Не прячься, ты моя!

– Что же вы так нервничаете, милая девушка. Расслабьтесь, вы же хотите выйти за меня замуж?! – над ухом раздался до боли знакомый голос, мои руки замерли.

А вот принц не растерялся и быстрым движением освободил поделку от банта и обёртки.

Распорядитель пошевелил руками, небольшая деревянная дощечка взмыла вверх.

Принц обошёл меня и вернулся к отцу.

– Какая прелесть, – в голосе его высочества слышался смех.

Ну да, а что я могла сделать за такое короткое время? Вытребовала у Мали деревянную дощечку и огнём выжгла на ней пасторальную картинку: возле тихой речки отдыхала милая пастушка, три белые овечки мирно щипали травку (конечно, белыми они были лишь в моей голове, огонь всё сделал тёмно-коричневым и чёрным), а сбоку к красавице подходил молодой человек, держащий в руках алый цветок.

Рисовала я плохо, но моя магия мне помогла, я рисовала разумом, перенося фантазию на дерево.

«Так! – в моей голове раздался командирский голос лисички. – Если мы сейчас не поможем, она не пройдёт в следующий тур… отбор, или как это у людишек называется».

«Точно…»

«Сейчас поможем», – тут же поддержали подругу духи огня и воды.

«Нет, стойте, вы привлечёте ко мне… ненужное внимание», – хотела мысленно выкрикнуть я, но было поздно, духи развернулись вовсю. Я пропала, такого волшебства мне не простят. То есть неправильно, меня заметят, да так заметят, что пустят на опыты… Никому не удавалось совместить в себе три магии: огня, жизни, воды.

Но отступать было поздно, расправив плечи, я начала водить руками, так как картинка не просто оживала… Лиса, вливая магию жизни, заставила действие перенестись с деревянной доски в воздух.

Голубая вода журчала, белые овечки тихо блеяли и щипали травку, и вот молодой человек упал на одно колено, что-то жарко говоря, протянул красавице в голубом чепчике алый цветок.

– Этого не может быть! – распорядитель бесшумно подкрался, потрогал воду и попытался ткнуть пальцем в девушку. Так взвизгнула, отскочила, молодой человек не растерялся, вынул шпагу из петлицы и больно ткнул наглеца. Пришла очередь Остина отскочить и затрясти раненым пальцем.

– Кто вы, леди Айрис? – император во все глаза смотрел на представление.

«Началось… Добились, чего я не хотела? Сейчас его величество к инквизитору нас отправит!» – ушастый трусливый зайчик выпрыгнул вперёд, требуя сдать всех и вся.

– Мне очень понравилось представление, леди Айрис, – ко мне медленно приблизился принц и обнял мои холодные трясущиеся ладошки своими тёплыми руками. – Но вы же были в курсе, что артефакты использовать нельзя. Я чувствую, что это не ваша магия, госпожа Мэри. Ай-яй-яй… – пожурил он меня. – Но за находчивость и смекалку вы проходите в следующий тур!

– Но… – распорядитель что-то пытался сказать, но наткнувшись, на грозный взгляд молодого человека, замолчал.

– И, да! Уважаемые леди, – его высочество обвёл взглядом притихших невест. – Этот случай исключение, так как девушка не желала никому зла. Повторять не советую, сразу же покинете отбор!

Какой он… милый, мои щёки заливала краска. Заступился за меня. Теперь я точно знаю, кто скрывается под маской. Но почему он молчал?

Глава 36. Как такое могло произойти?



Несколькими часами ранее



Валентайн Макдэниэл Бриг



Я быстро ходил из угла в угол, иногда останавливался, с глухим стоном прислонялся головой к стене, поднимал глаза на портрет любимого батюшки, ударял по нему кулаком и вновь мерил комнату шагами.

– Как такое могло произойти? Это бред! – громче, чем нужно крикнул я и, конечно, же, обеспокоенная охрана постучала в дверь. – Всё в порядке, стойте, где стоите! – ещё громче рыкнул и с шумом уселся в кресло.

