Мысли узника святой Елены
Часть 25 из 66 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Почему Гомеру отдавали предпочтение все народы Азии? Потому что он описывал приснопамятную войну первейшего народа Европы против самого процветающего народа. Его поэма – едва ли не единственный памятник той далекой эпохи.
CCCLXXXVIII
Когда я видел Клебера на лошади, перед глазами моими всегда вставали герои Гомера. Ничего не было прекраснее его в день сражения[379].
CCCLXXXIX
Генерал Мак[380] теоретически весьма учен, ведь он много изучал большую войну по книгам, но я не доверил бы ему командовать даже батальоном, поелику он неудачлив и ему недостает решительности. Меня весьма удивила его капитуляция при Ульме, я полагал, что он просто перешагнет через меня, чтобы вновь занять позицию у Инна.
CCCXC
Бог положил себе за труд быть стражем добродетели.
CCCXCI
Дабы погубить отечество, достаточно даже одного негодяя, – тому в истории было немало примеров.
CCCXCII
Я люблю стихи Оссиана, там много мысли, исполненной силы, энергии, глубины. Это – северный Гомер, поэт в полном смысле слова, поелику потрясает душу и трогает ее.
CCCXCIII
Так и не появилось ни одного достойного описания моей кампании 1814 г. Она представляет собою череду событий той достопамятной войны и стечения обстоятельств столь необычайных, что лишь я один мог бы их описать, потому что мне вполне известно все, что имело место тогда.
CCCXCIV
В театре на меня производит впечатление величие страсти, но я всегда страдаю, когда они выходят за рамки вероятного.
CCCXCV
Друо – это настоящий Катон; я не знал никого, кто бы столь разительно походил на Аристида. Храбрый человек![381]
CCCXCVI
Капитуляция Сен-Сира[382] в Дрездене – ошибка школьника, она во многом подобна капитуляции Мака при Ульме. На месте Сен-Сира Рапп, Карно и Даву показали бы, как надо защищать крепости[383].
CCCXCVII
Бедные жители Лотарингии во многом оказывали мне содействие; как я хотел бы восстановить их разрушенные хижины![384]
CCCXCVIII
Мне нравится грубый здравый смысл, который обитает на улицах.
CCCXCIX
Солон был прав: можно судить о заслугах человека только после его смерти
СССС
Сама ли нация отделилась от меня в 1814 г., или сам я покинул мой народ, не в этом дело, а в том, что тогда только я один мог изгнать иноземцев за пределы Франции, но это стало бы для всех очевидным лишь после победы; в остальном же бесспорно одно – грязное белье всегда следует стирать только у себя дома.
CCCCI
Если задуматься над тем, что такое слава, то приходишь к заключению, что оная сводится к немногому. Что бы ни говорили невежды, превозносили глупцы, одобряла или ни поносила толпа, здесь нет того, что составляло бы предмет особливой гордости.
CCCCII
Фридрих взял на себя труд опровергать Макиавелли еще до того, как стал королем; полагаю, он сделал бы лучше, если б оправдывал его после, своего воцарения. Этот Макиавелли писал разве что для мелодраматических тиранов[385].
CCCCIII
Сенека как-то сказал: тот, кто мало дорожит своей жизнью, может распоряжаться по своему усмотрению жизнью других людей[386].
CCCCIV
Говорят, будто генерал Сарразен сошел с ума, – он и так не был вполне в здравом рассудке, когда покинул Булонь. Хороший начальник генерального штаба, но дурная голова и интриган[387].
CCCCV
Веллингтон сделал большую ошибку в сражении при Тулузе; английской армии угрожал бы плен, если бы Сульт сумел воспользоваться ею или ежели б он лучше знал позицию противника[388].
CCCCVI
История, которая донесла до нас имя Фемистокла[389], не удостоила тем же имена его завистников.
CCCCVII
Приняв правление из рук республиканцев, я как бы вымыл, очистил и подправил старую картину Рафаэля, которую лак пачкунов довел до полной неузнаваемости.
CCCCVIII
Беньо думал, что станет играть роль при Бурбонах, но он ошибался, как и многие другие. У него есть талант и твердость. Я сделал его государственным советником, потому что он, будучи префектом[390], осмеливался говорить мне правду. Но он растрачивает свои силы попусту.
CCCCIX
Я сужу о гении по тому, как он выражает свою мысль.
CCCCX
Надобно часто менять не только гарнизоны, но людей, стоящих у власти, это безусловно. В интересах государства чтобы должностные лица постоянно сменялись: ежели этот принцип не соблюдается, то неизбежно появляются удельные владения и сеньориальное правосудие.
CCCCXI
С тех пор как сами народы выступили на полях сражении, стало уже невозможно иметь наемную армию.
CCCCXII
Государь, который думает о людях и строит собственное счастие на их благополучии, – в каком романе можно найти сие?
CCCCXIII
Что бы ни говорил Макиавелли, крепости не стоят народного попечения и забот.
CCCCXIV
Чернь не отличается здравомыслием, она, по обыкновению, любит повторять все те пересуды, кои говорятся по адресу человека незаурядного.
CCCCXV
Оказывается, что из ста бывших в прошлом королевских фаворитов по крайней- мере девяносто пять были повешены.
CCCCXVI
Деказ раньше служил у моей матери: я замечал его порою в толпе придворных. Эта должность не требовала большого таланта. И он, и подобные ему министры походят на людей, карабкающихся на призовой столб.
CCCCXVII
В 1805 г. у меня имелось восемьдесят линейных кораблей, не считая фрегатов, но не было ни настоящих матросов, ни офицеров; мои адмиралы играли в прятки с англичанами, и это само по себе уже было немало. Линуа[391] показал себя вполне достойно. Вильнёв был добрый офицер, но, несмотря на это, делал одни только глупости. Он покинул Кадис, а смерть Нельсона не стоила потери моего флота. Вильнёв покончил с собой на постоялом дворе в Ренне, и, как всегда, в этом обвинили меня. На самом же деле признаки сумасшествия наблюдались у него еще во время морской кампании[392].
CCCCXVIII
Ах! Свобода печати, свобода печати! Снимите же намордники с ваших парижских журналистов и вы увидите настоящую грызню! Все эти Вадью[393] постоянно будут вмешиваться в управление, а Каритиде[394] станут подавать мнения. К дьяволу весь этот галдеж!
CCCCXIX
Я восстановил дома лионцев, разрушенные во время революции, они были признательны за это, итак, мы – в расчете.
CCCCXX
Государи, которые пользуются услугами исповедников, нарушают тем самым основы королевской власти.
ССССXXI
Слишком мало найдется людей достаточно твердого закала, чтобы судить обо мне беспристрастно и без предосуждений.
ССССXXII
После моих побед в Италии в мою дверь стучались представители самых различных партий. На стук я предпочитал не отзываться, поелику не в моих правилах быть орудием в чьих-либо руках.
ССССXXIII
Битва при Эйлау стоила дорого обеим сторонам и отнюдь не имела решающего исхода. Это было одним из тех неопределенных сражений, когда отстаивают каждую пядь земли: войска схватились врукопашную, действуя большей частию по собственной инициативе; что касается меня, то я не стал бы выбирать такое место для сражения[395].
CCCCXXIV
Великие политики первого апреля хотели лишь сохранить свои замки, вот почему они так легко отступали перед натиском союзников.
CCCLXXXVIII
Когда я видел Клебера на лошади, перед глазами моими всегда вставали герои Гомера. Ничего не было прекраснее его в день сражения[379].
CCCLXXXIX
Генерал Мак[380] теоретически весьма учен, ведь он много изучал большую войну по книгам, но я не доверил бы ему командовать даже батальоном, поелику он неудачлив и ему недостает решительности. Меня весьма удивила его капитуляция при Ульме, я полагал, что он просто перешагнет через меня, чтобы вновь занять позицию у Инна.
CCCXC
Бог положил себе за труд быть стражем добродетели.
CCCXCI
Дабы погубить отечество, достаточно даже одного негодяя, – тому в истории было немало примеров.
CCCXCII
Я люблю стихи Оссиана, там много мысли, исполненной силы, энергии, глубины. Это – северный Гомер, поэт в полном смысле слова, поелику потрясает душу и трогает ее.
CCCXCIII
Так и не появилось ни одного достойного описания моей кампании 1814 г. Она представляет собою череду событий той достопамятной войны и стечения обстоятельств столь необычайных, что лишь я один мог бы их описать, потому что мне вполне известно все, что имело место тогда.
CCCXCIV
В театре на меня производит впечатление величие страсти, но я всегда страдаю, когда они выходят за рамки вероятного.
CCCXCV
Друо – это настоящий Катон; я не знал никого, кто бы столь разительно походил на Аристида. Храбрый человек![381]
CCCXCVI
Капитуляция Сен-Сира[382] в Дрездене – ошибка школьника, она во многом подобна капитуляции Мака при Ульме. На месте Сен-Сира Рапп, Карно и Даву показали бы, как надо защищать крепости[383].
CCCXCVII
Бедные жители Лотарингии во многом оказывали мне содействие; как я хотел бы восстановить их разрушенные хижины![384]
CCCXCVIII
Мне нравится грубый здравый смысл, который обитает на улицах.
CCCXCIX
Солон был прав: можно судить о заслугах человека только после его смерти
СССС
Сама ли нация отделилась от меня в 1814 г., или сам я покинул мой народ, не в этом дело, а в том, что тогда только я один мог изгнать иноземцев за пределы Франции, но это стало бы для всех очевидным лишь после победы; в остальном же бесспорно одно – грязное белье всегда следует стирать только у себя дома.
CCCCI
Если задуматься над тем, что такое слава, то приходишь к заключению, что оная сводится к немногому. Что бы ни говорили невежды, превозносили глупцы, одобряла или ни поносила толпа, здесь нет того, что составляло бы предмет особливой гордости.
CCCCII
Фридрих взял на себя труд опровергать Макиавелли еще до того, как стал королем; полагаю, он сделал бы лучше, если б оправдывал его после, своего воцарения. Этот Макиавелли писал разве что для мелодраматических тиранов[385].
CCCCIII
Сенека как-то сказал: тот, кто мало дорожит своей жизнью, может распоряжаться по своему усмотрению жизнью других людей[386].
CCCCIV
Говорят, будто генерал Сарразен сошел с ума, – он и так не был вполне в здравом рассудке, когда покинул Булонь. Хороший начальник генерального штаба, но дурная голова и интриган[387].
CCCCV
Веллингтон сделал большую ошибку в сражении при Тулузе; английской армии угрожал бы плен, если бы Сульт сумел воспользоваться ею или ежели б он лучше знал позицию противника[388].
CCCCVI
История, которая донесла до нас имя Фемистокла[389], не удостоила тем же имена его завистников.
CCCCVII
Приняв правление из рук республиканцев, я как бы вымыл, очистил и подправил старую картину Рафаэля, которую лак пачкунов довел до полной неузнаваемости.
CCCCVIII
Беньо думал, что станет играть роль при Бурбонах, но он ошибался, как и многие другие. У него есть талант и твердость. Я сделал его государственным советником, потому что он, будучи префектом[390], осмеливался говорить мне правду. Но он растрачивает свои силы попусту.
CCCCIX
Я сужу о гении по тому, как он выражает свою мысль.
CCCCX
Надобно часто менять не только гарнизоны, но людей, стоящих у власти, это безусловно. В интересах государства чтобы должностные лица постоянно сменялись: ежели этот принцип не соблюдается, то неизбежно появляются удельные владения и сеньориальное правосудие.
CCCCXI
С тех пор как сами народы выступили на полях сражении, стало уже невозможно иметь наемную армию.
CCCCXII
Государь, который думает о людях и строит собственное счастие на их благополучии, – в каком романе можно найти сие?
CCCCXIII
Что бы ни говорил Макиавелли, крепости не стоят народного попечения и забот.
CCCCXIV
Чернь не отличается здравомыслием, она, по обыкновению, любит повторять все те пересуды, кои говорятся по адресу человека незаурядного.
CCCCXV
Оказывается, что из ста бывших в прошлом королевских фаворитов по крайней- мере девяносто пять были повешены.
CCCCXVI
Деказ раньше служил у моей матери: я замечал его порою в толпе придворных. Эта должность не требовала большого таланта. И он, и подобные ему министры походят на людей, карабкающихся на призовой столб.
CCCCXVII
В 1805 г. у меня имелось восемьдесят линейных кораблей, не считая фрегатов, но не было ни настоящих матросов, ни офицеров; мои адмиралы играли в прятки с англичанами, и это само по себе уже было немало. Линуа[391] показал себя вполне достойно. Вильнёв был добрый офицер, но, несмотря на это, делал одни только глупости. Он покинул Кадис, а смерть Нельсона не стоила потери моего флота. Вильнёв покончил с собой на постоялом дворе в Ренне, и, как всегда, в этом обвинили меня. На самом же деле признаки сумасшествия наблюдались у него еще во время морской кампании[392].
CCCCXVIII
Ах! Свобода печати, свобода печати! Снимите же намордники с ваших парижских журналистов и вы увидите настоящую грызню! Все эти Вадью[393] постоянно будут вмешиваться в управление, а Каритиде[394] станут подавать мнения. К дьяволу весь этот галдеж!
CCCCXIX
Я восстановил дома лионцев, разрушенные во время революции, они были признательны за это, итак, мы – в расчете.
CCCCXX
Государи, которые пользуются услугами исповедников, нарушают тем самым основы королевской власти.
ССССXXI
Слишком мало найдется людей достаточно твердого закала, чтобы судить обо мне беспристрастно и без предосуждений.
ССССXXII
После моих побед в Италии в мою дверь стучались представители самых различных партий. На стук я предпочитал не отзываться, поелику не в моих правилах быть орудием в чьих-либо руках.
ССССXXIII
Битва при Эйлау стоила дорого обеим сторонам и отнюдь не имела решающего исхода. Это было одним из тех неопределенных сражений, когда отстаивают каждую пядь земли: войска схватились врукопашную, действуя большей частию по собственной инициативе; что касается меня, то я не стал бы выбирать такое место для сражения[395].
CCCCXXIV
Великие политики первого апреля хотели лишь сохранить свои замки, вот почему они так легко отступали перед натиском союзников.