Найденные ветви
Часть 19 из 67 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Пока они завтракали и болтали, он подсознательно гадал, решила ли она, что любит его, или ее чувства все еще на стадии «я могу полюбить тебя».
Дженни уехала на работу, а Джек сидел на диване и размышлял о том, куда движется его жизнь. Подумав, он решил, что его радует текущее направление. Джек знал, что брат был жив три года назад, да и его собственная личная жизнь определенно налаживалась.
Оставалась жизнь профессиональная, и сегодня утром надо было навестить Тома и подготовить его к завтрашнему слушанию. Джек знал, Триша проследила, чтобы слушание назначили на самое близкое возможное время в ее календаре, особенно учитывая скорые выходные. Ей тоже не хотелось пристального внимания в связи с этим делом, хотя оно точно не из тех, что привлекают прессу или кого-то еще, кроме непосредственных участников. Она стремилась не затягивать слушание о снижении залога.
Приехав в тюрьму, Джек сел и стал ждать, пока надзиратель приведет Тома. Когда Том вошел, Джек чуть не задохнулся. На этот раз его лицо походило на маску из синяков и порезов. Нос был заклеен и выглядел сломанным.
– Что случилось? – спросил Джек.
Том бросил взгляд на офицера и только потом ответил:
– Ничего страшного.
Джек понял, что он не хочет ничего обсуждать в присутствии помощника шерифа, и ничего не сказал. Когда тот вышел, Джек сказал:
– Том, кто это сделал?
– Разозлил кое-кого.
– Например?
– Слушай, я знаю, что ты хочешь знать, но это ничему не поможет. Синяк был предупреждением. Полагаю, они посчитали, что мне нужно предупреждение посерьезнее.
– Предупреждение? От кого? О чем?
Том тяжело вздохнул, как будто имел дело со слабоумным.
– Слушай, правда в том, что, если я скажу что-нибудь, то в следующий раз будет хуже, так что брось. Я ничего тебе не выдам. Просто брось. – Закончил он вопросом: – Что у тебя есть для меня?
– Все, что ты мне скажешь, конфиденциально.
Том сидел молча, но Джек заметил, как он слегка повел глазами себе за правое плечо, будто намекая, что их разговоры могут быть не такими уж приватными. Одновременно с этим он ответил:
– Сказал же, что ничего не выдам.
Джека это потрясло. Что-то из сказанного здесь вызвало нападение на Тома? В американской юридической системе адвокатская тайна священна. На ней основана вся презумпция невиновности. Это краеугольный камень судебной системы.
Наконец, Джек решил поступить так, как хочет Том, и оставил тему, по крайней мере пока. Ясно, что дальнейшие разговоры могут нанести вред здоровью Тома. Джеку по-прежнему не нравился клиент, но он все равно был его адвокатом. Хоть он и мог рассматривать эти побои как некое возмездие за все разы, когда Томми Гордон избивал тех, кто был младше него, как сам Джек, или за попытку отравить его первую собаку, Скелета, его представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, не позволяли ему этого. Джеку не нужна была месть, особенно спустя столько лет. Том Гордон оставался нехорошим человеком, но Джеку не нравилось, что кто-то из сокамерников использовал его как боксерскую грушу.
– Ну, нам надо подготовиться к тому, что ты планируешь говорить судье Шелтон завтра. Думаю, у нас есть отличный шанс вытащить тебя под домашний арест. Возможно, мне придется гарантировать, что ты явишься на суд, и, если я это сделаю, а ты сбежишь, искать тебя будет не только поручитель.
– Я не сбегу. Можно подумать, я раньше не сидел в тюрьме. На самом деле там не так уж и плохо, если нет людей, которые хотят тебя убить или еще что.
Это признание заставило Джека снова обдумать дополнительное обстоятельство в виде статуса рецидивиста, бывшего частью обвинений. Если Тому так же комфортно в тюрьме, как в обществе, пункт был подходящий. И тем не менее Джек видел, что Тому не хочется в тюрьму. Просто он не считал тюрьму худшим из того, что может случиться.
Джек перешел к причине, по которой изначально пришел сюда.
