Набирая силу

Запор и вправду эффективный, грязью содержимое не запачкало. Камней в плоской сумке не оказалось: ни драгоценных, ни обычных. В ней лежало всего четыре предмета: шелковый мешочек с какими-то черными, остро пахнущими крупицами; сложенный квадратный лист тонкого пергамента, запечатанный бумажный свиток и кожаный чехол с нехитрыми принадлежностями для письма.

— Это что за гадость? — спросил я, протягивая Бяке мешочек.

Упырь понюхал и скривился:

— Не знаю. Раз это держат в мешочке из шелка, оно должно быть дорогим. Но запах плохой. Не пахнет дорогим. Плохая сумка, нет ничего дорогого.

Я показал бумажный свиток и пергамент:

— А это, по-твоему, что?

— Это тоже недорогое.

— Эх, Бяка-Бяка, тебе действительно надо много учиться. Очень может быть, что это важная информация, а информация может оказаться дороже любых денег.

— Так мы богаты?! — встрепенулся упырь.

— Еще не знаю.

— А когда узнаешь? — крайне заинтересованным тоном уточнил Бяка.

— Для начала надо посмотреть, что нам досталось.

Свиток я вскрыл не сразу. Первым делом изучил оттиск печати. Походило на то, что кто-то попросту приложил перстень к горячему воску, из-за чего возник характерный вдавленный рисунок. Как я его ни крутил, ничего заслуживающего внимания не заметил. Но на всякий случай запомнил, как выглядит.

Свиток оказался письмом, в котором меня сильно заинтересовала каждая строка.

Куча интригующих сведений.

Жаль, не всегда понятных.

«Приветствую тебя, почтенный друг мой Тавтрий. Надеюсь, дела у тебя идут прекрасно, все родные живы и здоровы, семья процветает.

Ну а я прежде всего докладываю, что дела у меня идут не очень хорошо. Эта старая шахта нас всех едва в могилу не свела. Гаммила больше нет, как и половины его людей, также мы потеряли Аксара и Младшего Гута. И еще у нас почти не осталось тех калек, которых ты прислал прошлой весной. Дохнут они здесь быстро, а работают медленно. Поэтому добыли мы немного.

Также нет больших успехов с посевами итиса. Что мы только ни делали, успехов почти нет. Чего-то ему в здешней почве не хватает. Пустой зелени поднимается много, но семян он дает мало, и все они мелкие. Золото мыть на северном ручье так и не начали. Не хватает рук. Так что думай над этим. Сами мы тут рабочих набирать не сможем, сам понимаешь, а Имб в этом деле не помощник, договариваться с ним себе дороже выйдет. Ты ведь помнишь, какой он упрямей. Даже от денег за итис отказался.

Хочу разведать маршрут по прямой тропе к Черноводке. Надеюсь, что получится вывезти итис по нему мимо Имба. Поэтому срочно посылаю к тебе Сибза с тремя надежными парнями. Объясню ему дорогу, дам карту. Он мужик дотошный, не заблудится. Больше ничем помочь ему не смогу, у меня тут каждый человек на счету. Но Сибз и в одиночку должен справиться, помощники ему понадобятся, только когда придется перебираться через реку. Сам он на плоту с течением не справится. Он пойдет тропой ночных тсурров. Сможет безопасно идти днем по местам, которые держат эти твари. Там из хищников показываются только крысоволки, ведь они тупые на всю голову и потому ничего не боятся. Но с крысоволками Сибз спокойно разберется, да и парни помогут донести итис и немного кристаллов. Так что все должно дойти в целости. Ну а если не дойдет, не взыщи. Я сделал все, что смог. Даже если сам пойду к тебе со всеми людьми, это не значит, что мы дойдем наверняка. Сам знаешь, эта земля проклятая, она умеет брать плату кровью. С тех пор как мы потеряли тропу рогачей, у нас большие трудности с поставками. Мы все вывозим только через Имба, а у него свои правила. И эти правила нам мешают. Если не выгорит с новой тропой, я не знаю, как нам жить дальше. Надо что-то делать, или придется бросить затею с итисом.

Вот список того, что должен принести Сибз:

алый гранат дурного качества

37 малых камней

19 средних камней

8 больших камней

1 очень большой камень размером с малое куриное яйцо. Без трещин, но много пузырьков в одной части, а в другом несколько крупных черных включений

алый гранат доброго качества

8 малых камней

3 средних камня

1 большой камень

4 мерных мешка цельных мелких семян итиса. Это все, что собрали за сезон. Мешки тройные, навощенные, каждый понесет по одному. Дурь отличная, жаль, что ее так мало. Мы рассчитывали, что выйдет мешков двадцать. Не знаю, как это поправить. Нам нужен хороший мастер урожая. Ищи такого. Без него мы бессильны.

