На острие удара

Польша.

Это же время

Дождь накрапывал уже несколько часов, с самого утра. Осенний – мелкий, противный, назойливый. Почва под ногами моментально превратилась в полужидкое месиво, с чавканьем затягивающее подошвы ботинок. Те, кстати, достаточно быстро промокли, хотя производитель, если верить бьющему себя пяткой в грудь продавцу, гарантировал полную водонепроницаемость. Врал, конечно, вопрос лишь, продавец или завод.

Дина сидела на краю вырытой местными ударниками сельскохозяйственных подвигов канавы, смотрела на текущий по ее дну мутный ручеек и раздраженно морщилась. Одежда, тоже вроде бы непромокаемая, изрядно напиталась водой и неприятно холодила тело. Мерзкие были ощущения.

В полукилометре перед ними по дороге нескончаемым потоком шли русские войска. Шли не как на параде, разумеется, но быстро, уверенно и целеустремленно. На кучку людей в стороне они даже внимания не обратили, если вообще их заметили, но, как понимали все четверо, это долго не продлится. Очень скоро подойдут люди, специально обученные ловле чужих разведчиков, – в этом русские толк знают. И, получается, времени у них всего ничего…

– Паршиво, – хмуро заметил Полански. – Мы так выбираться месяц будем.

Логика в его словах имелась. Сюда-то их забросили, а вот как пробраться на нейтральную территорию той же Прибалтики сейчас? Километры – они и в Африке километры, а с транспортом могут и проблемы возникнуть. Точнее, наверняка возникнут, даже если удастся раздобыть машину. Разумеется, ловить угонщика в момент, когда тебя самого могут намотать на гусеницу, причем не со зла, а просто не обратив внимания на мелькнувшую впереди двуногую козявку, вряд ли кто-то будет. Но зато русские почти наверняка засекут и, можно не сомневаться, очереди из пулемета не пожалеют. Им же четверым ее хватит за глаза. Видела уже Дина результат попадания из пятидесятого калибра по автомобилю. Ощущения, будто пассажиров через мясорубку пропустили, и на их месте оказаться ой как не хочется.

– Ночью попробуем.

– Конечно, попробуем, – согласился Полански. – Но есть у меня идея.

– Ты псих, – сказала Дина, когда он эту идею озвучил. – Где, ты говоришь, это место?

Оказалось, недалеко, но главное даже не в том. Дороги пересекать не требовалось и к населенным пунктам приближаться, а значит, и риск столкнуться с русскими снижался до вполне приемлемой величины. Дина подумала немного, потом решительно позвала остальных и озвучила им новый маршрут. Товарищи переглянулись, но спорить не стали. В конце концов, вариант не страшнее любого другого. Особенно если Полански не хвастает, а действительно сумеет выполнить то, что обещал. А их заряжающий, надо признать, треплом не был.

Но прежде чем идти, Дина отдала приказ распределить между собой пленки с записями. Если их накроют, так больше шансов, что хотя бы часть материалов доберется до места назначения. И приказала устно сообщить, что русские применили новые танки. Народ посмотрел удивленно, а Моше, как самый молодой, спросил:

– Майор, вы уверены? Я лично не заметил в этих танках ничего особенного. Ну, ракеты они применили новые, это да, но сами-то…

– Эти танки не присоединились к основным войскам, а немедленно эвакуировались.

– Для спецгруппы это нормально.

– А эвакуировать танк, который вдребезги разнесло, тоже нормально? Что в нем было интересного, что даже с такими повреждениями они прячут его от чужих глаз?

Народ задумался. Народ помолчал. И наконец, выдал свой вердикт. Здравая мысль в словах командира имеется. Не бесспорная, конечно, однако же и со счетов ее сбрасывать не стоило. Ну а потом они отошли подальше, в лесок, кое-как замаскировались и постарались отдохнуть перед тяжелой ночью. Получалось не очень, но все же…

К месту, указанному Полански, они подошли уже под утро. Раньше такое время считалось идеальным для диверсий – темно, часовые клюют носами… Сейчас, в эпоху приборов ночного видения и автоматических систем охраны, спорный вопрос. Тем не менее шансов все же больше – темнота давала возможность незаметно обойти потенциально опасные места. Русские просто физически не смогут непрерывно контролировать все пространство. Там, где квартируют их войска – разумеется, но и Дина со товарищи не дураки. Заложат широкую дугу – в конце концов, лучше усталые ноги, чем пуля в башке.

А вот на месте все зависело от того, добрались сюда русские или нет. Имелся большой шанс, что все же нет, уж больно незначительный объект, на такие и внимания не обращают. И вскоре Дина с замиранием сердца поняла – удача на их стороне. Нет здесь русских. И вообще никого, даже сторож сбежал. А вот то, что интересовало разведчиков, как раз имелось и, судя по всему, пребывало в исправном состоянии.

