Мы умели верить

– Там полиция, это не теракт. Но стреляют.

– О! Подожди, ты там… спасибо, что позвонила, родная. Спасибо тебе. Ты в квартире?

– Ага, заглядывал полицейский. Нас тут фактически заблокировали.

Голос у Клэр был неестественно спокойный. Фиона могла бы купиться на ее голос, если бы не знала, что рядом с Клэр должна спать Николетт – и какая мать сохраняла бы спокойствие в такой ситуации? Ей захотелось прилететь к ней через весь город.

– Ты не у окна, а?

– Ну, здесь все рядом.

– Ты можешь загородить окно шкафом?

Клэр замолчала, и Фиона заволновалась, что задела ее.

– Ага, может.

– А двери закрыты?

– Конечно.

– И еды у тебя достаточно? Ты есть в «Твиттере»? Приятель Ричарда узнавал новости из «Твиттера», – и, поскольку она еще недостаточно проснулась, чтобы в полной мере себя контролировать, она сказала: – Это знак, Клэр. Что тебе надо вернуться в Чикаго.

Едва сказав это, она решила, что хватила через край, и Клэр сейчас отключится.

Клэр рассмеялась.

– Здесь все в ужасе от Чикаго. Им не верится, что я выбралась живой.

– Или мы тебе найдем в Париже место понадежней. В районе получше. Мы с отцом могли бы скинуться.

Она в буквальном смысле пыталась купить любовь дочери. Что ж, в первую очередь, ее безопасность, потом – любовь. В пять часов утра, под звуки выстрелов.

– Мам, – сказала Клэр, – ты лучше спи, окей?

– Ты потом еще позвонишь?

– Конечно. Я… просто не паникуй, если я не звоню, окей?

– Милая, конечно я буду паниковать. Но ты могла бы написать отцу, как тогда, если не хочешь звонить, а он мне передаст. Он был так рад твоей весточке.

Фиона включила телевизор в гостиной – без звука, потому что все равно не понимала французской скороговорки – и компьютер Ричарда, чтобы открыть Си-эн-эн.



К полудню от Клэр не было вестей, но Фиона узнала из новостей, что был пойман и убит последний подозреваемый. Никаких сообщений о смерти среди гражданского населения в пределах пяти кварталов не было.

Ей пришло на ум посмотреть входящий вызов на телефоне, чтобы узнать номер Клэр.

«Номер скрыт», – выдал телефон.



Она пообедала, а потом позвонила Джейку и спросила, можно ли увидеться с ним. Он тоже задерживался в Париже как минимум до открытия выставки Ричарда, иначе его статья будет неполной; к тому же его знакомая (Фиона старалась думать, что их связывают чисто деловые отношения) разрешила пожить у нее подольше. Он спросил Фиону, не хотела бы она прогуляться, и она сказала, что нет – она очень хотела бы снова трахнуться с ним, если он придумает, где это можно устроить.

Он перезвонил ей и назвал адрес – это оказалось маленькое офисное здание в районе Сен-Жермен, и Джейк привел ее в маленький, пустой кабинет с одним окном, столом, стулом и архитектурными принтами на стенах.

– Извини, – сказал он. – Я думал, здесь будет хотя бы диван.

Это был офис приятеля соседки его подруги, который, очевидно, сразу понял, в чем дело, и передал ему ключ. Может, во Франции все понимают такие вещи?

– Идеально, – сказала она.

Она усадила его на офисный стул, расстегнула ему рубашку, раздвинула ноги. Стул, к счастью, был без подлокотников. Они втиснули его между столом и стеной, чтобы он не катался. Она задрала платье, сдвинула трусики и опустилась на него. Он застонал и стащил с нее лифчик, и очень скоро, подозрительно скоро, они оба кончили. Все это было похоже на судорогу, на спазм, на некий быстрый и непроизвольный каприз тела. Джейк завернул презерватив в лист бумаги из принтера.

– Не выбрасывай здесь в мусорку, – сказала она. – Выброси на улице.

Она лежала на полу, потягивая спину. Джейк положил бумажный комок на стул и лег рядом с ней.

– Ты окей? – спросил он.

– У меня просто странные способы успокаивать нервы, – сказала она.


– Эй, – сказал он и провел пальцем по ее подбородку и шее, – почему, как думаешь, мы встретились?

– Потому что ты напился в самолете.

– Я – в космическом плане. Люди вот так не входят в жизнь друг друга без причины. Зачем вселенная столкнула нас?

– Ты сказал космическом?

– Не притворяйся, что не веришь в это. Случайностей не бывает, не может быть. С людьми, которых мы встречаем, с которыми бухаем – так ведь?

– Я не собираюсь типа жить с тобой. Это не судьба.

– Я не об этом. Я просто философствую. Ты разве никогда о таком не думаешь? Типа куда мы попадаем после смерти?

– Господи, Джейк, сейчас два часа дня.

– Я думаю, это как сон, – сказал он, – только мы участвуем в создании мира своих снов. Так что все, что происходит на земле, всякая хрень, которая просто случается, извержение вулкана или что-угодно – это коллективные сны всех, кто когда-либо жил.

– Значит, эти теракты – их увидела во сне уйма мертвецов.

– Верно.

– Хах, – она стала смеяться. – Ну да. Нет, это полная хрень.

– Я не совсем в это верю. Но думать об этом приятно. Просто в мире иногда столько всякой хрени, что только так можно все объяснить.

– Думаешь, нас контролируют мертвецы?

– Точно.

– Я открою тебе секрет, – сказала она.

И он повернулся к ней. У нее был новый бинт на руке, и она взялась за край.

– Мы их контролируем. Взять моего друга Джулиана. Пока я думала, что он мертв, все, что мы когда-либо говорили друг другу, все мои воспоминания о нем – они были моими. Дикость полная, но снова увидев его, я ощутила, как что-то ушло от меня. Какая-то энергия. Словно воздух вышел из шарика.

– Тебе стало легче, – сказал Джейк, – или грустно?

– Не грустно – это было бы нелепо.

– Ты потеряла потерю. Это все равно потеря.

Фиона села.

– Спасибо, доктор Сьюз[138].

– Я что, задел больное место? Эй, вернись!



На улице, когда она включила телефон, ее ждало сообщение от Клэр: все в порядке, и не хотели бы Фиона с Сесилией, может быть, завтра познакомиться с Николетт и посидеть с ней час, пока Клэр будет на работе, перед тем, как за ней приедет Курт? Сиделка подвела ее.





1990




Сломанное ребро позволило Йелю избежать многого из того, что он не хотел делать в старой квартире. Тереза усадила его на диван и приносила ему одну за другой коробки с вещами. С одеждой Чарли, которую он не хотел. С книгами Чарли, которые он также не хотел. С кухонными приборами, которые когда-то были его, но он давно уже купил новые. Оранжевый полосатый шарф Нико. Йель глазам своим не верил. Он провел пальцами по бахроме. И аккуратно скатал его в пухлый рулон. Наконец-то он отдаст его Фионе. Здесь же была его сувенирная толстовка из Мичигана, пахнувшая точно склеп. Ему стало интересно, специально ли Чарли ее хранил или она просто случайно завалялась. А вот карта Чикаго, разрисованная Нико в тех местах, где они все были вместе: крохотный Ричард со своей камерой на Белмонт-рокс, крохотный Джулиан с подносом еды у закусочной, где он работал, Йель в берете у Художественного института. Карту он возьмет себе.

Когда он за ней потянулся, Тереза сказала:

– Осторожней двигайся. Если не будешь дышать как следует, получишь пневмонию.

Ему была приятна материнская забота. И теперь, когда не стало Чарли, Йель мог без угрызений совести принимать остаточную материнскую энергию Терезы. Так что он сидел на диване, который все еще, после стольких лет, удобно проминался под ним, а Тереза приносила ему чай с медом и складывала вещи в две большие коробки, хотя он сомневался, что когда-нибудь распакует их.

Квартира до странности не изменилась. Чарли совершенно ничего не переделал, ничего не добавил на стены. На холодильнике те же магнитики, то же поникшее растение на подоконнике. Йель был рад. Ему стало бы не по себе, по неведомой, необъяснимой причине, если бы он увидел явные свидетельства того, что мир Чарли двигался куда-то дальше. А может, ему просто хотелось верить в такой мир, где существовала эта квартира, где навечно был 1985-й, где в любой момент могла открыться дверь и возник бы Джулиан с приглашением на вечеринку, Терренс с пивом, Нико с новым комиксом для Чарли.

– Ты ведь не идешь на работу? – сказала Тереза. – Даже не пытайся. Ты знаешь, какие люди: в первый же день, оглянуться не успеешь, как завалят бумажками. Скажи мне, что будешь валяться дома и ничего не делать.

Он заверил ее, что будет отдыхать столько, сколько потребуется. Одним из главных преимуществ Де Поля было то, как мало души он вкладывал в работу. В настоящее время они собирали средства на новый крытый паркинг.