Наследница

Дорога в Кисараджу

…Прошло уже прилично времени с того момента, как всадник покинул поместье Шенгаев.

Шичиро ощущал собственную метку лёгким покалыванием внизу ладони. Всадник Юичи мчался, не жалея коня. Он очень спешил. То ли не хотел оставаться один на один с порождениями ночи, то ли должен был доложить о выполненной работе.

Шичиро не спешил. Он спокойно забрал вещи и шагал по дорожке. Во тьме шаманское зрение было ничем не хуже, чем при свете дня. А прогулка – это полезно для здоровья.

Он замер и прислушался. Так-так…

Конь всадника Юичи споткнулся.

От крика вспорхнули сидевшие на ветках птицы.

Сердце всадника забилось быстро-быстро.

Шичиро улыбнулся. Поднял руку вверх ладонью, из середины которой медленно поднимался сизый дымок. Легонько подул, и дым обернулся ажурным мотыльком. Тот вспорхнул, сверкнул серебряными крыльями и умчался вдаль. Эмоции клановых людей такие вкусные, такие замечательные. У Юичи они острые, как красный перец. У Шенгаев остается пряный привкус земляных грибов и очень лёгкая горчинка.

Мотылёк скрылся из виду.

Шичиро остановился. Поднял голову и посмотрел на изогнутый молодой месяц, скрытый рваным краем тучи. Поправил удобнее ремень сумки. Сжал и разжал кулаки, пошевелил пальцами, разминая их.

Прислушался.

Тишина. Покой.

Будь что не так – траурный шелест крыльев отпущенного мотылька уже бы известил об опасности. Однако везде тишина. Значит, путь свободен.

Шичиро достал из складки на рукаве изогнутый варган.

Не всегда нужно ходить теми тропами, на которых остаются человеческие следы. Бывает, что стоит скрыться в тени, пролететь над землей, чтобы члены великих кланов и не догадались, что кто-то за ними следует.

Шичиро поднес варган к губам.

Руки от локтей до кистей обхватило чернотой, плеснуло во все стороны, падая на утоптанную землю тёмными хлопьями.

Первый звук заставил листву на деревьях встревоженно зашелестеть. Второй – дрогнуть сами вековые деревья. Третий – взвыть и задуть холодный ветер. Угрожающе зареветь, кинуться на Шамана ночи, который заставлял раскрыть те Врата, в которые не положено ступать людям.

Рыжие волосы взметнулись огненным плащом, хлынули на клубящуюся тьму шаманской рёку. Звякнули металлические зажимы, ударившись друг о друга.

Шичиро не дрогнул. Не первый раз и не последний.

Мелодия становилась быстрее, требовательнее. Звук более древний и дерзкий, чем этот мир, заставлял разлететься на осколки замки, скрывающие потусторонний мир от людского глаза. Мир, где шепчутся духи, смеются боги, глядя на смертных, и Те… чьи имена не называют.

Следующий порыв ветра чуть не сбил Шичиро с ног. И в этот же миг открылись Врата. Земля ушла из-под ног, небо вдруг оказалось совсем над головой. Протяни руку – ухватишься за рог молодого месяца, а второй удержишь раскалённую звезду.

Тело Шичиро вмиг стало невесомым, слилось воедино с ветром, ночью и светом. Варган зазвенел финальной нотой, и шаман, растворившийся в стихии, помчался в сторону сияющего огнями Кисараджу.

Путь через Врата… это безумие и страсть слепого художника, который видит кошмары и чудеса небесных чертогов одновременно.

Каждый раз – испытание.

Каждый раз – восторг и ужас.

Тьма то вспыхивала огненными красками, то оборачивалась вечной бездной. Плясали радужные тэнгу, вспыхивали огнем звездные рюу, о которых слагают легенды мечтатели, не подозревая, насколько коварны эти твари на самом деле.

По сторонам выскакивали уродливые лица, стараясь напугать до онемения, и тут же растворялись в ночной тьме.

Звенел смех бесподобных красавиц, сидевших прямо на верхушках деревьев и игравших на сямисэнах из лунного света.

– Иди к нам, красавчик!

– Нет, к нам!

– Ты не будешь знать ни бед, ни печалей, ты обо всем забудешь!

