Начальник службы безопасности

— Да, скоро подъеду, — я, как стоял у телефона, так и сел. Вот тебе и переубедил друга, вот и отговорил. Как был тот наивным пацаном, так им до седых волос и остался. Наверняка каким-то жуликам на удочку попался. Если еще и паспорт отобрали — точно.

Собрался, поехал. На месте был через двадцать минут. Лужская улица, недалеко от нас — это в Калининском районе, где их ГАИ находится. Место мне знакомое и по работе, и так, знакомым приходилось помогать.

Подъехал к нужному дому, посигналил у парадной. Выходит, Вовка, почему-то оглядываясь. Спрашиваю: «А чего случилось, боишься кого?»

Оказывается, те, кто пригласили их на работу, всех прибывших, а это четырнадцать человек, в двухкомнатную квартирку поселили. Пятеро теснились в маленькой комнате, а девять человек — в большой. Готовили немудрёную еду для себя на кухне по очереди, в туалет ходили по очереди, мылись по очереди. Выходить на улицу им было запрещено. Пояснили, что, если соседи увидят такую толпу — обязательно вызовут милицию. А это сразу — депортация и никаких заработков.

А ещё Володя рассказал, что паспорта у них действительно отобрали, якобы для оформления трудоустройства. И вот он уже четвёртый день здесь сидит, а работы не видать. Пару раз забирали на работу по три-четыре человека, что-то где-то разгружать за копейки и всё. Но его и на эту работу не брали. А деньги заканчиваются. Скоро и на еду уже не будет. Пожаловался, что какой-то знакомый занял у него сто долларов и пропал. А это были чуть ли не последние деньги.

Приплыли… Ругать бесполезно, Вовка уже здесь и проблема — вот она. Что теперь делать? Надо думать, как его из этого дерьма вытаскивать. Так, навскидку, в голову ничего не приходило.

Договорились, что он со своих нанимателей, при встрече, обязательно потребует паспорт, для начала. А в идеале, договорится, чтобы я с кем-либо из них переговорил. Тогда бы и паспорт забрал, если не отдадут Вовке, и самого его потом смог увезти.

Сам лихорадочно думаю, а что с ним дальше делать. Оставлять в этом «гадюшнике» нельзя — друг детства, почти родственник. А куда пристроить? Договорились созвониться на следующий день, сейчас вечером всё равно ничего не решить. И к себе не забрать, и так жил-то в Гулиной квартире, самим не развернуться, двушка малогабаритная.

Одним словом, приехал домой, рассказываю жене ситуацию, а самому — хоть плачь. А Гулёнка, моя, молодец, услышав, в каких условиях Вовка живёт, ещё и меня отругала: «Почему не забрал человека, не чужой, ведь, ничего, потеснились бы. А потом бы что-нибудь и с работой придумали».

Вот и пойми этих женщин — то квартира — не развернуться, то моего друга приютить место находится. Еле успокоил, объяснил, что паспорт всё равно забрать только завтра можно будет, и то, под вопросом.

А утром жена и выдала: «А давай поговорим с Ленкой Калистовой. Она кладовщика себе искала. Может Вовку и возьмёт к себе в филиал?»

Лена у нас в фирме работала директором сразу двух филиалов — в Колпино и Пушкине. Так начальство решило. Посчитали, что справится. Девчонка действительно, была энергичная, шустрая, настроенная деньги зарабатывать.

Сама-то не местная, и квартира нужна, и жизнь устраивать надо… Вот и крутилась, как могла — работала на два фронта. Ничего, справлялась. Я ездил несколько раз к ней на склады, объяснял требования техукреплённости и оборудования объектов. Всё сделала как надо, без вопросов.

Как она с моей подружилась, уж и не вспомню. Но я уже говорил, что у Гули удивительная особенность есть — мгновенно находит общий язык с нормальными людьми и тут же завязывается дружба. Так и с Калистовой — только познакомились на каком-то совещании и уже — подружки. И созваниваются часто, и советуются по всяким вопросам. Причём, как по рабочим, и каким-то своим, женским.

