Наследница древней магии

Бумажный лист был потемневшим от времени, почерк – изящным, со старомодными завитушками. Он не принадлежал ни одной из моих воспитанниц, но их я бы и не заподозрила в том, что они тайком пишут кому-то письма с признаниями в любви. Скорее уж их прежнюю гувернантку, но почему в таком случае она забыла это послание в учебнике географии?..

Текст письма оказался очень красивым – ну прямо как в романах! Вот только имени адресата здесь не значилось, как, впрочем, и имени отправителя. Как странно…

– А, вот оно где! – хихикнула в кулачок Аланна. – Я-то думала, потерялось. Красивый почерк, раньше все так писали?

– Но… чье оно? – удивилась я. Выходит, девочки в курсе? А не рано ли им читать признания в любви женщины мужчине?

– Мы его нашли, – ответила мне старшая барышня Милтон. – В доме, на чердаке. Мне тоже очень любопытно, кто его написал, но, увы, я этого так и не узнала…

– А твоя матушка его видела?

– Нет, – помотала головой собеседница. – Я побоялась, что она его отберет. И вы тоже не говорите! – нахмурилась она. – Никто из тех, кто живет в доме, его не писал. Я узнала бы почерк.

Я кивнула, ничуть не сомневаясь. С ее любовью к чистописанию Аланна действительно узнала бы почерк, будь он ей знаком. В свете открывшихся обстоятельств письмо выглядело еще загадочнее.

Попыталась представить себе ту, что когда-то писала его при свете свечи, и мне стало грустно при мысли о том, что тот, кому оно адресовано, так его и не получил, и не прочел. Или все же получил?.. Кто знает.

– Миз Лоренц! – услышала я и отвлеклась от своих мыслей. Меня звала Аланна. – Как думаете, кем она была?

– Та, что написала письмо? – отозвалась я. – Может быть, эта девушка раньше жила здесь? Или даже была твоей прабабушкой?

– А если это она? – произнесла девочка, выделив интонацией последнее слово.

– Она?

– Привидение. Говорят, здесь иногда видят призрак. Даму в белом.

– Но вы ведь ее не видели?

– Лично я нет, но она появляется ночью, а мы в это время уже спим, – вздохнула Аланна. – Любопытно, правда? Что, если эта душа не может найти покоя из-за несчастной любви?

В это мгновение вдруг показалось, будто по комнате, несмотря на закрытые окна, пронесся сквозняк, и я поежилась.

Должно быть, просто фантазия разыгралась.

– Пусть пока это письмо останется у меня, – сказала я. – Но оно будет нашей общей тайной, и мы вместе обязательно попробуем ее разгадать. Договорилась?

Старшая барышня Милтон кивнула, а младшая даже в ладоши захлопала.

– Что ж, а сейчас пора приступать к урокам, – проговорила я, вынимая из шкафа учебники. Письмо тем временем перекочевало в глубокий карман моего платья. – Мы ведь не хотим нарушать распорядок?

Когда наступила очередь прогулки, мы с девочками вышли в сад. За время прошедших с утра занятий я успела и поволноваться, и увериться в том, что какие-то педагогические способности у меня все-таки есть. Проводя уроки, я то и дело вспоминала своих наставников, которые приходили в наш с матушкой дом, и невольно перенимала у них то одно, то другое. Манеру речи, какие-то особо запомнившиеся мне слова и фразы. Все это происходило как-то само собой, стоило лишь представить их лица.

И все же я была несказанно рада, когда вместо сидения над книгами я и барышни получили возможность покинуть ученическую и размять ноги. Кроме того, мне было весьма любопытно увидеть поместье моих нанимателей. Я ведь приехала сюда вечером, когда уже стемнело, так что лишь сейчас смогла разглядеть особняк и его окружение при свете дня.

Семейное гнездо Милтонов производило незабываемое впечатление. В моей стране поместий, подобных этому, практически не имелось – ими, как, впрочем, и призраками, славился лишь Элхорн. Большой дом, как и стоящий рядом флигель для прислуги, несомненно, знавали лучшие времена. И все же было что-то завораживающее в этой старине оплетенных плющом крепких стен, которые наверняка помнили еще те годы, когда страна была разделена на несколько обособленных друг от друга графств. Насколько я знала из курса истории, они сплотились далеко не сразу и лишь тогда, когда возникла потребность противостоять общему врагу.

А еще поместье буквально утопало в зелени. Сад был, может быть, немного диковат, но прекрасен. В нем оказалось немало лавочек, беседок, лесенок и укромных уголков для игры в прятки, чем тут же занялись Аланна и Кэйти. А поодаль начинался лес, который показался мне темным и жутковатым, хотя девочки хором уверили меня, что опасных зверей там не водится. Однако, несмотря на их слова, желания прогуляться туда у меня не возникло – пока, во всяком случае.

Улучив момент, пока младшая не слышала, я спросила у старшей барышни Милтон, уж не предыдущая ли ее гувернантка написала то письмо. Может быть, в самом деле она? Тогда и загадки никакой нет.

– Миз Бригз? – рассмеялась Аланна. Похоже, мое предположение весьма ее развеселило. – Нет, что вы, это вовсе не ее письмо! Никто не может быть более далек от романтики, чем она. Да и почерк ее я очень хорошо знаю.

– Что ж, тогда…

– Тогда это вполне может быть Дама в белом!

– Но письмо настоящее, а не призрачное, – заметила я. – Мы обе его видим и можем пощупать. Не думаешь же ты, что привидение способно удержать в руках перьевую ручку?

– Значит, она написала его еще при жизни.





Глава 16





В словах Аланны, несомненно, прослеживалась логика, но я все же сомневалась в ее выводе. Не так-то легко поверить в то, что вполне материальное любовное письмо написала та, что стала призраком. Дамой в белом.

Я ведь не в роман попала в самом-то деле!

– Все в жизни бывает, – кивнула я, не желая разочаровывать воспитанницу. – Но разгадка может оказаться куда проще. Возможно, это вообще чья-то шутка.

– Ну вот еще, – нахмурила лоб девочка. – Кому надо так шутить? К тому же на нашем чердаке не бывает чужих!

– А вы что там делали? – осведомилась я.

– Просто заглянули посмотреть, что там интересного.

– И как, нашли что-нибудь? – не сдержала я любопытства.

– Старые сундуки, а в них платья. Они давным-давно вышли из моды, сейчас никто такое не носит! И моль их проела, фу! – поморщилась Аланна.

– А где было письмо?

– Лежало в шкатулке! Очень красивой. Матушка разрешила оставить ее себе, только о письме мы ей ничего не сказали.

– А ты не спрашивала у отца, кому могла принадлежать шкатулка? Это ведь дом его предков. Наверняка ему что-нибудь известно.

– Не думаю, – как-то по-взрослому вздохнула собеседница. – Наш отец интересуется только книгами. Да и не должен был он унаследовать поместье…

– Что это значит? – не поняла я.

– Мой отец был младшим сыном в семье. Он не стал бы здесь хозяином, если бы его… их с тетей Мередит старший брат не погиб. Он неудачно упал с лошади, когда брал барьер, и его не смогли спасти, – добавила Аланна, понизив голос. – Нас с Кэйти тогда еще не было. Отец женился на маме лишь после того, как это случилось.

– Вот как…

Теперь мне стала понятна некоторая отстраненность лорда Милтона от мира и его неуверенность в управлении поместьем. Его просто не растили как наследника, не готовили к тому, что однажды он станет здесь хозяином. Видимо, этот человек, от природы тихий, скромный и погруженный в книги, до сих пор не смог привыкнуть к своей новой роли и налагаемым ею обязанностям.

– Это очень милая история… – добавила собеседница с улыбкой. – Папа не любил балы и званые вечера, его приглашали на них, чтобы с кем-нибудь познакомить, а он постоянно сбегал от толпы и находил убежище в книжных комнатах. Там и встретил маму…

– Она читала книгу?

– Нет, она тоже пряталась – от кавалера, с которым не хотела танцевать! Романтично, не правда ли? Мне бы тоже хотелось однажды с кем-нибудь познакомиться…

Тут Аланна, похоже, поняла, что наговорила лишнего, ненароком выдав свои тайные мечты, засмущалась и побежала догонять сестренку. Та беззаботно носилась вокруг розового куста, пользуясь преимуществами, которые давало укороченное детское платьице. Не желая оставлять девочек одних, я поспешила за ними, но тут меня окликнули.

– Миз Лоренц!

Обернувшись, я увидела, что ко мне приближается Доминик Винтергарден.

Откуда он взялся? Да еще и подкрался бесшумно, что твой кот! Преследует он меня, что ли? Вот еще! Делать ему больше нечего!

Все эти мысли промелькнули в моей голове, пока я, застыв на месте, как испуганный кролик, смотрела на мужчину.

– Вы обронили, – протянул он мне то самое загадочное письмо от неизвестной отправительницы неизвестному адресату.

Я схватилась за карман, который оказался вовсе не таким глубоким, как мне представлялось.

– Это не мое!

– Вы уверены, что не ваше, миз Лоренц? – Винтергарден смотрел серьезно и даже строго, но в его голосе мне почудилась усмешка. И почему я все время попадаю при нем в неловкие ситуации?..

– То есть… уронила действительно я, но писала не я…

– Тогда чьи же это любовные признания?

– Я бы тоже хотела это знать. И… – запнулась я, не желая выдавать девочек перед их дядей. – Вас не учили, что чужие письма читать нехорошо?

– Так, если оно не ваше, но вы знаете, что там, значит, вы тоже его читали?

Я нахмурилась и снова покраснела – ярко и стремительно, как могут краснеть только рыжеволосые.

– На примере этого письма я учусь изысканному эпистолярному стилю! – выпалила я первое, что пришло в голову. – Вы же видите, что оно старое? Наверняка той, что его написала, уже и в живых нет, так что это… это почти то же самое, что читать роман.

– И к чему же вам владение… как вы выразились, изысканным эпистолярным стилем? У вас есть возлюбленный, миз Лоренц? Кто-то, кому вы желаете написать такое же послание?

– Нет! – отозвалась я, должно быть, чересчур резко. Просто испугалась, что лорд доложит о нашем разговоре сестре. В каком приличном доме будут держать гувернантку, которая, будучи незамужней, тайком переписывается с мужчиной? – Никого нет. Я… собираюсь написать подругам, которые остались на моей родине. Рассказать о том, как я здесь устроилась… Это ведь не запрещено?

– Разумеется, нет, миз Лоренц, вы ведь не в рабстве, – хмыкнул собеседник. – Что ж, возьмите, – вернул он мне злополучное письмо. – И не забывайте, что я вам сказал о магии.

– Вы действительно собираетесь приезжать сюда из-за меня… моего дара? – отважилась спросить я.