На пути к трону
Часть 11 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
ГЛАВА 6
Небольшой отряд разбил лагерь у стен храма. Ану прилетал верхом на драконе по три раза на дню и требовал переговоров, на что Бат вежливо велела ему убираться восвояси, напоминая, что последовательницы культа Кровавой богини неприкосновенны. О том, что я отказалась от культа и от всех связанных с ним ритуалов, умалчивалось. По ее же приказу меня особо не беспокоили, позволяя спать сколько хочу, есть сколько влезет и посещать тренировки по собственному желанию. Тренировки здесь были скорее философией, ничего общего с занятиями у Эльдара. Девушки занимались гимнастикой, метко метали кинжалы и двигались с бесшумностью тени.
Первый день я опасалась и вздрагивала от каждого шороха, на второй поняла, что опасность в храме мне не грозит, и стала передвигаться свободней, изучая обширную территорию — сады, бассейны, множество комнат и подземных галерей. К третьему дню пребывания в храме все мои мысли и желания сосредоточились на возвращении домой. Возможности для этого пока не представлялось. Отряд за стенами храма рос, все письма просматривались, каждая входящая и выходящая женщина допрашивалась. Подобное положение дел никого не устраивало, и вот уже после ужина я расслышала в коридоре шепот на языке тиурь.
— Благословлена она или нет, но так жить просто невозможно. Я себя как в тюрьме чувствую.
— Не думает же настоятельница из-за нее идти против халифа?
— Ану такой красавец, я бы не раздумывая пошла к нему в жены. Да хоть второй или третьей. А ей он ведь тиша стать предлагает…
При моем появлении из-за угла разговоры смолкли, девушки потупили глазки и поспешно ретировались. Дело плохо. Недолго меня будут терпеть.
Я направилась на поиски Бат, стараясь не попадаться на глаза. Риск велик, но покинуть храм нужно сегодня, в крайнем случае завтра. Служительница нашлась у фонтана, в центре которого возвышалась статуя старухи, теперь-то я знала, что это изображение одного из ликов богини. Бат разговаривала с какой-то женщиной из тех, что больше не обнажают клинки, но помогают храму и отправляют учиться искусству битвы своих дочерей. Я хотела дождаться, пока они закончат беседу, но Бат подозвала меня и представила свою собеседницу:
— Знакомься, Маримар, это Кайя. Ее дочь живет и обучается при храме. Когда-нибудь она может стать великим воином. — Женщина, чью дочь я украдкой видела во время обедов и ужинов, кивнула. Бат продолжила: — Мы охраняем Маримар от незаконных притязаний младшего халифа. Как видите, все под контролем. Мы не вступаем в войну, но держим оборону.
Кайя была не первой матерью, пришедшей в храм узнать, как дела у дочери. Никому не нравилось наше осадное положение. Как оказалось, быть воином Кровавой богини считалось престижным, девушки удачно выходили замуж, отслужив год или два. К тому же мужья не смели их обижать, памятуя о могущественной покровительнице. Независимость и сила всегда прельщали, однако сила — это еще и ответственность, а об этом матери девочек зачастую забывали.
— Приятно познакомиться.
Я была готова услышать гневную тираду в свой адрес, но ее не последовало. Женщина, улыбнувшись так, что на полных щеках появились ямочки, произнесла:
— И мне приятно. Я простой кондитер и в политике не смыслю. Но раз Бат говорит, что надо тебя защищать, значит, надо. — Она принялась теребить подол зеленого платья, а затем посмотрела на меня добрыми светло-карими глазами. — Моя младшенькая почти одного с тобой возраста, куда такое дитя замуж? Вы должны книжки читать да шоколадки кушать, — с этими словами она достала из необъятной сумки небольшую коробочку и протянула мне. Я приняла подарок под одобрительным взглядом Бат. — У меня часто после работы остается лишний шоколад. Мои девочки уже и просить перестали, наелись. Может быть, ты любишь?
— Спасибо! — С радостью приняла подарок, уже предвкушая, как объемся сладкого.
Женщина попрощалась, заверив Бат, что не имеет никаких претензий, и покинула храм. Двигалась она с поспешностью, присущей деловым людям. Дверь отворилась, впуская полуденный зной, я мельком увидела Ану и, не удержавшись, снова показала ему неприличный жест. Этот самовлюбленный мерзавец лишь улыбнулся в ответ ровными острыми зубами, уверенный в своей победе в нашем противостоянии.