Аэродром. Маленький, частный, военным совершенно неинтересный. Три спортивных самолетика – идеальный вариант, чтобы попытаться улететь, если бы не одно маленькое «но». Вчетвером ни в один, даже в «спарку», не влезешь, а единственным, кто (если верить ему на слово) мог таким самолетом управлять, был Полански. И то, как он честно признался, летать он умел так себе.

– Пся кошеч, – ругнулся заряжающий себе под нос. – Я рассчитывал на Ан.

– Чего?

– Ан-2. Раньше здесь всегда стояла хоть парочка, окрестные поля от вредителей обрабатывали.

– Ты, видать, давно здесь не был, и с того времени многое изменилось.

– Наверное, – великан не стал спорить. – Но в эти игрушки мы не поместимся. За мной!

Вообще-то, отдавать приказы – прерогатива командира, но не в этом случае. Их маленький, сплоченный коллектив слишком давно воевал вмести, и кое-какие формальные нюансы отошли на второй план. Сейчас Полански был компетентней остальных – ему и принимать решения. Тактические, во всяком случае. Главное же, он оказался прав, поскольку в самом углу, практически неразличимым в предрассветной мгле призраком, стояло нечто.

– Это же русский вертолет, – пробормотал из-за спин товарищей мехвод. Полански лишь усмехнулся:

– Ну да, а вы что здесь увидеть ожидали?

– Откуда он здесь?

– Ми-2, – спокойно, менторским тоном произнес заряжающий. – Хорошая машина. Легкая, маневренная, надежная, хоть и не слишком быстрая. А главное, русские не выпускали его у себя – нам доверили. Соответственно, запчастей море, и служить они могут при должном уходе хоть до бесконечности. Сейчас проверим, в каком он состоянии…

Через полчаса, когда они уже были в воздухе, Дина сидела рядом с уверенно пилотировавшим машину товарищем и смотрела, как через медленно оседающий утренний туман прорезаются контуры леса. Вертолет мчался буквально в нескольких метрах над верхушками деревьев, и это вызывало испуг, головокружение, восторг… Целая гамма чувств, короче. И для бравого майора все это было внове – на вертолетах летать ей приходилось, но не так экстремально и уж точно не в кабине пилота. Остальные расположились в пассажирском отсеке и вряд ли ощущали это во всей красе, а вот ей… Да еще и гарнитура ощутимо пригибала голову – старого образца, она была довольно тяжелой.

Кстати о гарнитуре. В ней ведь можно и поговорить, что называется, тет-а-тет, пока никто не слышит. И, немного поколебавшись, Дина тронула Полански за плечо и задала уже давно мучивший ее вопрос:

– Слушай, ты где вертолетом управлять научился?

– В армии, – как-то не слишком охотно буркнул пилот.

– В нашей? – удивлению девушки не было предела.

– В польской. Я еще до приезда в Израиль отслужил. В батальоне аэродромного обслуживания. Ракеты подвешивал, запчасти подтаскивал, с пилотами пил. Там и нахватался.

Выглядело не слишком убедительно, однако продолжить расспросы Дина не успела. Откуда-то снизу взлетела и прошла буквально в паре метров от борта огненная струя. От второй Полански, бросив вертолет в крутой вираж, уклонился. Похоже, их засекли, и неважно даже, кто вел обстрел, русские или прячущиеся от них поляки, решившие под шумок завалить русскую (а опознавательные знаки сейчас не видны) машину. Скорее даже, второе – русские не стали бы задействовать исключительно ствольную артиллерию, а, промахнувшись, влепили бы ракетой. Здесь же по вертолету упорно били из нескольких артиллерийских стволов – и, в конце концов, попали.


По вертолету будто прошлись отбойным молотком. Фюзеляж завибрировал и загремел, как огромная бочка. Сразу же резко запахло жженым пластиком и машину начало швырять из стороны в сторону.

– Держись! – отчаянно борясь с ручкой управления, заорал Полански. – Граница рядом!

Дина и без его слов держалась, вцепившись в кресло, как испуганная кошка. Пальцы, наверное, и пассатижами бы не разжали. Вертолет все больше швыряло и раскручивало вокруг своей оси. Обстрел с земли прекратился, они, похоже, вышли за пределы зоны поражения, но это уже ничего не решало. После очередного практически неуправляемого виража Ми-2 накренился и пошел вниз. Длилось это считанные секунды, но вид приближающейся земли разом заслонил весь мир, а нахлынувший липкий ужас, словно растянувшись во времени, подавил остальные чувства. Он тянулся, тянулся, тянулся… До тех пор, пока вертолет не встретился с землей. Страшный удар – и наступила темнота.



