Начальник в подарок
Часть 16 из 18 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Никита
Я сидел в комнате на полу. Напротив в телевизоре мелькали яркие картинки новостной студии и серые уличные включения. Корреспондент, совсем молодой паренек, стоя у кирпичной стены с надписью "осторожно, сход снега", рассказывает о безалаберности управляющей компании, которая отказывается чистить снег и сбивать сосульки.
— Пи****, трагедия вселенского масштаба! — кричу я на телевизор, похоже, сходя с ума.
Встаю, с шумом дохожу до кухни, роняя по пути все, что можно, нахожу в ящике бутылку элитного коньяка, открыть которую никак не доходили руки, беру ее и подходящий бокал, возвращаюсь на теплое насиженное место. Паренька больше нет, зато на его месте появилась скандальная на вид бабка, но тема так и не поменялась, все действующие лица поливали грязью нерадивых работников. Мне даже жалко стало эту управляющую компанию "Гроздь рябины", на которую так накинулись. Это ООО уже бедолага априори, с таким-то названием.
По комнате разнесся звук открывания бутылки и журчание коньяка, который лился янтарной дорожкой, наполняя мой бокал. Беру его в руки и начинаю пытливо вглядываться в золотистые оттенки. Если я сейчас выпью, а потом объявиться Арина, как я сяду за руль? А объявится ли? Горько усмехаюсь, бросая телефон подальше. Пять минут назад мне пришло сообщение, оповещающее о том, что Арина включила телефон. Я набрал, как только заметил, но ответил мне ровный электронный голос. Я не успел, а вновь выключенный телефон говорил о том, что Арина до сих пор не хотела общаться.
Подношу бокал к губам, вдыхаю терпкий аромат алкоголя и заливаю коньяк в рот, но то, что я вижу в этих дурацких новостях, заставляет меня выплюнуть элитное пойло обратно. На экране появляется уже другой корреспондент в другой обстановке. На этот раз женщина лет тридцати пяти идет по вокзалу и в тоне, свойственном всем журналистам, повествует:
— Сегодня мы ведем репортаж с вокзала. Здесь много людей, кто-то спешит домой, кто-то навестить родственников, а кто-то посмотреть на местную достопримечательность. Благодаря сети, в которой очень быстро разлетелись фотографии, "новогодняя электричка", как ее прозвали интернет-пользователи, стала популярна по всей стране.
На экране показывают электричку, украшенную большими новогодними наклейками с Дедом Морозом, Снегурочкой и снеговиками. Ведущая заходит в вагон, который внутри украшен еще замысловатей: шары, игрушки, дождик и оригами из бумаги. Мне даже на секунду показалось, что одна из белоснежных птиц двигается. Корреспондент села у окна, напротив нее устроился мужчина. Как я понял, водитель и тот, кто навел весь этот праздничный марафет. Но меня не интересовал ни мужик, ни журналистка. В окне, у которого они сидели я заметил знакомую одинокую фигурку, которая зябко куталась в пальто. Рядом с Ариной стоял чемодан, она явно собиралась куда-то уезжать. Хотя, похоже, уже уехала, потому что репортаж был записью, а не прямым эфиром. Эти двое говорили о том, как важна и приятна атмосфера праздника, доброте людей и еще о чем-то, но я жадно вглядывался в черты девушки, ожидая, что же произойдет дальше. А дальше приехала электричка и Арина зашла в нее. Приближаюсь к телевизору и мне удается рассмотреть, куда направляется эта чертова электричка. Я с трудом разбираю маленькие размытые буквы. Не зря коньяк вылил.
Стремительно выхожу в коридор, параллельно набирая номер Дианы.
— Че вам надо, господин Воронцов? — недовольно встречают меня на том конце.
— Кто у Арины живет за сто пятьдесят километров от города, и как называется населенный пункт?
— Бабушка с дедушкой. Какое-то село… Деревня… Название такое незамысловатое, что-то на Т.
— Точнее не знаешь? Улицу, дом?
— Нет.
— Ладно, спасибо.
— Стойте! Позвоните, если ее найдете, я переживаю.
— Хорошо.