— Ты хотела о чем-то поговорить, дитя, — кашлянула Бат, привлекая внимание.
— Я думаю, мне нужно сегодня убраться отсюда.
Служительница слегка поморщилась, ей не нравилось, как я разговариваю. Умом я ее понимала: леди так не говорят, будущие императрицы тем более. Но не виновата же я, что учили меня не гувернантки и не выпускницы пансиона благородных девиц, а грубые мужчины вроде тренера Лево да Эльдара. Дала себе обещание следить за языком.
— Чем вызвано твое решение? — в голосе прозвучало недовольство.
Бат дала мне кров и готова была оберегать столь долго, насколько было возможно. Вероятно, я ей казалась неблагодарной, коли стремилась покинуть храм так скоро. Но я чувствовала, оставаться здесь небезопасно. Как ей объяснить? Вдруг метка зачесалась, и на ум пришел правильный ответ:
— Богиня велит мне уехать обратно на Запад.
Больше вопросов Бат не задавала, только кивнула, принимая мои слова на веру, и приступила к разработке плана побега.
* * *
Полуденный зной сменился прохладой. Солнце на Востоке садится очень быстро: еще полчаса назад оно висело в небе, немилосердно раскаляя почву, и вдруг поспешно скатилось за горизонт.
Маленький трюк, который мы разработали с Бат, был прост: во дворе стояли шесть девушек, одетых в одинаковые темные плащи. Я была седьмой, и на мне болтался такой же. Лодка, на которой я должна была покинуть гавань, причалена на набережной. Едва солнце опустится к горизонту и заалеет, мы должны будем одновременно выбежать из храма. Растерявшиеся стражники начнут хватать всех подряд, а поймать натренированных последовательниц культа Кровавой богини не так-то просто. В это время я отделюсь от группы, сверну в переулок и заберусь на крышу — Бат показала, на какую именно. Я должна буду передвигаться по крышам в направлении моря, тогда меня не смогут поймать. Стоит добраться до лодки, меня переправят на торговое судно, и доплыть до столицы я смогу в грузовой части корабля вместе со специями и моим любимым шоколадом. Через пять дней пути при хорошей погоде буду на месте.
Одинаковые на первый взгляд девушки ухмылялись из-под капюшонов, им идея Бат понравилась и очень хотелось выбраться из храма пусть даже ради меня.
Я жевала шоколадки, готовясь к марафонскому забегу. Подарок оказался очень кстати, потому что нужно было срочно заесть нервозность, а для этого нет ничего лучше сладкого. Метка-цветок нестерпимо чесалась, мне эта внезапная реакция совсем не нравилась, надеюсь, это не признаки аллергии на лакомство.
— Мои дорогие! Сегодня мы исполним свой долг и поможем богине. — Бат подняла сухие руки к потолку. — Как только вас попытаются остановить, бегите как молнии, но не нападайте. Вы все должны бежать в разные концы города. Давайте преследователям видеть себя, чтобы сбить с толку. Затаиться должна только Маримар. Стражники будут пытаться вас поймать, но не навредить. Скорее всего, если им это удастся, вас отведут во дворец. Молчите. Лишь во дворце называйте свои настоящие имена. Я выйду первой и заговорю с младшим правителем. Как только мы встретимся и уйдем в его шатер, бегите.
Женщина поцеловала каждую из девушек в лоб, меня взяла за руку.
— Помни, я всегда буду твоим союзником. Если будет нужна помощь, обращайся ко мне. Богиня уже давно не стояла так близко к престолу империи. Взойди на него и исполни ее волю.
Я кивнула, принимая помощь этой сильной женщины, пусть и столь отличной от меня. Я все еще не до конца верила в богов, но верила в ее теплое отношение ко мне, а это было гораздо ценнее всех волшебных чудес.
Живот недовольно заурчал, нарушив красоту момента, и, смущенно улыбнувшись, я вытащила руку из ладони жрицы.
Бат еще раз одобрительно кивнула нам всем и вышла на улицу, казалось, окунувшись в кроваво-красный свет заходящего солнца. Стайка в плащах застыла в ожидании перед выходом, одна из девушек смотрела в окно.
— Пойдем, пойдем, пойдем, — резко закричала она, отворила двери и выскользнула на улицу.
