Назад в каменный век
Часть 27 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А вот это, конечно, верно. Но не забывай: волосы я мокрой тряпкой не протру!
– А и не надо. И вообще: я думаю, тебе скоро придётся их обрезать совсем. Или хотя бы – укоротить.
– Это ещё зачем?!
– Чтоб не мешали. И под шапку влезали.
– Какую-такую – шапку?!
– Ушанку. Ну, или любую другую тёплую. Про зиму-то – не забывай!
– Да не забываю я… – Сара хмурилась, – Но пока что-то её не видно!
– И слава Богу! Ведь если наступят холода, и небо потемнеет до того, как доберёмся хотя бы до приличного целого городка с неразграбленными супермаркетами, придётся так и так идти пешком! Машинки-то наши – встанут!
– Хм-м… Ты, конечно, дело говоришь. Ну а если серьёзно – когда начнёт холодать?
– Думаю, оно уже начало. Сегодня ночью точно было прохладней, чем вчера.
– Это потому, что мы ночевали на ветру. На сквозняке. И не строили заборчиков!
– Нет, не поэтому. Температура будет падать медленно, и небо тоже будет затягиваться тучами постепенно. Думаю, где-то по градусу в день. И окончательно свет исчезнет через пару месяцев.
– Откуда ты знаешь?
– Да слушал как-то рассуждения дяди Розенберга. Главного климатолога папиного проекта. А было это в закусочной, там, в посёлке. Ну, кое-что я запомнил. Правда, он говорил что-то о том, что всё зависит от того, сколько бомб взорвут. И – где. Одно дело – если в воздухе. И другое – если на поверхности. В этом случае пыли и земли, поднятых в воздух, будет «на порядок» больше. А, соответственно, и зима будет… Суровей.
– Ладно, пока всё это – лишь абстрактные рассусоливания. А я так думаю, что нам нужно как можно дольше оставаться верхом на наших конях. И ехать с ними до тех пор, пока не встанут. Ну, или пока наши пути не разойдутся.
– Да, практичная ты моя. Ехать с ними, пока нам по пути – разумно. И сбережёт нам силы. И нога моя… подживёт. Вот, кстати. Займусь-ка я ей. Давно не перевязывал со всей этой беготнёй!
Нога у Колина, как ни странно, выглядела неплохо. Шрам, конечно, смотрелся страшновато, и рубцы-края ещё казались вишнёво-розовыми, но разрез полностью зарубцевался, и гноя нигде не имелось.
– А неплохо. – Сара помогала брату, распечатывая пакет первой помощи, и придерживая бинты, пока Колин накладывал мазь и новую повязку, – Болит сильно?
– Нет. Но когда наступаю – болит. Ноющей такой. Тянет. Ох, похоже, мышцы так, как раньше было, не срастутся больше никогда. И останусь я прихрамывающим.
– А что? Тебе должно пойти. Этакий – умудрённый годами и сражениями ветеран, передающий опыт и знания своим потомкам!
– Свинья ты, Сара. Хоть и моя сестра. Циничная, и с чёрным юмором.
– Ой-ой-ой, кто бы говорил! По части чёрного юмора мне до тебя – как до Луны!
– О! Кстати! Хорошо – напомнила. Интересно, те наши, кто полетел месяц назад, основывать колонию там, на Марсе – живы?
– Наверное, ещё живы. Они же убрались отсюда до того, как началось! А лететь им ещё месяца три. Другое дело, что захоти они вернуться – шишь им! Сожрут!
– А и смысл им – возвращаться? Когда зима полностью развернётся, здесь будет точно так же холодно, как там! Только ещё и темно. Так что пусть уж выживают как смогут! Без посторонней помощи.
– А как же грузовые ракеты? Вроде, на них им собирались высылать еду и оборудование?
– Ну, значит – без ракет. На подножном, так сказать, корму. – Колин раздумчиво посмотрел в небо. И подвёл итог, – И всё равно – им каюк.
– Почему это?
