На той стороне

— Хорошо. Слушай внимательно, я признаю себя твоим хозяином, я понятия не имею, кто ты такой.

И тут же получил в ответ образ одного слова — прислужник.

Константин порылся в памяти, но ничего похожего в мифологии славян не припомнил. Вероятно, чисто местное существо.

— Хорошо, прислужник, ты у нас белого цвета. Беляк и прочее, звучит неинтересно, хотя, может, Кефиром тебя обозвать? Не, не катит. — Воронцов на секунду задумался. — Вот оно, буду звать тебя Беляш. А будешь себя плохо вести, я тебя на беляши пущу. Теперь о правилах нашего существования. Ты до приказа остаешься невидимым, ни на кого не нападаешь, и уж тем более без приказа не убиваешь. Если нет, я сейчас иду в место силы, и Страж найдет способ отправить тебя обратно. Мы поняли друг друга?

Кивок.

— Отлично. Чем ты питаешься? И как часто тебе надо есть?

Новый образ — светящиеся лапки Беляша, который сидит на трупе.

— Энергия, жизненная сила? — уточнил Константин.

Кивок.

— Обязательно убивать?

Прислужник замотал мордой. И новый образ — как он трется об ноги людей, и шерстка слегка светится.

— Вот и хорошо, — обрадовался Константин, — разобрались. Теперь исчезни, и до приказа не появляйся, мы сможем общаться образами?

Кивок, и зверушка с третьего плана, превратившись в туман, не слишком быстро втянулась в едва видимым призрачный ободок. Правда, он стал слегка плотнее, но если не приглядываться, не слишком заметно. Всего исчезновение заняло секунд пятнадцать. Хотя Беляш возник перед несостоявшимся убийцей почти мгновенно.

— Ты меня слышишь? — почти шепотом произнес Константин.

— Да, — прилетел ему в голову образ двух букв. Виски опять заломило. Да, нужно искать способ общения, что-то похожее Воронцов видел в древе прокачки, типа умение понимать зверей и птиц. Чисто друидская фишка.

Теперь осталось последний штрих — нужно избавиться от тела. Да уж, труп образовался совершенно не вовремя. Выглянув наружу, и убедившись, что толпа с вилами и факелами, желающая пустить кровь боярину Воронцову, отсутствует, и улица пуста, Константин закрыл дверь, и направился к покойнику. То, что еще недавно было мужиком, весом килограммов семьдесят-восемьдесят, сейчас выглядела, как средняя мумия, изготовленная по всем правилам египетских жрецов. Быстрый обыск, одна серебряная куна с цифрой три — вот и вся добыча. Револьвер старый, кое-где ржавый. Да уж, словно только из земли выкопали. Повертев его в руках, Константин быстро прикинул, что, да как, и сунул ствол на низ ранца. Пусть в вещах будет спрятан, быстро не достать, но если он решится на побег, то ствол лишним не будет. Да и сомнительно, что его вещи будут обыскивать, они вроде с Авией договорились. Теперь само тело. Воронцов выглянул во двор, тишина, на траве роса, небо стало гораздо светлее, где-то проорал петух, нужно спешить, тут люди рано ложатся и рано встают.

Вытащив «сушняк» во двор, Константин направился к забору слева, не стоит соседке подкидывать труп в огород, а то увидит утром, кричать начнет. Погибший весил чуть больше десяти килограммов, так что, перекинуть его через забор — не составит проблем. Да и не пришлось, жерди, из которых он был сделан, старые, рывок, тихий хруст, и вот вполне проходимая дыра. Пролезть, втащить тело бедолаги, который так неудачно подвернулся прислужнику. Оглядевшись, Константин понял, что был прав, участок выглядел заброшенным, везде грядки, а тут трава по колено. К счастью, тропинка в двух шагах была засыпана гравием, и следов Воронцова не должна была сохранить. Прыгнув на нее, чтобы траву не тревожить, он быстро добежал до забора напротив, вот там дом был вполне обитаемым.