Мы выбежали следом, специально загребая ногами, чтобы в воздух поднялось серое облако пыли. Одна из моих соратниц, слабый маг ветра, направила его в сторону стражников, и мы ринулись каждая в свою сторону, не оглядываясь и наслаждаясь моментом, когда кровь горит от страха и восторга и свобода зависит от скорости ног. Для девушек это была лишь игра, даже если поймают, их отпустят, не тронув волоска. Для меня же цена проигрыша была велика, поэтому я практически летела, позволяя полам черного плаща развеваться за спиной, с одной лишь дикой мыслью в голове: «Только бы сбежать».
* * *
Казалось, что за один удар сердца мне удалось выскочить в темноту дворов и взобраться вверх по лестнице. Бат приказала не отвлекаться и бежать по хлипким на вид сооружениям к ожидавшему меня судну. Однако я все же не удержалась и бросила взгляд в сторону храма. Стражники кинулись врассыпную за мельтешащими девушками. Ану выскочил из шатра, вертя головой, как безумная лошадь. Следом вышла Бат, невозмутимая, словно плывущая в облаке своих одежд. Маг огня засвистел, призывая дракона, мирно спящего, несмотря на все крики, но Наир даже голову не поднял. Ану подошел ближе и неделикатно толкнул зверя. Дракон продолжал сопеть, недовольно дернув кончиком хвоста.
— Как ты посмела?! — закричал Ану на настоятельницу. — Ты усыпила моего дракона!
— Как же простая женщина без способностей к магии может повлиять на питомца великого элементаля, сына халифа? — пожала та плечами.
В ее голосе звучала злая усмешка. Несомненно, Бат сотворила что-то с драконом. Ану, заорав, загорелся словно живой факел. Метнул в Бат огненный шар, но там, где она стояла, ее уже не оказалось.
Остатки испуганной стражи отбежали от своего повелителя на почтительное расстояние. Низким от злости голосом Ану приказал:
— Тех притворщиц, что поймаете, в темницу. Они будут обвинены в измене.
— Ты не посмеешь! — крикнула Бат. — Культ Кровавой богини неприкосновенен!
Я замерла, не в силах заставить себя бежать дальше. За измену даже на Западе принята смертная казнь, а законы Востока куда более жестоки. Девушки не должны быть казнены только за то, что помогли мне.
— О, я посмею. Необходимости в вас давно нет. Ваша богиня мертва, и только доброта моего отца позволяет вам существовать. Я уничтожу храм, сравняю его с землей. Вы отвергли мою мать, что толку в вас? — с этими словами Ану бросился с мечом на Бат.
Она парировала его удар секирой, которую выхватила из-под полы своего одеяния.
— Ты напал на меня! Теперь я по праву могу тебя убить, — Бат пыталась вразумить Ану.
Она отражала его удары, попутно уворачиваясь от огня, но нападать не смела. Обезумел он или нет, Ану оставался младшим халифом. А человек, которого, казалось, я знала, смеялся — его пожирала магия огня, не оставляя ничего от личности.
И вдруг я осознала. Юноша, которого знала, так бы не поступил. Ану был горд, в нем бурлили гнев и мания величия, но он был умен. А последние его поступки сложно назвать разумными. Метка на запястье загорелась, обжигая кожу.
— Теперь-то что? — пробурчала недовольно, обращаясь к сгущающейся темноте.
Ответа, как и ожидалось, не последовало. Я понимала, что могу сейчас сбежать и в безопасности добраться домой, имею право забыть о том, что едва не произошло на землях Востока, как о страшном сне. Но в поведении Ану все казалось неправильным, его жесты — слишком нервными, дергаными, его концентрация — пониженной. И те слова, что он сказал Бат… Культ Кровавой богини всегда был союзником халифа. Ану, которого я знала, не стал бы лишать себя этих воинов.
Пока я размышляла, маг полыхнул огнем, и одежды служительницы храма загорелись. Она бросилась на землю в попытке сбить пламя, а юноша медленно шел к ней, с мрачным удовольствием поигрывая раскаленным мечом.
— Прекрати! — воскликнула я и поднялась, моя фигура засияла в лучах заходящего солнца.
Ану повернулся на звук голоса. В его взгляде бушевало пламя, вытеснив все человеческое. «Мага огня снедает гнев», — говорила тетка Тавра. Что случается с магом огня, гнев которого стирает его личность?
