Наваждение

Эту музыку можно слушать вечно. Ему хотелось, чтобы это длилось вечно. Нет, не так быстро, нужно растянуть удовольствие.

Филипп мог быть разным. Жестким и властным. Нежным и ласковым. А с ней ему хотелось попробовать все. И это неслабо удивило, учитывая, что раньше таких желаний не возникало.

Погладил нежную кожу внутренней стороны бедра. Она сладко задрожала, часто задышав. Такая чуткая, с ума сойти.

«Вот же она, бери», — стучала в висках назойливая мысль.

Нет, этого мало. Слишком мало. Хотелось дольше, больше.

Мужчина коснулся клитора пальцем. Она дернулась, отодвигаясь, но он настойчиво вернул руку к влажным складкам. Провел рукой, закружил пальцами вокруг чувствительного бугорка. Девушка застонала, не пытаясь сдерживать себя. И, когда ее тело забила мелкая дрожь, Филипп замер, наблюдая за выражением ее лица. Экстаз, так ярко написанный на нем, вызвал яркий всплеск эмоций. Неожиданных, самых разных. Которых раньше не было. От победного ликования до восторга обладания.

Девушка блаженно выдохнула и, не открывая глаз, спокойно засопела. Так сладко, что рука не поднималась будить.

«Зашибись!», — подумал Филипп, глядя на удовлетворенную улыбку на ее лице.

В его характере было разбудить девчонку и завершить начатое. Но он медлил, тупо пялясь на ее счастливое лицо. И вот что с ней делать?

Улегся удобно рядом с девушкой, подпер рукой голову. Рука гладила нежную кожу, а девушка никак не реагировала на прикосновения. Наваждение постепенно отступало, уступая место непривычной нежности, которой раньше не было.

Девушка пошевелилась, доверчиво прижалась к нему всем телом. И он потянулся к одеялу, чтобы она не мерзла.

Тысячи мыслей, как иголочки, жалили мозг. Но мужчина продолжал спокойно лежать рядом, охраняя ее сон.

— Любимый, — прошелестела Виктория одними губами во сне.

Это слово сначала обожгло, потом разозлило.

— Кто тебе снится, малышка? — прошипел сквозь зубы.

Но он тут же выдохнул, унимая раздражение. Непрошенная ревность жалила ядовитой змеей. И от непривычки Филипп не знал, как поступить правильно. Наказать ее или приласкать? Так ничего и не решив, просто опустил голову на подушку и притянул к себе девушку.





Глава 14




— Я надеюсь, ты умеешь ездить верхом на лошади? — спрашивает меня Сергей за завтраком.

При этом он посмотрел на меня так, что сразу стало понятно: он считает, что за те деньги, которые на меня потратил, я должна уметь абсолютно все.

— Да, конечно, — отвечаю я уверенно.

Только вот уверенности этой во мне — кот наплакал. Да, когда-то давно я брала несколько обучающих уроков. И только потому, что искренне хотела научить ездить. Но вот с лошадьми у меня как-то с самого начала не задалось. Мало того, что постоянно боялась упасть, еще и лошадка попалась строптивая. Да и увлечение это казалось мне уж очень ненадежным, многое зависит от характера животного и от умения наездника поладить с лошадкой.

— Вот и хорошо, — хмыкнул удовлетворенно Сергей. — Сегодня тебе пригодится это умение.

Ага, это я уже поняла. А, если бы я не умела, что тогда? Он ведь даже не потрудился предупредить меня заранее. Захотелось топнуть ногой от досады за такое его равнодушие. Но, с другой стороны, кто я такая, чтобы возмущаться и диктовать условия?

Хотелось спросить о том, что мне одеть, но Сергей и тут опередил меня.

— Одежду для верховой езды скоро принесут, — сказал он несколько отстраненно.

И он не обманул. Уже через час мне принесли все необходимое. Я даже очарованно присвистнула, разглядывая себя в зеркале в белых брюках и высоких сапогах. К наряду прилагалась небольшая шляпка-шлем и специальная кофта, предназначенная для того, чтобы защитить наездницу от порывов ветра. Ведь, несмотря на довольно теплую погоду, во время скачки будет обдувать со всех сторон.

Надо же, позаботился даже об этом. А ведь я еще злилась на него. Но он же в своем праве, а я тут не права качать приехала, а работать. Поэтому, спускаясь по лестнице, мысленно дала себе обещание сделать все возможное, чтобы не ударить в грязь лицом. И так ночью чуть не испортила все. Да и неизвестно еще, что произошло в спальне у Филиппа Аркадьевича вчера.