– С ними нет ни одной женщины. Они должны были полететь, только когда пионеры построили бы поселение. Освоились. На всё готовенькое, так сказать…
– Ну, теперь уж не полетят.
– Точно.
Некоторое время они молчали. Потом Сара изъявила желание поспать. Колин не возражал – он и сам вымотался от беготни и махания. Да и размеренный ход и урчание механизма под их ногами убаюкивали.
Но перед тем, как лечь, они всё равно смели слой вновь понасыпавшейся пепловой пыли с поверхности «своего» блина.
Проснулись уже в сумерках: довольно плавная езда явно поспособствовала крепкому и здоровому сну. Да и рокот моторов и шелест и похрустывание пепла под колёсами успокаивали – они привыкли к ним быстро.
Собственно, они спокойно могли бы спать и дальше, но движение стало куда медленнее, и происходило теперь словно рывками. Колин встал. С трудом сохраняя равновесие. Пощурился:
– Чтоб мне лопнуть! Дорогу-то… разрыли! Ну, или разбомбили!
Сара вставать не торопилась: осталась стоять на коленях. Только приложила руку козырьком к глазам:
– Срань Господня! Да тут, похоже, и правда – бомбили! Только вот – кто? И кого?
Действительно, полотно дороги на протяжении добрых ста метров было словно специально разрушено: сплошь покрыто воронками, как от снарядов! Глубина каждой достигала метра, а диаметр – пяти!
Но механизмы сориентировались пусть и не быстро, но грамотно: съехали на обочину, и прямо по целине, сквозь кусты и островки высокой травы, объехали подозрительное место. Сара спросила:
– Думаешь – кто-то дорогу минировал?
– Вряд ли. Тогда мы видели бы остатки взорванных машин. И того, чего они перевозили.
– Вот уж нет, если машины были из металла!
– Тоже верно. Но! Я не думаю, что остался кто-то, кто реально мог бы заминировать дорогу. Смысл? Да и мин уж точно не осталось – они же тоже – из металла. Ну, вернее, их корпуса и взрыватели. Нет: тут бомбили. Причём давно. Ещё когда люди были живы! Наверное, пытались как-то предотвратить проникновение туда, дальше, какой-нибудь очередной механической заразы. Ползучей. Ну, или колёсной.
Потому что против гусеничной точно не помогло бы.
– Если честно, вряд ли когда узнаем. Нет больше ни людей, ни орудий!
– Точно. А раз так, давай ужинать. Пока хоть чуть-чуть светло. Потому что как знать: может, ночью удастся сходить на разведку – вон туда, – Колин показал на очередные руины чего-то, снова похожего на заправочную станцию, примерно в паре километров по дороге, на которую снова въехали, побуксовав немного, их блины.
Ужин прошёл мирно и спокойно. Скорость хода блинов всё замедлялась и замедлялась, и к моменту наступления полной темноты достигала едва ли километра в час. Но проехать на километр дальше «перспективных» руин, которые Сара и Колин провожали вожделёнными взглядами, они-таки смогли. На ночь колонна из десяти блинов остановилась в таком же порядке, как двигалась, прямо посередине дороги.
Колин матюгнулся:
– Гады. Могли бы и там встать – в посёлке.
– Э-э, не парься. Пошли лучше скорее, пока они точно замерли. А отоспимся днём!
– Логично, как ты говоришь. Предлагаю освободить пока оба наших рюкзака, вывалив содержимое прямо на блин, и взять их с собой. Всё нести удобней!
Они так и сделали. Прошли мимо новых машин, пристроившихся в хвосте колонны. Колин крякнул:
– Чтоб мне лопнуть! У этих и колёса – побольше!
Сара отреагировала как всегда практичней:
– Ну и на…рать на них три раза! На этих нам – точно не ехать!
Пройти по колеям, проложенным ребристо-решётчатыми колёсами оказалось нетрудно. Несмотря на то, что Колин шёл медленно, и старался на больную ногу нагрузки не давать, за полчаса они добрались до остатков того, что явно когда-то было мотелем при заправочной станции, и бывшей автостоянкой при нём. Имелся тут и супермаркет.
