На той стороне: Темные времена

Константин поднялся.

— Что ж, пойдемте гостей встречать, и первым покинул рубку.

Проверка корабля длилась до глубокой ночи, даже местную власть в виде градоправителя, хотя Хлебный, ну никак не тянул на город, позвали. Клятву, произнесенную новым капитаном «Неотвратимой смерти» боги приняли и не покарали, и только после этого удостоверившись, что вся команда Железного Вернера свалена в абордажную комнату, пол которой почти по рант сапога залит кровь, местные успокоились и поздравили Радима и Чужого с великой победой. Константин был прав, этот леткор тут хорошо знали. Правда, дань они ему не платили, но однажды отказали в стоянке, а утром на них обрушились бомбы, тогда сгорело три дома, погибло восемь человек. Так что, увидев, как садится «Неотвратимая смерть», они сначала хотели разнести ее из пушек, но потом подумали, что это странно, и не стали торопиться.

— Ну, спасибо, — услышав эти слова градоначальника, рассмеялся Воронцов, — иначе недолго бы мне ходить капитаном.

Тот улыбнулся и откланялся, заявив напоследок, что им всегда тут будут рады.

Вот только не смотря на это в Хлебный их все же не пустили, поскольку закон есть закон, и никто, кроме жителей, не может пройти через ворота города после заката. Да и тут будет сделано исключение для местных дружинников и градоправителя. Ну хоть охрану предоставили и окружили леткоры мобильными светцами, не забыв стрясти по золотой куне за каждый.

— Ну что, пойдемте на «Анну»? — предложил Радим. — Ужинать, и выспитесь нормально, вещи все равно все ваши там. Кстати, Сибр помер, хороший был мужик, три года со мной летал. Мучился он долго, а потом вдруг затих. Когда через полчаса решили его проверить, он уже остывал.

Константин плохо знал невысокого крепыша, дважды видел его возле рубки, всего парой слов перекинулись.

— Жаль, — выразил он одним словом свои соболезнования. — Пойдем, посидим и нормально пожуем, а то я местные запасы даже не смотрел. Жрать охота, а вот готовить не очень. И ребят твоих помянуть нужно, завтра уж полноценную тризну по ним справим. Да и Дрозд там, наверное, без нанимателя заскучал?

— Ага, как же, — хмыкнул Радим, — прям места себе не находил… Как мы расстыковались, так он на диванчик перед твоей каютой завалился и заснул. Проснулся только, когда сели. Я попросил его на леткоре остаться, хотя он к тебе рвался.

— Ну и правильно, — согласился с ним Воронцов, — тут и так народу хватало. Но когда дальше полетим, я его с собой возьму. Все, хватит языками чесать, пошли есть и пить. Умаялся я. Витор, давай с нами. Граф, как думаешь, найдется в Хлебном пара пилотов и техник на один рейс до Тверда?

— Возможно, — немного подумав, ответил капитан «Анны». — Завтра поспрашиваю, когда ремонтников искать буду. Только дорого встанет. На один рейс редко, кто соглашается, обратно-то попутный леткор не всегда можно найти, а на машине сюда неделю пилить. А то и дольше. Но может, повезет. А то Малку и Витору тяжело будет три дня в одиночку у рычагов стоять. Придется нам задержаться, ремонт надобно закончить, я с этой времянкой не хочу лететь.

Константин глянул на кое-как залатанную дыру по левому берту. Да уж, придется задержаться.

В Хлебном потеряли два дня. Именно столько ушло на то, чтобы нормально залатать дыру в борту «Прекрасной Анне» и найти двух пилотов и одного техника, который согласился приглядывать за артефактами, позволяющими леткору подниматься в воздух.

Это стоило Воронцову девяносто золотых, по тридцать на брата, и это только на полет до Тверда. На рассвете третьего дня два леткора были готовы подняться в небо, которое отчислилось от туч, и взять курс на Тверд.

Константин, занявший место Железного Вернера, обгоревшая тушка которого так и валялась в абордажной, правда, чтобы не разлагались, пришлось установить морозильный артефакт, которым пользовались те, кто занимался производством пищи. Это заменяло им холодильные установки. Вот он и прикупил такой, хотелось дотащить мертвую команду Вернера до Тверда.

— Можем взлетать, капитан, — произнес невысокий тощий мужик лет пятидесяти, один из двух пилотов, которые согласились пойти в этот полет.

Воронцов пристально поглядел на этого нескладного мужика, которому он не слишком сильно доверял, и, тяжело вздохнув, произнес:

— Давай на взлет, Звезд.