– Тебе придется убедить судью Шелтон в том, что ты не сбежишь или не совершишь других преступлений, если выйдешь. Одна из причин, по которым установлен такой высокий залог, – удержать тебя здесь, где ты не представляешь опасности для общества. Тебе придется убедить ее, что ты такой опасностью не станешь.
– Хорошо. – Том попытался улыбнуться разбитыми губами. – Я всегда умел обращаться с дамочками.
– Ну, могу сказать, что в этом случае не сработает. Можно подумать, ты первый преступник, который попытается ее умаслить. Она тебя сразу раскусит. Ты должен быть искренним.
– Ладно.
– Итак, представим, что я судья. Убеди меня.
– Что?
– Это называется репетировать речь.
– О. Ладно. Эм… – Том задумался.
Джек решил ему подыграть:
– Мистер Гордон, почему следует разрешить вам ожидать суда дома, а не в тюрьме, где вы будете лишены возможности совершить еще одно преступление?
Мгновение Том таращился на Джека, потом сказал:
– Ну, судья, я маленько избит для такого.
– Оставь мне разбираться с твоим физическим состоянием, – сказал Джек. – Ты сосредоточься на том, что планируешь делать на свободе.
– Мне надо выйти, чтобы зарабатывать деньги на оплату счетов. Клянусь, что не сбегу и не сделаю ничего неположенного. Я просто хочу иметь возможность жить своей жизнью до суда. Пригласить друзей.
– Это не включай, Том. Ей нет никакого дела до твоей социальной жизни, а твои друзья могут быть дурным влиянием. На самом деле, именно так она и посчитает.
– Ладно, – сказал Том. – Как насчет этого? Я не против носить браслет на ноге. Все будут знать, где я. Я просто хочу ходить на работу и есть то, что сам приготовлю, а не тюремную еду. Клянусь, что не сделаю ничего, что вернет меня в тюрьму.
– Хорошо, вероятно, она задаст тебе пару вопросов и предупредит, что случится, если ты нарушишь условия освобождения. Еще раз, возможно, я поручусь перед судом, что прослежу, чтобы ты присутствовал на процессе. Это сыграет важную роль.
Мгновение Том таращился на него.
– Почему ты делаешь это для меня?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты готов гарантировать, что я явлюсь на суд? Ты правда рассматриваешь возможность, что это ограбление совершил кто-то другой?
Он произнес это как вопросы, на которые хочет услышать ответы.
– Это моя работа, Том. Наше прошлое ничего не значит, когда дело касается работы. Мне платят, чтобы я был твоим адвокатом в суде. Я серьезно отношусь к делу, даже если плата едва покрывает мои расходы, если вообще покрывает. Если я не буду делать все возможное, то не смогу быть адвокатом.
– Как часто ты представляешь человека, который тебе не нравится?
– Чаще, чем мне хотелось бы думать.
Том вздохнул.
– Извини, что делал все это, когда мы были детьми.
Джек проигнорировал извинения и сказал:
– Ты упоминал, что кто-то другой подговорил тебя сказать, будто ты видел, как Хэнк меня домогался. Кто это был? Я правда хочу знать.
Том изменился в лице. Джек не удивился бы, разозлись он, но это был страх.
И по этому выражению Джек догадался об остальной загадке помимо того, о чем его предупредила интуиция. Он знал ответ на свой вопрос, а также причину, по которой Тома так сильно избили. Он не был уверен, что именно Том сказал или сделал, чтобы получить последние побои. Может быть, рассказал что-то сокамернику. Что-то, содержащее больше информации, чем просто «кто-то» заставил его лжесвидетельствовать в детстве. Том знал, где похоронены скелеты этого кого-то, и этот кто-то, вероятнее всего шеф полиции Хикс, нервничал, что Том может отрыть эту спрятанную могилу.
Потом Джек вспомнил. Он сам в шутку предложил, чтобы Том рассказал судье Шелтон, кто подговорил его лжесвидетельствовать на суде над Хэнком, чтобы задобрить ее. Эти последние побои – его вина. Они показывали, насколько занервничали виновные из-за того, что Том что-нибудь расскажет, если решит, что это поможет ему в его текущем положении.