Еще, Тавтрий, напоминаю, что у нас скопилась изрядная куча доброй и худой хромовой руды. Вывезти ее нет никакой возможности, она лежит попусту под навесами и в погребах. Ты еще не придумал, как с ней поступить? У меня есть мысль попробовать плавить самим. Но понадобятся особые мастера, и нужны кое-какие материалы, которых здесь нет. Мастеров, конечно, тоже нет. Но мысль мне кажется хорошей, ведь добрый металл занимает во много раз меньше места, зато по цене сильно превосходит руду. Вывозить руду через Имба трудно. Он с нас слишком много берет, а стоит руда не так много. Почти в убыток получится, нет смысла связываться.

Я тебе еще раз скажу, что нам надо что-то решать с Имбом и его шакалами по вопросу доставки именно руды. Тропа ночных тсурров вообще для этого не подходит. Руду ведь по ней придется нести на себе, лошади там не пройдут. И слишком велик риск, что появятся другие твари. Там такие гиблые места, что злейшего врага страшно посылать.

Нам нужна нормальная дорога. Попробуй как-нибудь надавить на тех, кто работает с Имбом на юге. Делай что хочешь, достань его через них. Тогда ему придется с нами считаться.

Но если не получу от тебя быстрый ответ, попробую еще раз хорошенько пообщаться с Имбом. У меня ведь не останется выхода, только с ним как-то договариваться. Но это нежелательно, ты ведь знаешь его цену и тупые принципы. С ним по некоторым вопросам договориться вообще не получится. Его не переубедить, у него самый твердый лоб на севере. Хотелось бы его прирезать, давно напрашивается. Но если не будет Имба, все еще хуже станет, сам понимать должен.

Заодно есть смысл переговорить с ним насчет альтернативы рабочим в шахте. Ты понимаешь, о какой альтернативе идет речь. Если его ходячие кости вправду смогут работать в штольнях, мы, возможно, обойдемся без пополнения. Да, я знаю, что он тот еще скопидом. Но куда деваться? Нам или ему долю платить, или вообще ничего не иметь. Такие вот варианты. Так что надо попробовать.

Думай над этим.


Многих лет богатой и здоровой жизни тебе, почтенный.

Твой верный друг Луцо Таг».



Прочитав письмо дважды, я еще раз пробежался взглядом по самым интересным местам, после чего уставился на развернутый лист пергамента.

На нем была нарисована грубая карта, что, разумеется, весьма меня заинтересовало. Я полностью погрузился в ее изучение, настолько, что позабыл обо всем на свете, даже о Бяке.

А вот он обо мне не позабыл.

— Гед, ну что? Эта бумага и пергамент дорогие?

— Бесценные… — рассеянно ответил я, но встрепенулся, осознав, что жадные люди меня неправильно поймут. Пришлось пояснить подробнее: — Для нас бесценные. Не уверен, что кто-то много за это заплатит, но нам пригодится. Это карта, по которой можно понять, что находится у нас на пути. А это письмо. Давай я тебе его прочитаю.

Внимательно выслушав содержание послания Луцо Тага, Бяка, не задумываясь, выпалил неожиданное:

— Гед, мы нашли только тридцать пять камней.

— И что? — не понял я, сбитый с толку неуместным напоминанием.

— Ты разве не понял? В письме говорится, что Сибзу дали семьдесят семь камней. Где еще сорок два?!

Да уж, упырь меня в который раз сумел удивить. Один раз выслушав содержание письма, он тут же выделил в нем самое главное для него. Плюс, будучи дремуче неграмотным, влет просчитал все расклады по камням.

Должно быть, у него в голове находится что-то вроде дополнительного мозжечка со встроенной от рождения функцией мгновенно обсчитывать все, что имеет хоть какую-то цену.

— А чего про мешки с итисом не спросил? — усмехнулся я.

— Ты разве не знаешь? — задал Бяка встречный вопрос.

— Что я должен знать?

