(не) Мой Боно

— Конечно, Доминика, — Волков оскалился, переводя взгляд на моего друга, который сразу убрал руку, — я против того, чтобы ты приезжала сюда и ходила своими прелестными ножками по моим улицам. Поэтому ты сейчас забираешь своего лохматого друга и идешь прямиком в зону вылета.

— Нет, Назар, — отрицательно качаю головой, — так не пойдет. Я никуда не уеду. У меня тут важные дела.

— Мне неинтересно, — отрезает Волков и приказывает своим людям, — проводите их и проверьте чтобы улетели, — договорив, он собирается сесть в машину.

— Стоять, царевич! — возмущенно рявкаю. — Я не твоя шавка, которая тебе в рот заглядывает. Мне нужно увидеть близких. У меня есть дела, — с каждым словом мой голос звучит менее уверенно.

— Дела? — его веселят мои попытки отстоять позицию и он подходит ко мне, склоняясь подобно коршуну и цедит, — убеди меня, что нужно пойти тебе на встречу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Назар, — мне тяжело отстаивать свою позицию, смотря на него снизу-вверх. У нас большая разница в росте и сейчас мы напоминаем персонажей Слона и Моську, — поверь. Я не отступлю и твои люди, ты, меня не остановят, — сама не верю своим словам, но попытаться стоило.

— Упрямая, — цокнул языком, — вся в мать!

— В отца, — поправляю его, — моя упрямость в отца.

— Твой отец, — лицо мужчины сразу стало жестким, — трусливый пес и плохо закончит. Соболезную твоей генетике. Если эта черта досталась от него, тебя ждет плохой конец.

— Ты знаешь кто мой отец? — мои глаза расширяются от удивления. — Ты знал и молчал? — они все знали. Каждый из окружающих меня людей в курсе, что Хмурый мой отец, но ни одна душа не соизволила нужным сказать мне об этом.

— Я знаю всё о тебе, Доминика, — голос резал сталью. Волков чеканил каждое слово, не оставляя мне шанса до него достучаться, — я доверил тебе ребенка, а ты сбагрила его мамаше майора и поехала сюда. Слово «послушание» тебе не знакомо? — не дождавшись ответа, он продолжил. — последний раз предлагаю: убеди меня в важности твоего приезда.

— Я знаю, что Рому шантажировали мной и ребенком, — не хотела говорить, но иного выхода не вижу. Кошусь на Лешего, который сразу становится еще более грустным. Он догадался о моей истиной причине приезда, — и мне нужно поговорить кое с кем.

— Скажи мне его имя и я сам поговорю, — предлагает Назар.

— Сама хочу. В глаза хочу посмотреть. И с отцом увидеться хочу, — еле слышно бормочу, замечая, как лицо Волкова сереет.

— Нет. С Хмурым ты не увидишься. Ты меня не убедила. Возвращайся обратно, — он снова хочет уйти, но я хватаю его за руку. Поймав взгляд тихо спрашиваю.

— Если бы ты узнал, кто убил твою жену, ты бы сам посмотрел в глаза этой твари или друга попросил?

По тому, как зрачки Волкова расширились, поняла, что задела за живое. Лицо не поменялось своем выражении, но глаза сказали без слов. Его взгляд заставил меня поежиться, в горле резко пересохло. Поняла, что переборщила.

— Извини, Назар, — нервно сглатываю и отпускаю его руку. Но мужчина замер, с интересом разглядывая уже мою подвеску. Ту самую, которую мне и вернул, когда мы прятались за городом.

— Так и не снимаешь ее. Дорогая тебе вещица? — он прищурился, переведя взгляд с кулона на меня.

— Мамина, — убираю кулончик под блузку, будто Назар может отобрать у меня дорогой предмет, — и подарок отца. Он ей подарил этот кулон.

— Ммм, — промычал Волков, о чем-то думая, а после добавил, — поедешь с моими ребятами, они будут снаружи. Потом обратно в аэропорт. Даю тебе три часа, — он предугадывает мой вопрос, — только к близким, — выделяет последнее слово, — лохматый друг останется у меня в качестве залога. Сбежишь, начну присылать на телефон по фаланге его пальцев каждые 20 минут. Усекла?

— А… — хочу уточнить, но мне не дают.

— Никаких Хмурых, никаких расследований. Узнаю — отыграюсь на лохматом. Выбирай: или в Питер или три часа на поговорить с подружками.

— Лёша? — вопросительно смотрю на друга.

— Если ты опоздаешь, я тебя не прощу, — друг сжал ладони в кулак, пытаясь спрятать таким образом пальцы. Он уже представил, как лишается конечностей, — надеюсь, ты не будешь дурить.

— Я не опоздаю.



Двигаясь в сторону Катиного дома, в компании трех ребят из Волковской касты, я разглядывала из окна тонированной «БМВ» родные улицы и пыталась понять — почему? Что служит мотивом в таком поведении Назара? Это типичная мужская ревность? Ведь мама от него ушла к Хмурому и уязвленное эго вырывается наружу, отыгрываясь на мне.

Назар меня узнал. Еще тогда, на дороге. Видела, какими глазами он смотрел на меня и его реакция, когда я назвала имя мамы, тоже была ярко говорящей. Каким бы он не был безжалостным тираном, ничто человеческое ему не чуждо. Волков обижен и пользуется своей властью. Не могла не заметить, каким он взглядом смотрел на подвеску, когда я сказала, что это подарок Хмурого моей матери. Была бы его воля — сорвал ее с моей шеи. Но не посмел.

Охрана осталась на лестничной клетке, когда я нажимала на звонок, ожидая, пока подруга откроет мне дверь. Внутри бушевало волнение от предстоящего разговора. Последнее время мы переписывались с девчонками только посредством мессенджера. Несмотря на запрет Руслана и Волкова в выходе на связь, не могла отказаться от общения со своими друзьями. С их помощью я не чувствовала себя одиноко, хоть и не могла рассказать всего: где я, и про то, что у меня теперь есть ребенок. Об этом намеренно умолчала. Общаясь с Боно хорошо запомнила, что есть вещи, о которых лучше молчать.

Топчусь в неуверенности напротив двери своей подруги, сжимая в руках две коробки с подарками. Не могла прийти с пустыми руками и приготовила для Катюхи ее любимые тарелки с изображением Питера, а для Насти специально заехала в арт-квартал, приобретя конфетки для рисования (примечание автора: конфетки — акварель "белые ночи" в кюветах).

Когда я уже отчаялась в том, что мне кто-то откроет, за дверью послышались шаги. Я сталкиваюсь взглядом с Катькой и мы обе застываем в безмолвном молчании.

— Ника, — шепчет девушка, запахивая домашний халат и оглядывается обратно в коридор, — Охренеть!

Каспер был внутри. Он о чем-то разговаривал по телефону, когда я прошла в комнату. Заметив меня, друг быстро попрощался со своим собеседником и вопросительно посмотрел на свою девушку.

— Ну, привет, Никита, — улыбаюсь, как можно шире, — я рада тебя видеть. Мы давно не общались.

— Я тоже рад тебя видеть, — его глаза начали нервно бегать и друг встал, не зная, куда деть руки, — только мне уже пора. Нужно кое-что на работе сделать.

— Ну, вот, — картинно надуваю губы, — как только я пришла, сразу работа нарисовалась. Не хочешь со мной общаться, Каспер?


— Хочу…

— Давай чай хотя бы выпьем и поедешь на свою работу, — предлагаю и дождавшись неуверенного кивка от Касперского, двигаюсь на кухню. Насти не было. Подруга уехала на очередной тренинг и пересечься у нас с ней не получится. Меня не очень расстроила эта новость, потому что приехала я именно к Касперу, который сейчас сидел в углу стола, рассматривая свой чай, пока мы с Катюхой делились изменениями в жизни.

— Я слышала про Боно, — пробормотала Катя, когда на кухне образовалась неловкая пауза, — сочувствую.

— Спасибо. Ему сильно досталось. Какая-то тварь угрожала ему и шантажировала, что убьет меня или ребенка. Представить не могу, что он чувствовал в этот момент, — с горечью произношу, снова представляя, что происходило с моим любимым человеком тогда. Сейчас, анализируя полученную информацию, я вспоминала, как менялся Рома. Как становился загнанным, замыкался, но мне ничего не говорил. Он боялся за меня, пытался уберечь. Защитить от самого себя, чтобы со мной ничего не случилось. Меня уберег, но какой ценой?

— У Боно есть сын? — удивилась подруга.

— Оказалось, что есть. И его так и не нашли, — вижу, как Каспер чересчур внимательно смотрит в свой стакан и добавляю, — интересно, какая тварь додумалась позвонить Боно?

— У него было много врагов, — тихо говорит Катя, — давай не будем о грустном.

— Это был вопрос к Касперу, Кать, — уточняю, замечая на себе испуганный взгляд друга. Он побледнел и напрягся, — Никит, кто тебя просил позвонить?

— Не понял? — заикаясь, спросил Никита.

— Я знаю, что это твоих рук дело. Только ты умеешь так менять голоса и создаешь вечно проги. Кто тебя попросил помочь таким образом проучить Боно? — не сводила взгляда с того, кого считала своим лучшим другом. Мы столько лет знакомы, что я с легкостью определяю, когда он врет.

На кухне воцарилась тишина. В воздухе запахло напряжённостью. Оно исходило от каждого, кто присутствовал за столом. Но хуже всех себя чувствовал Каспер, от которого все ждали ответ.

— Ник, я не понимаю, о чем ты, — выдавил Никита.

— Из-за твоих проделок умер человек, чуть не убили меня и пропал ребенок. Ты понимаешь, что ты натворил? — продолжаю наседать. Так просто от него не отстану. Сложила два плюс два и уверена, что это он организовал звонки.

— Боно хотел отобрать ребенка у родной матери, а тебе он не пара, — выплюнул Каспер, с грохотом ставя стакан на стол, — она мне рассказала, какой он человек и я всего лишь хотел, чтобы этот урод отстал от тебя!

— Кто она?

— Девушка. Мать сына Боно. Она меня поймала однажды и попросила помочь. Рассказала, какой твой Боно жестокий человек и то, что он хочет отобрать у нее ребенка и уйти к тебе. Она мне поведала про его грязные делишки и мы решили отвадить от тебя эту тварь.

— Никита, как ты мог… — в шоке протянула Катя, испуганно переводя взгляд то на меня, то на своего парня. Девушка не знала, как реагировать. Я уверена, что она боялась моей реакции. Прошлая я уже бы добивала товарища на столе. Сейчас же я продолжала спокойно сидеть на стуле, ожидая комментарии.

— Я защищал Доминику, — Касперский тяжело вздохнул и посмотрел на меня исподлобья, — не знал, что так выйдет. И я раскаиваюсь. Ник. Если бы я знал, что так выйдет… Прости, — он протянул через стол ко мне руку, чтобы положить на мою, но я быстро спрятала ладони.

— Кто эта девушка? — раньше бы пожалела, но сейчас — нет. Этот человек разрушил своими благими намерениями мою жизнь.

— Не знаю, — он нервничал. Каясь в своих грехах, выворачивался наизнанку. Ему было стыдно передо мной. Именно поэтому друг перекрылся от меня. Ему было совестно, а признаться духу не хватало.

— Никита, — прорычала я.

— Она сказала, что ее Лизой зовут. С ней еще парень был.

— Как они выглядели?

— Обычно. Блондинка с голубыми глазами. Я ее раз видел. Плакала сильно. Я помочь хотел, Ник. Я правда не знал, что так выйдет. Ты понимаешь, что Боно чудовище? Он издевался над Лизой и убивал людей. Он бы и над тобой издевался потом.

— Как выглядел мужик? — хотелось плеснуть ему в лицо кипятком за все слова в адрес Ромы. Он совсем не знает Боно. Поверил слухам, повелся на провокации и обрек меня на вечные страдания по любимому.

— Обычно. Среднего роста, брюнет, весь в черном, как тень. Кириллом зовут, сказал. На него мне было всё равно, а Лизу жалко. Она сказала, что так можно угомонить Боно и он отцепится о тебя и к ней вернется. Ребенка не отберет.

— Ты звонил в первый раз?

— Да. Я не согласился сначала, но когда ты его сюда привела, разозлился. В порыве согласился и всё сделал, — Каспер обхватил голову руками и облокотился локтями на стол.

— У тебя есть номера? — чувствовала себя следователем на допросе. Мне было важно знать, кто стоит за этим шантажом, чтобы чувствовать себя в безопасности и скормить тварь Руслану. Уверена, что он поможет разобраться с тем человеком. Хотя, после «Котик», рассчитывать особо на него не стоит.

— Это бестолку, Ник, — тихо ответил Никита, — ты никого не найдешь. После того что случилось, я пытался связаться с ними, но номера левыми были. Ей был нужен только ребенок. Если его похитили, значит она забрала его, уверен. Зачем тебе это?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А тебе зачем это было нужно, Никит? — обращаюсь к другу, а лицо накрывает гримаса боли. Не могу держать всё в себе. Нужно уходить. Не хватало еще, чтобы сейчас все видели мои слезы.

— Я пытался уберечь тебя.

— Вместо этого ты уничтожил моего любимого. И меня вместе с ним. Ты знаешь, что я чувствовала, когда его на моих глазах убили? — слезы предательски начали стекать по щекам. — Ты знаешь, что я до сих пор себе места не могу найти и смириться с тем, что его больше нет. А всё потому что ты пытался меня уберечь.

Встаю резко из-за стола и шмыгая носом, гордо иду к выходу. Мне больше не о чем говорить с этим человеком. Он своими благими намерениями продолжил мне дорогу в ад. Я успела обуться, когда Каспер вышел в коридор и мы столкнулись с ним взглядом.

— Не стоит делать виноватым во всем меня, — злобно процедил друг, — я только перед тобой виноват, если конечно то, что произошло с тобой, из-за моих звонков. Но в остальном вини своего монстра, которому было на тебя всегда плевать!

— Не смей так его называть! — перехожу на крик. — Он спас меня! Он мог бы сам спастись, но потратил патрон на мое спасение. Ты ничего не понимаешь! — в эмоциях толкаю Каспера в грудь и шумно дышу. Успокоиться не получается. Я сейчас похожу на быка, который увидел перед собой красную тряпку. Хочется растоптать, разорвать на части, уничтожить.

— Идиотка! — прошипел друг. — Ты совсем ослепла со своей любовью. У тебя был Сава, но ты наплевала на его чувства, предпочтя матерого убийцу, руки которого выше локтя в крови. У вас априори не было другой развязки. Даже если бы я не согласился на эту авантюру, Волков бы всё равно его завалил. Днем раньше или позже. Всё случилось так, как и было предначертано.

— Причем тут Волков? — мотаю головой, кусая губы. Не желаю слушать весь этот бред. Они совершенно не знают, каков мой Боно на самом деле. Понятия не имеют, но пытаются его оговорить.