Внезапно Джек сказал:
– Неважно. По итогу я не хочу знать. С тех пор много воды утекло, и я думаю, что ты должен хранить этот секрет до конца жизни. Просто скажи судье, что обещаешь не делать ничего, что вернет тебя сюда, и о своей полной готовности носить следящий браслет.
– Понял, – сказал Том с явным облегчением. – Когда мы увидим судью?
– Завтра.
– Если она меня выпустит, сегодня будет моя последняя ночь здесь?
Джек убрал блокнот и ручку в портфель, застегнул его и встал.
– Таков план.
Он подошел к двери, постучал и громко сказал:
– Мы закончили.
– Джек?
– Да?
– Спасибо.
Джек не был уверен, Том благодарит его за усилия, за то, что он поручится за него перед судом, или за то, что свернул разговор на тему того, кто подговорил его дать ложные показания, а также предложил оставить это в тайне навсегда. Возможно, за все сразу.
Вошедший офицер увел Тома обратно в камеру, а Джек вернулся в офис готовить дополнение к ходатайству о разрешении Тому выйти из тюрьмы до суда. Дополнение касалось явной опасности, которая угрожала Тому в местной тюрьме, и содержало просьбу немедленно перевести его в тюрьму Уортона, если ему откажут в домашнем аресте. Джек включил в дополнение просьбу держать его засекреченным ради безопасности клиента, по крайней мере до тех пор, пока они не убедятся, что в Уортоне ему ничего не грозит. Обвинению наплевать, куда закрыть Тома, если ему не разрешат ждать суда дома, так что это дополнение пойдет в ход, если ходатайство об освобождении будет отклонено.
14
В тот вечер, поедая замороженный ужин, Джек понял, как ему одиноко. До начала отношений с Дженни одиночество никогда не было проблемой. Теперь же оно душило. Он привык видеться с ней каждый день. Они не встречались и не разговаривали с тех пор, как она утром уехала на работу.
Закончив унылую трапезу, он решил ей позвонить. По крайней мере выяснит, чувствует ли она то же самое. Он как раз тянулся к трубке, когда телефон зазвонил. Поскольку его рука уже лежала на нем, Джек ответил, не дожидаясь окончания первого звонка.
Дженни уехала на работу, а Джек сидел на диване и размышлял о том, куда движется его жизнь. Подумав, он решил, что его радует текущее направление. Джек знал, что брат был жив три года назад, да и его собственная личная жизнь определенно налаживалась.
Оставалась жизнь профессиональная, и сегодня утром надо было навестить Тома и подготовить его к завтрашнему слушанию. Джек знал, Триша проследила, чтобы слушание назначили на самое близкое возможное время в ее календаре, особенно учитывая скорые выходные. Ей тоже не хотелось пристального внимания в связи с этим делом, хотя оно точно не из тех, что привлекают прессу или кого-то еще, кроме непосредственных участников. Она стремилась не затягивать слушание о снижении залога.
Приехав в тюрьму, Джек сел и стал ждать, пока надзиратель приведет Тома. Когда Том вошел, Джек чуть не задохнулся. На этот раз его лицо походило на маску из синяков и порезов. Нос был заклеен и выглядел сломанным.
– Что случилось? – спросил Джек.
Том бросил взгляд на офицера и только потом ответил:
– Ничего страшного.
Джек понял, что он не хочет ничего обсуждать в присутствии помощника шерифа, и ничего не сказал. Когда тот вышел, Джек сказал:
– Том, кто это сделал?
– Разозлил кое-кого.
– Например?
– Слушай, я знаю, что ты хочешь знать, но это ничему не поможет. Синяк был предупреждением. Полагаю, они посчитали, что мне нужно предупреждение посерьезнее.
– Предупреждение? От кого? О чем?
Том тяжело вздохнул, как будто имел дело со слабоумным.
– Слушай, правда в том, что, если я скажу что-нибудь, то в следующий раз будет хуже, так что брось. Я ничего тебе не выдам. Просто брось. – Закончил он вопросом: – Что у тебя есть для меня?
– Все, что ты мне скажешь, конфиденциально.