Не прошло и двадцати секунд, как еще «Неотвратимая смерть» довольно плавно начала подниматься в воздух. Воронцов, убедившись, что этот не внушающий доверия летун не собирается их ронять, во всяком случае, в ближайшие минуты, посмотрел на стоящих у него за спиной Юлию, Мала и Дрозда.

— Хорошее приобретение, — перехватив взгляд нанимателя, произнес Дрозд. — Даже вроде пошустрее леткора графа.

— Так и есть, — согласился с наемником Константин. — Радим облазил его от носа до кормы и признал, что по скорости он превосходит его «Прекрасную Анну», ну и размерами тоже. Мне кажется, он очень пожалел, что этот леткор не достался ему. Слушай, Мал, — вспомнил он вопрос, который давно хотел задать, да все забывал, — а почему Вернер не использовал две пушки, чтобы свалить нас? Нам-то этому нечего было бы противопоставить?

— Понятия не имею, — ответил ведун задумчиво. — Может, тот, кто его отправил за нами, приказал захватить корабль и вас живьем? А так, если бы они нас сбили, то об этом не могло быть и речи. А потом просто не успел, так быстро вы разобрались с абордажной командой. Для этого ведь надо было расстыковаться и отойти на дистанцию хотя бы в сотню метров.

— Логично, — согласился Воронцов.

— А так вообще пушки ставят на военные леткоры, серьезные, бронированные, с командой человек в пятьдесят. На гражданские запрещено, только непосредственно боярам, иначе на любой стоянке в цивилизованных землях их просто конфискуют, или даже леткор заберут за нарушение закона. Это в диких землях всем плевать. Вон у Радима, несмотря на то, что он граф, пушек нет, нельзя.

— Ну что ж, никакой тайны. Ладно, пойдемте завтракать, Звезд и без нас справится, а Дрозд ему компанию составит. Звезд, слышал приказ? Держишься в сотне метров от «Прекрасной Анны», не теряешь ее из виду.

— Слушаюсь, капитан, — отозвался пилот, продолжая взлет. В панорамный иллюминатор был отлично виден леткор Радима, который поднимался в сотне метров прямо перед ними.

Константин кивнул и, уступив свое место Дрозду, направился к выходу.

— А мрачный кораблик, — заметила Юлия. — Нет в нем того достатка, что был на «Прекрасной Анне».

— Пока что да, — согласился Воронцов. — Но мы уже обсудили это с Радимом, прилетим в Тверд, и он сведет меня с одной бригадой мастеровых, которые переделают эту лоханку в транспорт, соответствующий статусу боярина. Не забывай, милая, мы отжали его у адептов тьмы, а до этого он вообще был непонятно чей. Радим сказал, что по конструкции он ближе всего к тому, что делают в латинянских королевствах, и не для торговцев, а для контрабандистов. Так что, он в таком виде совершит только один полет, а дальше на переделку. На восток, в мои владения, мы полетим на леткоре графа.

— Ты же вроде на нем собирался, — делая себе бутерброд с колбасой, заметила боярышня.

— Собирался, — согласился Константин. — Но мы с Радимом помозговали и пришли к выводу, что пока этот леткор привлекает к себе слишком много внимания, его неплохо знают во всех обитаемых землях. А для нашего похода лишнее внимание противопоказано. Так что, все взвесив, решили придерживаться прежнего плана. А «Неотвратимую смерть» пока переделают, переименуют. И когда мы вернемся, нас будет ждать уже обновленный корабль, на которой можно нанять нормальную команду, и лететь к твоему батюшке.

— Как скажешь, милый, — согласилась Юлия и откусила свой бутерброд, причем делала она его теперь на манер Константина с двумя хлебцами и самопальным соусом из томатов, который накануне днем сварила самостоятельно, когда Воронцов поделился рецептом. До кетчупа это, конечно, не дотягивало, но майонез делать было лень, а так есть чем-то сдобрить бутерброды. У Мала, когда он смотрел за тем, как боярин и боярышня самостоятельно готовят, глаза чуть из орбит не вылезли.

Константин бросил трепаться и взялся чистить яйцо в мешочек, у него был план — поэкспериментировать с этой начинкой для бутерброда…

Если все будет хорошо, то через три дня они доберутся до Тверда. И через пару дней продолжат свое путешествие к вотчине Воронцовых. Пока все складывалось удачно.






Интерлюдия пятая




Лада засиделась в мастерской допоздна. С тех пор, как она разобралась с задачами, которые ей нарезал Воронцов, она полностью ушла в исследования. Ее доля от продаж полностью покрывали ее запросы в деньгах. Еще при оформлении документов Торгового дома, они с Константином и Гордом разделили прибыль. Половина из честно заработанного шла в фонд отряда, это на внезапные расходы и на будущую войну. Двадцать пять процентов отходили лично Ладе, двадцать процентов забирал Воронцов, еще пять принадлежали Горду, но даже, казалось бы, эта ничтожная цифра сделала его баснословно богатым. И весь день ее любовник занимался тем, что облизывал новый бронированный грузовик для дальних рейдов, которые он купил для себя лично.