Но утром проблема разрешилась сама собой. Так я подумал тогда. В семь часов — звонок от Вовки. Радостный такой: «А меня в Пушкин увозят, гостиницу строить. Так что, видишь, не жулики нас наняли, а нормальные ребята. Сказали, что работать штукатурами будем, там научат. И заработки нормальные пообещали. Я оттуда позвоню».

У меня просто камень с души свалился — одной проблемой меньше. Может и правда всё нормально будет.

Чтобы окончательно успокоиться, в очередной приезд в наш филиал в Пушкине, решил без предупреждения заехать посмотреть, как там Вовка поживает да работает. Благо, адрес он мне по телефону до этого сказал.

Нашёл эту строящуюся гостиницу. Нашёл и своего друга. Тот обрадовался, повёл показать, где и как они живут. Да уж, живут тут же, в строящейся гостинице, в одной из комнат. Спят на бетонном полу, матрасы, скрученные лежат горкой у одной из стен, все цвета бетонной пыли, потому что всё в этой самой пыли насквозь. Она повсюду: на убогой посуде, в которой работяги макароны варят, пластмассовых тарелках, ложках, вилках. Посреди комнаты электроплитка стоит с торчащими оголёнными проводами.

Увидев всё это мне аж поплохело, говорю:

— Вов, вы что, здесь и спите, и едите и готовите? Здесь же дышать невозможно из-за цементной пыли.

— А ничего другого для нас не нашлось, начальство приказало жить здесь, мы и живём. Ничего, нам, шахтёрам, пылью дышать — не привыкать.

Вижу, пытается пошутить, а не получается. Вовка ещё со школы всегда шутил по поводу и без, всегда был в хорошем настроении, всех веселил и никогда не унывал. А тут, смотрю, не до веселья ему, глаза какие-то, как у затравленного зверька. Я таким его сроду не видел. Даже, когда его в детстве отец-алкоголик лупил, таких глаз не видел.

Спрашиваю: «А паспорт вернули? Денег когда дадут?»

И тут выясняется, что и паспорта так и нет, и денег дали пока только на макароны и сосиски. А что дальше будет, никто не знает. Работают по двенадцать-четырнадцать часов в день. Естественно, без выходных. Надеются, что всё-таки заплатят, не «кинут». Иначе, хоть вешайся, денег-то ни у кого давно нет, не только на билеты домой, но и на еду.

Одним словом, я понял, что с приездом Вовки проблема осталась — надо его куда-то пристраивать.

Вернувшись в филиал, обрадовался, что Лена ещё не уехала. Завёл в кабинет и вкратце рассказал историю своего друга. А она, молодец, сразу же: «Отлично, мне как раз сюда, в Пушкин, кладовщик нужен. Тот, который сейчас, задолбал уже в конец: то опоздает на час, то клянчит зарплату вперёд, то товар клиентам пересортит так, что не разобраться потом. Давно сменить хотела. А твоего друга я всему научу».

Надо сказать, что и склад, и офис в Пушкине находился в подвальном помещении под зданием типового универсама советских времён, на окраине, недалеко от железной дороги. Последний, шустрый директор советских времён сумел единолично приватизировать всё здание супермаркета на себя одного и открыл в нём собственный частный магазин. А просторные подвальные помещения сдавал в аренду всем желающим.

Не знаю, кто там чем занимался до нас, но своими глазами при осмотре видел несколько грязных ванн, шланги разного диаметра и кучу пустых бутылок из-под водки с этикетками и без. Наверняка, «палёную» водку разливали. Но, нас это не касается.

Мы присмотрели это помещение под наш филиал, который вполне себе там поместился. Отремонтировали внутри, установили железные двери, прилавок… Нормально так стало. Да и владелец магазина оказался нормальным человеком — потраченные на ремонт деньги согласился зачесть в счёт арендной платы.

Так Ленка и тут, недолго думая, сразу потащила меня к хозяину, он наверху в кабинете был. Влетает к нему в кабинет и с ходу:

— Илья Петрович, там в подвале у вас какая-то комнатка пустая имеется, рядом с входом. Мы займём её?

— Там раньше охрана предыдущих арендаторов была, и топчан имеется, и розетки и свет проведён — пользуйтесь, мне она ни к чему, — ответил тот, слегка опешив.

