Не доверяй никому

Керри проглотила ком беспокойства, застрявший в горле.

— А ты попробуй.

— Адвокат Ника только что отменил слушания. Ник отозвал прошение об изменении условий опеки. Пока что, Керри, все закончилось. Хорошего тебе уикэнда.

Потрясенная, с облегчением, переполненная эмоциями, она еле выговорила:

— Спасибо.

Закончив звонок, она смотрела на экран и переваривала информацию. Потом позвонила Фалько и рассказала ему.

— Это же здорово, Девлин. Если б только было время, отпраздновали бы.

Но времени не было. Как бы ее ни обрадовал звонок Мака, кусочки пазла медленно, но верно собирались в картинку. Они не имели права останавливаться, пока он не соберется совсем.

Томпсон и Йорк не должны избежать наказания за то, что они сделали.

И Дэниел Эбботт тоже.

— Ты нашел что-нибудь?

— Не-а. Встретимся у Эбботов?

— Отлично.

Рядом с ней остановилась полицейская машина. Офицер за рулем опустил свое стекло.

— Подожди, Фалько. — Ритм сердца Керри сразу изменился, как только она представила себе массу всевозможных бедствий, о которых мог сообщить ей офицер. — Поговорим потом. Меня только что остановила полиция.

Керри нахмурилась. Что, черт возьми, происходит? Она отложила телефон и опустила стекло.

— Детектив Девлин?

— Да, это я. — Она приказала сердцу не частить. С Тори все в порядке. С Дианой все в порядке.

Черт. Амелия?

— У меня приказ доставить вас в офис шефа полиции.

Да, это было быстро. Керри посмотрела на здание, из которого вышла несколько минут назад.

Осы зашевелились.





54




13:00

Дом Дэниела Эбботта

Сент-Чарльз-драйв, Гувер

Темпест Эбботт присела на краешек дивана в гостиной. Она отпустила слуг пораньше. Дэниел уже ехал домой. Она позвонила ему, что делала очень редко, и сказала, что он ей нужен. Он вот-вот придет. Она приготовила его любимый напиток, скотч со льдом, и бокал белого вина для себя. Элегантные бокалы, ручной работы из Италии, стояли на серебряном подносе на коктейльном столике перед ней.

Темпест оглядела огромную комнату и вспомнила день, когда началось строительство этого красивого дома. Бен тогда еще не родился. Она так хотела наполнить эти комнаты детьми. Но, пока она вынашивала Бена, Дэниел позаботился о том, чтобы этого не случилось.

Ей он ничего не сказал, конечно. Она открыла его секрет сама, как и множество других его проступков.

Решив сделать вазектомию, он украл у нее мечту. Бен был ее единственным сыном, и она отдала всю себя этому сладкому мальчику.

Теперь он мертв.

Ее должны были переполнять эмоции, но она хорошо подготовилась. Выпила большую дозу валиума, который врач прописал ей после убийства Бена.

Темпест надеялась, что, если Села найдется, может, внучка поможет заполнить пустоту в ее сердце, оставленную смертью Бена. Но этого не случится. У нее не будет возможности узнать свою внучку.

Все кончено.


Жизнь Бена.

Их жизни.

Никакие деньги… никакие дома… ничто не могло заставить ее захотеть прожить еще один день. Еще одну минуту, если быть точнее.

Но сначала надо было кое о чем позаботиться.

Дэниел решил сделать вазектомию, потому что хотел потакать своим маленьким грешкам. Не беспокоясь о том, что какая-нибудь девушка захочет подставить его неожиданной беременностью.

Темпест усмехнулась. Его решение было сродни крикам «пожар!», когда дом уже сгорел. Дэниел был так эгоистичен, что украл у нее мечту с единственной целью — не отказываться от своей.

Она знала, что он был эгоистом. И не должна удивляться. С тех пор как шеф полиции приехал к ним домой и сообщил про Бена, она постоянно обдумывала этот шаг. Одна, разумеется. Она даже купила приличную дозу того, что понадобится для завершения дела. Но потом, когда узнала все остальное, Темпест поняла, что они должны сделать это вместе.

Сквозь голоса из прошлого, звучащие у нее в голове, Темпест услышала, как открылась и закрылась входная дверь.

Он был здесь.

Она сидела совершенно спокойно, ждала, когда он войдет в комнату.

Он стал в дверях, посмотрел на нее.

— Господи боже, женщина, я думал, случилось что-то ужасное.

Эгоистичный, эгоистичный человек. Что-то ужасное случилось… с их сыном. Неужели он так быстро оправился от его трагичной смерти? Конечно, оправился.

Она похлопала по дивану рядом с собой.

— Присядь, Дэниел. Выпей со мной. Нам нужно кое-что обсудить.

Его лицо исказила ярость.

— Ты что, вызвала меня сюда только затем, чтобы выпить и поболтать?

— Именно. Ты часто ходишь в клуб со своими друзьями. Почему бы тебе не выпить и не поговорить со мной?

Он выдохнул, напомнил себе, что его жена пережила огромную утрату и все еще не пришла в себя после нее. Ярость прошла, он прошел через комнату и сел рядом с ней.

Темпест взяла тумблер со скотчем и передала ему. Она даже смогла улыбнуться. Потом она взяла за тонкую ножку свой бокал вина. Легонько дотронулась своим бокалом до его стакана:

— За то, чтобы двигаться дальше.

Он поднял от удивления брови.

— Ты решила постараться пережить ужасную трагедию и двигаться дальше?

— Да. — Она чуть пригубила вино.

— Хорошо. — Он сделал большой глоток виски.

Темпест знала, что так и будет. Он всегда с удовольствием пил скотч.

Она сделала еще один маленький глоточек вина.

— У меня были гости сегодня.

Он допил свой виски.

— Я очень надеюсь, что не эти чертовы детективы.

— Нет. — Темпест отпила глоток побольше. Смочила губы. — Это была Села.

Он с грохотом опустил пустой тумблер на поднос.

— Какого черта? У тебя что, опять галлюцинации?

Темпест хотелось ударить его, но у нее не было сил. Во вторник она зашла в комнату Бена, ту, в которой он вырос, — и поговорила с ним. Ей стало легче после того, как она высказала все, что накопилось на душе… когда смогла произнести слова вслух… Дэниел случайно проходил мимо и услышал, как она разговаривает. Он обвинил ее в том, что она сошла с ума. Возможно, так и было. Но так или иначе, это не помогло унять ту боль, что наполняла все ее существо.

И оставался только один способ избавиться от этой муки.

— Хочешь — верь, хочешь — не верь, — сказала она. В любом случае все практически кончено.

— Если она приходила сюда, почему ты мне не позвонила? — спросил он с усмешкой, которая подчеркивала, как мало уважения он испытывал к ней, несмотря на столько лет вместе.