В той стороне, до куда ехала электричка, была только одна деревня на букву Т, а еще была очень большая вероятность, что Диана что-то перепутала или я просто не смогу найти нужный дом, но мне было все равно. Я бы зашел в каждый, лишь бы найти Арину, все-таки судьба дала мне такой шанс: увидеть ее в новостях — это что-то нереальное. На улице совсем непроглядная темень, а снегопад усилился, мою машину уже порядком подзамело. Выгребаю ее из сугроба и сажусь внутрь, устраивая телефон на держателе. Трогаюсь с места, бензина хватит точно, теперь главное, чтобы направление было верным. Несмотря на позднее время, на дорогах много пробок, и из городской черты я выбираюсь долго. Это привычно, но сейчас сильно нервирует. Еще и метель не собирается затихать, а лишь сильнее начинает выть. Я выезжаю на трассу, фары освещают дорогу и белоснежные сугробы, которых навалило уже, кажется, по пояс. Снежинки летят с такой частотой, что окно машины больше похоже на экран старого телевизора, который сломался и теперь показывает что-то зернистое.
— МЧС продлило экстренное предупреждение о чрезвычайно сильных снегопадах, особенно это касается северный частей региона. Мы заботимся о вас и настоятельно рекомендуем сегодня остаться дома, — говорит женский голос по радио.
Снегопад действительно сильный, таких я в жизни еще не видал. Попадать в повороты на дороге мне помогает навигатор, а от столкновения с другими машинами спасают горящие фары, несущиеся по встречке. Таких, кстати, немного. За полчаса езды я заметил всего три-четыре машины. Видимо, все прислушались к метеопредупреждению и отложили поездки. Еще часть пути я проезжаю без происшествий, но вскоре метель усиливается (хотя, казалось бы, куда еще), и машину начинает заносить. Мотыляет ее не по детски, я сам начинаю пугаться перспективы улететь в кювет. На одном из поворотов моего железного коня разворачивает на сто восемьдесят градусов, сердце падает в пятки и я даже думаю, что с Ариной мы больше не увидимся, но выжатый тормоз останавливает машину. Затвердевшими от напряжения руками я открываю дверь и выхожу на улицу. Приваливаюсь к боку машины и глубоко вдыхаю морозный воздух. Несущиеся с огромной скоростью снежинки попадают в лицо, падают за шиворот и, кажется, будто пронзают насквозь. Их очень много, а ветер гудит так, что уши закладывает. Уже собираюсь садиться обратно в машину, но нос улавливает запах гари. Открываю капот и убеждаюсь, что источник вони именно моя машина. Из-за жуткой метели и темноты разобраться в железных внутренностях мне не удается.
— Черт! — с яростью захлопываю крышку капота.
Я стою на дороге посреди какого-то леса, машина сломалась и ехать отказывается, трасса пустая, телефон скоро сядет, а Арина непонятно где. А что, если она тоже попала в эту ужасную метель. Сердце сжимается от страха за моего ангела. Сейчас я чувствую себя совершенно бесполезным и никчемным. Я ничем не могу помочь себе, своей девушке и нашим отношениям.
— ААААААААА, — раскидываю руки в стороны и просто кричу в пустоту, высвобождая свои эмоции.
Вкладываю в этот вой раненого животного всю безысходность и боль, и мне даже становится легче. Внутри зарождается импульс, толкающий меня вернуться в машину. Там телефон, с ним я хотя бы что-то смогу сделать. Осталось подумать, кому звонить.
32
Мягкий матрас, принимающий форму тела, казалось, был самой лучшей придумкой человечества. Лежа на нем, чувствуешь, будто летаешь в облаках, а пуховая подушка лишь дополняет ощущения. Лера нежилась в постели, витая между сном и явью. Легкая дрема уже затянула ее в свои объятия, но пока не передала в царство Морфея. И только девушка начала проваливаться в более глубокий сон, как по всему телу прокатилась холодная волна тревоги.
Она подскочила на постели, откидывая одеяло, сунула ноги в тапки и подбежала к небольшой полке, на которой стояли книги с пожелтевшими страницами. Достав толстый томик с обложкой синего цвета, на которой выписаны замысловатые золотые буквы, Лера положила его на стол, а сверху накрыла ладонью.