— Итис не совсем специя. Это такое… Оно особое. Поговаривают, он может поднять даже давно закрытые атрибуты и приносит радость. Очень приятно его употреблять. Но у того, кто употребляет итис, усыхает разум, пропадает доброта и появляется много злости. Можно даже стать безумцем, который нападает на всех, кого увидит. Или даже нападает сам на себя. Себе раны наносит, зубами может свои пальцы отгрызть. Таких называют рабами итиса. Все, кто дурь употребляет, становятся рабами. Кто-то раньше, кто-то позже. Никто до старости не доживает. Итис трудно выращивать даже на севере, а дикий он попадается редко. Дикий самый дорогой, но очень трудно его искать. И строго запрещено рвать. Стоит очень много, но если тебя поймают с итисом, могут посадить в подземелье. И еще кнутом выпороть могут или даже кости раздробить.

— Да уж, сурово у вас с наркотиками…

— Наркотиками? — удивился Бяка непонятному слову.

Я, забывшись, высказался по-земному, а не местным словом.

Пришлось переводить стрелки, пытаясь отвлечь Бяку от обмолвки.

— Слышал, в Империи за нехорошие вещества вообще казнят.

— Может, и так, — согласился упырь. — Имперцы злые и жестокие, так все говорят. У них там за любое казнить могут. Мне вот очень интересно, куда остальные камни девались, я ведь все уже осмотрел. Может, далеко в трещину водой унесло? Гед, надо ломать скалу, искать их. Нельзя такое дорогое бросать.

— К чем мы ее сломаем? Твоей головой, что ли? Нам понадобятся инструменты и сто лет работы, чтобы расчистить эту трещину вглубь на несколько шагов. И я почти уверен, что мы там или ничего не найдем, или найдем мало.

— Почему ты так уверен?

— Да потому что прочитал письмо внимательно, а не прослушал краем уха, как ты.

— Я целым ухом слушал, — обиделся Бяка. — Двумя ухами.

— Ушами, неуч. Про ночных тсурров ты точно все прослушал.

— Нет, не прослушал. Но почему это важно?

— Да потому что вот тут, на карте, нарисован путь, по которому группа Сибза должна была добраться до Черноводки. И добраться не просто так, а безопасно. Не знаю, кто составлял эту карту, но он откуда-то знал, где обитают другие тсурры. Непохожие на афторр-тсурра. Наше чудовище охотилось днем, а ночи проводило в логове. А тропу провели по владениям других тсурров. У них, наоборот, активность ночная, а днем они отсыпаются. Тут сказано, что, если идти днем, опасности нет. Возле тсурров только крысоволки появляются, но сильной группе они ничего не сделают.

— Что-то тут не так, — задумчиво протянул Бяка. — Если они шли там, где водятся только ночные тсурры, то как эта сумка и камни оказались в пещере у дневного чудовища?

— Прекрасный вопрос, — одобрил я. — Не знаю ответа. Наверное, что-то пошло не так. Вот тут, — я ткнул пальцем в карту, — обозначен водопад. Похоже, именно тот, возле которого мы рыбачили последние недели. Видишь пятно черное и картинку? Похоже на чика. Значит, это не просто чернилами ляпнули, а обозначили нашу низину цистосов. Вот здесь отмечена тропа, которая протягивается по склону над низиной. Сибз должен был добраться до нее, а потом развернуться и отправиться вниз по течению Черноводки. Здесь не должно быть дневных тсурров, но один как минимум завелся. И он прогнал или убил старого хозяина этих мест. В логове валяются несколько кусков больших костей. Они сильно погрызены, давно лежат, все сгнило, даже ПОРЯДОК не подсказывает, чьи они. Не любит он древности, которые прошли через чей-то желудок. Может, это как раз то, что осталось от старого хозяина.

— Наверное, они удивились, когда увидели тсурра днем, — сказал Бяка.

— Еще как удивились. И удивились неприятно. Видимо, тсурр убил их всех. Кого-то на месте сожрал, кого-то притащил в логово. При этом часть камней могла потеряться, пока он тащил тело. Или камни просто остались на том месте, где напал. Повезло, что сумка такая крепкая, паразиты не смогли с ней ничего сделать. От мешков с итисом вообще ничего не осталось. Теперь ты понял, что можно обыскать всю пещеру и разломать все трещины, но больше ничего не найти?

— Но ты это точно знать не можешь, — продолжал петь свою песню Бяка.

— Да, точно знать не могу. Зато я знаю, что у нас нет инструментов и времени. Похоже, это место пользуется популярностью, раз тсурры успевают на нем меняться быстрее, чем это узнают люди, составившие карту. Раз так, долго задерживаться здесь нельзя. Кстати, насчет этих людей. Ты их, случайно, не знаешь? Может, они из фактории?

Бяка покачал головой: