Напарницы

– Работать с договорами? – уточнила Аулэ.

– Ну да.

– А ты считаешь, что эта работа – скучная?

Энту задумалась.

– Нет, не скучная, скорее очень кропотливая, требующая постоянной сосредоточенности и концентрации внимания.

– А разве твои карманники и мошенники не требуют внимания? Ты же сама говорила, что они работают с фантазией. Значит, за ними нужен глаз да глаз.

– Это другое, – покачала головой Энту. – Это же работа с людьми, а не с бумажками. Она более живая, что ли.

– А с договорами – более спокойная. И если бы не Калхус, – Аулэ передернула плечами, – я бы ни за что не ушла из мэрии. Мне там очень нравится: все размеренно, почти никогда не случается ничего непредвиденного. Можно спокойно все распланировать и работать по этому плану.

– А вот это мне уже кажется скучным! – решительно тряхнула головой Энту.

– Но разве ты не составляешь план расследования? – удивилась Аулэ, как раз недавно освежившая свои познания в криминалистике.

– Составляю, – согласилась Энту. – Но ведь это такой, знаешь, очень общий план, и, если бы все всегда шло строго по плану, я бы, наверное, заскучала. А так, с одной стороны, вроде и план есть, а с другой – постоянно происходит что-то незапланированное. Хотя, конечно, бывают моменты, когда нарушение планов очень раздражает. Особенно когда сроки расследования по какому-нибудь делу подходят к концу, а тут на тебя сваливается новое дело, по которому есть какие-то неотложные мероприятия. И ты занимаешься этим новым делом, а в голове у тебя прямо вот голос начальника полиции звучит: «Что же это ты, неора Коурчи, опять нарушаешь сроки? Из-за таких вот, как ты, безответственных сотрудников наше Управление может не выполнить показатели по раскрываемости!»

– У него что, и правда такой противный голос? – со смехом поинтересовалась Аулэ.

– Ну обычно, конечно, не настолько, но когда неор Лагейрес отчитывает кого-нибудь за нарушение сроков, то вот практически один в один.

– А за сами эти показатели по раскрываемости вас разве не ругают? – заинтересовалась Аулэ.

– Нет, за них нет. Это просто бессмысленно – мы ведь и так заинтересованы в раскрытиях – нам же за каждое надбавку выплачивают, а если ТУП в целом или хотя бы конкретный отдел укладывается в минимальные показатели раскрываемости, то выплачивают премии. Самые большие бывают, если ТУП уложилось в показатели по итогам года. – Энту мечтательно прижмурилась. – Мне в первый же год повезло, и я с годовой премии брилювовую стиральную машину смогла купить, представляешь!

– Ого! Да она же не меньше сорока пяти золотых стоит! – восхитилась Аулэ.

– Ага, с установкой получилось сорок восемь. Зато она все делает сама, даже сушит белье. Правда, таких больших премий я пока больше не получала, но первый год же был самым затратным: у меня ведь кроме одежды и обуви практически ничего не было. Мне, конечно, выплатили пятьдесят золотых подъемных, и в приюте всем выпускникам давали небольшую сумму – откладывали из того, что мы сами зарабатывали, мне вот досталось двенадцать золотых, но о нормальной стиральной машине я еще бы долго мечтала, если бы не эта премия. Конечно, стиральный артефакт стоит гораздо дешевле, но с ним и возни гораздо больше: и воду нужно самой греть, и отжимать белье нужно руками, да и на просушку развешивать. В общем, повезло мне, – с довольной улыбкой заключила Энту.

На этой оптимистической ноте разговор прервался сам собой, поскольку они как раз добрались до библиотеки, в которой, к облегчению Энту, никакого Агуду не наблюдалось.



Перед ужином надо было сдать проверенные договоры неоре Налкайидэ, что Энту и Аулэ и сделали одними из первых.

– А почему нам сразу не скажут, сколько мы набрали баллов, когда проверят первое конкурсное задание? Почему баллы будут называть только по окончании всех конкурсов? – недоумевала Аулэ.

– Потому что такие правила, – пожала плечами Энту.

– Но почему такие правила?

– Думаю, что потому по самому, почему у нас в магических договорах без всякой на то юридической необходимости имеется пункт о том, что Королевская канцелярия не несет ответственности за вред, причиненный участницами друг другу.

– А-а-а, – задумчиво протянула Аулэ. – Но нам-то могли бы наши баллы сказать!

– А вдруг мы кому-то проговоримся? Да и какой смысл, если мы не будем знать, сколько баллов у других участниц?

– Ну нам могли сказать, сколько у кого баллов, не называя имен. Или сказать, на каком мы месте, после каждого конкурса. Хотя об этом мы тоже могли бы проговориться, – со вздохом признала Аулэ. – Но я пока не сталкивалась ни с какими проявлениями враждебности со стороны других участниц.

– Собственно, я тоже. Но я думаю, что это отчасти потому, что Доусэ стал за тобой ухаживать сразу, еще до того, как кто-то другой всерьез положил на него глаз.

– А Агуду – за тобой?

– Не думаю, что Агуду – такой уж лакомый кусочек, – хмыкнула Энту. – Характер-то у него тот еще!

– Но для того, чтобы это понять, с ним надо для начала пообщаться, – возразила Аулэ.

– Так, может, с ним уже много кто и успел пообщаться, попробовать, так сказать, – пожала плечами Энту.

– И тебе все равно, что вокруг него, возможно, вьются другие девушки? – не поверила Аулэ.