Я ведь до сих пор не смогла вспомнить практически ничего. Помню отдельные моменты, которые как вспышки загораются в сознании с целью довести меня до крайней степени смущения. Вот я стучусь в его дверь… вот он открывает, красивый мужчина, обнаженный по пояс… помню, как у меня рот наполнился слюной от одного взгляда на мужчину, даже стыдно теперь… И еще, помню, как сама расстегнула свое платье… Ну, хоть знаю, что, если что-то и было между нами ночью, то точно по моей воле. Хотелось бы знать наверняка, но вот как узнать? Спросить напрямик? Боже, я не осмелюсь.

Еще и это утро. Он вел себя так, будто уже имеет на меня все права. Это странно, ведь мы почти не знакомы. И такое поведение легко объяснялось бы, если бы нас объединяла интимная близость. Но и в этом я не уверена. Я слышала от подруг, что после первого раза может болеть и низ живота тянет. Но ничего такого я не чувствую сейчас. Да и пятен крови, вроде бы, на постели не было. Впрочем, я ведь толком не рассматривала ничего. Думала лишь о том, как сбежать от него поскорее. И о заказчике, который мог в любой момент спалить мою не профессиональность.

А что, если мужчина расскажет Сергею о том, как весело его подруга проводит ночи, пока тот спит? Они ведь знакомы, наверняка, знают друг друга дольше, чем я знаю Сергея. Боже. Лучше даже не думать об этом. Вести себя так, словно ничего не произошло. И надеяться на порядочность мужчины. Ну, или надеяться на то, что тот не отличается хвастовством.

А сейчас лучше вообще не вспоминать о ночном приключении. Сосредоточиться на предстоящем. И вспомнить все уроки, пока еще есть время.

К конюшне я подхожу под ручку с Сергеем. И с затаенным страхом в глубине души. Знаю, что нельзя бояться, но поделать с собой ничего не могу. И теперь только важно, чтобы о моем неумении никто не догадался. И я смогу реабилитироваться, хотя бы в своих глазах.

Вдох-выдох.

Вот и все. Время вышло. Бояться нужно было раньше, а теперь поздно уже.


Будто в такт моим страхам лошадку ко мне подвели немного нервную. Она иногда брыкается, а ведь это я еще даже в седло не забралась. Ну и ладно, все равно справлюсь.

Тааак… как там меня учили? Ага, ногу сюда, а потом забираемся в седло. И ногами надо сжать корпус лошади, чтобы закрепиться в седле и дать твари почувствовать, кто здесь главный. Вот, вроде де бы, как-то так. Вцепилась в поводья, еще и ногами сжала так, чтобы заклиниться сверху, не давая лошади ни малейшего шанса сбросить меня.

Сергей, тем временем, отошел в другую конюшню. Он с хвастливой улыбкой сказал, что попросил, чтобы ему приготовили вороного покрупнее. Явно ведь хотел превосходство свое показать. Но и я не лыком шита. Вон как грациозно забралась в седло, сама от себя не ожидала.

Приглашенные на пикник разбрелись на лошадках, кто куда. На огромной территории, прилегающей к гостиничному комплексу, есть, где разгуляться. Вот и наслаждаются поездкой. Конечно те, кто умеет ездить верхом. Я же боюсь пускать лошадь в галоп, потихоньку передвигаемся спокойным шагом.

Вот так. Кажется, уроки не прошли даром, вон как неплохо уже получается. Нужно только продержаться два часа, а там и возвращаться пора.

Сергей куда-то пропал, а я стараюсь держать лошадку в одном темпе, боясь, что она может ускориться без моего на то благословения. На наездников вокруг не смотрю. Не хочется сравнивать их уверенный галоп с моими опасливыми потугами.

В задумчивости я не сразу замечаю, что я уже не одна. Хоть и кольнуло между лопаток, привычно предупреждая о приближении мужчины. Но, видимо, я уже привыкла к этому ощущению и перестала на него реагировать.

— Здравствуйте, Виктория, — произнес он, поравнявшись со мной.

Я вздрогнула так, будто меня кто-то по голове треснул. В своих опасениях свалиться с лошади я и забыла о том, как началось сегодняшнее утро. И сейчас мое лицо от неловкости по цвету стало вмиг похожим на свеклу.