Колин сказал:
– Разделимся. Ты – куда хочешь? На осмотр мотеля? Или – в супермаркет?
– В супермаркет. Я люблю шарить по привычным местам.
– Кто б сомневался… Ну тогда я – в мотель. Может, удастся разжиться парой толстых матрацев. И одеял. А то спасть прямо на фотоэлементах жестковато.
– Ни фига. Никакой «пары матрацев»! Не забывай: они снижают количество света к фотоэлементам нашего друга. Так что – не матрацы, а – матрац. И – узкий и короткий.
– Ваше задание понятно, господин полковник! – Колин отдал честь, после чего совсем другим тоном сказал, – Только не выражайся, как тупой бюрократ. «Количество света»! Может, ещё баланс подведёшь: дебет-кредит? Скажи проще: затеняет! Ну а вообще-то у нас не более семи часов. Ночь в начале лета длится именно столько. Так что – не увлекайся. Ищи только воду. И еду.
– Ага. Ну, потащились. – Колин подумал, что свеча в руке сестры будет отличным ориентиром, так же как и его. Вот только…
Для них ли одних?
Или остался ещё хоть кто-то, живущий тут, на планете Земля, теплокровный?..
И выходящий по ночам.
Работали они долго и методично.
Колин действительно разжился, в том, что осталось от комнаток, хорошим матрацем, и тремя тёплыми одеялами. Которые они с Сарой позже, уже «на борту» своей посудины, скатали в плотный валик, перевязав упаковочным шнуром: пока одеяла не нужны, но холодало действительно быстро. Сегодня и ветер был какой-то особенно пронизывающий! Ну а матрац всё же решили подстелить под замёрзшие и уставшие задницы. А ещё Колин прихватил пару простыней: так, на всякий случай. Мало ли!
Сестра разжилась целой батареей пластиковых бутылей с водой: Колин помог их перенести. И теперь дюжина новых ёмкостей с питьевой водой, даже ещё в «фирменных» пластиковых упаковках, по шесть штук, весьма радовала его глаз.
– А и не надо. И вообще: я думаю, тебе скоро придётся их обрезать совсем. Или хотя бы – укоротить.
– Это ещё зачем?!
– Чтоб не мешали. И под шапку влезали.
– Какую-такую – шапку?!
– Ушанку. Ну, или любую другую тёплую. Про зиму-то – не забывай!
– Да не забываю я… – Сара хмурилась, – Но пока что-то её не видно!
– И слава Богу! Ведь если наступят холода, и небо потемнеет до того, как доберёмся хотя бы до приличного целого городка с неразграбленными супермаркетами, придётся так и так идти пешком! Машинки-то наши – встанут!
– Хм-м… Ты, конечно, дело говоришь. Ну а если серьёзно – когда начнёт холодать?
– Думаю, оно уже начало. Сегодня ночью точно было прохладней, чем вчера.
– Это потому, что мы ночевали на ветру. На сквозняке. И не строили заборчиков!
– Нет, не поэтому. Температура будет падать медленно, и небо тоже будет затягиваться тучами постепенно. Думаю, где-то по градусу в день. И окончательно свет исчезнет через пару месяцев.
– Откуда ты знаешь?
– Да слушал как-то рассуждения дяди Розенберга. Главного климатолога папиного проекта. А было это в закусочной, там, в посёлке. Ну, кое-что я запомнил. Правда, он говорил что-то о том, что всё зависит от того, сколько бомб взорвут. И – где. Одно дело – если в воздухе. И другое – если на поверхности. В этом случае пыли и земли, поднятых в воздух, будет «на порядок» больше. А, соответственно, и зима будет… Суровей.
– Ладно, пока всё это – лишь абстрактные рассусоливания. А я так думаю, что нам нужно как можно дольше оставаться верхом на наших конях. И ехать с ними до тех пор, пока не встанут. Ну, или пока наши пути не разойдутся.