— Маримар… — Я готова поклясться всеми духами стихий, что изо рта его вырвалось пламя. — Ты все-таки пришла.
Поведение Ану выглядело нелепым, глупым, лишенным всякой логики, он казался полностью поглощенным своей силой.
— Привет, Ану. Тебе не кажется, что ты слишком горячишься? — Я улыбнулась и полезла вниз.
Спускалась аккуратно, не задумываясь, как это выглядит со стороны, — лестница была хлипкой, а вниз спускаться всегда опаснее, чем забираться вверх. Это даже кошкам известно.
Ану смотрел на меня во все глаза, забыв о поверженной противнице, Бат меж тем справилась с огнем.
— Ты должна быть моя!
Снова ощущение, что слова принадлежат не ему, — Ану обычно говорил витиевато, со спокойным достоинством, он любил, чтобы к нему прислушивались.
— Ты уверен, что мы сойдемся? Не обижайся, но мне что-то совсем не нравится твое сегодняшнее настроение.
Я медленно пошла в сторону настоятельницы, высматривая стражу и попутно примеряя расстояние до храма. То, что я не собиралась дать Ану покалечить Бат, не значило, что пренебрегу собственной безопасностью. А в храме я буду вне досягаемости огненно-страстного парня.
— Ты моя! — вновь завопил Ану.
Что с ним такое, дракон его подери? Вены вздулись, морда покраснела, глаза светятся нехорошим таким красным отливом, будто в них угли горят. Или только я это вижу? Бат отползала в направлении храма.
Первая группа стражников следовала к нам с моей копией, ухмыляющийся из-под плаща, — девушка еще не знала, что за наказание приготовил для них Ану. Стоп. Не отвлекаться. С сумасшедшими надо разговаривать ласково, сдержанно и непрерывно.
— Хорошо, Ану. Вот я иду к тебе медленно, спокойно. Только толку от этого? Зачем я тебе, помнишь?
— Чтобы любить, — изрек он в своем новом немногословном стиле, видимо, мозги окончательно спеклись.
И где сок бощника, когда он так нужен? Едва не хлопнула себя по лбу. Наклонившись к настоятельнице, целенаправленно и настойчиво отползающей к стенам храма, шепнула:
Небольшой отряд разбил лагерь у стен храма. Ану прилетал верхом на драконе по три раза на дню и требовал переговоров, на что Бат вежливо велела ему убираться восвояси, напоминая, что последовательницы культа Кровавой богини неприкосновенны. О том, что я отказалась от культа и от всех связанных с ним ритуалов, умалчивалось. По ее же приказу меня особо не беспокоили, позволяя спать сколько хочу, есть сколько влезет и посещать тренировки по собственному желанию. Тренировки здесь были скорее философией, ничего общего с занятиями у Эльдара. Девушки занимались гимнастикой, метко метали кинжалы и двигались с бесшумностью тени.
Первый день я опасалась и вздрагивала от каждого шороха, на второй поняла, что опасность в храме мне не грозит, и стала передвигаться свободней, изучая обширную территорию — сады, бассейны, множество комнат и подземных галерей. К третьему дню пребывания в храме все мои мысли и желания сосредоточились на возвращении домой. Возможности для этого пока не представлялось. Отряд за стенами храма рос, все письма просматривались, каждая входящая и выходящая женщина допрашивалась. Подобное положение дел никого не устраивало, и вот уже после ужина я расслышала в коридоре шепот на языке тиурь.
— Благословлена она или нет, но так жить просто невозможно. Я себя как в тюрьме чувствую.
— Не думает же настоятельница из-за нее идти против халифа?
— Ану такой красавец, я бы не раздумывая пошла к нему в жены. Да хоть второй или третьей. А ей он ведь тиша стать предлагает…
При моем появлении из-за угла разговоры смолкли, девушки потупили глазки и поспешно ретировались. Дело плохо. Недолго меня будут терпеть.
Я направилась на поиски Бат, стараясь не попадаться на глаза. Риск велик, но покинуть храм нужно сегодня, в крайнем случае завтра. Служительница нашлась у фонтана, в центре которого возвышалась статуя старухи, теперь-то я знала, что это изображение одного из ликов богини. Бат разговаривала с какой-то женщиной из тех, что больше не обнажают клинки, но помогают храму и отправляют учиться искусству битвы своих дочерей. Я хотела дождаться, пока они закончат беседу, но Бат подозвала меня и представила свою собеседницу:
— Знакомься, Маримар, это Кайя. Ее дочь живет и обучается при храме. Когда-нибудь она может стать великим воином. — Женщина, чью дочь я украдкой видела во время обедов и ужинов, кивнула. Бат продолжила: — Мы охраняем Маримар от незаконных притязаний младшего халифа. Как видите, все под контролем. Мы не вступаем в войну, но держим оборону.
Кайя была не первой матерью, пришедшей в храм узнать, как дела у дочери. Никому не нравилось наше осадное положение. Как оказалось, быть воином Кровавой богини считалось престижным, девушки удачно выходили замуж, отслужив год или два. К тому же мужья не смели их обижать, памятуя о могущественной покровительнице. Независимость и сила всегда прельщали, однако сила — это еще и ответственность, а об этом матери девочек зачастую забывали.
— Приятно познакомиться.
Я была готова услышать гневную тираду в свой адрес, но ее не последовало. Женщина, улыбнувшись так, что на полных щеках появились ямочки, произнесла:
— И мне приятно. Я простой кондитер и в политике не смыслю. Но раз Бат говорит, что надо тебя защищать, значит, надо. — Она принялась теребить подол зеленого платья, а затем посмотрела на меня добрыми светло-карими глазами. — Моя младшенькая почти одного с тобой возраста, куда такое дитя замуж? Вы должны книжки читать да шоколадки кушать, — с этими словами она достала из необъятной сумки небольшую коробочку и протянула мне. Я приняла подарок под одобрительным взглядом Бат. — У меня часто после работы остается лишний шоколад. Мои девочки уже и просить перестали, наелись. Может быть, ты любишь?
— Спасибо! — С радостью приняла подарок, уже предвкушая, как объемся сладкого.
Женщина попрощалась, заверив Бат, что не имеет никаких претензий, и покинула храм. Двигалась она с поспешностью, присущей деловым людям. Дверь отворилась, впуская полуденный зной, я мельком увидела Ану и, не удержавшись, снова показала ему неприличный жест. Этот самовлюбленный мерзавец лишь улыбнулся в ответ ровными острыми зубами, уверенный в своей победе в нашем противостоянии.
— Ты хотела о чем-то поговорить, дитя, — кашлянула Бат, привлекая внимание.
— Я думаю, мне нужно сегодня убраться отсюда.
Служительница слегка поморщилась, ей не нравилось, как я разговариваю. Умом я ее понимала: леди так не говорят, будущие императрицы тем более. Но не виновата же я, что учили меня не гувернантки и не выпускницы пансиона благородных девиц, а грубые мужчины вроде тренера Лево да Эльдара. Дала себе обещание следить за языком.
— Чем вызвано твое решение? — в голосе прозвучало недовольство.
Бат дала мне кров и готова была оберегать столь долго, насколько было возможно. Вероятно, я ей казалась неблагодарной, коли стремилась покинуть храм так скоро. Но я чувствовала, оставаться здесь небезопасно. Как ей объяснить? Вдруг метка зачесалась, и на ум пришел правильный ответ:
— Богиня велит мне уехать обратно на Запад.
Больше вопросов Бат не задавала, только кивнула, принимая мои слова на веру, и приступила к разработке плана побега.
* * *
Полуденный зной сменился прохладой. Солнце на Востоке садится очень быстро: еще полчаса назад оно висело в небе, немилосердно раскаляя почву, и вдруг поспешно скатилось за горизонт.
Маленький трюк, который мы разработали с Бат, был прост: во дворе стояли шесть девушек, одетых в одинаковые темные плащи. Я была седьмой, и на мне болтался такой же. Лодка, на которой я должна была покинуть гавань, причалена на набережной. Едва солнце опустится к горизонту и заалеет, мы должны будем одновременно выбежать из храма. Растерявшиеся стражники начнут хватать всех подряд, а поймать натренированных последовательниц культа Кровавой богини не так-то просто. В это время я отделюсь от группы, сверну в переулок и заберусь на крышу — Бат показала, на какую именно. Я должна буду передвигаться по крышам в направлении моря, тогда меня не смогут поймать. Стоит добраться до лодки, меня переправят на торговое судно, и доплыть до столицы я смогу в грузовой части корабля вместе со специями и моим любимым шоколадом. Через пять дней пути при хорошей погоде буду на месте.