Лада посмотрела на часы, висящие над столом на стене, на дворе была поздняя ночь, и Горд уже видит десятый сон, так и не дождавшись ее. Женщина улыбнулась. Он ни разу ее не упрекнул в том, что она уделяет работе гораздо больше времени, ему было чем заняться, им вполне хватало близости. Он понимал, насколько велики ее дела. Ментальный обереги, позволяющие пережить сильнейший удар проклятого, были только верхушкой айсберга. Она скупила десятки книг по артефакторике и, используя знания из своего мира, занялась разработкой вооружения, того, что позволит им победить проклятых. Мобильные светцы ее не устраивали, данные, которые по соглашению с Торговым домом поставляли ей из Совета, говорили о том, что они не справляются. Один сильный черный ведун способен потушить три или четыре штуки, пробив брешь в обороне в сотню метров. Прав был Константин, война на пороге, и люди ее проигрывают. Противник спокойно наносит удар и уходит почти без потерь, а чаще всего с немалым прибытком, захватывая людей. Стали появляться новые твари, сильные, быстрые. И если люди не решат проблему, проблема решит их. Вот уже неделю Лада билась над задачкой, затык состоял в том, что она делала крутые штуки, но они стоили баснословно дорого.

Девушка взяла в руки новый вариант гранаты, еще не испробованный в полевых условиях. Отличная штука, легкая, всего двести граммов, больше всего она походила на банку с тушенкой, но вот начинка… Твари не восприимчивы к осколкам, зато на них отлично действует огонь, если брать стихийные веды, и свет, вот последний их отлично убивает. Лада перелопала десяток книг, прежде чем разобралась в световой бомбе, которая помогла ей и Константину завалить того первого ведуна. И вот результат — ГРС (граната ручная световая). По задумке Лады при взрыве происходит яркая вспышка, которая должна ослепить всех в радиусе десяти квадратных метров. Но это был только один эффект, второй — это поражающий элемент, ради которого пришлось ехать на поклон к ведунам в исследовательский центр Тверда. Она могла создать сам артефакт, но вот, чтобы напитать его правильной начинкой, нужна была сила, которой она не владела. И ведь после некоторых мучений справились, ей даже отдали для эксперимента одного полуживого резуна, или, как их звал Воронцов, чертика. Лада активировала артефактный шарик размером с небольшое яблоко и катнула его в комнату с тварью. Взрыва не было, вспышки тоже, только через две секунды две сотни тонких световых игл с неимоверной скоростью разлетелись во все стороны. Тварь, забившаяся в угол метрах в трех, получила три попадания и издохла, не перенеся воздействия света. А вот бетонным стенам досталось — тонкие дырочки от небольших игл вошли в них примерно на четыре сантиметра. Ведуны радовались успеху, как дети, вот только стоило Ладе объяснить, насколько сложна и дорога эта игрушка, которая на поле боя будет явным расходником, энтузиазм у них поубавилось. Да уж, доверить гранату ценой в полсотни золотых ополченцу — плохая идея. И это только материалы, а ведь есть еще ее работа, то изделие, которое получит обычный артефактор, будет гораздо слабее.

Лада отложила «хлопушку» в сторону и устало потерла глаза. Да уж, задача простая — создать такую же, но дешевле. Да еще ограничить радиус поражения, а то эти горе-вояки сами себя поубивают. По ее расчетам выходило, что иглы света летят примерно метров на сто, что при обороне еще куда не шло, но в наступательном бою все полягут — и солдаты, и твари. Ладно, все завтра, надо спать идти. Она уже взялась за выключатель лампы, когда почувствовала взгляд, сверлящий ее между лопаток. Ее рука потянулась к пистолету, лежащему на столешнице…

— Не стоит, — раздался за спиной властный старческий голос, — не успеете, да и вреда мне эти мягкие свинцовые пули не причинят.

Калинина вздрогнула. Никто не мог войти в мастерскую, дверь зачарована, так что, пока она не откроет, она даже не услышит тех кто, снаружи. Это было сделано специально, чтобы ей не мешали при экспериментах, иногда весьма опасных, зазеваешься, ошибешься, и все, даже костра не понадобится.

Лада медленно крутанулась в своем мягком кресле на колесиках, еще одно новшество, которое она принесла в этот мир. Эта идея дала неплохой доход Торговому дому, местные мебельщики пришли в восторг.

