Напарницы

– Не нравится он мне, – не слишком убедительно пробормотала Вана. – И вообще, я вот думаю: а может, он и есть Главный Королевский дознаватель, а? Навыки у него о-го-го какие, да еще и некромант.

– Может, и он, – задумчиво покивала Сия. – Только что это меняет?

– Все меняет! – отрезала Вана. – Вы, может, сейчас во мне все ужасно разочаруетесь, но я считаю, что муж должен быть, не знаю, как правильнее сформулировать, ну контролируемым, что ли. И чтобы он был тебе ровней или почти ровней. Я вот скорее соглашусь выйти замуж за мужчину, который заметно ниже меня по статусу, чем за такого, который заметно выше.

– Почему? – заинтересовалась Аулэ. – Ты ведь из высокопоставленной семьи, значит, ведешь активную светскую жизнь, знаешь этикет и прочие тонкости. Ты ведь и на королевских балах бывала.

– Бывала, – не стала отрицать Вана. – И не буду врать – отвращения к светской жизни я не испытываю. Да, порою на приемах бывает и скучно, но бывает и интересно, и в целом мне все это нравится.

– Так в чем же тогда проблема? – заинтересовалась уже и Энту.

– Да в том, что у меня есть глаза, уши, и не буду и правда прибедняться – мозги. И я много чего успела за это время увидеть, услышать, понять и проанализировать. Так что могу утверждать с уверенностью: за каждого высокопоставленного мужчину, даже если характер у него отвратительный, ведется постоянная борьба, и не важно – свободен он или уже женат и даже обзавелся детьми.

– Ты что – конкуренции боишься? – недоверчиво уточнила Энту.

– Да нет, – скривилась Вана, – не в этом дело. И в самых высоких кругах есть порядочные и даже абсолютно верные своим женам мужчины. Просто противно это все наблюдать, особенно если речь идет о твоем мужчине. Меня от неор разной степени молодости, пытающихся заигрывать с моим отцом, всегда с души воротило, а уж если такое будет происходить с моим мужем, даже не знаю, как буду реагировать.

– Заигрывающих с твоим отцом? – ошарашенно выдохнула Аулэ.

– Ну да, – кивнула Вана, – заигрывающих с моим отцом, не стесняясь ни моего присутствия, ни присутствия моего брата, ни даже присутствия моей матери. Папа ведь еще далеко не старый, состоятельный, при большой должности, вхож в лучшие дома и даже во дворец. А мы с Тениу уже взрослые, так что отец вполне может оставить нас и отправиться строить новую семью с неорой помоложе и посвежее, чем мама.

– Какая гадость! – с чувством воскликнула Аулэ.

– Вот и я о том же. Конечно, папа всегда очень твердо дает понять, что этим неорам не на что рассчитывать, иногда даже он бывает при этом весьма резким, да и мама, когда наблюдает подобное, не сидит сложа руки, но стоит исчезнуть одной, как через некоторое время появляется следующая.

– А если окажется, что Доусэ тоже какая-нибудь важная шишка, как же я-то буду тогда? – спросила Аулэ, чуть не плача.

– Отставить панику! Будешь брать меня с собой на эти ваши светские приемы, и я разгоню всех этих охотниц за чужими мужьями. Даже не сомневайся! – задорно подмигнула Энту и расхохоталась.

Вана и Сия рассмеялись вместе с ней, и даже Аулэ улыбнулась.





Глава 18




В четверг Аулэ и Энту снова засели сразу после завтрака в библиотеке, проверяя и перепроверяя свой план.

– Знаешь, надо, пожалуй, еще добавить направление запроса в УБВВУ, – подытожила Энту, когда они закончили с подробным изложением всех пунктов.

– Это в то, которое занимается контрразведкой и борьбой с терроризмом?

– Да.

– А зачем? – недоуменно приподняла брови Аулэ.

– А затем, что в этих удобрениях могут содержаться вещества, которые можно использовать для изготовления взрывчатки! Поэтому надо обязательно добавить вопрос об этом к тем вопросам, которые следует задать специалисту-алхимику, а на тот случай, если он укажет, что подобное возможно, и предусмотрим направление запроса в УБВВУ. Хотя они по существу не ответят, конечно, – вздохнула Энту.

– А какой тогда смысл направлять им запрос? И почему, собственно, они не ответят?

– Смысл в том, что мы должны их проинформировать о таком происшествии, потому что его можно рассматривать как потенциальную угрозу безопасности страны. Если они посчитают, что угрозы нет, то пришлют отписку, что не видят оснований расценивать наш случай подобным образом. А вот если они посчитают, что угроза есть, то дело просто заберут. Так что подробностей мы в любом случае не узнаем, зато и обвинить нас в недостаточной бдительности будет нельзя.

– Да, знакомая история, – кивнула Аулэ, – мы тоже часто пишем разные запросы не потому, что рассчитываем на содержательный ответ, а для того чтобы показать, что мы озаботились данным вопросом.



Больше ничего, что можно было бы добавить к плану, напарницы не нашли. Аулэ аккуратно переписала его набело, и конкурсное задание они сдали еще до обеда, заслужив сдержанное одобрение неоры Налкайидэ.

– Может, пойдем на свидания сразу после обеда, а после ужина – снова в бассейн? – предложила Аулэ, когда они завалились на кровати в своей комнате, решив провести оставшиеся до обеда полчаса просто в приятной расслабленности.