Одинаковые на первый взгляд девушки ухмылялись из-под капюшонов, им идея Бат понравилась и очень хотелось выбраться из храма пусть даже ради меня.
Я жевала шоколадки, готовясь к марафонскому забегу. Подарок оказался очень кстати, потому что нужно было срочно заесть нервозность, а для этого нет ничего лучше сладкого. Метка-цветок нестерпимо чесалась, мне эта внезапная реакция совсем не нравилась, надеюсь, это не признаки аллергии на лакомство.
— Мои дорогие! Сегодня мы исполним свой долг и поможем богине. — Бат подняла сухие руки к потолку. — Как только вас попытаются остановить, бегите как молнии, но не нападайте. Вы все должны бежать в разные концы города. Давайте преследователям видеть себя, чтобы сбить с толку. Затаиться должна только Маримар. Стражники будут пытаться вас поймать, но не навредить. Скорее всего, если им это удастся, вас отведут во дворец. Молчите. Лишь во дворце называйте свои настоящие имена. Я выйду первой и заговорю с младшим правителем. Как только мы встретимся и уйдем в его шатер, бегите.
Женщина поцеловала каждую из девушек в лоб, меня взяла за руку.
— Помни, я всегда буду твоим союзником. Если будет нужна помощь, обращайся ко мне. Богиня уже давно не стояла так близко к престолу империи. Взойди на него и исполни ее волю.
Я кивнула, принимая помощь этой сильной женщины, пусть и столь отличной от меня. Я все еще не до конца верила в богов, но верила в ее теплое отношение ко мне, а это было гораздо ценнее всех волшебных чудес.
Живот недовольно заурчал, нарушив красоту момента, и, смущенно улыбнувшись, я вытащила руку из ладони жрицы.
Бат еще раз одобрительно кивнула нам всем и вышла на улицу, казалось, окунувшись в кроваво-красный свет заходящего солнца. Стайка в плащах застыла в ожидании перед выходом, одна из девушек смотрела в окно.
— Пойдем, пойдем, пойдем, — резко закричала она, отворила двери и выскользнула на улицу.
Мы выбежали следом, специально загребая ногами, чтобы в воздух поднялось серое облако пыли. Одна из моих соратниц, слабый маг ветра, направила его в сторону стражников, и мы ринулись каждая в свою сторону, не оглядываясь и наслаждаясь моментом, когда кровь горит от страха и восторга и свобода зависит от скорости ног. Для девушек это была лишь игра, даже если поймают, их отпустят, не тронув волоска. Для меня же цена проигрыша была велика, поэтому я практически летела, позволяя полам черного плаща развеваться за спиной, с одной лишь дикой мыслью в голове: «Только бы сбежать».
* * *
Казалось, что за один удар сердца мне удалось выскочить в темноту дворов и взобраться вверх по лестнице. Бат приказала не отвлекаться и бежать по хлипким на вид сооружениям к ожидавшему меня судну. Однако я все же не удержалась и бросила взгляд в сторону храма. Стражники кинулись врассыпную за мельтешащими девушками. Ану выскочил из шатра, вертя головой, как безумная лошадь. Следом вышла Бат, невозмутимая, словно плывущая в облаке своих одежд. Маг огня засвистел, призывая дракона, мирно спящего, несмотря на все крики, но Наир даже голову не поднял. Ану подошел ближе и неделикатно толкнул зверя. Дракон продолжал сопеть, недовольно дернув кончиком хвоста.
— Как ты посмела?! — закричал Ану на настоятельницу. — Ты усыпила моего дракона!
— Как же простая женщина без способностей к магии может повлиять на питомца великого элементаля, сына халифа? — пожала та плечами.
В ее голосе звучала злая усмешка. Несомненно, Бат сотворила что-то с драконом. Ану, заорав, загорелся словно живой факел. Метнул в Бат огненный шар, но там, где она стояла, ее уже не оказалось.
Остатки испуганной стражи отбежали от своего повелителя на почтительное расстояние. Низким от злости голосом Ану приказал:
— Тех притворщиц, что поймаете, в темницу. Они будут обвинены в измене.
— Ты не посмеешь! — крикнула Бат. — Культ Кровавой богини неприкосновенен!
Я замерла, не в силах заставить себя бежать дальше. За измену даже на Западе принята смертная казнь, а законы Востока куда более жестоки. Девушки не должны быть казнены только за то, что помогли мне.
