На боевом курсе!

В разгар спора доложили о приходе Второва, а чуть позже и о приезде Зубатова. С первым Мария Фёдоровна на пару с великим князем успели обсудить основные вопросы, согласовать начальные шаги по новым предприятиям, их комплектации современным оборудованием и доставке оного на места наряду с потребным сырьём. Как раз решили вопрос о возможности закупки всего необходимого, используя торговые связи промышленника. Доставку решили производить через Данию. Там никто не посмеет и слова против сказать. И Мария Фёдоровна этому непротивлению всеми силами поспособствует – использует родственные связи. Дальше Второв рассиживаться не стал, убежал дела делать.

Вошёл Зубатов. В гражданском мундире. Поднялся на галерею. Лицо худое, треугольником, подбородок острый, щёки ввалились, уши в стороны торчат. А лоб высокий. И глаза умные. Усы сразу выделяются своей пышностью. В отличие от меня тотчас сориентировался, раскланялся, поздоровался со всеми.

Мария Фёдоровна сразу же приступила к делу, не стала ходить вокруг да около:

– С Сергеем Васильевичем мы сегодня утром предварительно разговаривали. Нашли общий язык, – обвела строгим взглядом всех присутствующих и вновь развернулась к Зубатову. – Ещё раз при всех повторю, что никаких репрессий по отношению к рабочему классу не будет. Наоборот, мы считаем проводимую вами тогда политику правильной и всячески будем вас поддерживать. В случае любого противодействия сразу обращайтесь к Владимиру Фёдоровичу. Или напрямую ко мне. Лучше сразу ко мне. Дело ваше очень важное, и прошлой ошибки ни в коем случае нельзя повторить. В свой старый кабинет возвращаться вы не будете, найдём вам новый, в другом месте. И не затягивайте с поиском подходящих вам и нашему общему делу сотрудников. Один вы с таким объёмом работы не справитесь.

Обозначила задачу, переподчинила полковника напрямую Джунковскому, только в конце разговора выразила удовлетворение от возвращения офицера на службу. И предложила пока посидеть вместе со всеми, послушать, о чём идёт речь, вникнуть в происходящие перемены, в окружающую нас обстановку. Пусть человек понимает, для чего и на кого работает. Грамотно так психологически обработала и приблизила.

Моё участие здесь было чисто номинальным. Сегодня я выступал в роли статиста. Сидел тихонечко и слушал. Изредка ловил на себе острый взгляд Марии Фёдоровны, любопытный Александра Михайловича и Зубатова. Лишь Джунковскому было не до осмотров, ему сегодня больше всех пришлось поработать языком. Отчитался о проведённой за сутки работе, о дальнейших планах. Сижу, слушаю, умный вид делаю. А вот и до меня время дошло…

– Сергей Викторович, – Мария Фёдоровна внимательно смотрит. – Вы когда собираетесь убыть в Ревель?

– Проведём практическое бомбометание, постараемся решить вопрос с пулемётами и можно убывать, – не промедлил с ответом ни на секунду.

– Вам что-нибудь известно о прошении Михаила Владимировича Шидловского?

– Так точно! Полностью поддерживаю это решение. Несколько уточнений. Эскадрилью, а лучше не одну, нужно создать из новых переделанных самолётов, с установленными системами сброса бомб, обязательно установить пулемёты по штату, подобрать и подготовить необходимых для этого специалистов. Предлагаю создать соответствующие отделения в Гатчинской авиашколе. Пусть наряду с пилотами готовят наблюдателей, знающих фотосъёмку, бортовых инженеров-механиков, воздушных стрелков и радистов. Обязательно нужно установить на все самолёты рации с большим радиусом действия. Радиоприёмники то есть. Далее. Что мне кажется на сегодня не менее важным? Производство авиабомб. Используя возможности полковника Глебова, мы разместили первый заказ на Обуховском заводе. Пробная партия. Там будут изготавливать корпуса с механическими взрывателями. Желательно было бы на заводе наладить их постоянный выпуск и организовать своевременную доставку готовых изделий до аэродромов базирования. Осталось согласовать с Главным артиллерийским управлением вопрос о соответствующей начинке корпусов взрывчатым веществом. Но это всё деньги, и нужно будет получить соответствующее разрешение.

– Наблюдателей в авиашколе и так готовят. Отстали вы от жизни, Сергей Викторович. А по всему остальному вам нужно будет говорить с Александром Михайловичем. И не сейчас, а после нашего совещания. Думаю, князь возражать не станет. И деньги у вас будут. Как на заводе обеспечивается секретность вашего заказа?