— Как чисты северные снега, так чисты мои помыслы, так же пусть станут ясны и события, — шепнула девушка в темноте комнаты и медленно открыла книгу.
Порхая пальцами по страницам, она смотрела своеобразное кино. Книга состояла из сплошных иллюстраций, текста в ней просто не существовало. Лера смотрела на нарисованную Арину, которая глядела на собственное отражение в стеклянном шаре, и испытала сочувствие, она прекрасно понимала, что сейчас чувствует девушка. Следом пошли страницы с изображением мужчины. Никита садится в машину, выписывает страшный кульбит на дороге, сокрушенно кричит в пустоту. Сквозь Леру проходит пульсация душевной боли такой силы, что девушку сгибает пополам. Особенностью книги была передача чувств объектов, за которым через бумагу наблюдает тот, кто творит волшебство. И иногда она передавала их чересчур сильно. Пытаясь отдышаться, Лера захлопнула книгу: она больше не поможет, нужна тяжелая артиллерия.
— Дедушка! — по этажам просторного дома разнесся крик блондинки.
Она торопливо пробежалась по всем комнатам второго этажа, но они были пусты. На первом тоже никого не оказалось.
— Дедушка! Да что такое? Куда он делся? — жалобно проскулила Лера, опускаясь на стул в столовой.
Большие часы с маятником оповещают о наступлении следующего дня: ровно двенадцать ночи.
— Зимний гололед, он же предупреждал, что уедет по делам! — девушка хлопает себя по лбу. — Придется все делать самой.
Лера откинула косу назад и уверенно, но торопливо пошла через коридор к неприметной двери, ведущей в подвал. Девушка приложила ладонь к металлической ручке, и от нее по поверхности двери начали расползаться ледяные узоры, светящиеся синим. Когда вся поверхность затянулась морозным рисунком, он на секунду сменил цвет на зеленый, послышался одобрительный писк сигнализации и звук открывающегося замка.
Прочный механизм отворяется и запускает Леру внутрь. Девушка спускается под дом по крутой лестнице и заходит в просторный зал. Пол выстлан серо-голубоватой плиткой, стены кажутся однотонными, но вблизи на них можно разглядеть замысловатые руны, чертежи и рисунки. Но Лера сюда пришла не рассматривать их, тем более, что все творчества на стене она успела изучить еще будучи ребенком. В центре зала на постаменте стояла пирамида, грань которой размером в две ладони. Материал, из которого она изготовлена был неизвестен, но по цвету и радужным переливам напоминал опал. В тишине пустого зала эхом раздавались шаги Леры, подходящей к постаменту. Встав у пирамиды, девушка вскинула руки, покрутила кистями и развела их в стороны, медленно понесла их к пирамиде и положила на грани, начиная нараспев читать:
— Взываю стихии
И ветры лесные,
Чтоб снега и метели
Утихнуть сумели.
Пространство зала загудело и наполнилось энергией, которую Лера посылала, дабы усмирить разыгравшийся снегопад. Девушка сосредоточилась на своем внутреннем резерве, а также связи с родным севером, но ничего не получалось. Только опаловая пирамида начинала сиять ярче и набирать радужный цвет, как резко гасла, мигая, будто сломанная лампочка. И так из раза в раз. Стихия отказывалась подчиняться, снегопад утих лишь на долю процента, метель продолжала заносить округу. Еще пятнадцать минут Лера мучалась, потратив половину резерва.
— Нет, это не сработает, — тяжело вздохнула девушка, утирая испарину, выступившую на лбу.
Несколько минут она изможденно сидела, привалившись к постаменту и восстанавливала дыхание. Но Лера не опускала руки и, когда силы вернулись, решила следовать плану "Б".
Поднявшись к себе в комнату, она быстро начала собираться. Теплая дорогая шуба, распущенная коса, нескромный макияж, и вот в зеркало на Леру смотрит уже не кроткая внучка хозяина севера, а слегка развязная секретарша Лерочка. Довольно улыбнувшись, девушка запихнула в один карман несколько купюр, а в другой на всякий положила колбу с вязкой синей жидкостью. В руке Лера зажала блестящий беловатый порошок и, задержав дыхание, кинула его вверх. Мелкие частички окутали тело девушки, и она исчезла.