– Да, практичная ты моя. Ехать с ними, пока нам по пути – разумно. И сбережёт нам силы. И нога моя… подживёт. Вот, кстати. Займусь-ка я ей. Давно не перевязывал со всей этой беготнёй!
Нога у Колина, как ни странно, выглядела неплохо. Шрам, конечно, смотрелся страшновато, и рубцы-края ещё казались вишнёво-розовыми, но разрез полностью зарубцевался, и гноя нигде не имелось.
– А неплохо. – Сара помогала брату, распечатывая пакет первой помощи, и придерживая бинты, пока Колин накладывал мазь и новую повязку, – Болит сильно?
– Нет. Но когда наступаю – болит. Ноющей такой. Тянет. Ох, похоже, мышцы так, как раньше было, не срастутся больше никогда. И останусь я прихрамывающим.
– А что? Тебе должно пойти. Этакий – умудрённый годами и сражениями ветеран, передающий опыт и знания своим потомкам!
– Свинья ты, Сара. Хоть и моя сестра. Циничная, и с чёрным юмором.
– Ой-ой-ой, кто бы говорил! По части чёрного юмора мне до тебя – как до Луны!
– О! Кстати! Хорошо – напомнила. Интересно, те наши, кто полетел месяц назад, основывать колонию там, на Марсе – живы?
– Наверное, ещё живы. Они же убрались отсюда до того, как началось! А лететь им ещё месяца три. Другое дело, что захоти они вернуться – шишь им! Сожрут!
– А и смысл им – возвращаться? Когда зима полностью развернётся, здесь будет точно так же холодно, как там! Только ещё и темно. Так что пусть уж выживают как смогут! Без посторонней помощи.
– А как же грузовые ракеты? Вроде, на них им собирались высылать еду и оборудование?
– Ну, значит – без ракет. На подножном, так сказать, корму. – Колин раздумчиво посмотрел в небо. И подвёл итог, – И всё равно – им каюк.
– Почему это?
– С ними нет ни одной женщины. Они должны были полететь, только когда пионеры построили бы поселение. Освоились. На всё готовенькое, так сказать…
– Ну, теперь уж не полетят.
– Точно.
Некоторое время они молчали. Потом Сара изъявила желание поспать. Колин не возражал – он и сам вымотался от беготни и махания. Да и размеренный ход и урчание механизма под их ногами убаюкивали.
Но перед тем, как лечь, они всё равно смели слой вновь понасыпавшейся пепловой пыли с поверхности «своего» блина.
Проснулись уже в сумерках: довольно плавная езда явно поспособствовала крепкому и здоровому сну. Да и рокот моторов и шелест и похрустывание пепла под колёсами успокаивали – они привыкли к ним быстро.
Собственно, они спокойно могли бы спать и дальше, но движение стало куда медленнее, и происходило теперь словно рывками. Колин встал. С трудом сохраняя равновесие. Пощурился:
– Чтоб мне лопнуть! Дорогу-то… разрыли! Ну, или разбомбили!
Сара вставать не торопилась: осталась стоять на коленях. Только приложила руку козырьком к глазам:
– Срань Господня! Да тут, похоже, и правда – бомбили! Только вот – кто? И кого?
Действительно, полотно дороги на протяжении добрых ста метров было словно специально разрушено: сплошь покрыто воронками, как от снарядов! Глубина каждой достигала метра, а диаметр – пяти!
Но механизмы сориентировались пусть и не быстро, но грамотно: съехали на обочину, и прямо по целине, сквозь кусты и островки высокой травы, объехали подозрительное место. Сара спросила:
– Думаешь – кто-то дорогу минировал?
– Вряд ли. Тогда мы видели бы остатки взорванных машин. И того, чего они перевозили.
– Вот уж нет, если машины были из металла!
– Тоже верно. Но! Я не думаю, что остался кто-то, кто реально мог бы заминировать дорогу. Смысл? Да и мин уж точно не осталось – они же тоже – из металла. Ну, вернее, их корпуса и взрыватели. Нет: тут бомбили. Причём давно. Ещё когда люди были живы! Наверное, пытались как-то предотвратить проникновение туда, дальше, какой-нибудь очередной механической заразы. Ползучей. Ну, или колёсной.