— С добрым утром, соседи, — с максимум сарказма произнес он и, размахнувшись, запустил покойника почти на середину чужого участка.

Надо сказать, высохший человеческий труп имел довольно неплохие аэродинамические характеристики, улетел хорошо, а приземлился еще лучше — прямо рядом с туалетом типа сортир. Вот тут его и найдут. Константин быстро добрался до дыры в заборе, загнал обратно в отверстие ржавый гвоздь, убирая последние следы преступления. Огляделся, никого в поле зрения не обнаружив, бывший частный детектив, а теперь пленник, лже-боярин и ценный актив, скользнул к дому, прикрыв за собой дверь, и принялся раздеваться. Глаза слипались, голова гудела, сил не осталось. Странно, вот только что он вытащил из дома труп человека, который пытался его убить, и ничего — ни сожаления, ни жалости, ему просто хочется спать.

Забравшись под одеяло, он рухнул на подушку и закрыл глаза.

— Спи, хозяин, — прилетел в голову мысленный образ, а следом еще один, — я посторожу.

Константин поморщился, в голову, словно, гвоздь вогнали, но ему это не помешало. Не прошло и минуты, как он уже спал.





Глава шестнадцатая




Из сна Константина выдернули крайне грубо — боль в виске и мыслеобраз злого Аркада, стоящего на пороге и пристально смотрящего на спящего Воронцова. Что ж, Беляш довольно оперативно предупредил о появлении охранника Авии.

— Твою ж мать, — прошипел бывший детектив, открывая глаза и пытаясь унять боль в виске. За окном было уже светло. Константин кое-как сел и посмотрел на здоровяка. — Чего тебе? — с аристократическим презрением не выспавшегося человека поинтересовался Воронцов, который уже вжился в роль, и у него неплохо выходило играть особу голубых кровей.

Аркад вошел и закрыл за собой дверь, затем внимательно огляделся, словно что-то ища. И Константин прекрасно знал — что, вот только не было никаких следов.

— Чего потерял, болезный? — поднимаясь и ощущая, что он ничуть не отдохнул, и даже, похоже, еще больше устал. Складывалось ощущение, что причина была не в коротком сне, а в новом спутнике, но сейчас выяснять этот вопрос некогда.

— Плохо выглядите, Ваше сиятельство, — сквозь зубы процедил порученец Авии. — Беспокойная ночь?

— Ты и сам в курсе, где мы с твоей хозяйкой провели большую ее часть, — Воронцов дошел до стола, взял кувшин и в несколько глотков ополовинил его. — Так чего приперся, словно ищешь чего? Ты спроси, может, я отвечу.

— Утром труп нашли неподалеку отсюда, странный, сухой, что валежник в лесу.

— И что? — нетерпеливо поинтересовался Воронцов. — Давай покороче, сам видишь, в каком я состоянии. Я каким боком этому покойнику?

— Вот и мне интересно, Ваше сиятельство, как этот труп образовался. Видите ли, уже после нашего ухода Любима видели, лезущим через забор на ваш участок. И был он жив и здоров, и ничуть не напоминал валежину, без единой капли крови и кожей, как вощеная бумага.

— Ты мне что-то предъявить хочешь? — Константину надоело хождение вокруг да около, голову уже отпустило, но все равно чувствовал он себя разбитым.

— Он вчера пьяный в харчевне орал, что застрелит вас. Вы его видели?


Воронцов отрицательно покачал головой и, намотав портянки, запихнул ногу в сапог.

— Сам знаешь, в каком я состоянии был, даже сейчас едва соображаю. Пришел, стянул сапоги, кинул мундир на стул, рухнул на кровать и вырубился. Да и не представляю я, как можно человека до такого состоянии довести, во всяком случае, за несколько часов. Ведь явно не человек убил.

— Да мог и человек, — уже спокойней произнес Аркад, — есть пара вед, да только ни у кого у местных подобных нет, да и раны как от когтей и клыков, вот только никто о подобном не слышал. Значит, никого не видели и не слышали, Ваше сиятельство?