Когда под ногами блондинки снова появилась поверхность, она облегченно выдохнула, но чуть не упала. Разведя руки в стороны, Лера пыталась сбалансировать, что не очень помогало — ее все равно клонило вперед. Выпрямиться помог порыв ветра, прилетевший с пушистыми снежинками.
— Хоть на этом спасибо, — пробурчала девушка метели, которая двадцать минут назад выкачала из нее все силы, не желая подчиняться.
— Ты не полноправная хозяйка, я подчиняться и не должна, — прошелестело рядом с ухом.
— Стерва!
Порыв ветра ударил Лере в лицо, снежинки впились в кожу, и девушке было бы очень холодно и неприятно, не обладай она необычным даром. Она разозленно топнула каблуком, запахнула шубу, пощипала щеки с носом, чтобы они покраснели, и создалось полное впечатление, будто девушка очень замерзла. Телепортировалась она в пятнадцати метрах от машины Никиты, теперь ей просто нужно было идти прямо и изображать несчастную ледышку. Дорога прошла легко и быстро, остановившись у машины, Лера постучала в окно с водительской стороны. В дело включались актерские способности.
— Здравствуйте! — всхлипнула Лера, зябко ежась.
— Лера? Ты?
— Никита Дмитриевич? Неожиданно вас здесь видеть, — очень жалобно тянет девушка.
На лице Никиты нет ничего кроме усталости, но на секунду проскакивает сочувствие. Воронцов кивает головой в салон, предлагая Лере сесть. Когда она занимает предложенное место, Никита включает печку, от чего девушка передергивается. Слишком жарко, но можно потерпеть.
— Лера, что ты тут делаешь?
— Мы, — губа девушки правдоподобно дрожит, а это значит, что она не зря пять лет ходила на актерское мастерство. — К родственникам ехали. Знако-омиться, — завывает Лера, а Воронцов пихает ей носовой платок. — Поссорились в дороге. Масик сказал, что я тупая курица, и высадил меня.
— А ребенок? Как он мог бросить мать своего будущего ребенка? — спрашивает Никита со злостью на несуществующего человека.
— Ребенок? — Лера чуть было не вышла из образа, но вовремя вспомнила, что наплела Воронцову, когда увольнялась. — Тест ошибся, беременность не подтвердилась.
— И что теперь думаешь делать?
— Для начала переждать снегопад, по такой погоде далеко не уедешь. Здесь рядом гостиница есть какая-то придорожная, неплохая в целом.
— Машина сломалась, а пешком пока идем, кони двинем от холода, — заключает Никита.
33
— А что сломалось? — как дурочка хлопает глазами Лера.
— А как поймешь в такой снегопад?
— Может, еще раз посмотрим, утихает, вроде?
— Ладно, — вздыхает Воронцов. — Я пойду посмотрю, а ты тут сиди, замерзнешь на улице.
Лера недовольно закатывает глаза. Никита выходит из машины, поднимает ворот куртки, чтобы снег не так неприятно врезался в кожу и снова открывает капот. Лера мысленно посчитала до пяти, натянула маску растроенной идиотки, безумно желающей помочь, и вышла к Воронцову. В руках она держала телефон с включенным фонариком.
— Тебе посветить? Темно же, — прокричала девушка, пытаясь переорать завывающий ветер.
Поступив как стереотипная блондинка, девушка направила пучок света прямо в глаза Воронцову. Мужчина зажмурился, рявкнув на бывшую секретаршу. Лера ожидала подобного, но ее образ — Лерочка, испуганно подпрыгнула, роняя телефон на уже закрытый капот.
— Не надо светить, Лер. И так понятно, что надо в сервис.
— Да? — сокрушенно спросила девушка, поднимая телефон с капота, но на самом деле прикоснулась к машине, отправив импульс.
Товарищи по несчастью залезли обратно в салон, и Лера предложила:
— Может, до гостиницы дотянет? Попробуй, завести.
Никита, недовольно пыхтя, сделал, как просила девушка, лишь для того, чтобы она отвязалась. Он был уверен, что авто не тронется с места, ведь до этого попытки были только неудачные. Но, на удивление, машина исправно заурчала.
