Надежда Габриэля Ролена

— Мисс Эспаро, вы в порядке?!

Один из охранников, кажется Ланс (стриженые под ёжик брюнеты были слишком похожи для точной идентификации), спешил на помощь, привлечённый то ли первоначальным вскриком, с которого прошло чуть больше минуты, то ли грохотом свалившегося тела, поднимать которое я не имела ни малейшего желания.

— Кажется, наша гостья несколько увлеклась в процессе отмечания, — хладнокровно отозвалась я. Пусть скажут спасибо, что не попинала немного, для отвода души. — Тебя не затруднит проводить её до такси?

— Разумеется.

Парень улыбнулся, что с его суровым лицом (кармический брат Рэйвена, не иначе) смотрелось довольно странно, и подошёл ближе, подняв несчастную на руки, но не слишком романтично, скорее, как мешок с сахаром. Отошедшая девица попыталась махать руками, но её профессионально спеленали, потому оставались только недовольные вопли про то, что я кошка драная, совершенно его не достойна и что она непременно откроет всем глаза на мою натуру.

И, естественно, Исабель не нашла лучшего момента, чтобы явить свой лик.

— Вот видишь, ты не одинока, — сказать-то она ничего не сказала, но взгляд, которым женщина проводила шустро уносимую с поля боя жертву обстоятельств, был предельно вопросительным. — Ей я тоже ужасно не нравлюсь в качестве девушки твоего брата.

Посчитав инцидент исчерпанным, я наконец-таки покинула коридор с твёрдым намерением как минимум на ближайшие полчаса забиться Гейбу под бочок и отдохнуть от всех этих дурных женщин, так и норовящих испортить настроение.





Глава 2. Где двери откровенности начинают открываться в другую сторону




После полуночи, не иначе как действуя во исполнение заветов Феи-Крёстной, основная масса гостей начала разбредаться по домам. С другой стороны, были это в большинстве своём люди либо семейные, либо просто вышедшие из того возраста, когда лучшим времяпрепровождением является дикий отжиг по мощные басы и вспышки стробоскопов. Молодежь же только вошла во вкус и отдыхала, как в последний раз.

И мне нисколько не было неловко признаться, что сама я принадлежала к той категории, которой не терпелось отдохнуть. Вырвавшись из круга, в котором бодро стаптывала туфли в компании чересчур энергичных, будто наскипидаренных Ирмы и Фриды, я вернулась к своему столику, с ходу утолив жажду целым стаканом вишнёвого сока. А лишь потом упала на стул, по соседству с Гейбом.

Мужчина, беседующий с Бертом, одним из самых «пожилых», так сказать, сотрудников Дара (было ему что-то около пятидесяти), не глядя потянул мою ладонь к себе на колено, переплетая пальцы.

Хорошо. А если вот так уложить голову ему на плечо и прикрыть глаза, то можно даже немного подремать. А музыка? Что музыка, и не под такое засыпала когда-то.

— Спишь?

Наверное, я и правда успела задремать, а может просто отключилась от реальности на несколько минут, но когда голос Гейба заставил очнуться, за столом, кроме нас двоих, больше никого не было.

— Нет, я бодра и…

— Вижу я, как ты бодра, — он коснулся моего носа указательным пальцем.

Жест вышел забавных, хоть и странным, словно я была пятилеткой, а он — пришедшим в гости к родителям взрослым дядей. — Поехали домой?

Предложение было заманчивое, что сказать. В другой ситуации я бы уже подхватывала лежащую тут же сумку, обувала украдкой сброшенные туфли и направлялась в сторону выхода. Сейчас же скосила глаза в сторону танцпола, пытаясь взглядом передать сомнения.

— Брось, тем, кто остался, уже не до нас. А ребята Диего проследят, чтобы всё было в порядке, им не привыкать.

Долго уговаривать меня не требовалось. Отпустив Гейба вызывать такси и прощаться с нашими гостеприимными хозяевами, сама я ввинтилась обратно в толпу, поочерёдно вылавливая одну блондинистую кучерявую макушку, одну брюнетистую, с тщательно выпрямленными и навеки залакированными прядями, а затем ещё одну светлую, но уже подстриженную по ёжик.

Девчонки на два голоса уговаривали остаться, взывая к тому, как здесь здорово, классно и круто, а Аск просто стиснул в медвежьих объятиях, оторвав от пола на добрые двадцать сантиметров. Выглядел он изрядно надегустировавшимся, а ещё умудрился где-то растерять не только пиджак, но и жилет с галстуком, но я предпочла считать его большим мальчиком, который сам о себе позаботится. Хватит мне Лисёнка, который внутренне ощущался уже не просто как друг, а скорее, как младший брат.