Шичиро проносится на огромной скорости, зная, что нельзя слушать обещаний на этой стороне мира. Ничьих и никогда. Только заслушаешься, поверишь, позволишь такой вот себя увести в плен чар – и всё. Не вернешься.

Кисараджу горит, словно дикий цветок, лепестки которого – живые тьма и золото. Большой город, где порок и добродетель сплелись в единое целое. И не отделить одного от другого.

Шичиро чуть поменял направление. И тут же камнем рухнул вниз, на лету оборачиваясь человеком.


Плащ, будто крылья птицы, хлопнул по спине. Скрестить руки на груди и сделать глубокий вдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Человек. Снова человек. Забыть о ветре, тьме и Тех, Без имени.

Он медленно выпрямился и посмотрел на ровно горящий жёлтым светом бумажный фонарь возле двери в лавку господина Ару.

Шичиро нахмурился.

Дверь лавки была приоткрыта, а замок лежал у порога.





* * *


Поместье Шенгаев

– Аска, это хеби.

– Да.

– И он в твоём кимоно.

– Да.

– И в твоей постели.

– Имею право, – буркнула я, присаживаясь на стул напротив кровати. – Кого хочу, того в постель и кладу. У нас, между прочим, свобода.

Айдзи за моей спиной крякнул, Рэйка чуть не выронила поднос с пиалками чая, Харука довольно усмехнулась:

– А что? Я, между прочим, согласна.

Я не ответила. Потому что… Конечно, хеби не место на кровати. Когда он вырастет, то она под ним просто развалится, а мне придется спать на коврике. Но змеёныш был настолько слаб от ранения, что после лечебных процедур я оставила его в комнате. То, что он вполз на кровать, где лежало кимоно, вообще ни в какие рамки. Но…

Аска, давай признаемся себе, жалко мелкого. Не тащить же его на конюшню! Или как называется место, где живут хеби… Хебюшня? Какой кошмар!

Хеби тихонько сопел, свернувшись клубочком. Щупальца умильно торчали в разные стороны. М-да… такого ещё в моей жизни не было.

– Молодая госпожа… – тихо начал Айдзи.

Мы все посмотрели на него. Потому что тон, которым он это сказал, заставил насторожиться. Обычно с такой интонацией говорят: «Дитя, этот артефакт, если ты его тронешь, взорвётся и разнесет к шиматтовой бабушке всю префектуру. Просто не тяни к нему ручки».

– А как вам вообще удалось принести его сюда?

– На руках, – ответила я чистую правду.

Лицо Айдзи вытянулось от удивления. Рэйка кинула на него быстрый взгляд. Я не успела опомниться, как управляющий оказался рядом и склонился над хеби. Мы все молчали, не зная, что сказать. Да и было четкое ощущение, что говорить не надо.

– Это императорский хеби, – тихо сказал Айдзи. – Вот эта вот отливающая золотом чешуя, ромбовидный рисунок на щупальцах и морда, более приплюснутая, чем у остальных.

– И золотые глаза? – осторожно уточнила я.

– Да.

Я быстро соображала, пытаясь вспомнить, что слышала про императорских хеби. Явно какой-то отдельный вид. Но вот засада, я совершенно не углублялась в изучение хебиводчества. Как оказалось, зря.

– Они обычно не даются людям, – продолжил Айдзи, словно услышав мои мысли. – Искусственное разведение невозможно, только в дикой природе. При этом они обладают уникальной способностью впитывать рёку прямо из окружающей среды. В результате чего вырастают сильнее, больше и агрессивнее своих обычных товарищей.

Я сглотнула.

– Но этот сам ко мне пошёл! Пополз, в смысле…

Айдзи кивнул:

– Госпожа, такое тоже бывает. Если императорский хеби выбрал себе человека, то будет верен ему как собака. А то и похлеще. Единственное…

Он посмотрел на меня, темные глаза смеялись. Я нетерпеливо сжала рукоять кайкэна. Ну же, говори!

– Императорских хеби в наших краях уже не видели три года. Разумеется, я считаю время до летаргии клана.

Я задумалась. Потом встала и пересела к сладко сопящему змеенышу. Так, значит, у меня ещё и какая-то редкость оказалась. Только вот мы и сами-то не в курсе, что творилось в мире последние годы.