Калистова, поворачиваясь ко мне:

— Вот и жилье Вашему другу будет, прямо рядом с работой. Матрас я ему свой старый отдам, электроплитку поставим. Холодильник в комиссионке в двух кварталах отсюда купим и всё, жить можно.

А у меня прямо слов нет. Вот выручила, так выручила. А Ленка всё тараторит и тараторит мне, пока мы на склад возвращались:

— Я ведь тоже сама не отсюда, с Севера, чёрт его знает откуда. Здесь, в Санкт-Петербурге, с Командиркиной в одном институте учились. Сама устраивалась, как могла, ни родственников, ни знакомых здесь нет — помощи ждать неоткуда. Крутилась, как белка в колесе. За что только не хваталась, чтобы и съёмную квартиру оплатить, и одеться не хуже людей… Так что, знаю, каково это, приезжему человеку в таком городе устраиваться. А Бокову особо и знать не надо, что Ваш друг с Украины. И с милицией, думаю особых проблем не будет, если пристанут, договоримся, не впервой.

Тут уже и я своё слово сказал, мол милиция — моя проблема, я буду решать. Главное, вовремя мне сообщить. На том и порешили.

Дома моя целый час с Ленкой по телефону трепались, обсуждали, какая та молодец, что нас так выручила.


Утром, «засветившись» на Салова в лавке, как я нашу фирму иногда называю, озадачив всякими делами Романа, сказал, что снова еду в Пушкин. Он, ухмыльнувшись, заявил: «Я бы тоже туда всё время ездил, Леночка-то девчонка незамужняя, симпатичная». Пришлось одёрнуть своего помощника, слегка повысив голос, ещё сплетен подобных мне не хватало. Не объяснять же потом всем, что мне надо было друга устраивать, а Лена уж год как с Серёгой Писаревым живёт семьёй. Кстати, об этом она просила молчать, так как он тоже занимался продажей сигарет в Колпино мелким оптом, и, где-то составлял нам конкуренцию.

Приехав в Пушкин к Вовкиному объекту, нашёл его и обрадовал: «Собирайся, поехали. Я тебе работу нормальную подобрал и жить там же будешь, а не в этой грязи».

Вовка, не задавая лишних вопросов, схватил свою клетчатую сумку, там у него всё было, и к моей БМВ помчался. Запихал её в багажник, а потом: «А паспорт, а деньги? Я здесь три недели отпахал, считай, ничего не получил».

Точно, на радостях я всё это как-то упустил. Пошли вместе искать прораба. Тот дал телефон начальника — какого-то Толика. Я, не откладывая дело в долгий ящик, тут же звоню, представляюсь прежней должностью и прошу подъехать на объект, чтобы решить возникшую проблемку.

Минут через тридцать подруливает «Мерседес» и оттуда вываливается довольно молодой, лет тридцати пяти парень. Я сразу же ему в нос своё удостоверение сую, чтобы лишних вопросов не было. Он, ничего не поняв, стал рассказывать, что по строительству вроде же всё везде согласовано. Теперь уже я ему разъясняю, что сама стройка мне не интересна, а нужен паспорт вон того мужика и его заработанные деньги. Тут Вовка, наглец, влез: «А еще и моего друга Кольки. Он тоже хочет от вас свалить».

Отодвинув Володьку, я отвёл в сторонку слегка озадаченного Толика и попросил не затягивать с моим вопросом, мол некогда мне. А проблемы с гастарбайтерами на их объекте меня, в общем-то, не интересуют — законно они тут работают, незаконно… Мне нужны только эти двое и всё.

Толик кивнул головой и сказал, что всё привезёт через час и уехал. А Володя притащил какого-то Кольку, стал знакомить. Тот оказался тоже из Макеевки. Я обоих посадил в машину и повез к нам, в филиал. Там всё показал, рассказал, оставили вещи и поехали обратно за документами и деньгами. Толик даже на десять минут раньше приехал.

Отдал всё, и паспорта, и заработанные деньги. Напоследок уверял, что никто работяг «кидать» не собирался, что по окончании работ обязательно расплатились бы полностью. Но нас это уже не волновало.

Я завёз обоих обратно на наш склад, там Лена уже была. Она стала подробно объяснять, что Володя будет там делать, а я повез его приятеля на Московский вокзал — тот попросил, очень домой захотел. Так торопился… Видно, по дому соскучился на чужбине. И денег никаких уже не надо, не до заработков.