— Нет, Аркад, вырубился мгновенно и проснулся только с твоим приходом.

— Ну, раз так, то отдыхайте дальше, не буду мешать, — и, развернувшись, он вышел.

Когда дверь за ним закрылась, Константин откинулся на стену и прикрыл глаза, похоже, такое тесное сожительство с прислужником плохо для него кончится. Надо завтракать и идти к месту силы, только там возможно получить ответы на вопрос, как ужиться с энергетическим вампиром, который присосался к нему, и не сдохнуть. Воронцов уже понял, что причиной его состояния стал Беляш. Стоило об этом подумать, как тут же ощутил чужое чувство вины.

— Вот-вот, — пробормотал Константин, направляясь во двор, нужно было привести себя в порядок. — Накосячил, а я теперь словно с жуткой похмелуги.

Умывшись и почистив зубы, вернулся в дом, он прошел на кухню. Корзина с тем, что добыла Дария, по-прежнему стояла на столе. Воронцов окинул взглядом кухню. Дрова еще были, он с запасом наколол, на полке стоит пузырек с подсолнечным маслом, рядом с плитой кастрюля с отравленным супом, который наверняка еще и скис, рядом чугунная сковорода с высокими бортами, пара грубых глиняных чашек, берестяная коробка, сунув нос в которую, Константин обнаружил внутри смесь из трав. С этим понятно, заменитель чая. Интересно, а тут вообще слышали про чай и кофе?

Заглянув в корзину, Воронцов обнаружил четыре крупных и слегка вялых картофелины, небольшой вилок капусты, от которого откромсали верхушку, вяленое мясо, семь яиц, хлеб в тряпице, который слегка зачерствел, шмат сала, завядшая петрушка, половина луковицы, крупная морковина, ну и трехсотграммовый кусок мягкого белого сыра. Что ж, на пару дней точно хватит, а пока он быстро растопил печь и принялся за приготовление яичницы. Все же печь — это не плита, пока разогреется, можно многое успеть. И он успел — нарезал зелень, сыр и кусок вяленого мяса, откромсал пару кусков хлеба. Остальное спустил в крошечный погреб, в котором было сухо и прохладно, не холодильник, конечно, но в любом случае протянет дольше.

Завтракал он быстро, вопрос с Беляшом нужно было решить, как можно скорее, черт его знает, сколько тот энергии потребляет, может, через неделю от него тоже останется только высушенная мумия.

Боль в виске, и новый мыслеобраз: «Нет».

— Тогда голова разорвется, — пробормотал Константин. — Это, между прочим, очень неприятно, Беляш, не отвечай, дай я нормально поесть. А анальгина я тут днем с огнем не сыщу.

Пока не прошли три дня тьмы, Константин Авию фактически не интересовал, работы, оговоренной по договору, для него не предвиделось, а ни к чему другому аристократа не приставишь, вот и болтался Воронцов сам по себе. И сейчас его это вполне устраивало.

Вылизав сковородку, он довольно улыбнутся. Что ж, он сыт, а благодаря взвару, который заварил прямо в кружке, еще и бодр. Во всяком случае, желания сдохнуть сию секунду пропало.

Солнышко спряталось за облака, с запада дул не слишком теплый ветер, застегнутый на все пуговицы мундир оказался, как нельзя кстати. Выйдя на улицу, Константин обнаружил Черена, сидящего на лавочке у дома напротив. Тот, как увидел Воронцова, тут же вскочил и зашагал навстречу. Константин мгновенно напрягся, слишком много раз за последние дни в него стреляли, не хватало еще словить пулю в брюхо.

Беляштоже насторожился, бывший детектив прямо ощутил, как прислужник готов сорваться и атаковать при малейшей опасности.

— Спокойно, — мылено произнес он, осаживая питомца, — бди, но без приказа даже не вздумай дернуться, достаточно того, что ты ночью учудил.