– Глебов должен был решить этот вопрос.

– Владимир Фёдорович, – развернулась к Джунковскому Мария Фёдоровна, – Проследите.

– Будет исполнено…

– Кстати, Сергей Васильевич, не желаете на этот завод съездить? Осмотритесь там. Нужно же с чего-то начинать работу?

Теперь уже вопрос был задан Зубатову.

– Пешком схожу, так оно лучше будет выглядеть.

– Дело ваше, вам и решать. У кого ещё есть какие-то вопросы? Тогда прощайте, господа. Сергей Викторович, а вы-то куда поднялись? У вас ещё незаконченный разговор с Александром Михайловичем остался. Неужели забыли?

Забудешь тут. Я-то думал, что великий князь меня куда-нибудь в другое место отведёт, там с ним и поговорим, а тут вон оно как получается. Не желает Мария Фёдоровна даже крупицы информации мимо себя пропускать. Правильно делает, между прочим. Так оно и нужно!

Весь разговор занял буквально пять минут. Князь уточнил название завода, заказы и сроки выполнения. И согласовать вопрос о начинке авиабомб. Но огорошил, скорее всего, для этого придётся организовывать отдельное производство. Мария Фёдоровна при этих словах в своём блокноте пометочку сделала. Обещал Александр Михайлович быстро решить и ставший таким насущным для нас вопрос с пулемётами. И издать приказ о дополнительном наборе в авиашколу военнослужащих по новым предлагаемым специальностям и отправить его в войска. Обещал поднять в школе вопрос о необходимом для этого преподавательском составе. На словах всё быстро, а каково оно на деле получится? Посмотрим. Надежду даёт тот факт, что Мария Фёдоровна после каждого такого обещания себе в книжечку что-то записывала. Контроль, однако. А вот по фоторазведке великий князь огорошил…

– Эх, Сергей Викторович, Сергей Викторович. Вот и ещё одна непростительная ваша ошибка. Если бы я не был в курсе всего с вами произошедшего, то наверняка бы усомнился в вас после таких слов. Если вы учились в Гатчине, то наверняка должны были бы знать, что ещё с начала этого года все курсанты школы обязаны сдавать экзамены по радиотелеграфии и аэрофотографии. Неужели вы не помните полковников Агапова и Муромцева? Нет? Видите? Мотайте на ус. Но вы правы, сейчас фотоаппаратов мало, только-только начинаем выпуск изделия полковника Ульянова. Оно себя прекрасно зарекомендовало в войсках, и отзывы все отличные. Одновременно с выпуском фотоаппаратов будем выпускать и фотографические двуколки с оборудованием для печати на каждый авиаотряд. Полковник Потте очень интересную конструкцию предлагает, опять же… Кстати, Ренненкампф прекрасно отзывался о вашей авиафоторазведке. Сожалел, что не успел отблагодарить должным образом, но обещал при первой же возможности исправить это недоразумение.

– Ага, недоразумение. Чего мне только стоило донести до его внимания данные той фоторазведки… Вспоминать не хочу.

– А вы злопамятны, Сергей Викторович…

– Я не злопамятен, но с памятью у меня всё хорошо. И пусть я кое-чем из памяти моего предшественника не владею, но всё остальное помню очень хорошо.

Александр Михайлович глянул с любопытством, видно было, что хотел задать какой-то вопрос, понятно какой, но в последний момент нашёл силы себя превозмочь:

– Успокойтесь. Главное, что донесли. И Вторая армия соединилась с Первой. Того разгрома, о котором вы нас предупреждали, не произошло. Наводим порядок, медленно, со скрипом, но наводим. И в войсках, и здесь, в тылу…

– А карты? – соскочил с неприятной для себя темы. – С теми картами, что сейчас выдают пилотам, летать невозможно. Пятивёрстки, на них же в полёте ничего не разобрать, не сориентироваться! Ладно, на «Муромцах», там и скорость меньше, и место есть разложить и прочитать карту. А на всех остальных самолётах? Сами попробуйте с помощью пятивёрстки на местности определиться!

– Эка вы разошлись, Сергей Викторович. Неужели действительно настолько важная проблема с картами?

– Простите, погорячился… Но это действительно важно.