Я сидел в комнате на полу. Напротив в телевизоре мелькали яркие картинки новостной студии и серые уличные включения. Корреспондент, совсем молодой паренек, стоя у кирпичной стены с надписью "осторожно, сход снега", рассказывает о безалаберности управляющей компании, которая отказывается чистить снег и сбивать сосульки.
— Пи****, трагедия вселенского масштаба! — кричу я на телевизор, похоже, сходя с ума.
Встаю, с шумом дохожу до кухни, роняя по пути все, что можно, нахожу в ящике бутылку элитного коньяка, открыть которую никак не доходили руки, беру ее и подходящий бокал, возвращаюсь на теплое насиженное место. Паренька больше нет, зато на его месте появилась скандальная на вид бабка, но тема так и не поменялась, все действующие лица поливали грязью нерадивых работников. Мне даже жалко стало эту управляющую компанию "Гроздь рябины", на которую так накинулись. Это ООО уже бедолага априори, с таким-то названием.
По комнате разнесся звук открывания бутылки и журчание коньяка, который лился янтарной дорожкой, наполняя мой бокал. Беру его в руки и начинаю пытливо вглядываться в золотистые оттенки. Если я сейчас выпью, а потом объявиться Арина, как я сяду за руль? А объявится ли? Горько усмехаюсь, бросая телефон подальше. Пять минут назад мне пришло сообщение, оповещающее о том, что Арина включила телефон. Я набрал, как только заметил, но ответил мне ровный электронный голос. Я не успел, а вновь выключенный телефон говорил о том, что Арина до сих пор не хотела общаться.
Подношу бокал к губам, вдыхаю терпкий аромат алкоголя и заливаю коньяк в рот, но то, что я вижу в этих дурацких новостях, заставляет меня выплюнуть элитное пойло обратно. На экране появляется уже другой корреспондент в другой обстановке. На этот раз женщина лет тридцати пяти идет по вокзалу и в тоне, свойственном всем журналистам, повествует:
— Сегодня мы ведем репортаж с вокзала. Здесь много людей, кто-то спешит домой, кто-то навестить родственников, а кто-то посмотреть на местную достопримечательность. Благодаря сети, в которой очень быстро разлетелись фотографии, "новогодняя электричка", как ее прозвали интернет-пользователи, стала популярна по всей стране.
На экране показывают электричку, украшенную большими новогодними наклейками с Дедом Морозом, Снегурочкой и снеговиками. Ведущая заходит в вагон, который внутри украшен еще замысловатей: шары, игрушки, дождик и оригами из бумаги. Мне даже на секунду показалось, что одна из белоснежных птиц двигается. Корреспондент села у окна, напротив нее устроился мужчина. Как я понял, водитель и тот, кто навел весь этот праздничный марафет. Но меня не интересовал ни мужик, ни журналистка. В окне, у которого они сидели я заметил знакомую одинокую фигурку, которая зябко куталась в пальто. Рядом с Ариной стоял чемодан, она явно собиралась куда-то уезжать. Хотя, похоже, уже уехала, потому что репортаж был записью, а не прямым эфиром. Эти двое говорили о том, как важна и приятна атмосфера праздника, доброте людей и еще о чем-то, но я жадно вглядывался в черты девушки, ожидая, что же произойдет дальше. А дальше приехала электричка и Арина зашла в нее. Приближаюсь к телевизору и мне удается рассмотреть, куда направляется эта чертова электричка. Я с трудом разбираю маленькие размытые буквы. Не зря коньяк вылил.
Стремительно выхожу в коридор, параллельно набирая номер Дианы.
— Че вам надо, господин Воронцов? — недовольно встречают меня на том конце.
— Кто у Арины живет за сто пятьдесят километров от города, и как называется населенный пункт?
— Бабушка с дедушкой. Какое-то село… Деревня… Название такое незамысловатое, что-то на Т.
— Точнее не знаешь? Улицу, дом?
— Нет.
— Ладно, спасибо.
— Стойте! Позвоните, если ее найдете, я переживаю.
— Хорошо.