— О, я посмею. Необходимости в вас давно нет. Ваша богиня мертва, и только доброта моего отца позволяет вам существовать. Я уничтожу храм, сравняю его с землей. Вы отвергли мою мать, что толку в вас? — с этими словами Ану бросился с мечом на Бат.
Она парировала его удар секирой, которую выхватила из-под полы своего одеяния.
— Ты напал на меня! Теперь я по праву могу тебя убить, — Бат пыталась вразумить Ану.
Она отражала его удары, попутно уворачиваясь от огня, но нападать не смела. Обезумел он или нет, Ану оставался младшим халифом. А человек, которого, казалось, я знала, смеялся — его пожирала магия огня, не оставляя ничего от личности.
И вдруг я осознала. Юноша, которого знала, так бы не поступил. Ану был горд, в нем бурлили гнев и мания величия, но он был умен. А последние его поступки сложно назвать разумными. Метка на запястье загорелась, обжигая кожу.
— Теперь-то что? — пробурчала недовольно, обращаясь к сгущающейся темноте.
Ответа, как и ожидалось, не последовало. Я понимала, что могу сейчас сбежать и в безопасности добраться домой, имею право забыть о том, что едва не произошло на землях Востока, как о страшном сне. Но в поведении Ану все казалось неправильным, его жесты — слишком нервными, дергаными, его концентрация — пониженной. И те слова, что он сказал Бат… Культ Кровавой богини всегда был союзником халифа. Ану, которого я знала, не стал бы лишать себя этих воинов.
Пока я размышляла, маг полыхнул огнем, и одежды служительницы храма загорелись. Она бросилась на землю в попытке сбить пламя, а юноша медленно шел к ней, с мрачным удовольствием поигрывая раскаленным мечом.
— Прекрати! — воскликнула я и поднялась, моя фигура засияла в лучах заходящего солнца.
Ану повернулся на звук голоса. В его взгляде бушевало пламя, вытеснив все человеческое. «Мага огня снедает гнев», — говорила тетка Тавра. Что случается с магом огня, гнев которого стирает его личность?
— Маримар… — Я готова поклясться всеми духами стихий, что изо рта его вырвалось пламя. — Ты все-таки пришла.
Поведение Ану выглядело нелепым, глупым, лишенным всякой логики, он казался полностью поглощенным своей силой.
— Привет, Ану. Тебе не кажется, что ты слишком горячишься? — Я улыбнулась и полезла вниз.
Спускалась аккуратно, не задумываясь, как это выглядит со стороны, — лестница была хлипкой, а вниз спускаться всегда опаснее, чем забираться вверх. Это даже кошкам известно.
Ану смотрел на меня во все глаза, забыв о поверженной противнице, Бат меж тем справилась с огнем.
— Ты должна быть моя!
Снова ощущение, что слова принадлежат не ему, — Ану обычно говорил витиевато, со спокойным достоинством, он любил, чтобы к нему прислушивались.
— Ты уверен, что мы сойдемся? Не обижайся, но мне что-то совсем не нравится твое сегодняшнее настроение.
Я медленно пошла в сторону настоятельницы, высматривая стражу и попутно примеряя расстояние до храма. То, что я не собиралась дать Ану покалечить Бат, не значило, что пренебрегу собственной безопасностью. А в храме я буду вне досягаемости огненно-страстного парня.
— Ты моя! — вновь завопил Ану.
Что с ним такое, дракон его подери? Вены вздулись, морда покраснела, глаза светятся нехорошим таким красным отливом, будто в них угли горят. Или только я это вижу? Бат отползала в направлении храма.
Первая группа стражников следовала к нам с моей копией, ухмыляющийся из-под плаща, — девушка еще не знала, что за наказание приготовил для них Ану. Стоп. Не отвлекаться. С сумасшедшими надо разговаривать ласково, сдержанно и непрерывно.
— Хорошо, Ану. Вот я иду к тебе медленно, спокойно. Только толку от этого? Зачем я тебе, помнишь?
— Чтобы любить, — изрек он в своем новом немногословном стиле, видимо, мозги окончательно спеклись.
И где сок бощника, когда он так нужен? Едва не хлопнула себя по лбу. Наклонившись к настоятельнице, целенаправленно и настойчиво отползающей к стенам храма, шепнула: