Наше худшее Рождество

Модель была настолько хитроумно устроенной, что от одного взгляда на нее начинала болеть голова.

Броди коротко хохотнул.

— Мне лучше думается, когда делаю что-то руками.

Саманта направилась к выходу, но зацепилась за что-то ногой и непременно упала бы, не протяни он руку.

— Знаю, здесь надо убраться. Можно умереть, и никто не узнает об этом и не напишет в газете.

Саманта оперлась на его плечо и сразу почувствовала крепкие мышцы.

Неплохие бицепсы, доктор Макинтайр.

— Ты опять пытаешься меня напугать, Броди. Хорошо, что я не из пугливых.

— В наших краях больше шансов умереть от инфекции, чем от руки убийцы. — Он отпустил ее и указал глазами на кружки. — Пойду вымою. А ты возьми плед и устраивайся где хочешь.

Плед? Это он валяется на полу и из-за него она едва не упала?

— У тебя нет спальни?

— Есть, вон там, но я часто ленюсь идти так далеко. Привык спать там же, где работаю. Просыпаюсь и опять работаю. Черт, все же мне не стоило привозить тебя сюда.

— Почему же?

— Здесь можно увидеть то, что я предпочитаю скрывать от людей. Это мой мир, такой, какой он есть, без прикрас.

Саманта опять вспомнила их первый телефонный разговор.

— Полагаю, мы квиты.

Броди кивнул:

— Это точно. Если не хочешь кофе, могу предложить вино. Надо было с него начать.

Саманта взяла у него кружки и прошла в кухню.

— Я вымою.

— Нет-нет, не утруждайся. Не хочу, чтобы ты…

— Сегодня ты спас меня, Броди, так позволь сделать для тебя хотя бы это.

Она включила кран и дождалась, когда вода станет теплой. В окне напротив она увидела необыкновенной красоты картину: гладь озера переливалась в лунном свете. Рассеиваясь, он подчеркивал рельеф горных вершин.

— Волшебный пейзаж.

— Тебе нравится? Большинству людей здесь не по себе.

— Мне очень нравится, что удивительно. Если бы в Бостоне мужчина предложил мне поехать в столь уединенное место, я определенно отказалась бы.

— Правильно. Очень разумно. — Броди принялся убирать продукты в холодильник: сок, масло, яйца, бекон. — У тебя сильно развит инстинкт самосохранения.

— Почему же я здесь?

— Чтобы спрятаться от родных, из-за которых плакала. — Он принялся разжигать дровяную печь. — Это, кстати, тоже своего рода самозащита. Из двух вариантов: остаться или поехать со мной — второй будет наименее опасным.

Что ж, и в этом он прав.

Саманта закончила с кружками, убедилась, что смыла все опасное для организма, и поставила их сушиться.

Затем она сняла куртку, устроилась под пледом на диване и стала наблюдать, как Броди зажигает свечи.

— У тебя же есть электричество.

— Да, но со свечами уютнее.

Наверное, ей лучше не говорить, что он выглядит отлично при любом освещении. А вот она едва ли.

— У меня тушь потекла. — Она провела пальцем под глазами. — Я похожа на панду?

— Ты отлично выглядишь. — Голос Броди отчего-то стал хриплым. — А панда — мое любимое животное.


— Удивительно, всего час назад я рыдала, а теперь готова смеяться. Ты забавный, доктор Макинтайр.

— Это плохо, верно? У таких обычно нелады с девушками.

Губы его изогнулись, на лоб упала прядь темных волос.

— Уверена, у тебя с ними все в порядке. — Сердце предательски екнуло. — Спасибо, что привез меня сюда, Броди. Ты очень меня выручил.

— Я преследовал свои интересы. Мне выгодно, чтобы ты хорошо провела у нас время и рекомендовала поместье клиентам.

— Поверь, я в любом случае буду всячески его рекламировать.

— Правда? — Он выронил коробок спичек и потянулся за ним. — Тогда надо быть аккуратнее, чтобы не сжечь домик. Прости, я немного нервничаю. Непривычно видеть у себя женщину. Ты — вторая представительница женского пола, переступившая этот порог. В первый раз все было ужасно.

— А что произошло? Надеюсь, ты не прикончил несчастную и не закопал ее кости неподалеку.

— Нет, я уверен, что, будь у нее оружие, она бы поступила так со мной. — Броди зажег все свечи, убрал спички в ящик, а из шкафчика достал два бокала. — Я хотел устроить романтический вечер, но…

— Не вышло?

— Она увидела паука и так закричала… — Он нахмурился и поставил бокалы на стол. — Я подпрыгнул от неожиданности и выронил бутылку дорогого белого вина, которое приберег для особого случая.

— Представляю, как это шокировало паука, — усмехнулась Саманта.

— Никогда не видел, чтобы пауки так быстро бегали. Моя гостья последовала его примеру. — Он налил вино и протянул бокал Саманте. — За нас. За нашу выдержку в самых трудных семейных неурядицах.

Броди сел рядом и вытянул руку с бокалом.

— За чудесную поездку при свете звезд и за тебя. Спасибо еще раз, что выручил.

Броди сделал глоток вина и поставил бокал на стол.

— Не уверен, что был рад произошедшему, но скажу, что всегда готов помочь.

— Если бы не ты, я либо ушла в лес, заблудилась там и погибла от холода, либо упала в обморок прямо перед твоей мамой. Одно другого не лучше, верно? — Завибрировал ее телефон, заставив обоих вздрогнуть.

— Как я могла о них забыть? Наверняка сестра.

— Интересуется, где ты?

— Можно сказать и так, — ответила Саманта, прочитав сообщение. И написала:

«Со мной все в порядке. Я с Броди. Мы работаем. Буду поздно, не ждите меня».

Через пару секунд пришел ответ:

«Ночь с лордом?»

Саманта поспешно отключила телефон, чтобы Броди случайно не увидел написанное, и убрала поглубже в карман. Хочется надеяться, что при тусклом свете свечей он не заметил, как она покраснела.

— С твоей сестрой все нормально?

— Надеюсь. Сегодня у нас был серьезный разговор-исповедь втроем. То еще веселье.

— Ах вот как.

— Именно. — Саманта поднесла к губам бокал. — С Эллой, думаю, все хорошо. Она терпеть не может ссоры, предпочитает ладить со всеми.

— А ты нет?

— Со мной не все так… однозначно. — Саманта одним глотком допила оставшееся вино. — Иногда мне кажется, что я совсем не понимаю себя настоящую.

— Это… не из-за вина?

— Нет. Сегодня оно мне помогает.

— Когда мы говорили по телефону, у меня сложилось впечатление, что ты отлично знаешь, чего хочешь.

— Ты разговаривал не с той Самантой, которую видят люди, а с той, какой я становлюсь наедине с собой.

Уголки его губ дрогнули:

— Вторая Саманта мне очень нравится. Она чертовски привлекательна. Если она желает выговориться, буду рад помочь и стану безмолвным слушателем. — Он наполнил ее бокал. — А той, первой Саманте, мы ничего не скажем.

— А хорошо ли ты знаешь первую Саманту?