В той стороне, до куда ехала электричка, была только одна деревня на букву Т, а еще была очень большая вероятность, что Диана что-то перепутала или я просто не смогу найти нужный дом, но мне было все равно. Я бы зашел в каждый, лишь бы найти Арину, все-таки судьба дала мне такой шанс: увидеть ее в новостях — это что-то нереальное. На улице совсем непроглядная темень, а снегопад усилился, мою машину уже порядком подзамело. Выгребаю ее из сугроба и сажусь внутрь, устраивая телефон на держателе. Трогаюсь с места, бензина хватит точно, теперь главное, чтобы направление было верным. Несмотря на позднее время, на дорогах много пробок, и из городской черты я выбираюсь долго. Это привычно, но сейчас сильно нервирует. Еще и метель не собирается затихать, а лишь сильнее начинает выть. Я выезжаю на трассу, фары освещают дорогу и белоснежные сугробы, которых навалило уже, кажется, по пояс. Снежинки летят с такой частотой, что окно машины больше похоже на экран старого телевизора, который сломался и теперь показывает что-то зернистое.
— МЧС продлило экстренное предупреждение о чрезвычайно сильных снегопадах, особенно это касается северный частей региона. Мы заботимся о вас и настоятельно рекомендуем сегодня остаться дома, — говорит женский голос по радио.
Снегопад действительно сильный, таких я в жизни еще не видал. Попадать в повороты на дороге мне помогает навигатор, а от столкновения с другими машинами спасают горящие фары, несущиеся по встречке. Таких, кстати, немного. За полчаса езды я заметил всего три-четыре машины. Видимо, все прислушались к метеопредупреждению и отложили поездки. Еще часть пути я проезжаю без происшествий, но вскоре метель усиливается (хотя, казалось бы, куда еще), и машину начинает заносить. Мотыляет ее не по детски, я сам начинаю пугаться перспективы улететь в кювет. На одном из поворотов моего железного коня разворачивает на сто восемьдесят градусов, сердце падает в пятки и я даже думаю, что с Ариной мы больше не увидимся, но выжатый тормоз останавливает машину. Затвердевшими от напряжения руками я открываю дверь и выхожу на улицу. Приваливаюсь к боку машины и глубоко вдыхаю морозный воздух. Несущиеся с огромной скоростью снежинки попадают в лицо, падают за шиворот и, кажется, будто пронзают насквозь. Их очень много, а ветер гудит так, что уши закладывает. Уже собираюсь садиться обратно в машину, но нос улавливает запах гари. Открываю капот и убеждаюсь, что источник вони именно моя машина. Из-за жуткой метели и темноты разобраться в железных внутренностях мне не удается.
— Черт! — с яростью захлопываю крышку капота.
Я стою на дороге посреди какого-то леса, машина сломалась и ехать отказывается, трасса пустая, телефон скоро сядет, а Арина непонятно где. А что, если она тоже попала в эту ужасную метель. Сердце сжимается от страха за моего ангела. Сейчас я чувствую себя совершенно бесполезным и никчемным. Я ничем не могу помочь себе, своей девушке и нашим отношениям.
— ААААААААА, — раскидываю руки в стороны и просто кричу в пустоту, высвобождая свои эмоции.
Вкладываю в этот вой раненого животного всю безысходность и боль, и мне даже становится легче. Внутри зарождается импульс, толкающий меня вернуться в машину. Там телефон, с ним я хотя бы что-то смогу сделать. Осталось подумать, кому звонить.
32
Мягкий матрас, принимающий форму тела, казалось, был самой лучшей придумкой человечества. Лежа на нем, чувствуешь, будто летаешь в облаках, а пуховая подушка лишь дополняет ощущения. Лера нежилась в постели, витая между сном и явью. Легкая дрема уже затянула ее в свои объятия, но пока не передала в царство Морфея. И только девушка начала проваливаться в более глубокий сон, как по всему телу прокатилась холодная волна тревоги.
Она подскочила на постели, откидывая одеяло, сунула ноги в тапки и подбежала к небольшой полке, на которой стояли книги с пожелтевшими страницами. Достав толстый томик с обложкой синего цвета, на которой выписаны замысловатые золотые буквы, Лера положила его на стол, а сверху накрыла ладонью.