– Ничего, это даже хорошо, что так за дело болеете. А то мы с Марией Фёдоровной поначалу засомневались, действительно ли вы так за империю радеете, как показываете…

Я только руками в ответ развёл. Александр Михайлович помолчал мгновение, тяжело вздохнул и продолжил:

– Не всё сразу. Слишком много менять и ломать приходится. Бобыря, вам отлично знакомого, с Новогеоргиевской крепости сняли, так такого наслушались… Хорошо, что к тому времени Ники был уже полностью на нашей стороне, а то бы нас так и сожрали с потрохами, – заулыбался весело и доверительно, хитро глянул. – Кстати, именно оттуда пулемёты для вашего самолёта и эскадры Шидловского доставим. Вы оказались правы, на складах крепости их много мёртвым грузом лежало. Сергей Викторович, а вот то слово, эскадрилья… Оно ведь из вашего будущего?

– Так точно, из моего.

– Вы знаете, а мне оно больше нравится. А то всё по морскому подобию называем… А карты, с картами сложнее. Тут Генштаб нужен. Времени на всё не хватает. И людей порядочных, настоящих. Хорошо, подумаем! Кстати, Эссен вас с новым самолётом очень ждёт, планов у него, видите ли, много… Ничего, подождёт. К нему скоро должны английские подводные лодки подойти. И ещё одно. Сергей Викторович, сначала не хотел ничего говорить, но в таком деле лучше перестраховаться. Будьте осторожнее. Охрану у гостиницы заметили?

– Сегодня как раз обратил внимание. Что-то случилось?

– Пока нет, но поберечься вам нужно. Примелькались вы во дворце, слухи разнообразные пошли. И корпус с этим не справляется, да и не справится. Не всем ваше такое резкое «возвышение» по нраву. Ладно бы свои, те гадят уже привычно, а вот другие… На всякий случай приставили к вам донских казачков, будут со стороны присматривать. Но и вы не плошайте.

– Я понял вас. Главное, чтобы слухи о так называемых «предсказаниях» на сторону не разошлись… Что, уже разошлись? Но ведь знали-то о них только четверо… – и сразу же каруселью в голове закрутились нехорошие предположения. – Вот оно что…


И я с укоризной посмотрел на великого князя. Тот в ответ лишь руки в стороны развёл. Они же должны были как-то проверить мои слова? С Распутиным беседовали, ещё кое с кем, судя по всему. Слухи и поползли, это та ещё плесень. Да и моё так называемое «возвышение»… Если царская чета к себе Григория приблизила, то в глазах общества, получается, меня – Мария Фёдоровна с великим князем? Ладно, пустое, справимся…



После этого разговора прошло несколько дней. Вовсю закрутили производственные дела. Нужно было полностью переделать почти готовые к выпуску машины, подготовить документацию и лекала на производство новых, сразу предусмотреть двойное управление и многое, многое другое. Хорошо, что на всё это есть время, пока ожидаем первую партию авиабомб. Пользуясь случаем и высоким покровительством решили вопрос и отправили на ускоренные курсы в Гатчинскую авиашколу Маяковского и наших обоих инженеров. Надеемся, что обратно вместе с ними получим и радиста…

Зубатов осмотрелся в столице и рьяно принялся за дело. Времени на раскачку совсем не оставалось, и полковник это понимал как никто другой. Сначала попытался собрать в кулак свой прежний аппарат, но из этого ничего не вышло. Кто-то уже сидел в высоких креслах и вылезать из них не собирался, другие давно сгинули на просторах Российской империи. Оставалось искать новые кадры. С этим, правда, были определённые трудности. Но дело тем не менее шло на лад. Сергей Васильевич не стал ничего придумывать и воспользовался своим старым, проверенным на практике методом. Предложил рабочим альтернативу выбора. Что лучше? Иметь гарантированный еженедельный заработок, получать чётко фиксированный процент от дохода своего предприятия или бороться за эфемерную и призрачную революционную идею? Почему-то абсолютное большинство выбирало первое. А с меньшинством это большинство разбиралось само, быстро и эффективно. Что касается советов директоров и владельцев этих предприятий, то и с ними разговор был коротким. Но уже со стороны жандармского корпуса с маячившей за его спиной императорской фамилией. Или они принимают предлагаемые нововведения, или предприятие переходит в господчинение. С возмещением рыночной стоимости этого предприятия уже бывшим владельцам. Никто, что самое удивительное, не пожелал взять предлагаемые деньги. Странно, не находите? Но тем не менее это факт.