А Вовка прижился. Вечером мне позвонил, похвастался, что Лена ему и матрас привезла, и плитку выделила, и посуду. Даже маленький телевизор подарила. Осталось только антенну на улицу вывести и повыше поднять, но это уже завтра. А ночью он собирается на складе изучать и заучивать марки сигарет, чтобы побыстрее клиентам заказы собирать без ошибок. Да с таким энтузиазмом всё это рассказывает, просто душа радуется. Сразу чувствуется — доволен. Ну, и слава богу. Пусть обживается, работает. А там видно будет.

Надо сказать, неугомонная Лена сделала невозможное. В очередной приезд в центральный офис «пробила» у Бокова ещё и ставку ночного сторожа для Вовки. Говорит мне: «А он всё равно там спит, на складе. Зачем мне сигнализацию ставить и в ОВО деньги за неё платить, если у меня, выходит, готовый сторож уже есть».

Так мой друг получил вторую зарплату, а она — самого благодарного работника. А в дальнейшем они ещё и семьями подружились.

Да, да — именно семьями. Примерно через пару месяцев я, приехав в Пушкин и спускаясь на склад, нос к носу столкнулся с Маринкой, Вовкиной женой. От неожиданности чуть на ступеньки не сел.

А та, радостно, простая душа, как закричит: «А мы тебе сюрприз хотели сделать! А где твоя Гуля, чего ты один, без неё?»

Сделали, что тут скажешь! Пришлось Марине объяснять: что я здесь по работе, а не в гости приехал; что Гуля работает в Питере, в магазине и что от Питера до Пушкина подальше, чем от Макеевки до Донецка.

Та, слегка удивилась и тут же начала рассказывать, что Леночка — Вовочкин директор, такая молодец, такая молодец, что не только его хорошо устроила, но и ей работу предложила — нянечкой. Лене, мол, работать надо, а с ребёночком сидеть некому, так она и предложила нянечкой поработать, пока её мама доработает полгода до пенсии где-то там, на Севере и приедет сюда. А Марине и хорошо — дома работы всё равно нет, а здесь и муж рядом, и денежку небольшую Лена обещала и работа нетрудная — ей детей нянчить не тяжело, двоих своих вырастила.

Действительно, совсем недавно неугомонная Ленка родила девочку без отрыва, так сказать, от работы. Работала до последнего дня, а укладываясь в роддом, оформила отпуск на месяц, предварительно оговорив это с Игорем Юрьевичем. Объясняла всё тем, что в декретный отпуск уходить для неё слишком большая роскошь, ведь за квартиру-то платить каждый месяц надо. Да и на жизнь деньги нужны. Это для всех. Ну, а я-то знал, что она с Серёгой живёт и платить за квартиру для него не проблема. Просто, наверное, боялась, что на её место возьмут кого-нибудь, а ей потом предложат куда-нибудь в другое место идти работать, а ей здесь очень нравилось, да и Сергею втихаря товаром помогала, как я потом узнал.

Одним словом, родила, месяц малышку покормила, а потом Маринку с ней дома и посадила. Молока много оставляла, ещё и в обед прибегала. Всем хорошо. Маринка даже обед им готовила и в квартире убиралась.

Так и пошло: и дни рождения вместе стали справлять, и праздники проводить. Что у Вовки с Маринкой кроме нас с Гулей, здесь никого, что у Лены с Сергеем. Ну и мы стали частенько к ним приезжать — что-либо отмечать. И на природу выезжали, и рыбу ловили. Весело было, все люди свои, да и Серёга очень компанейским парнем оказался.

Вообще, человек очень хороший был. Всегда умел смешно всё преподнести, рассказать, особенно, как его пытались бабульки-коммунистки из арендуемого подвала выжить. Об этом можно было целый роман написать…

… Для своей фирмочки Сергей арендовал подвал пятиэтажного кирпичного дома на окраине Колпино. Ну, арендовал и арендовал, никому не мешал, казалось бы — ведь не производство же. Никакого шума и пыли, как говорится. За день несколько клиентов придёт, сигарет несколько коробок вынесут и всё.