— Как чисты северные снега, так чисты мои помыслы, так же пусть станут ясны и события, — шепнула девушка в темноте комнаты и медленно открыла книгу.
Порхая пальцами по страницам, она смотрела своеобразное кино. Книга состояла из сплошных иллюстраций, текста в ней просто не существовало. Лера смотрела на нарисованную Арину, которая глядела на собственное отражение в стеклянном шаре, и испытала сочувствие, она прекрасно понимала, что сейчас чувствует девушка. Следом пошли страницы с изображением мужчины. Никита садится в машину, выписывает страшный кульбит на дороге, сокрушенно кричит в пустоту. Сквозь Леру проходит пульсация душевной боли такой силы, что девушку сгибает пополам. Особенностью книги была передача чувств объектов, за которым через бумагу наблюдает тот, кто творит волшебство. И иногда она передавала их чересчур сильно. Пытаясь отдышаться, Лера захлопнула книгу: она больше не поможет, нужна тяжелая артиллерия.
— Дедушка! — по этажам просторного дома разнесся крик блондинки.
Она торопливо пробежалась по всем комнатам второго этажа, но они были пусты. На первом тоже никого не оказалось.
— Дедушка! Да что такое? Куда он делся? — жалобно проскулила Лера, опускаясь на стул в столовой.
Большие часы с маятником оповещают о наступлении следующего дня: ровно двенадцать ночи.
— Зимний гололед, он же предупреждал, что уедет по делам! — девушка хлопает себя по лбу. — Придется все делать самой.
Лера откинула косу назад и уверенно, но торопливо пошла через коридор к неприметной двери, ведущей в подвал. Девушка приложила ладонь к металлической ручке, и от нее по поверхности двери начали расползаться ледяные узоры, светящиеся синим. Когда вся поверхность затянулась морозным рисунком, он на секунду сменил цвет на зеленый, послышался одобрительный писк сигнализации и звук открывающегося замка.
Прочный механизм отворяется и запускает Леру внутрь. Девушка спускается под дом по крутой лестнице и заходит в просторный зал. Пол выстлан серо-голубоватой плиткой, стены кажутся однотонными, но вблизи на них можно разглядеть замысловатые руны, чертежи и рисунки. Но Лера сюда пришла не рассматривать их, тем более, что все творчества на стене она успела изучить еще будучи ребенком. В центре зала на постаменте стояла пирамида, грань которой размером в две ладони. Материал, из которого она изготовлена был неизвестен, но по цвету и радужным переливам напоминал опал. В тишине пустого зала эхом раздавались шаги Леры, подходящей к постаменту. Встав у пирамиды, девушка вскинула руки, покрутила кистями и развела их в стороны, медленно понесла их к пирамиде и положила на грани, начиная нараспев читать:
— Взываю стихии
И ветры лесные,
Чтоб снега и метели
Утихнуть сумели.
Пространство зала загудело и наполнилось энергией, которую Лера посылала, дабы усмирить разыгравшийся снегопад. Девушка сосредоточилась на своем внутреннем резерве, а также связи с родным севером, но ничего не получалось. Только опаловая пирамида начинала сиять ярче и набирать радужный цвет, как резко гасла, мигая, будто сломанная лампочка. И так из раза в раз. Стихия отказывалась подчиняться, снегопад утих лишь на долю процента, метель продолжала заносить округу. Еще пятнадцать минут Лера мучалась, потратив половину резерва.
— Нет, это не сработает, — тяжело вздохнула девушка, утирая испарину, выступившую на лбу.
Несколько минут она изможденно сидела, привалившись к постаменту и восстанавливала дыхание. Но Лера не опускала руки и, когда силы вернулись, решила следовать плану "Б".
Поднявшись к себе в комнату, она быстро начала собираться. Теплая дорогая шуба, распущенная коса, нескромный макияж, и вот в зеркало на Леру смотрит уже не кроткая внучка хозяина севера, а слегка развязная секретарша Лерочка. Довольно улыбнувшись, девушка запихнула в один карман несколько купюр, а в другой на всякий положила колбу с вязкой синей жидкостью. В руке Лера зажала блестящий беловатый порошок и, задержав дыхание, кинула его вверх. Мелкие частички окутали тело девушки, и она исчезла.