Таким образом, на первых столичных заводах удалось постепенно погасить самое яркое недовольство рабочих. Работы, конечно, ещё много, да и не просто много, а очень много, но, самое главное, дело движется и движется в лучшую сторону. Дополнительно пришлось продавить изменения в закон о мобилизации – ограничить призыв на военную службу квалифицированных специалистов из числа инженеров и рабочих.

Оставался самый больной вопрос – вопрос о земле и крестьянах.

Гром грянул, когда думцам было предложено его решить. Вместе с отменой призыва квалифицированных рабочих. Пошла затяжка, извечные дебаты. Тогда предложили депутатам заменить рабочих в окопах. И дело чуть было не дошло до госпереворота. С помощью корпуса удалось задавить его в зародыше, отделаться малой кровью. Зато теперь в России и Думы никакой нет, недолго она просуществовала. И правительство сразу притихло, предлагаемые Николаем законы на раз принимаются.

Пользуясь случаем, прикрыли все газеты левого и оппозиционного толка. Церемониться ни с кем не стали, выбора для них было два: или все на фронт, или сидеть дома и молчать «в тряпочку». И ведь ни один «патриот» не захотел отправляться в окопы. Все предпочли замолчать. Жаль, жандармам и так работы по брови, да ещё за этим дерьмом нужно теперь приглядывать. Всё-таки не нужно было давать им свободу выбора…



Этот год был довольно-таки урожайным, и в стране осталось очень много зерна. Раньше-то оно шло на экспорт, а теперь… Теперь в пригороде столицы, и не только столицы, а и в других крупных городах создавались и закладывались на длительное хранение его огромные запасы. Так что никакой голод в будущем людям не грозил. А если всё пройдёт без изменений, то и следующий год будет урожайным, и склады вновь заполнятся.

Одновременно всеми силами начали пополнять запасы дров и угля. Так что теперь трескучих морозов зимы шестнадцатого года можно было уже не так сильно опасаться.

Кстати, из столицы и Москвы вывели все воинские части. Из Питера все четырнадцать гвардейских батальонов, запасной самокатный батальон и запасной бронеавтомобильный дивизион. Остались комендатуры и обеспечение, первый и четвёртый Донские казачьи полки. Сапёров и артиллеристов в срочном порядке доукомплектовали и отправили своим ходом догонять части Второй армии. Пусть хоть таким образом восстановят утраченные навыки и наберут форму.

Все остальные военные имели возможность посетить столицу только во время заслуженного отпуска.

Таким образом из столицы вывели около ста шестидесяти тысяч военных. Пусть лучше займутся своим прямым делом, а не мутят воду в городе от безделья. В этом деле огромную помощь оказал Борис Владимирович Штюрмер вместе со своим Патриотическим союзом и Константин Иванович Глобачёв. Последнего Джунковский как раз перетащил из Севастополя.

Самым важным и своевременным нововведением было увеличение денежного довольствия военных за участие в боевых действиях. И обязательные выплаты семьям, потерявшим на войне кормильцев. Увеличили и пенсии, и выплаты инвалидам.

Благодаря в том числе и этим новшествам удалось так легко вывести войска на фронт.

После многочисленных споров военное положение пока решили не вводить. Как раз при обсуждении этого вопроса и присутствовал император всея Руси и прочая, прочая. Посчитали преждевременным вводить и продовольственные карточки. Было решено перенести обсуждение этого вопроса на новый год. Тогда и будет видно, актуален он или нет.

И, вообще, почти всё время на этих совещаниях я выступаю в роли безмолвного статиста. Сижу чуть в стороне, возле камина, лицом к совещающимся, и всё чаще ловлю себя на мысли: «А какую роль я здесь играю? Какого чёрта здесь делаю? Ведь всё рассказал, что знал, и моё личное присутствие уже не обязательно».

Не постеснялся и задал этот вопрос Марии Фёдоровне. После того, как все разошлись. Ответ обескуражил.

– Одно только ваше вот здесь, в этой комнате, присутствие, Сергей Викторович, присутствие человека оттуда, позволяет нам всем чувствовать себя более уверенными, что мы всё делаем правильно. Стоит только взгляд на вас бросить, и сразу вспоминаются все те ужасы, о которых вы мне рассказывали. И появляется решимость не допустить этого никоим образом. Понимаете?