Том сидел молча, но Джек заметил, как он слегка повел глазами себе за правое плечо, будто намекая, что их разговоры могут быть не такими уж приватными. Одновременно с этим он ответил:
– Сказал же, что ничего не выдам.
Джека это потрясло. Что-то из сказанного здесь вызвало нападение на Тома? В американской юридической системе адвокатская тайна священна. На ней основана вся презумпция невиновности. Это краеугольный камень судебной системы.
Наконец, Джек решил поступить так, как хочет Том, и оставил тему, по крайней мере пока. Ясно, что дальнейшие разговоры могут нанести вред здоровью Тома. Джеку по-прежнему не нравился клиент, но он все равно был его адвокатом. Хоть он и мог рассматривать эти побои как некое возмездие за все разы, когда Томми Гордон избивал тех, кто был младше него, как сам Джек, или за попытку отравить его первую собаку, Скелета, его представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, не позволяли ему этого. Джеку не нужна была месть, особенно спустя столько лет. Том Гордон оставался нехорошим человеком, но Джеку не нравилось, что кто-то из сокамерников использовал его как боксерскую грушу.
– Ну, нам надо подготовиться к тому, что ты планируешь говорить судье Шелтон завтра. Думаю, у нас есть отличный шанс вытащить тебя под домашний арест. Возможно, мне придется гарантировать, что ты явишься на суд, и, если я это сделаю, а ты сбежишь, искать тебя будет не только поручитель.
– Я не сбегу. Можно подумать, я раньше не сидел в тюрьме. На самом деле там не так уж и плохо, если нет людей, которые хотят тебя убить или еще что.
Это признание заставило Джека снова обдумать дополнительное обстоятельство в виде статуса рецидивиста, бывшего частью обвинений. Если Тому так же комфортно в тюрьме, как в обществе, пункт был подходящий. И тем не менее Джек видел, что Тому не хочется в тюрьму. Просто он не считал тюрьму худшим из того, что может случиться.
Джек перешел к причине, по которой изначально пришел сюда.
– Тебе придется убедить судью Шелтон в том, что ты не сбежишь или не совершишь других преступлений, если выйдешь. Одна из причин, по которым установлен такой высокий залог, – удержать тебя здесь, где ты не представляешь опасности для общества. Тебе придется убедить ее, что ты такой опасностью не станешь.
– Хорошо. – Том попытался улыбнуться разбитыми губами. – Я всегда умел обращаться с дамочками.
– Ну, могу сказать, что в этом случае не сработает. Можно подумать, ты первый преступник, который попытается ее умаслить. Она тебя сразу раскусит. Ты должен быть искренним.
– Ладно.
– Итак, представим, что я судья. Убеди меня.
– Что?
– Это называется репетировать речь.
– О. Ладно. Эм… – Том задумался.
Джек решил ему подыграть:
– Мистер Гордон, почему следует разрешить вам ожидать суда дома, а не в тюрьме, где вы будете лишены возможности совершить еще одно преступление?
Мгновение Том таращился на Джека, потом сказал:
– Ну, судья, я маленько избит для такого.
– Оставь мне разбираться с твоим физическим состоянием, – сказал Джек. – Ты сосредоточься на том, что планируешь делать на свободе.
– Мне надо выйти, чтобы зарабатывать деньги на оплату счетов. Клянусь, что не сбегу и не сделаю ничего неположенного. Я просто хочу иметь возможность жить своей жизнью до суда. Пригласить друзей.
– Это не включай, Том. Ей нет никакого дела до твоей социальной жизни, а твои друзья могут быть дурным влиянием. На самом деле, именно так она и посчитает.
– Ладно, – сказал Том. – Как насчет этого? Я не против носить браслет на ноге. Все будут знать, где я. Я просто хочу ходить на работу и есть то, что сам приготовлю, а не тюремную еду. Клянусь, что не сделаю ничего, что вернет меня в тюрьму.
– Хорошо, вероятно, она задаст тебе пару вопросов и предупредит, что случится, если ты нарушишь условия освобождения. Еще раз, возможно, я поручусь перед судом, что прослежу, чтобы ты присутствовал на процессе. Это сыграет важную роль.
Мгновение Том таращился на него.