Когда под ногами блондинки снова появилась поверхность, она облегченно выдохнула, но чуть не упала. Разведя руки в стороны, Лера пыталась сбалансировать, что не очень помогало — ее все равно клонило вперед. Выпрямиться помог порыв ветра, прилетевший с пушистыми снежинками.
— Хоть на этом спасибо, — пробурчала девушка метели, которая двадцать минут назад выкачала из нее все силы, не желая подчиняться.
— Ты не полноправная хозяйка, я подчиняться и не должна, — прошелестело рядом с ухом.
— Стерва!
Порыв ветра ударил Лере в лицо, снежинки впились в кожу, и девушке было бы очень холодно и неприятно, не обладай она необычным даром. Она разозленно топнула каблуком, запахнула шубу, пощипала щеки с носом, чтобы они покраснели, и создалось полное впечатление, будто девушка очень замерзла. Телепортировалась она в пятнадцати метрах от машины Никиты, теперь ей просто нужно было идти прямо и изображать несчастную ледышку. Дорога прошла легко и быстро, остановившись у машины, Лера постучала в окно с водительской стороны. В дело включались актерские способности.
— Здравствуйте! — всхлипнула Лера, зябко ежась.
— Лера? Ты?
— Никита Дмитриевич? Неожиданно вас здесь видеть, — очень жалобно тянет девушка.
На лице Никиты нет ничего кроме усталости, но на секунду проскакивает сочувствие. Воронцов кивает головой в салон, предлагая Лере сесть. Когда она занимает предложенное место, Никита включает печку, от чего девушка передергивается. Слишком жарко, но можно потерпеть.
— Лера, что ты тут делаешь?
— Мы, — губа девушки правдоподобно дрожит, а это значит, что она не зря пять лет ходила на актерское мастерство. — К родственникам ехали. Знако-омиться, — завывает Лера, а Воронцов пихает ей носовой платок. — Поссорились в дороге. Масик сказал, что я тупая курица, и высадил меня.
— А ребенок? Как он мог бросить мать своего будущего ребенка? — спрашивает Никита со злостью на несуществующего человека.
— Ребенок? — Лера чуть было не вышла из образа, но вовремя вспомнила, что наплела Воронцову, когда увольнялась. — Тест ошибся, беременность не подтвердилась.
— И что теперь думаешь делать?
— Для начала переждать снегопад, по такой погоде далеко не уедешь. Здесь рядом гостиница есть какая-то придорожная, неплохая в целом.
— Машина сломалась, а пешком пока идем, кони двинем от холода, — заключает Никита.
33
— А что сломалось? — как дурочка хлопает глазами Лера.
— А как поймешь в такой снегопад?
— Может, еще раз посмотрим, утихает, вроде?
— Ладно, — вздыхает Воронцов. — Я пойду посмотрю, а ты тут сиди, замерзнешь на улице.
Лера недовольно закатывает глаза. Никита выходит из машины, поднимает ворот куртки, чтобы снег не так неприятно врезался в кожу и снова открывает капот. Лера мысленно посчитала до пяти, натянула маску растроенной идиотки, безумно желающей помочь, и вышла к Воронцову. В руках она держала телефон с включенным фонариком.
— Тебе посветить? Темно же, — прокричала девушка, пытаясь переорать завывающий ветер.
Поступив как стереотипная блондинка, девушка направила пучок света прямо в глаза Воронцову. Мужчина зажмурился, рявкнув на бывшую секретаршу. Лера ожидала подобного, но ее образ — Лерочка, испуганно подпрыгнула, роняя телефон на уже закрытый капот.
— Не надо светить, Лер. И так понятно, что надо в сервис.
— Да? — сокрушенно спросила девушка, поднимая телефон с капота, но на самом деле прикоснулась к машине, отправив импульс.
Товарищи по несчастью залезли обратно в салон, и Лера предложила:
— Может, до гостиницы дотянет? Попробуй, завести.
Никита, недовольно пыхтя, сделал, как просила девушка, лишь для того, чтобы она отвязалась. Он был уверен, что авто не тронется с места, ведь до этого попытки были только неудачные. Но, на удивление, машина исправно заурчала.