Столько лет прошло, как я потерял любимую, но лицо её помню, как сейчас. Тогда почему меня тянет к этой пигалице? К этой недоэльфийке? Что со мной происходит? Ещё тогда, в лесу, прикоснувшись к её губам, меня затянуло в водоворот эмоций. Мне вдруг захотелось защитить этого мелкого зайчика, убаюкать на руках, зацеловать, залюбить…

Я гнал от себя это наваждение. Всё чаще доставал из кармана кулон с изображением Марианнель. Как у них похожи имена, может быть, это меня подтолкнуло присмотреться к девушке?

Нет, бред! Тут что-то другое. Возможно, она влюбилась в меня и незаметно во время похода подливала зелье? Вряд ли. Я не зелёный юнец, заметил бы…

– Мариэннель, Марианнель, зачем ты тогда напросилась с нами на игры? – я медленно поглаживал кулон, погружаясь в воспоминания.

С принцессой эльфийского государства мы были помолвлены с детства, ну ещё бы, между нашими империями долгое время не было понимания и дружбы. Но мой отец не только хороший человек, но и замечательный стратег. За несколько лет после вступления во власть он наладил с эльфами отношения: как торговые, так и политические. Открылись границы, эльфы могли учиться, жить и работать в нашей империи. То же самое было разрешено нашему народу.

И чтобы закрепить дружбы между такими разными расами, правители стран решили поженить старших детей. Благо у нас мальчик, у них девочка.

Матушка моя умерла вскоре, магически угасла, не помогли самые лучшие лекари империи, император остался вдов и неутешен, с тремя детьми на руках.

Мари мне понравилась с первой встречи, большие глаза, острые ушки, красавица с длинной светлой косой и заразительным нежным смехом.

Раз в год или я приезжал к ней в гости, или она ко мне. Так и жили, изредка писали друг другу детские письма, рассказывая об играх, обучении и всякой ерунде.


Помолвку праздновали три дня в нашем дворце. Мари прибыла ко двору в сопровождении огромной свиты и родного младшего брата, с которым за прошедшие годы мы стали если не друзьями, то хорошими приятелями.

Красиво накрытые столы, радостные гости. Нам тогда исполнилось по семнадцать лет, свадьба должна была состояться, когда моей наречённой исполнилось бы двадцать один год.

Любимая Мари уехала на год домой. Я, как и остальные дети императора учился в самой престижной военной академии империи для магически одарённых детей. Разное бывало: шалости устраивали в аудитории (подложить магического жука, издающего не самые приличные звуки на стул преподавателя, это ещё цветочки). Мне часто всё сходило с рук. Даже взрыв башни ученического корпуса. Нет, я не специально, не рассчитал силу удара своей группы, которой на тот момент командовал. Целились в уродливую гору, закрывающую вид на прекрасную реку, а попали куда попал. Благо в тот момент в башне шли строительные работы и рабочие ушли на обед, никто не пострадал.

Друзья устраивали шикарные балы в своих замках, часто и меня приглашали, вот там-то я и понял, что пользуюсь огромным успехом у женского пола.

Устав отбиваться от навязчивых девиц, в какой-то момент я полностью углубился в учёбу и перестал посещать балы. На следующий год впервые за десять лет, поступивших учиться девушек, оказалось чуть ли не больше, чем молодых людей. Благо на боевой факультет брали только одарённых.

Друзья пояснили непонятливому мне, что все они поступили лишь затем, чтобы я… Нет, вы только подумайте, сморозить такую глупость: чтобы я обратил на них внимание.

Для чего? Зачем? Красивых и богатых в империи было много.

Но свободных принцев мало, последовал ответ друзей.

Мои доводы, что я помолвлен мало кого интересовали. Помолвлен, не женат. На меня посыпались горы магических птичек-записок, мне пришлось быстро изучать магию бытовой защиты. Маленькие пичуги сгорали, не долетая до меня.

Через несколько месяцев, поняв тщетность своих попыток, девушки успокоились и быстро утешились в объятьях моих друзей.

Осталась лишь одна, настырная и непонятливая. Каждый день, на моей парте оказывались подарки: сладкие шоколадные сердечки, записки возникали перед глазами, не бумажные, а лишь из одной магии (светящиеся буквы в воздухе).

Всегда одно и то же, мол она любит без ума и будет ждать столько, сколько придётся.

В какой-то момент я устал от такого нездорового внимания, нашёл воздыхательницу по магическому следу и решил с ней поговорить серьёзно.