Оставалось только тоже попрощаться с Диего и Анитой, и можно позволить отвести себя к дожидающейся у входа машине и с наслаждением расположиться на мягком сиденье, опираясь спиной на привычно обнимающего за талию Габриэля.

Такие автомобили, с непрозрачной перегородкой, отделяющей пассажиров от водителя, я видела разве что в фильмах. Но с радостью воспользовалась благом цивилизации, вновь сняв туфли и подобрав ноги под себя. Юбка и без того недлинного платья задралась ещё выше, явив Гейбу ранее скрытые тканью горизонты, что, несомненно, его порадовало. Свободная ладонь легла на бедро, чуть поглаживая затянутую в нейлон кожу.

— Помня о наших планах, не хотелось бы сглазить, но пока это лучший день рождения в моей жизни, — повинуясь несвойственному приступу откровенности, призналась я, едва не мурлыкая от чрезвычайно приятных ощущений. Правда после прозвучавших слов они тут же прекратились.

— Ты шутишь?

— Почему? — повод для подобной шутки если и был, то очень глупый. Я потянула его левую руку к себе, пытаясь в неверном свете разглядеть положение стрелок часов. — Вот уже сорок пять минут, как я тридцатилетняя, сильная и независимая женщина, — без кота, правда, что-то подсказывало, что лис в этой ситуации не котировался.

Гейб сделал попытку развернуть меня к себе, но когда она провалилась, вторую предпринимать не стал. Только поинтересовался, почему не сказала раньше.

— А смысл? — я пожала плечами, к одному из которых тут же на мгновение прижались губы. — Это же у меня, а не у неё, надо отвыкать.

Несмотря на то, что Диметрис незримо, но явно присутствовала в моей жизни (чаще всего из оставленных ею в наследство подлянок), само вот такое дистанцирование я применяла всё реже и реже. Потому что, как бы не сложилось в будущем, вернись я домой или понеси судьба дальше, по чужим телам и мирам, сейчас моя жизнь была здесь. В этом мире, этом теле, прямо здесь и сейчас. Теперь это были моё имя, моя внешность и моё прошлое, сколько бы плохого в нём не происходило. И только так можно было надеяться, что будет ещё и будущее.

Несвоевременные философствования Гейб принял как должное, и лезть глубже не стал. Снова поцеловал в плечо, мимолётно лизнув наверняка солёную от пота кожу, переместил руку с талии чуть выше, проверив в очередной раз кончиками пальцев отсутствие бюстгальтера, прикусил мочку уха…

— Что хочешь в подарок?

— Тебя… — на выдохе сообщила я, наклоняя голову, чтобы облегчить ему доступ к шее.

Туда же Гейб и фыркнул, пощекотав дыханием шею:


— А кроме?

— Ты уверен, что хочешь об этом поговорить прямо сейчас?

— Почему бы нет?

Он продолжил, чередуя лёгкие поцелуи с не менее лёгкими укусами, заставляя изгибаться, подставляясь под чужие губы. А большой палец раз за разом прочерчивал горизонтальную линию, будто соединяя одну грудь с другой.

— Не успеем, — вновь выдохнула, на этот раз с досадой, я, заметив за окном знакомый пейзаж — до его квартиры оставалось минуты четыре, не больше.

— Смотря что…

Он не стал уточнять, да это было и не нужно. Та из ладоней, что почти неподвижно лежала на бедре, двинулась выше, миновав кружево чулка и остановившись на границе голой кожи и кружевной же окантовки белья. Я послушно расслабилась, полностью отдаваясь во власть волшебных рук.

Развалившись на кровати на животе и подперев голову руками, я с удовольствием наблюдала процесс разоблачения Гейба. Зрелище и вправду было достойно внимания. Пальцы, ещё минут десять назад вытворявшие такое, что в приличном обществе и обсуждать-то не принято, методично вынимали запонки, расстёгивали пуговицы рубашки, придерживали её за полочки, стягивая с плеч.

— Ты знаешь, что во всех этих костьюмах выглядишь обалденно? — я всё-таки не смогла удержаться от комментария, даже если слово «костюмы» почему-то произнеслось весьма странным образом.

— Я знаю, что ты пьяна, — взявшись за пряжку ремня, отозвался он.

— И что?

Пьяна — не пьяна, а, как бы сказал бывший сосед по лестничной клетке, «чуть- чуть выпимши». На корпоративе я не усердствовала, медленно потягивая красное вино, но в тишине и спокойствии квартиры, да ещё после обалденного оргазма, организм расслабился окончательно и теперь так и норовил погрузиться в алкогольную дрёму. Но у меня-то были совсем другие планы!

Раздевшийся демон подошёл ко мне и наклонился, чтобы поцеловать, но я обхватила его за шею, опрокидывая на кровать. И улеглась, на ближайшее плечо, чтобы точно никуда не сбежал.