Потому что против гусеничной точно не помогло бы.
– Если честно, вряд ли когда узнаем. Нет больше ни людей, ни орудий!
– Точно. А раз так, давай ужинать. Пока хоть чуть-чуть светло. Потому что как знать: может, ночью удастся сходить на разведку – вон туда, – Колин показал на очередные руины чего-то, снова похожего на заправочную станцию, примерно в паре километров по дороге, на которую снова въехали, побуксовав немного, их блины.
Ужин прошёл мирно и спокойно. Скорость хода блинов всё замедлялась и замедлялась, и к моменту наступления полной темноты достигала едва ли километра в час. Но проехать на километр дальше «перспективных» руин, которые Сара и Колин провожали вожделёнными взглядами, они-таки смогли. На ночь колонна из десяти блинов остановилась в таком же порядке, как двигалась, прямо посередине дороги.
Колин матюгнулся:
– Гады. Могли бы и там встать – в посёлке.
– Э-э, не парься. Пошли лучше скорее, пока они точно замерли. А отоспимся днём!
– Логично, как ты говоришь. Предлагаю освободить пока оба наших рюкзака, вывалив содержимое прямо на блин, и взять их с собой. Всё нести удобней!
Они так и сделали. Прошли мимо новых машин, пристроившихся в хвосте колонны. Колин крякнул:
– Чтоб мне лопнуть! У этих и колёса – побольше!
Сара отреагировала как всегда практичней:
– Ну и на…рать на них три раза! На этих нам – точно не ехать!
Пройти по колеям, проложенным ребристо-решётчатыми колёсами оказалось нетрудно. Несмотря на то, что Колин шёл медленно, и старался на больную ногу нагрузки не давать, за полчаса они добрались до остатков того, что явно когда-то было мотелем при заправочной станции, и бывшей автостоянкой при нём. Имелся тут и супермаркет.
Колин сказал:
– Разделимся. Ты – куда хочешь? На осмотр мотеля? Или – в супермаркет?
– В супермаркет. Я люблю шарить по привычным местам.
– Кто б сомневался… Ну тогда я – в мотель. Может, удастся разжиться парой толстых матрацев. И одеял. А то спасть прямо на фотоэлементах жестковато.
– Ни фига. Никакой «пары матрацев»! Не забывай: они снижают количество света к фотоэлементам нашего друга. Так что – не матрацы, а – матрац. И – узкий и короткий.
– Ваше задание понятно, господин полковник! – Колин отдал честь, после чего совсем другим тоном сказал, – Только не выражайся, как тупой бюрократ. «Количество света»! Может, ещё баланс подведёшь: дебет-кредит? Скажи проще: затеняет! Ну а вообще-то у нас не более семи часов. Ночь в начале лета длится именно столько. Так что – не увлекайся. Ищи только воду. И еду.
– Ага. Ну, потащились. – Колин подумал, что свеча в руке сестры будет отличным ориентиром, так же как и его. Вот только…
Для них ли одних?
Или остался ещё хоть кто-то, живущий тут, на планете Земля, теплокровный?..
И выходящий по ночам.
Работали они долго и методично.
Колин действительно разжился, в том, что осталось от комнаток, хорошим матрацем, и тремя тёплыми одеялами. Которые они с Сарой позже, уже «на борту» своей посудины, скатали в плотный валик, перевязав упаковочным шнуром: пока одеяла не нужны, но холодало действительно быстро. Сегодня и ветер был какой-то особенно пронизывающий! Ну а матрац всё же решили подстелить под замёрзшие и уставшие задницы. А ещё Колин прихватил пару простыней: так, на всякий случай. Мало ли!
Сестра разжилась целой батареей пластиковых бутылей с водой: Колин помог их перенести. И теперь дюжина новых ёмкостей с питьевой водой, даже ещё в «фирменных» пластиковых упаковках, по шесть штук, весьма радовала его глаз.