и зеркала нигде нет.

— Нормально ты выглядишь. Просто и со вкусом, герой из народа, — сжалился Олег.

— Серьезно? — Черкашин полуобернулся, в голосе забрезжила надежда.

— Просто душка. Так бы и съел, — улыбнулся Топольский, показывая клыки.

— Да пошел ты… — Нео встал. Вдохнул, выдохнул. Вдохнул, выдохнул. Бесполезно пригладил ладонью непослушные волосы, вздернул воротник рубашки, подтянул брюки, придирчиво отсмотрел обувку, и подошел к двери. Замер на пороге, сказал повелительно: — Упырь, в девять, чтоб все были внизу как штык.

— Да, мой господин, — серьезно ответил Олег, отпив из бутылки.

— Мне нужна поддержка, — с нажимом сказал Максим.

— Все будет в лучшем виде, о, повелитель. — Черкашин фыркнул и, громко хлопнув дверью, вышел. Топольский еще некоторое время лежал так, потягивая густую свиную кровь. Затем нехотя встал, закупорил сосуд и поставил его в темный угол рядом со шкафом. После он запер двери своей комнаты на ключ, подошел к соседней, и вежливо постучав, вошел.


Миххик и Жека курили у открытого окна.

— Шоу начинается, — объявил Олег. Воин и маг лукаво улыбнулись.

Внизу уже собирался народ. Миххик, Жека и Олег выбрали столик в середине зала, откуда было хорошо видно небольшую сцену. Там, на высоких стульях, сидело трое музыкантов: флейтист, скрипач и лютнист. Нео что-то нервно им объяснял, притопывал и пританцовывал. Музыканты с задумчивым видом слушали и кивали, иногда тихонько наигрывая короткие мотивы.

Наконец Черкашин удовлетворился мелодией. Он достал из кармана листок с текстом, и закрепил его на небольшом пюпитре. В зале, конечно же, присутствовал и хозяин таверны. Он стоял поодаль от троих друзей, опершись плечом о деревянную балку. Рядом с ним стояла девчушка в черном заношенном платье и белом фартуке. Очевидно, та самая племянница.

Нео вытер рукавом испарину со лба, откашлялся и громко сказал:

— Добрый вечер, друзья. — Посетители немного притихли, нехотя отвлекаясь от выпивки и разговоров. С недоверием взглянули на Максима. — Любезный хозяин «Бараньего Дрына» дал мне возможность сегодня потешить вас своим скромным талантом. Прошу немного тишины, и вашей поддержки, друзья… — Нео выстрелил взглядом в Топольского. Олег с друзьями встали и бурно зааплодировали. Миххик зычно свистнул.

Музыканты начали играть. Сперва лютнист взял простенький аккорды, сменив его на другой, затем третий — и так по кругу. К нему присоединился скрипач, тоже с незамысловатым пассажем. Флейтист играл свою партию в неожиданно низком тоне, наподобие баса. Получалась этакая простенькая, ритмичная мелодия, смутно напоминавшая хип-хоп.

А потом Нео начал «как бы петь», с расстановкой, громко и четко, двигаясь в такт тексту. Умело нарубливая фразы, играя интонациями и паузами, он выдал следующее:

— А, йо…

Привет, народ, я обычный парень,

Не гений, не богач, но и не бездарен.

Моя история проста и стара как мир:

Искал я счастья, но подвел меня кумир…



В простой душе всему было место,

Полюбил девчонку, считал невестой.

Но решила дама: я никто, а она королева,

Короче, обычное дело… ушла налево…



И я бы мог сказать: «жизнь злая псина!»,

Что сердце мое — теперь сухая древесина,

Но не опустил я руки, не роптал на судьбу,

Сцепил зубы. Стерпел. Я опять в строю.





Друзья рэпера, как один, сидели с приоткрытыми ртами и слушали мерную начитку Нео. В таком же недоумении, судя по всему, пребывал и владелец таверны. А народ внимал. Народу нравилось. Меж тем, Нео выдержал паузу, а потом вновь разразился текстом:

— Прошло время, пролетели года,

Я окреп, стал лучше, нажил добра.

Но в глубине души, как заноза засела,

Не дает покоя моя королева.



И я оставил все, ушел из дома.

Искал везде, расспрашивал знакомых.

И однажды утром я ее встретил.

Как же больно стало. Небо свидетель…



Я смотрел на нее, а она на меня,