— Я весь потный, нужно в душ, — уведомил Гейб, но и попытки встать не сделал, с наслаждением вытянувшись на чуть жестковатом пледе.

За это же плечо я его и укусила, сразу же зализав след. Кожа, как и ожидалось, была чуть солоноватой, но абсолютно не ассоциировалась с чем-то неприятным.

— Ты в курсе, что мужчина должен быть могуч, вонюч и волосат? — вспомнив неизвестно откуда почерпнутую истину, я провела ладонью по абсолютно гладкой, за исключением нескольких волосков, груди Гейба.

— Вот такой я, — хмыкнул он, — не шерстяной породы.

— Не-не-не, — поспешно проговорила я, — меня всё устраивает. Но демон ты, всё равно, неправильный, — нелогично выдало сознание.

Он высвободил руку, переложив мою голову на подушку и перевернулся на бок:

— Да? Прямо жажду узнать, почему на этот раз? — лёгкий сарказм в его голосе оказался смешан с реальным интересом.

Я тоже перевернулась, приняв позу, зеркальную его. Вот уж совпадение, подобные разговоры у нас вечно происходили ночью, карма какая. И вроде не нужно оно мне было совершенно, доказывать этому конкретному демону, что он неправильный, но вино явно считало иначе.

Несмотря на то, что меня полностью устраивало то, что происходило между мной и Габриэлем сейчас, нет-нет да и проскакивала мысль, что это ненадолго. Он же инкуб! И что бы там не расписывал про моногамию и иже с нею, рано или поздно должен наступить момент, когда мы оба последуем дальше. И самым странным казалось, почему он не наступает уже сейчас.

— Нет, всё-таки с твоими «знаниями» нужно что-то делать, — он так выделил слово интонацией, будто и впрямь кавычки поставил. И обхватил пальцами подбородок, заставляя смотреть в глаза, потому как мой взгляд так и норовил соскользнуть существенно ниже его лица. — Дэми, я тебя не понимаю. Я каким-то образом дал понять, что отношусь к тебе несерьёзно?

— Ты — инкуб, — по-бараньи упрямо отозвалась я, потому как других аргументов не было.

Гейб возвёл глаза к потолку, что из его положения было не слишком удобно.

— И что, по-твоему это означает, что я должен прыгать с женщины на женщину лишь на том основании, что не повезло родиться таковым?

Вообще-то, примерно так я и полагала, но после его раздосадованного тона кивать не решилась.

— Дэми, это означает лишь, что да, мне нужна подпитка определённого рода энергией. Всё, — я уже десять раз пожелала, что завела этот разговор, но раз уж Гейб решил довести его до конца, не отмахиваться же теперь. — Нет абсолютно никакого желания или, тем более, необходимости, бросаться на каждую… как ты там говорила? половозрелую особь женского пола.

Запомнил же! Памятливый какой, вы на него посмотрите. И, кажется, на самом деле разозлился на мои намёки.

Я придвинулась ближе, обняла рукой за шею, поцеловала в сжатые губы.

— Расскажешь? — тёмные глаза взглянули вопросительно. — Побольше об этих своих особенностях. Сам же говоришь, что у меня неправильные сведения…

Оттаявший демон вернул поцелуй и аккуратно освободился, перекатившись по свободной части кровати, а затем и вовсе поднимаясь на ноги.

— Я всё-таки в душ. Если умудришься не уснуть, пока вернусь, расскажу.

Я несколько возмущённо хмыкнула, в ответ на инсинуации — любопытство казалось сильнее желания спать. И, естественно, спустя несколько минут плющила щёку о подушку, да так крепко, что не почувствовала ни того, как Гейб стягивал с меня платье, ни того, как укладывал под одеяло, убрав этот гадкий колючий плед.

Утром, стоило только открыть глаза, увидела я вовсе не Габриэля, сладко спящего по соседству, а внушительный букет роз рядом с кроватью. Белая шляпная коробка скрывала стебли, так что на виду оставались лишь свежие, будто только сорванные бутоны бледно-розового цвета, штук пятьдесят, не меньше.

Повернув голову, я убедилась, что Гейба всё-таки нет, да и дверь в комнату закрыта, так что сюда не проникало ни звука. Так, если это подарок, то где мои поздравления и утренний поцелуй, а лучше нечто посущественнее?

Мужчина обнаружился на кухне, не то, чтобы у плиты, но неподалёку. В свободных домашних штанах, лохматый и небритый, совершенно не похожий на тот вариант себя, что я привыкла видеть, но весьма привлекательный. Особенно в тот момент, когда губы растянулись в улыбке, стоило мне появиться на пороге.