Но разговор не задался, я сделал ошибку, пригласив незнакомку в ресторан, я думал, что на людях она будет держать себя в руках. Не будет вешаться на шею, плакать, ну или что там делают, якобы брошенные девицы.

Самое смешное было то, что бросать я её не собирался, так как ничего у нас не было, да и что могло быть, если мы встретились в первый раз.

После моей просьбы оставить меня в покое, улыбка померкла на лице красивой молодой девушки, имя которой я не запомнил, хотя она представилась, возможно, даже и подписывала им свои послания, но я развеивал их, не читая.

Друзья часто спрашивали, почему я не пожалуюсь на надоедливую особу императору или службе охраны.

Меня распирал в те моменты смех. Я взрослый сильный воин буду жаловаться папочке, как сопливый пацанёнок?

Услышав от меня слова отказа, незнакомка попыталась закатить истерику. Кричала на весь ресторан, что я ничего не вижу дальше своего носа, что её папа входит в кабинет министров и что она любит меня чуть ли не с пелёнок.

А я, такой негодяй, не замечаю её. Но я точно не помнил эту девушку при дворе.

В общем, вновь попросив истеричную девицу оставить меня в покое, напомнив ей, что я помолвлен, попытался сбежать из ресторана, но она неожиданно цепко схватилась за мой рукав.

Ты будешь мой, прошипела та, смотря заплаканными глазами на меня. А если не будешь, то и ни чьим тебе не быть.

Я с силой дёрнул рукой, послышался треск материала, рукав, похоже, не выдержал цепкой девичьей хватки. Я, не оглядываясь, дал дёру из ресторана.

Ох, как меня распекал батюшка, ему быстро доложили про мои похождения, это неприятное приключение могло попасть в газеты, но надавив на нужных людей, историю быстро похоронили под ворохом других не менее интересных новостей.

Но, как ни странно, девушка оставила меня в покое и, по слухам, даже перестала посещать академию.

Но всё изменилось в один момент.

Не знаю, кто вложил эту идею в голову императору, но приспичило тому жениться. Мол, молод ещё, не всю же жизнь самому главному магику империи носить траур.

Мы с братьями тогда ещё посмеялись над отцом, на руку и сердце которого претендовали сплошь молоденькие девушки, которых мы видели, съезжающимися ко дворцу.

Моему удивлению не было предела, когда за очередной вереницей чемоданов показалась та самая поклонница, что горько плакала в ресторане, ругая меня и угрожая.

Как же бывают ветрены девицы, подумал я, мысленно улыбаясь. И снова повторилась та история с рукавом, она вновь меня схватила твёрдой рукой. Но в этот раз не плакала, а извинялась.

Припоминаю, что просила прощения и за сцену, устроенную в общественном месте, и за ужасные слова, что так опрометчиво слетели с её губ. Что она на самом деле была околдована моей красотой, но стоило ей перестать меня видеть, как любовь прошла.

Выдернув рукав из рук той, кого бы я не хотел видеть на отборе по случаю выбора невесты для императора, сухо попрощался и, уходя, сказал, что не держу зла и всё давно забыл.

Сказать, чтобы девушка не участвовала в отборе, не смог. И зря, она победила. Но как? Из приехавших невест, по крайней мере, пятеро были намного красивее, умнее, магически одарённые.

Сердце отца, по его словам, дрогнуло, стоило лишь моей будущей мачехе заговорить. Её нежный лик и мелодичный голос навеки поселились в мужском сердце.

Романтиком оказался отец, с первого дня оказывал всяческие знаки внимания и даже не дождался окончания отбора, сделал девушке предложение руки и сердца.

Вот не верил я ей… было в её взгляде что-то странное. Уговорив семейного лекаря молчать, мы с ним проверили батюшку на скрытые проклятия, обворожения и даже наличие скрытых артефактов. Всё было чисто.

Вскоре состоялась свадьба, а через год императрица родила сына. Мои подозрения испарились. Потому что, на людях женщина вела себя подобающе. С любовью смотрела на мужа-императора, соблюдала этикет, ко мне особого внимания не проявляла.

И лишь с моей невестой вела себя странно, ну как странно, когда Мари приезжала ко мне в гости, никогда не звала ту на женские посиделки-чаепития, хотя императрица устраивала такие вечера постоянно, приглашая чуть ли не всех придворных дам.