И я на самом деле понял. Но ощущения испытал при этом очень странные. Двоякие. Опасные. Не загордиться бы…

И в продолжение темы об армии. Самое тяжёлое положение сложилось в морских экипажах на острове Котлин, в Кронштадте. Мария Фёдоровна лично вызывала к себе командира и губернатора Кронштадта Роберта Николаевича Вирена. О чём уж они там разговаривали, я так и не узнал. Но слухи о произошедших на морской базе изменениях долетели сразу же. Самым главным был слух о снятии позорных табличек с Екатерининского бульвара: «Запрещён вход собакам, солдатам и матросам». Пересмотрели котловое содержание матросов, улучшили паёк. Пришлось избавиться от некоторого количества офицеров – перевели служить на боевые корабли. Там не тыл, спесь быстро собьют. Соответственно и сами экипажи частично меняли. По предложению того же Вирена – на матросов Беломорской и Сибирской флотилий. Не обошлось и здесь без недовольства. До бунта, правда, дело не дошло, но лишь благодаря своевременным действиям полиции и жандармов. Заранее выявили и подготовили списки наиболее опасных матросов и одновременно изъяли их с острова. Всё пришлось делать за раз, работа была проделана огромная, но дело того стоило. Самым сложным оказалось проделать подобное в Гельсингфорсе. Слишком далеко от столицы, и слишком всё запущено. Но и с этим удалось справиться. Зато с разрешения вице-адмирала Вирена в экипажах были созданы матросские комитеты, которые тщательно наблюдали за продовольственным обеспечением и отсутствием задержек денежных выплат. Кстати, и эти самые выплаты повысили. Пусть не намного, буквально на чуть-чуть, но повысили. Тем самым напряжение сняли, и уже не приходилось опасаться, что назревавший нарыв скоро лопнет. Но об этом я уже упоминал.

Преобразования медленно и со скрипом начинают приживаться. Что-то удалось сделать быстро, буквально за несколько дней. Над чем-то предстоит работать очень долго и трудно, чтобы добиться хоть какого-то видимого успеха. А сколько ещё всякого другого, не менее важного, нужно сделать. Но самое главное, что они есть – планы предстоящих дел, и даже есть что-то вроде программы. А самое главное, присутствует огромное желание всё это сделать! Так что оптимизм у нас у всех не пропадает, маховик дел раскручивается и останавливаться вроде бы не собирается. Но слишком много накопилось для его работы препятствий, как естественных, исторически сложившихся, так и других, более многочисленных, созданных и создаваемых искусственно некими силами, старающимися затормозить это движение…

Попутно с заменой личного состава экипажей пресекли деятельность германской агентуры в Риге, Ревеле и Гельсингфорсе. Сменили наконец-то шифровальные коды на флотах и в армии. На фоне пока непрекращающихся побед русской армии не было и недоверия к немецким фамилиям в обществе, и особенно в среде армейцев и моряков. Пока этого удалось избежать, но всё равно пока. Ещё оставалась некоторая опасность подобного.

И, самое главное, пока никак не удавалось найти удобный предлог для смещения с должности верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. Ладно бы можно было воспользоваться поражениями на фронте, так ведь и их пока нет! Короче, пусть об этом у Марии Фёдоровны на пару с Ники голова болит. Кстати, к императору, несмотря на все принимаемые им с нашей подачи реформы, отношение у меня так и не изменилось. Вижу я его довольно редко, все подобные случаи можно пересчитать по пальцам одной руки. Левой, наверное. Да, похоже на меня так послезнание влияет, на моё к нему отношение. Ну и ладно, не хочу с собой бороться, пусть будет, как будет. Мне с ним детей не крестить. Хотя-а, насчёт князя Николая Николаевича… Может быть, всё не так и плохо? Авторитет он и в армии, и в обществе имеет громадный. Ну и пусть так и остаётся командовать. Провалов в наступлении не будет, эвакуировать в тыл беженцев никто не собирается, да и их самих в тех грандиозных масштабах тоже не будет. Присматривать за ним жёстко, но ненавязчиво и в случае чего быстро среагировать. И о нужных нам людях в его окружении хорошо подумать и тщательно их подобрать. Пока он вроде бы как ничего плохого вслух не произносит и ничего такого не замышляет, но я-то знаю… И уже не только я. Мария Фёдоровна как раз собирается с ним встретиться и аккуратно прощупать на предмет внутренней вшивости…

Также наложили запрет на призыв в армию железнодорожников и служащих дорог. Похоже, коллапса на железной дороге теперь не будет.

Вновь подняли позапрошлогоднее заявление Главного артиллерийского управления и Главного управления генерального штаба об увеличении запаса снарядов на орудие в полтора раза. В этот раз этому заявлению был дан зелёный свет, только потребную цифру увеличили почти в три раза… Значит, и «снарядного голода» в следующем, да и в последующих годах не будет.