– Нет, мне не все равно, – после небольшой паузы ответила Энту. – Но это меня скорее радует, чем огорчает. Я правда хотела бы, чтобы Агуду держался от меня подальше, так что было бы очень неплохо, если бы его внимание отвлекла на себя какая-то другая девушка. Но что-то мне подсказывает, что этого не случится.

– Предчувствие?

– Не уверена. Я с этим невозможным мужчиной вообще ни в чем не уверена! – раздраженно воскликнула Энту, и Аулэ решила на всякий случай прекратить этот разговор, тем более что они уже почти дошли до столовой.



Когда за ужином Доусэ без особого труда уговорил Аулэ пойти с ним на очередное свидание, Бар преувеличенно скорбно поджал губы и с подчеркнутой горечью заявил, что уже отчаялся добиться согласия пойти с ним на прогулку от прекрасной, но неприступной Ваны.


– И правильно она не соглашается, я бы тоже с таким пройдошистым типом никуда не пошла! – заявила Энту, поняв, что Вана по какой-то причине никак не реагирует на эти обвинения.

– Пройдошистым?! – Бар аж подпрыгнул. – Это я-то пройдошистый?! Да я!.. Да ты знаешь, кто я?!

– Еще один Главный Королевский дознаватель? – рассмеялась Энту.

– Еще один? – озадаченно переспросил Бар.

– Ну да, – подтвердила Энту. – Вон Агуду тоже пытается намекать на то, что он Главный Королевский дознаватель. Но знаешь, Бар, ты похож на Главного Королевского дознавателя еще меньше, чем он.

– Ну что, дружище, теперь ты в полной мере оценил, сколь беспощадны наши прекрасные неоры? – расхохотался Агуду, глядя на озадаченное лицо Бара.

– Нет, подожди, давай-ка разберемся. – Бар с утрированной суровостью насупил брови. – Почему это я еще меньше похож на Главного Королевского дознавателя, чем Агуду?

– Ты слишком легкомысленный для этой должности, – пожала плечами Энту.

– А может, я просто притворяюсь? – прищурился Бар.

– Может, – кивнула Энту, – но тогда Ване тем более не стоит с тобой связываться, поскольку ты притворяешься настолько хорошо, что никто из нас и понятия не имеет, какой ты на самом деле.

– Знаешь, Энту, в этом своем отделе мелких хищений ты зарываешь в землю талант, применение которому нашлось бы даже в контрразведке, – неожиданно серьезно ответил на это Бар.

– Вовсе нет, – не согласилась Энту, – расследование мелких хищений – очень ценный опыт и отличная тренировка. Еще два-три года, и я смогу перейти в отдел крупных хищений, а это уже совсем другой уровень.

– Не в отдел насильственных преступлений? – заинтересовался Агуду.

– Нет, – покачала головой Энту, – хищения, на мой взгляд, гораздо интереснее, а кроме того, в Тарджи женщину если и возьмут в отдел насильственных преступлений, то не раньше, чем ей исполнится хотя бы лет сорок.

– А мужчин тогда с какого возраста берут? – спросил Агуду.

– А мужчин – после тридцати, – пояснила Энту. – Считается, что до этого возраста у них слишком мало жизненного опыта.

– А вот сейчас я не понял, – ошарашенно захлопал глазами Бар, – у вас там что – считают, что женщины медленнее набираются жизненного опыта?

– Да нет, – рассмеялась Энту, – просто женщина должна же успеть родить пару-тройку детишек и дорастить их хотя бы до школьного возраста, а уж тогда у нее уже будет достаточно сил и времени, чтобы посвятить себя насильственным преступлениям.

– Какая-то дикая логика! – возмутился Бар. – Откровенно говоря, я вообще не вижу связи между жизненным опытом и способностью расследовать именно насильственные преступления.

– А тебе самому-то уже есть тридцать? – ехидно поинтересовалась Вана.

– А давай ты все-таки согласишься пойти со мной на прогулку и я отвечу на все твои вопросы? – предложил Бар.

– На все? – недоверчиво приподняла брови Вана.

– Ну на те, на которые мне заклинание позволит, – уточнил свое обещание мужчина.

Вана всерьез задумалась и огласила решение, заставшее Энту врасплох:

– Хорошо, я согласна, но только если Энту и Сия пойду с нами.

Теперь задумался уже Бар, после чего предложил, чтобы Энту и Сия отправились на прогулку, конечно, вместе с ними, но все-таки еще и в сопровождении кавалеров.

Заметив, как радостно оживился Агуду, Энту решительно воспротивилась:

– Ну уж нет! Я прекрасно погуляю с Сией, она отличный собеседник, и никто другой мне в качестве спутника не нужен.

Сия поддержала ее утвердительным кивком.

– А я почему не подойду? – спросил Агуду с огорчением, о степени искренности которого Энту не была готова судить.

– Потому что с тобой мы еще вчера договорились на пятницу. А сегодня четверг, так что я еще не успела морально подготовиться к общению.

На это ошеломляющее заявление Агуду даже не нашел что ответить.

Зато нашлось что добавить у Аулэ:

– Я тоже хочу погулять вместе со всеми!

– А как же я? – растерялся Доусэ.

– Ну я же сказала, что со всеми, значит, и с тобой, – пояснила удивленная его непонятливостью Аулэ.

– Так, а давайте-ка мы вот прямо сейчас уже соберемся и пойдем на эту прогулку, а то если еще кто-нибудь что-нибудь предложит, мои нервы могут просто не выдержать! – воскликнул Бар, вскакивая из-за стола, и с чувством добавил: – Никогда не думал, что однажды скажу что-то в этом роде, да еще и в связи с общением с нежными хрупкими девушками, но и правда легче преступников допрашивать, чем иметь дело с вами, прекрасные неоры!