— Здравствуйте, Филипп Аркадьевич, — отвечаю, стараясь, чтобы мой голос не дрожал от волнения.

— Просто Филипп, — поправляет он меня. — Думаю после того, как ты проспала всю ночь в моих объятиях, было бы уместно перейти на «ты».

И этот шутник подмигнул мне так весело, что лицо мое стало еще пунцовее. И зачем только нарисовался здесь? Скакал бы себе подальше. Должен же понимать, что мне неловко находиться рядом с ним. Тем более, делать мне такие намеки, это даже неприлично. Хотя… что тут неприличного? Мы же, и правда, провели вместе ночь. И что было ночью, я не знаю. Остается просто верить его словам. Спали вместе — это ведь необязательно означает секс, да? Вот бы знать наверняка, что же было между нами ночью. Но не спрашивать же его об этом. Я и так в его глазах теперь выгляжу жалкой пьяницей, которая прыгнет в постель любому мужчине, который опрометчиво откроет дверь.

Мамочки, как же неловко. Не то, что Филипп. Он спокоен и уверенно управляет лошадью.

К слову, в седле он держится просто великолепно. Так, словно всю жизнь только тем и занимался, что скакал верхом на лошади. Я рядом с ним — просто жалкое подобие наездницы.

Черт возьми! Вот откуда ты взялся?!

— Думаю то, что произошло ночью, лучше больше не вспоминать. Вам не кажется? — спрашиваю, упрямо вздернув подбородок.

— Не уверен, что смогу такое забыть, — говорит он, весело улыбаясь.

Вот же ж! и что это означает? Что я там такого делала? Танцевала голой на столе? Лезла на него, умоляя взять меня? Опять эта недосказанность. А ведь он забавляется надо мной, провоцируя смущение. Знает же, гад, что я не помню, что было ночью.

Вздох мой тяжелый, дайте мне сил не сорваться и не высказать ему все, что думаю сейчас. И, наверное, мое настроение слишком красноречиво отражается на моем лице, потому что мужчина вдруг сказал:

— Виктория, ничего не было, — я резко повернула голову в его сторону, поймала его взгляд.

— Правда? — вырвалось облегченное.

— Да, мы просто спали.

И Филипп улыбнулся так ласково, что у меня в груди что-то екнуло. А ведь он просто невероятно красив. Я еще в первую нашу встречу заметила это. А потом только и делала, что старалась уговорить себя не замечать этот вопиющий факт.

— Спасибо, что сказали мне, — на душе сразу отлегло, и теперь даже мой голос стал мягче.

Филипп кивнул в ответ. А потом неожиданно добавил:

— Но не могу обещать, что сдержусь в следующий раз, если ты надумаешь прийти ко мне с ночевкой.

Лицо снова вспыхнуло от смущения. Да что же это такое?! Я же не маленькая девочка, чтобы так реагировать на каждую его фразу?! Да и не в средние века живем, все-таки о том, что происходит между мужчиной и женщиной, я давно знаю. Пусть пока только в теории.

В этот момент лошадь подо мной взбрыкнула, громко заржав. Смущение как ветром сдуло. А вот страх затопил все естество. Оказалось, что все время, пока Филипп говорил со мной, я и думать забыла о своей неуверенности. Можно сказать, что он мне даже помог. Но только моя строптивая напарница себе на уме, быстро напомнила, кто здесь главный.

— Тише, тише, — шепчу лошади, сжимая поводья что есть силы.

Но она даже не подумала угомониться. Рванула вперед, быстро переходя в галоп и набирая скорость с каждой секундой.





Глава 15




Прижавшись к лошади и со всей силы сжимая ногами ее бока, я изо всех сил пытаюсь не упасть. Страх парализовал настолько, что я даже не могу закричать. О том, куда она несется, и думать страшно. Только бы удержать поводья, только бы не упасть.

Мамочка, помогите! Хочу закричать, но не могу. А вдруг, она еще и брыкаться начнет? Инструктор когда-то говорил, что нельзя показывать свой страх, животное чувствует его. Но как тут не показывать? Как тут не бояться?

Лошадь, кажется, обезумела, и я уже на грани истерики. Она несется вперед, иногда поворачивает, огибая деревья. А я вцепилась испуганным комочком в седло и отчаянно пытаюсь не убиться, упав с довольно большой высоты на бешеной скорости.