Дали ясный намёк ГАУ присмотреться к новинкам вооружения германской армии, в частности к миномётам. Срок на это определили в полмесяца. Сколько можно тянуть и сопли жевать? Не можете работать, дайте молодым и перспективным дорогу.

В столице появилось первое в России производство отечественных парашютов под руководством Котельникова. Открыли, к его неописуемой радости, небольшой пошивочный цех для пробы, где и начали потихоньку шить белые купола. Рядом срочно перестраивали для этих же целей канатную фабрику и столярный цех. Будут вить стропы и шить ранцы с подвесной системой. Пока не хватает в должном объёме тканей и материала, но этот вопрос обещали решить в самом ближайшем будущем.

И в Коврове заработал завод по производству пулемётов Мадсена. Дал первую продукцию, но детали новых пулемётов страдают невысоким качеством, поэтому ждём новые станки. Из Дании на этот завод приехали специалисты, обучают рабочих. Пытаются отговориться низкой квалификацией обучаемого персонала, но, по-моему, стараются просто набить себе цену. А то я работяг русских не знаю. Они на всё способны.

Начали потихоньку переоснащать современным оборудованием столичные производства, наиболее значимые и оттого стоящие первыми в очереди на замену станочного парка. Для чего пошли первые пробные закупки через Данию.

Великий князь Александр Михайлович вдвоём с Второвым скоро убывают за границу, должны будут как раз посетить эту самую Данию, решить вопрос с закупками всего необходимого и доставкой этого необходимого в Россию. И уже оттуда отправиться сначала в Англию, а затем и в Америку. Через Данию же собираются организовать набор квалифицированных рабочих и инженеров по всей Европе, включая и воюющую с нами Германию. А почему бы и нет? Скоро тамошняя марка упадёт, в стране наступит безработица и связанный с ней голод. Если есть возможность предложить подходящие нужным специалистам условия, так почему бы и не воспользоваться такой оказией? Заодно и все свои проблемы с кадрами решим.

Как раз к этому времени добрался в столицу из Оренбурга Шишмарёв. Явился лично к Джунковскому, согласно полученному предписанию. После продолжительного разговора был перенаправлен к Григоровичу. А через день обоих инженеров пригласили к Сикорскому. А чтобы они не имели возможности отказаться или перенести встречу, за ними отправился знакомый мне автомобиль с двуглавыми орлами на дверках. Что интересно, отказаться ни один не рискнул, хотя вид у них был несколько ошарашенный…

Результатом этой встречи явилось создание нового концерна. Авиационного, собирающегося выпускать всего несколько типов самолётов. Сикорский будет продолжать выпуск тяжёлых бомбардировщиков «Муромцев» и новых лёгких истребителей, Григорович займётся своими летающими лодками, ну а Шишмарёву предложено воплотить в жизнь проект первого летающего торпедоносца. И кое-какие схематические картинки при этом показали. Нужно же конструкторскую мысль сразу на нужную дорогу направить. Зачем во тьме-то попусту блуждать и драгоценное время тратить?

Полковник Глебов был выведен из подчинения Адмиралтейству. Создали в столице инициативную группу под его непосредственным руководством, так называемое новое Патентное бюро. Работы у этого бюро очень много, но полковник доволен, как довольны и все его немногочисленные пока подчинённые. С каждого зарегистрированного патента на счёт бюро капает некоторая сумма, вроде бы и небольшая, но когда их много, то они скапливаются во вполне приятное глазу число. А ведь и жалованье им никто не отменял. Так что люди работают не только за страх и совесть, но и за деньги, как ни странно.

Я же, после проведения испытаний своей системы сброса авиабомб доукомплектовал экипаж, потренировал его на слётанность, получил обещанное вооружение и собрался улетать. Так совпало, что до Ревеля компанию мне составят Александр Михайлович с Второвым. Долетят с нами до базы, а оттуда морем будут добираться до Дании. Если только не воспользуются моим предложением и не полетят дальше с нами. Почему бы и нет? В одну сторону мне заправки хватит. Там сядем, заправимся и назад.

Но это всё пока вилами по воде писано. Сядем в Ревеле, тогда и решим. Посмотрим. Это я так говорю, посмотрим. А на самом деле решение принимать буду не я, и далеко не факт, что даже в обсуждении этого решения мне доведётся поучаствовать. Но время покажет…