Наказание

— Я это гарантирую.

А потом она напала, как змея, целясь в то единственное место, которое могло вывести его из строя в мгновение ока.

В его оставшийся глаз.

С точностью, рождённой годами тренировок с ятаганам, Анна рванула вперёд в маленьком пространстве. Одноглазый мужчина был слишком большим, чтобы куда-то увернуться, и слишком удивлённым, чтобы сбить её. Его яростный вой зазвенел у неё в ушах, когда она пнула теперь уже «Безглазого» мужчину к костру. Она уже тянулась к ножу, висевшему у него на поясе, когда толстые руки обхватили её сзади, сжимая так сильно, что ей показалось, будто рёбра вот-вот сломаются. Доннер оттащил её назад, а она забрыкалась, ударив «Безглазого», когда тот поднялся из огня, погрузив его обратно в огонь и подняв хлопья пепла и пламени, которые загорелись на койке.

Доннер выругался и выдернул Анну на холодный ночной воздух, который с безмолвной жестокостью ударил по её обнажённой коже. Возвышаясь над ней, он вытащил костяной нож и посмотрел на других своих приятелей — широкоплечего мужчину в длинном чёрном плаще с капюшоном и седовласого мужчину в плаще с резкими чертами лица. Затем все они оглянулись на лачугу, где сквозь переплетение ветвей уже пробивалось пламя, а крики «Безглазого» стали пронзительными и мучительными. Никто из них не сделал ни малейшего движения, чтобы помочь или спасти его; они просто смотрели, как горит лачуга.

Как только «Безглазый» умолк, Доннер опустился на колени над Анной и схватил её за волосы, обернув вокруг кулака густые чёрные пряди.

— Мне следовало бы убить тебя прямо сейчас за то, что ты разрушила мой дом, — прошептал он ей на ухо, прижимая её лицо к каменистому песку. — Но ты стоишь слишком дорого.

Он встал и поднял ее на ноги, держа подальше от своего тела в неумолимой хватке.

— Кто из вас хотел бы сломить её?

Мужчина с острыми чертами лица шагнул вперёд, но человек в капюшоне положил руку ему на плечо.

— Может быть, нам просто взять её и уйти, Питер, — сказал он с акцентом, который немного напомнил ей акцент Малачи, но был более резким. Скорее всего, немец. — Этот пожар привлечёт банды.

Питер стряхнул с плеча руку своего спутника в капюшоне и улыбнулся Доннеру.

— Саша — трус, — сказал он. — Эта девушка заслуживает наказания за то, что она сделала с Эриком.

Но он не выглядел таким уж расстроенным из-за своего мёртвого друга. На самом деле, он выглядел довольно счастливым.

Саша, чьё лицо всё ещё оставалось в тени, подошёл к Питеру и вновь положил руку ему на плечо.

— Говорю тебе, будет лучше, если мы отложим это дело.

Питер с поразительной быстротой развернулся на ногах и толкнул Сашу обеими руками, отчего тот отшатнулся. Ноги Саши ударились о низкий валун, и он упал навзничь. Усмехнувшись, Питер снова повернулся к Доннеру.

— Держи её крепче. Склони над тем валуном.

Доннер ухмыльнулся и повиновался, таща Анну за волосы, удерживая её в равновесии и не давая пнуть. Её руки всё ещё были связаны спереди. Она уже давно не чувствовала себя такой беспомощной, настолько неспособной сопротивляться. Доннер толкнул её к валуну высотой по пояс и схватил верёвку, свисавшую с её запястий. Он перебрался на другую сторону скалы и натянул верёвку так, что она склонилась над камнем, скользя пальцами ног по земле. Когда Питер подошёл ближе, она яростно ударила его ногой в бедро, но он рассмеялся и прижался к её спине, используя ремень вокруг талии, чтобы удержать её на месте.

Мысли Анны разлетелись в щепки, пронзая все слабые места в её сознании, но она сопротивлялась, не желая сдаваться и позволить им победить, не желая…

Питер ахнул. А потом он упал на бок, тяжело приземлившись на песок рядом с валуном. Анна подняла голову. Всё ещё держа верёвку, которой были связаны её руки, Доннер изумлённо уставился на что-то позади Анны.

— Нет… нет…

Первая стрела попала ему в шею, прямо над впадиной в кожаном нагруднике.

А вторая погрузилась в глаз.



ГЛАВА 4



Не дожидаясь, пока Доннер упадёт на землю, Анна резко обернулась. Саша стоял в нескольких метрах от него, всё ещё держа арбалет, благодаря которому он убил двух других мужчин. Он сбросил капюшон с лица.

— С тобой всё в порядке?

— Нормально. Я в порядке.

Она так тяжело дышала, что едва могла выдавить из себя слова, но была не настолько подавлена, чтобы не броситься к Доннеру. К костяному ножу, который он прятал за поясом.

Саша насторожённо наблюдал за ней, но арбалет опустил.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, фрейлейн.

— Меня зовут Анна, — она выдернула нож из-за пояса Доннера и направила остриё на его неподвижное тело. — Он тоже так говорил.

Саша откинул плащ, обнажив ей столь хорошо знакомые доспехи Стража.

— Я Страж. Я здесь, чтобы защищать тех, кто нуждается в этом… — он обвёл взглядом мужчин, которых только что убил, — от тех, кто этого не делает.

Анна перевернула нож на ладони, чтобы начать разрезать пеньковые верёвки, стягивающие запястья и руки.

— Да, как я уже говорила. Он говорил так же.


Саша недовольно хмыкнул.

— Но он врал.

Анна подняла бровь, и рот Саши превратился в тугую невзрачную линию.

— Он убил одного из моих коллег. Напал на него из засады, когда тот помогал раненому старику, — сказал он, и его голос ожесточился от гнева. — Я охотился за Доннером несколько дней, но сначала нашёл Эрика и Питера. Они довольно успешные торговцы в этой части Пустоши. Союзы здесь быстро заключаются и быстро разрушаются, и Питер с Эриком были счастливы иметь сильного добровольца, который будет тащить их товары, — он указал на место возле дымящейся лачуги, на огромную кучу мешков, с которых капала какая-то чёрно-красная жидкость. — Уверен, что они собирались убить меня, как только я потребую плату.

— Они не знали, что ты Страж?

Саша покачал головой.

— Обычно мы наблюдаем издалека. Мы не часто общаемся с местными жителями. Разве что для того, чтобы покончить с ними. Как бы то ни было, сегодня вечером Доннер пришёл к нам и сказал, что хочет продать что-то особенное.

— Я действительная особенная, — сказала она, не сводя глаз с Саши, пока водила лезвием взад и вперёд по грубой верёвке.

Её кожа кричала, а кровь лениво сочилась из-под верёвки, оставляя чёрные точки на песке у её ног. Должно быть, боль отразилась на её лице, потому что он сочувственно посмотрел на неё.

— Я могу помочь, — сказал он. — Это будет намного быстрее.

Анна вздохнула и окинула его оценивающим взглядом с головы до ног. У него были огромные руки и крепкое телосложение. Выше Малачи или Такеши. И шире. Наверное, очень сильный. Может быть, не такой быстрый. Лицо у него было грубое, невзрачное, но в бледно-серых глазах читалась удивившая её нежность. Он спас её от изнасилования и убил нападавших.

Хотя, возможно, он просто хотел тоже продать её.

— У меня почти получилось, — сказала она. — Ты можешь, гм, уже идти.

Он скептически посмотрел на неё.

— Ты ведь здесь не так уж давно, верно? Ты бы так не говорила, если бы знала это место.

Верёвки ослабли, она прорезала их насквозь. Анна извивалась и крутилась, наконец, высвободив одну руку резким рывком, который вызвал непроизвольный стон боли из её горла. Саша быстро шагнул к ней, но она вскинула руку с поднятым ножом и покачала головой.

— Послушай, Саша. Сейчас не время подходить слишком близко, понял?

Он склонил голову набок.

— Ты знаешь, как этим пользоваться?

— Это было бы мягко сказано. Шаг назад.

Он повиновался. Не сводя с неё глаз, он медленно положил арбалет на ближайший камень и поднял руки, показывая ей, что он безоружен.

— Как ты здесь оказалась? Ты не похожа ни на кого из тех, с кем я когда-либо сталкивался в Пустоши, а я здесь уже очень давно.

— Если ты действительно Страж, скажи мне, кто сделал твои доспехи?

Он вопросительно посмотрел на неё.

— Очень толстый мужчина со скверным ртом.

Она улыбнулась.

— Михаил. Он вечно болтает.

У Саши отвисла челюсть.

— Ты…

— Да. Была. В тёмном городе.

— Где?

— Это ещё одно место, куда души отправляются, чтобы разобраться со своими делами, — она встретилась с ним взглядом. — Город тех, кто посягает на самоубийство. Я была там Стражем в течение нескольких десятилетий. А потом я… — её губы скривились от этих слов. — Потом я ушла в отставку.

Он прищурил глаза.

— Тебя убили, — его челюсти сжались, когда он увидел, что она кивнула. — Только один раз?

— Ну, если не считать первого раза, то да.

— И тебя отпустили? Просто так?

— Ну, я провела там несколько десятилетий.