— Ваше сиятельство, — довольно почтительно произнес бандит, сократив дистанцию да пары шагов, — мне приказано сопровождать вас в прогулках по поселку и пресекать любые действия против вас. Желательно, не доводя до стрельбы.

— Авия?

— Нет, Аркад приказал. Хотя, наверное, ему хозяйка распоряжение дала. Уж больно вы ценный.

— Ну, раз так, то пошли, — легко согласился Константин. — Кстати, где кожевенник живет?

— Его мастерская сразу за площадью, я покажу.

— Хорошо, но это позже, сейчас мы идем к месту силы.

Черен кивнул, маршрут его мало интересовал, главное, чтобы все было тихо и спокойно.

Воронцов шел по поселку, внимательно вглядываясь в лица людей, и их взгляды ему очень не нравились. Если до покушения Дарии всем было на него плевать, то теперь равнодушных взглядов не осталось, только злость и ненависть. Да, удружила атаманша, такую свинью подложила.

Он уже почти миновал площадь, когда увидел довольно высокую женщину в местной одежде, только не в женской, а в мужской. Он медленно проводил ее взглядом, это была первая женщина в подобном прикиде, которую он встретил. Хотя нет, нечто похожее носила Аиша, высокие сапоги, бриджи, рубаха довольно хорошего качества с кружевными манжетами и воротником, что-то вроде куртки наездника. Хоть костюм и был местным, но состоял он минимум из трех разных, да и смотрелся он на ней, как будто родной. Все местные, кого он видел, обычно одевались просто — юбка в пол, какая-то рубашка или блуза, или сарафаны, все просто и практично, только Авия в своем крутом наряде выделялась, а тут видна работа над стилем. Чужой была для этого места эта женщина, словно не отсюда. Она шла, будто это не поселок, затерянный среди гор и лесов, а проспект в Москве, или в любом крупном городе. Что там Кин говорил, Аиша видела на площади женщину с русыми вьющимися волосами, в которой нет ни света, ни тьмы. Неужели? Ведь академик заверял, что до него не было никого, кто сумел бы пробить горизонт, да и охранники тоже утверждали, что ни одного удачного эксперимента не было. Но если он все правильно понял, то эта дамочка точно не отсюда. Да и волосы светло-русые сейчас собраны в тугую, не слишком длинную косу, видно, что только начали отрастать.

Женщина скрылась в лавке, и Константин повернулся к Черену.

— Кто такая?

— Лада?

— Наверное, Лада.

— Странная баба, очень умная, в технике разбирается, машины чинит. Четыре месяца назад почти нагая вышла из леса, глаза размером с княжеский червонец, словно для нее все в новинку, о себе ничего не рассказывала, да особо и не спрашивали. Только имя назвала, и больше ничего, ее Соловей продать хотел, но она как-то его уговорила, а когда сумела отремонтировать грузовик, вопрос сам собой отпал. Теперь всей техникой занимается. Странная она, нелюдимая, от всех держится подальше.

Константин все сразу понял, и если его теория верна, она тоже пришелец из другого мира, надо с ней поговорить.

— Ясно. Пошли дальше. Кстати, где она живет?

— Комната у нее под крышей кабака, — охотно ответил Черен. — Там же и ест. Мужики наши за ней ухлестывать пытались, но она всех отшила, а Ждану даже по яйцам съездила и с ноги в морду прописала, когда тот не понял. Тут так никто не дерется. Странная она.

Константин сделал себе зарубку в памяти, Черен же продолжал что-то рассказывать, но бывший детектив его уже не слушал. Как же так вышло? Или не только академик сюда людей закидывал? А может, она из какого-то другого мира? Ладно, с этим можно потом разобраться, сейчас есть дела поважнее.

— Дальше я один пойду, — останавливаясь возле тропки, ведущей к капищу, произнес Воронцов, — жди где-нибудь неподалеку.

Черен кивнул и указал на лавку возле забора крайнего дома.

— Там буду, Ваше сиятельство.