– Почему ты делаешь это для меня?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты готов гарантировать, что я явлюсь на суд? Ты правда рассматриваешь возможность, что это ограбление совершил кто-то другой?
Он произнес это как вопросы, на которые хочет услышать ответы.
– Это моя работа, Том. Наше прошлое ничего не значит, когда дело касается работы. Мне платят, чтобы я был твоим адвокатом в суде. Я серьезно отношусь к делу, даже если плата едва покрывает мои расходы, если вообще покрывает. Если я не буду делать все возможное, то не смогу быть адвокатом.
– Как часто ты представляешь человека, который тебе не нравится?
– Чаще, чем мне хотелось бы думать.
Том вздохнул.
– Извини, что делал все это, когда мы были детьми.
Джек проигнорировал извинения и сказал:
– Ты упоминал, что кто-то другой подговорил тебя сказать, будто ты видел, как Хэнк меня домогался. Кто это был? Я правда хочу знать.
Том изменился в лице. Джек не удивился бы, разозлись он, но это был страх.
И по этому выражению Джек догадался об остальной загадке помимо того, о чем его предупредила интуиция. Он знал ответ на свой вопрос, а также причину, по которой Тома так сильно избили. Он не был уверен, что именно Том сказал или сделал, чтобы получить последние побои. Может быть, рассказал что-то сокамернику. Что-то, содержащее больше информации, чем просто «кто-то» заставил его лжесвидетельствовать в детстве. Том знал, где похоронены скелеты этого кого-то, и этот кто-то, вероятнее всего шеф полиции Хикс, нервничал, что Том может отрыть эту спрятанную могилу.
Потом Джек вспомнил. Он сам в шутку предложил, чтобы Том рассказал судье Шелтон, кто подговорил его лжесвидетельствовать на суде над Хэнком, чтобы задобрить ее. Эти последние побои – его вина. Они показывали, насколько занервничали виновные из-за того, что Том что-нибудь расскажет, если решит, что это поможет ему в его текущем положении.
Внезапно Джек сказал:
– Неважно. По итогу я не хочу знать. С тех пор много воды утекло, и я думаю, что ты должен хранить этот секрет до конца жизни. Просто скажи судье, что обещаешь не делать ничего, что вернет тебя сюда, и о своей полной готовности носить следящий браслет.
– Понял, – сказал Том с явным облегчением. – Когда мы увидим судью?
– Завтра.
– Если она меня выпустит, сегодня будет моя последняя ночь здесь?
Джек убрал блокнот и ручку в портфель, застегнул его и встал.
– Таков план.
Он подошел к двери, постучал и громко сказал:
– Мы закончили.
– Джек?
– Да?
– Спасибо.
Джек не был уверен, Том благодарит его за усилия, за то, что он поручится за него перед судом, или за то, что свернул разговор на тему того, кто подговорил его дать ложные показания, а также предложил оставить это в тайне навсегда. Возможно, за все сразу.
Вошедший офицер увел Тома обратно в камеру, а Джек вернулся в офис готовить дополнение к ходатайству о разрешении Тому выйти из тюрьмы до суда. Дополнение касалось явной опасности, которая угрожала Тому в местной тюрьме, и содержало просьбу немедленно перевести его в тюрьму Уортона, если ему откажут в домашнем аресте. Джек включил в дополнение просьбу держать его засекреченным ради безопасности клиента, по крайней мере до тех пор, пока они не убедятся, что в Уортоне ему ничего не грозит. Обвинению наплевать, куда закрыть Тома, если ему не разрешат ждать суда дома, так что это дополнение пойдет в ход, если ходатайство об освобождении будет отклонено.
14
В тот вечер, поедая замороженный ужин, Джек понял, как ему одиноко. До начала отношений с Дженни одиночество никогда не было проблемой. Теперь же оно душило. Он привык видеться с ней каждый день. Они не встречались и не разговаривали с тех пор, как она утром уехала на работу.
Закончив унылую трапезу, он решил ей позвонить. По крайней мере выяснит, чувствует ли она то же самое. Он как раз тянулся к трубке, когда телефон зазвонил. Поскольку его рука уже лежала на нем, Джек ответил, не дожидаясь окончания первого звонка.