Но, это нам с вами — всё. А нескольким бабушкам, членам КПРФ, живущих в этом доме, присутствие частной фирмы под ними во главе с буржуем — классовым врагом — нож острый к горлу.

Как это так, они всю жизнь проработали на заводе, ночей не спали, детей для родного государства растили, а теперь живут на такую пенсию, что впору к вокзалу с протянутой рукой идти, чтобы с голоду не умереть? А тут какой-то буржуй в подвале их дома обосновался, сигареты коробками продаёт, «мильёны агромадные» зарабатывает. Да, ещё, сволочь и кровопийца, даже на джипе иностранном ездит, большом таком, чёрном! Совсем обнаглел!

Всё это Серега не раз и не два от этих бабушек выслушивал каждый раз, когда они его видели. Ладно, только высказывали бы, но они же ещё и писали. Писали в санэпидстанцию, что от Серёгиного склада мусор вокруг; писали в госпожнадзор, что в случае, если склад загорится — задохнутся все жильцы дома от дыма его сигарет; писали в милицию, что на складе гастарбайтеры работают, и надо бы их проверить…

И все приезжали, и проверяли — куда деваться. Ведь, если есть официальный сигнал — надо ехать с проверкой. Приезжали из СЭС и убеждались, что вокруг этого дома гораздо чище, чем у других, потому что Писарев от своей фирмы доплачивал дворнику за дополнительную уборку.

Инспектор госпожнадзор при проверке честно признавался, что таких чистых и проветриваемых подвалов давно не видел, а имеющимся количеством огнетушителей можно будет погасить любой пожар в этом доме ещё до приезда пожарных, если таковой, не дай бог случится. Но, протоколы, зараза, всё равно составлял, на всякий случай.

Участковый, приходя регулярно, пару раз в месяц, ни разу не увидел на складе ни одного иностранного работника. Да и откуда бы они взялись, если в фирме работал сам Писарев, его взрослый сын от первого брака и ещё один парень на компьютере. И всё. Они и машины разгружали все вместе, и клиентам товар собирали, и Сергей частенько на своём стареньком джипе отвозил коробки постоянным клиентам, если те не могли сами приехать. Ни разу ни одного серьёзного нарушения ни один проверяющий не выявил, но старушки всё не унимались, продолжали писать во все инстанции.

Чтобы наладить с ними отношения, Сергей тогда за свой счёт покрасил двери всех парадных, обновил заборчик вокруг всех палисадников, купил и поставил у каждой парадной новые скамейки. Не поверите, и это не помогло.

Долго думали, что делать. И тут Лена и предложила ещё один раз попытаться подружиться со стариками этого дома.

Как-то перед Днём Победы она посоветовала Сергею каждого ветерана и блокадников в этом доме лично поздравить с праздником и вручить праздничный продуктовый набор.

Надо сказать, что ветеранов с блокадниками в доме было уже совсем немного, так что Сергей, подумав, решил попробовать.

В жилконторе, девчата из которой у него по «закупке» сигареты покупали, Сергею дали список и адреса ветеранов. Их оказалось всего-то одиннадцать на весь дом.

Сергей закупил нормальной водки, пару десятков палок полукопчёной колбасы, рыбы красной в нарезке в вакуумной упаковке, конфет приличных, кофе, еще там чего-то. Всё это они втроём разложили по красивым пакетам и 9 Мая, Сергей, надев белую рубашку, пошел поздравлять ветеранов.

Вы бы видели эту картину! Серега потом всё время повторял, что в первый раз он пошел поздравлять ветеранов для того, чтобы больше на него кляузы не писали, но теперь каждый раз будет носить им подарки, потому что таких светлых лиц в этот день, таких чистых слёз на глазах стариков он никогда не видел.

Они поверить не могли, что кто-то лично пришёл к ним домой, чтобы поздравить с праздником. И дело было не в пакетах. Они-то понимали, что концерты на площадях от администрации — это вроде как по обязанности, за зарплату, а тут человек пришёл к каждому домой поздравить от души, лично.

И с тех пор Серегу «доставать» перестали. Все здоровались при встрече, как нормальные соседи, старики стали заходить на склад за сигаретами — им продавалось всё без наценки.

Так и жили.