Трое, именно столько было гостей. Они стояли у противоположенной стены с верстаками и станками. Двое молоды, в руках у них не было оружия, только по пальцам бегали искры золотистого цвета, таких вед она еще не видела. Между ними и чуть впереди стоял старик в странном для этого места костюме, чем-то напоминающем тройку.

— Кто вы, и как сюда попали? — дрогнувшим голосом спросила Калинина.

— Я ищу вора, который забрал у меня ценный артефакт, — ответил старик, никакой злобы, только интерес. — Он здесь, отдай его, и мы уйдем.

— Это моя мастерская, — произнесла Калинина, поднимаясь с кресла и надеясь, что ее артефакт щита выдержит веду, которой по ней могут шарахнуть, — и тут только мои изделия.

— Так ли это, красавица? — по-отечески укорил ее старик. — Не упрямься, мы не хотим причинять тебе вреда. Может быть, ты не знала, что этот артефакт краденый, и тебе его подарили или ты его купила. Я не собираюсь выяснять, как он к тебе попал, просто отдай мне куб с непонятными тебе рунами, ведь ты так и не смогла с ними разобраться.

Лада мгновенно поняла, за чем явился этот странный высокий старик, в котором было больше двух метров, как и в его спутниках. А ведь Воронцов говорил, что Славы выше, чем обычные люди.

— Отдам, — произнесла она, понимая, что смысла отмазываться и врать нет никакого, если нужно заберут. — Но я хочу кое-что взамен.

— Вот как? — старик удивленно приподнял бровь, а в его глазах проскользнул интерес. — И что же тебе нужно? Золото? Камни? Оружие?

Лада качнула головой.

— Все это мне без надобности, сама добуду, мне нужны знания. Вы ведь Славы, живущие в Беловодье?

Лицо старика стало строгим.

— Мы не передаем знания жителям яви. Изредка к ним попадают наши артефакты, но это все.

— А я не совсем отсюда, — хмыкнула Лада. — Не местные мы.

Гость заинтересованно посмотрел на собеседницу, после чего сделал пас рукой. Несколько секунд ничего не происходило, но Калинина ощутила, как по затылку, словно ледяным ветром прошлось, ощущение длилось не больше пары секунд, а потом исчезло.

— Очень интересно, — пробормотал старик. — Что ж, женщина из другого мира, я готов предоставить тебе знания, но не в обмен на куб, его ты просто вернешь, так как он и так принадлежит мне. За учение я попрошу тебя разрешение просмотреть твою память, меня очень заинтересовал твой мир. Я кое-чему тебя научу, все же ты наделена очень мощным даром, боги были к тебе благосклонны, и, помогая тебе, я помогаю им. Научу старым рунам, которые тут давно забыли, но самое главное, ты сможешь наделять свои изобретения силой. Я покажу, как пользоваться, и где черпать. А теперь верни куб, и пойдем со мной. У нас много работы.

— Куда? — озадачилась Калинина, доставая кубик из железного шкафа с несложным собственноручно изготовленным на коленке кодовым замком.

— Как куда? — удивился старик. — В Беловодье, конечно. Или ты думаешь, я буду тут с тобой торчать. Погостишь у меня с годик, и вернешься.

— Год? — выдохнула Лада. — Я отказываюсь, я не могу бросить своих друзей, тьма наступает, Сварог дал ясно понять, что я должна всеми силами поддерживать Константина Воронцова, которого он отметил. А если я его брошу, не будет мне жизни.

— Да уж, боги это могут, — усмехнулся гость, два его спутники понимающе переглянулись, но промолчали. — Да, я заберу тебя на один год, но это там год, а здесь пройдет всего три дня. Я Дабр, волхв, но с этого момента ты будешь звать меня Наставник. Ты готова? Учти, я спрашиваю в последний раз.

— Да, готова, — произнесла Лада и вложила в протянутую руку волхва украденный Воронцовым артефактный кубик.

Попутно она мысленно нащупала охранный артефакт дома и оставила краткое послание для Горда: «Я вернусь через три дня. Верь и жди. Люблю. Лада».

Именно в этот момент стены подвала поплыли рябью, и начался долгий и непонятный полет в пустоте.





Глава четырнадцатая




— Капитан, садимся в Летном, — подал голос Торм, светловолосый здоровяк, напоминающий выходца из Скандинавии, хмурый, с квадратным подбородком, не хватает только шлема, секиры и меховой жилетки и будет вылитый викинг. Он был вторым пилотом, которого наняли в Хлебном. — Вы бы мне обзор освободили.

Воронцов неохотно разжал объятья на талии Юлии, которая любовалась закатом через панорамное окно, и, потянув девушку за собой, занял свое место — за спиной пилота. Уходить не хотелось, опускающееся за горы солнце очень красиво подкрашивало алым немногочисленные белые пушистые облака.