– Ты, если хочешь, иди после обеда, а вечером сходи в бассейн с Ваной и Сией, они-то ни на какие свидания после ужина сегодня не собираются. А я после обеда пойду в библиотеку, мне осталось буквально пару страниц законспектировать, я позавчера не успела. Да я в любом случае уже настроилась, что свидание после ужина будет, и приближать этот момент, честно говоря, не хочу.

– Неужели ты боишься? – подначила Аулэ.

– Вот уж нет! – фыркнула Энту. – Просто я с самого начала настроилась на то, что главное – закончить с трактатом, да и когда Агуду впервые заговорил об этих своих свиданиях, сразу сказала, что все только после этого. И теперь, когда осталось всего ничего, будет странно и нелогично отступать от плана. Да и мне самой будет, ну не знаю, проще, что ли, с ним общаться, когда я не буду всеми своими мыслями стремиться в библиотеку.

– Бедняжка Агуду! – захихикала Аулэ. – Нелегко ему, наверное, смириться с тем, что книжка важнее, чем он.

– Может, и не важнее, вот только Агуду знать об этом не следует, по крайней мере пока, – с коварной улыбкой ответила Энту.




Так или иначе время свидания с Агуду наступило.

– Предлагаю пойти прогуляться в парк, – предложил он Энту после ужина.

– Потому что там темно и страшно? – немного нервно хохотнула она, с удивлением осознав, что все-таки волнуется.

– Со мной моей прекрасной неоре нечего бояться! – патетически провозгласил Агуду, беря Энту под руку.

– Потому что самое страшное чудовище – это ты? – с невинной улыбкой поинтересовалась Энту, неожиданно полностью успокоившись.

– Возможно, – с серьезным видом кивнул Агуду, – но я – чудовище, не представляющее опасности для той, что похитила мое сердце.

– Что-то у меня такое чувство, будто я с Баром разговариваю, – рассмеялась Энту.

– Вообще-то галантному обращению с прекрасными неорами его учил я.

– Да ладно! – не смогла сдержать недоверия Энту, совершенно не представлявшая Агуду в роли галантного кавалера.

– Я глубоко ранен твоим неверием в мои способности, – состроил несчастное лицо Агуду и как ни в чем не бывало поинтересовался: – Пойдем к пруду?

Энту, неожиданно для себя обнаружившая, что они уже, оказывается, в парке, задумчиво протянула:

– Ну не знаю, где-то там обычно Аулэ с Доусэ гуляют, не хотелось бы им помешать.

– Поверь мне, здесь достаточно укромных уголков, чтобы никто никому не мешал.

– Вы и парк, что ли, на зоны поделили? – поразилась Энту. – Или это правильнее называть охотничьими угодьями?

– Что бы там себе ни думала, но лично я не отношусь к женщинам как к добыче, – совершенно серьезно ответил Агуду, взглянув ей прямо в глаза.

– Я вообще-то пошутила.

– Но это была такая шутка, в которой для тебя была и доля правды.

Проницательность собеседника, хотя и не удивила Энту, не слишком-то ее обрадовала. Она не знала, что можно ответить на такое, поэтому просто промолчала, сделав вид, что любуется разноцветными фонариками, развешанными вдоль парковых дорожек. Энту хотелось спросить, куда все-таки Агуду ее ведет, но она решила не заговаривать с ним первой, пусть как хочет, так и выкручивается, в конце концов, это мужчина должен развлекать женщину беседой, а не наоборот.

Так они в полном молчании дошли до пруда, действительно никого не встретив по дороге. Агуду жестом предложил Энту присесть на полускрытую кустами с симпатичными лиловыми цветочками скамейку, и она молча уселась, сразу же уставившись на пруд.

Через несколько минут Агуду со вздохом сказал:

– Да, как-то не складывается у нас разговор.

– Может, не стоило и пытаться? – ответила Энту, по-прежнему глядя прямо перед собой.

– Я не из тех, кто пасует перед трудностями, и мне казалось, что и ты тоже.

– Смотря какая цель, – пожала плечами Энту.

– Я, значит, не кажусь тебе достойной целью? – печально усмехнулся Агуду.

– С тобой слишком сложно. Во всяком случае – мне. По-моему, тебе со мной тоже.

– Раз со мной сложно, значит, я никуда не гожусь и не стоит тратить на меня свое драгоценное время? – спросил Агуду с такой горечью, что Энту не выдержала и все-таки посмотрела на него. И от пронзительной тоски, сквозившей в каждой черточке этого еще недавно такого невозмутимого лица, у нее защемило в груди.

– Глупостей не говори, – ляпнула Энту первое, что пришло в голову.

– Ну вот, теперь я еще и дурак, – тяжело вздохнул Агуду и неожиданно улыбнулся. – Что ж, я согласен быть дураком, если так тебе проще будет со мной общаться.

– Ну ты скажешь тоже! – Энту рассмеялась.

– А что? – не понял Агуду.

– Ты что же, и правда считаешь, что с дураками проще общаться?

– А разве нет?

– Нет, ну конечно, если тебе надо кого-то перехитрить или облапошить, то, наверное, да, с дураками проще. И преступник-дурак – это, пожалуй, и правда неплохо. Но вот дурак-свидетель, а тем более – дурак-потерпевший, – это же кошмар любого дознавателя!

– И много тебе таких попадается? – заинтересовался Агуду.

– Да уж немало! Жертвами мелких хищений действительно часто становятся люди, скажем так, недалекие, да и свидетели подобных преступлений нередко немногим лучше – это все больше люди простые, подчас очень плохо образованные. От них очень сложно получить нормальные показания, на основании которых можно построить картину преступления.