Игровая база.

Утро

– Ну как, орлы, выспались?

– Так точно, товарищ генерал!

– Все, ребята, вольно. Поздравляю вас, операцию провели на высшем уровне. По всем расчетам, ваши танки должны были выбить при подавлении обороны.

Напряженное молчание было ему ответом. Ну да, неприятно осознавать, что еще до начала операции тебя списали в безвозвратные потери. Кузнецов усмехнулся:

– А чего вы хотели, мальчики-девочки? Для того и создавалась эта программа, чтобы сохранить людей. А механизмы… Их жалко, конечно, но при нужде еще наштампуем.

В словах генерала была суровая правда. Поколебавшись, игроки были вынуждены с ней согласиться. А потом нетерпеливый и не слишком блюдущий субординацию Пашка спросил:

– Что там происходит-то сейчас?

– Нормально, – усмехнулся Кузнецов. – Мы их в блин размазали. А потому… Выспались, вижу? Это хорошо. Три дня на отдых. Но телефоны держите под рукой.

– Это само собой, – улыбнулась Леночка. – Что, большая война отложена?

– Да, на неопределенное время. Хотя военное положение стоит ввести. А то у нас пятая колонна верещит. От газет и телевидения их отрезали, правда.

– У нас же свобода слова? – хитро прищурился Сурок.

– Ну, разумеется. Пиши, что хочешь. Но тех, кто хочет иметь точку зрения, отличную от правильной, кормить не будут, а от заграничных спонсоров их отрезали. Так что почти все сдулись. А кто не сдулся, тех уже замучили проверками. Так что остается нашей оппозиции неконструктивной разве что интернет. Но уж там они верещат – ой-ой.

– Если нас ругают наши враги – значит, мы все делаем правильно.

– Золотые слова, малыш, – генерал улыбнулся, сразу же начав казаться лет на десять моложе своего возраста.

– Я знаю, – скромно кивнул Сурок. – А еще помню, что в России две беды – дураки и дороги. Я знаю, что делать с одной – много земли, гравия, бетон, асфальт, тяжелая техника, бригада мастеров и хороший прораб. Но что делать с дорогами?

– Молодец! – рассмеялся генерал. – Так держать. Глядишь, до полковника дослужишься.

– А если я хочу до генерала? – прищурился Сурок.

– Не-ет, генералом тебе нельзя, у меня для этого свой внук растет. Но мыслишь верно.

– А если я диссидента встречу, можно ему в глаз дать? – не унимался Пашка.

– Зачем? На них есть прокуратура и карательная психиатрия. И вообще, помните: диссидентов можно разделить на три категории: досидентов, сидентов и пересидентов.

– А как же несиденты? – хихикнула Леночка.

– А это и не диссиденты вовсе, а платные сотрудники. Наши, к слову, сотрудники, и бить их тем более не стоит.

На сей раз смех звучал как-то задумчиво и неуверенно. Генерал посмотрел на молодежь и махнул рукой:

– Ладно, бегите. Не так уж много у вас времени.

Когда топот рванувшего на свободу молодняка стих, генерал печально улыбнулся. Хотел бы он вернуться лет на двадцать… нет, лучше на тридцать в прошлое, чтобы стать таким вот – уверенным, что жизнь бесконечна, все дороги открыты и будущее, как бы ни было тяжело сейчас, прекрасно. Хотел бы. Но – увы и ах.

С другой стороны, жаловаться грешно. Добился он многого и, если проект будет развиваться, достигнет еще большего. В свете последнего успеха это кажется вполне реальным. Но ребятишек стоит стимулировать, и надо подумать, как. А то у чиновников от министерства обороны слишком много недовольства – мол, не положено, когда у лейтенантов зарплаты полковничьи и серьезные премии идут по поводу и без. Не положено. А то, что мальчишки сделали побольше иного генерала, их не волнует. Не положено – и все тут. Хорошо еще, министр им рот затыкает, но все равно, стоит подумать, что сделать. Не стоит привлекать лишнего внимания, его и так чересчур много.

Тем временем лихая троица выбралась на свежий воздух. Сегодня было по-настоящему хорошо – тепло, для осени даже жарковато, чистое, без единого облачка небо. Если так пойдет дальше, ночью врежет мороз, но это когда еще будет. Поляков осмотрелся, махнул рукой:

– Давайте нормально поедим – и по домам. Что-то я вымотался.

– Ты ж вроде сказал, что выспался.

– Паша, – проникновенно глянул напарнику в глаза Поляков. – Я морально вымотался. Да и ты, думаю, тоже. Я прав?

– Ну, есть немного, – стушевался Сурок.

– Во-во. Мы, мужчины, вымотались, а женщине каково?