Мы начинаем в конце
Часть 30 из 89 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Моя задача была — уточнить.
Марта улыбнулась.
— До сих пор бегаешь по Винсентовым поручениям?
— Я на все готов, лишь бы избавить невиновного от высшей меры.
— То есть Винсенту грозит смертная казнь?
— Да.
Марта опустилась на стул, ноги в кроссовках устроила на столе.
— Могу порекомендовать опытного адвоката.
— Думаешь, я ему этот вариант не предлагал?
Марта взяла из пиалы конфетку — драже «М&Ms».
— Я-то ему на что сдалась?
— Винсенту после тридцатника за решеткой все вокруг чужое. Только мы двое у него и остались. Он помнит, что ты — юрист, вот и уперся.
— Я даже не представляю, что он за человек теперь. Да и ты наверняка сильно изменился.
— Я как раз практически прежний.
— Это меня и настораживает.
Уок рассмеялся.
— Может, возьмем еды навынос и закрасим белые пятна? — Он говорил тихо, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Тут поблизости готовят суперские такос; всего-то и надо, что восемьдесят девять центов — найдется у тебя?
— А хочешь по-честному?
— Хочу.
— Я потратила немало лет, чтобы Кейп-Хейвен остался позади. Как по-твоему, есть у меня желание возвращаться?
Уок встал, улыбнулся и прошел к двери.
15
Мейн-стрит медленно оживала.
Милтон, по уши в кровище, расчленял тушу: отдельно грудинка, затем лучшие куски, далее то, что берут на рагу. Впечатление было, что у него в руках не мясницкий топорик, а резец ваятеля. Уоку он задешево уступил стейк — ни один курортник не добился бы такой скидки.
Уок только что говорил с Хэлом. Звонил еженедельно, справлялся о детях, особенно расспрашивал о Робине — ведь мальчик той ночью мог слышать что-то важное. Сегодня Хэл сообщил, что Робину нашли психиатра; это женщина, кабинета у нее нет, и он, Хэл, возит внука прямо к ней домой. От ранчо двадцать миль. Ни имен, ни названий городов они с Хэлом не произносили — Уок перестраховывался.
— Кофе сварить? — с порога спросила Лия Тэллоу.
Уок качнул головой.
— Ты как вообще?
— Устала.
Несколько дней подряд Лия приходила на работу заплаканная. Уоку казалось, дело в муже. Супружеская верность — это не про Эда Тэллоу; когда только он уймется? Мужчины, считал Уок, устроены иначе, порочны изначально и не борются со своими так называемыми слабостями. Потому что идиоты.
— Бумаг накопилось — жуть. Не говоря о бардаке, который остался после Бойдовой команды.
Не будь Лии Тэллоу, Уок бы точно пропал. Закопался бы в новых постановлениях и прочем. Все знали: он против перемен в Кейп-Хейвене, отвергает каждую заявку на снос старого дома.
За Бойдом и его командой еще не простыл пресловутый след — в комнате пахло промасленной бумагой от бургеров, на всех поверхностях стояли чашки из-под кофе. Зато Бойд обещал держать Уока в курсе.
— Я могла бы выйти в вечернюю смену, — заговорила Лия. — Ну то есть дополнительно к дневной. Если надо.
— Лия, у тебя проблемы?
— Нет, но ты ведь представляешь, каково оно — с детьми. Старший школу заканчивает, Рикки новую видеоигру клянчит…
— Ладно, выкроим тебе рабочие часы.
Бюджет у них, конечно, ограниченный, но Уок как-нибудь всё устроит. Было время — Эд владел «Тэллоу констракшн», Лия работала в компании мужа. Потом рынок повернулся к супругам Тэллоу задом. И все-таки не верилось, что дело только в падении цен на недвижимость. Лия засиживалась в полицейском участке допоздна, а в свободные дни пропадала на пляже. Что угодно, только б не идти домой, к Эду.
Уок открыл папку. С фотографии на него глядела Стар. Отчеты полицейских штата находились тут же.
Имелось у него и дело Винсента. Накануне вечером Уок словно вернулся на тридцать лет назад. Начал со стенограмм допросов и заседаний по делу о гибели Сисси Рэдли. Потом стал заново изучать второе дело — тюремную драку, что вышла из-под контроля. Погибшего звали Бакстер Логан; без таких, как он, на земле дышалось бы легче. Логану дали пожизненное за похищение и убийство молоденькой Энни Клейверс, служащей риелторской компании. Уок читал показания — и отчетливо слышал голос Винсента:
«Это сделал я. Мы сцепились, я его ударил, он упал и больше не поднялся. Что было потом, помню смутно. Не знаю, Кадди, что еще вы хотите услышать. Давайте ваши бумаги, я всё подпишу».
Далее Кадди на трех страницах втолковывал Винсенту суть произошедшего, окольными, но слишком понятными Уоку путями подводил его к простой мысли. «Запишем как самооборону — потому что это ведь очевидно».
«Никакая не самооборона. Просто драка. Не имеет значения, кто зачинщик».
Суд штата опять проявил жесткость. Винсента осудили за убийство второй степени. Добавили к изначальному сроку еще двадцать лет.
Уок набрал номер Кадди. Ждать пришлось минут пять.
— Я тут перечитываю дело Винсента Кинга…
Кадди шмыгнул носом, словно был простужен.
— Разве Бойд с ним не разобрался?
— Разобрался.
— Так я и думал.
— Меня интересует, в частности, драка с Бакстером Логаном. Маловато подробностей по результатам вскрытия.
— Это все, что мы имеем. Бакстер Логан умер в результате удара головой о каменный пол. Двадцать четыре года назад отчеты о вскрытиях были краткими — не в пример нынешним.
— Как Винсент?
Было слышно, как поворачивается в кожаном кресле крупный, грузный мужчина.
— Будто воды в рот набрал. Даже со мной не говорит.
— Он видел себя в новостях?
На окружного прокурора давили местные — пусть, мол, поскорее предъявит официальное обвинение.
— У него нет телевизора.
Уок нахмурился.
— Я думал…
— В смысле, он сам отказался. Я-то ему сколько раз предлагал.
— Чем он занят целыми днями?
В трубке молчали.
— Кадди, алло!
— Прикрепил над койкой фотографию той девочки, Сисси Рэдли. Других личных вещей в камере нет. Он сидит среди голых стен.
Под просьбу Кадди оставаться на линии Уок закрыл глаза.
Он еще раз прочитал отчет, нашел в конце имя патологоанатома — Дэвид Юто, доктор медицины. Тут же были его адрес и телефон. Уок позвонил, нарвался на автоответчик, оставил сообщение. Двадцать четыре года прошло, Дэвид Юто мог переехать, а то и вовсе… И даже если он жив, даже если обитает по старому адресу — о чем Уок станет его спрашивать? Ничего, он придумает. Он сформулирует вопросы, он поведет следствие как настоящий детектив. Бойд сказал не вмешиваться? К дьяволу Бойда. Он, Уок, напористый. Ему бы только догадаться, в каком направлении рыть.
Пришла Лу-Энн Миллер, молча уселась напротив Уока, уставилась в окно. Так и просидит до вечера — типа, смену отработает.
Уок отлистнул страницу. Снова перед ним Стар — волосы будто ветром со лба сдуло, рука вывернута; кажется, что она безмолвно, одним жестом, молит о помощи.
— Здесь надо прибраться, — выдала Лу-Энн, оглядывая папки, немытые кружки и бумажки.
— Я сам поговорю с Дарком.
— Хочешь выколотить из него некие показания, которых не добились полицейские штата? Думаешь, ты круче Бойдовых ребят?
Марта улыбнулась.
— До сих пор бегаешь по Винсентовым поручениям?
— Я на все готов, лишь бы избавить невиновного от высшей меры.
— То есть Винсенту грозит смертная казнь?
— Да.
Марта опустилась на стул, ноги в кроссовках устроила на столе.
— Могу порекомендовать опытного адвоката.
— Думаешь, я ему этот вариант не предлагал?
Марта взяла из пиалы конфетку — драже «М&Ms».
— Я-то ему на что сдалась?
— Винсенту после тридцатника за решеткой все вокруг чужое. Только мы двое у него и остались. Он помнит, что ты — юрист, вот и уперся.
— Я даже не представляю, что он за человек теперь. Да и ты наверняка сильно изменился.
— Я как раз практически прежний.
— Это меня и настораживает.
Уок рассмеялся.
— Может, возьмем еды навынос и закрасим белые пятна? — Он говорил тихо, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Тут поблизости готовят суперские такос; всего-то и надо, что восемьдесят девять центов — найдется у тебя?
— А хочешь по-честному?
— Хочу.
— Я потратила немало лет, чтобы Кейп-Хейвен остался позади. Как по-твоему, есть у меня желание возвращаться?
Уок встал, улыбнулся и прошел к двери.
15
Мейн-стрит медленно оживала.
Милтон, по уши в кровище, расчленял тушу: отдельно грудинка, затем лучшие куски, далее то, что берут на рагу. Впечатление было, что у него в руках не мясницкий топорик, а резец ваятеля. Уоку он задешево уступил стейк — ни один курортник не добился бы такой скидки.
Уок только что говорил с Хэлом. Звонил еженедельно, справлялся о детях, особенно расспрашивал о Робине — ведь мальчик той ночью мог слышать что-то важное. Сегодня Хэл сообщил, что Робину нашли психиатра; это женщина, кабинета у нее нет, и он, Хэл, возит внука прямо к ней домой. От ранчо двадцать миль. Ни имен, ни названий городов они с Хэлом не произносили — Уок перестраховывался.
— Кофе сварить? — с порога спросила Лия Тэллоу.
Уок качнул головой.
— Ты как вообще?
— Устала.
Несколько дней подряд Лия приходила на работу заплаканная. Уоку казалось, дело в муже. Супружеская верность — это не про Эда Тэллоу; когда только он уймется? Мужчины, считал Уок, устроены иначе, порочны изначально и не борются со своими так называемыми слабостями. Потому что идиоты.
— Бумаг накопилось — жуть. Не говоря о бардаке, который остался после Бойдовой команды.
Не будь Лии Тэллоу, Уок бы точно пропал. Закопался бы в новых постановлениях и прочем. Все знали: он против перемен в Кейп-Хейвене, отвергает каждую заявку на снос старого дома.
За Бойдом и его командой еще не простыл пресловутый след — в комнате пахло промасленной бумагой от бургеров, на всех поверхностях стояли чашки из-под кофе. Зато Бойд обещал держать Уока в курсе.
— Я могла бы выйти в вечернюю смену, — заговорила Лия. — Ну то есть дополнительно к дневной. Если надо.
— Лия, у тебя проблемы?
— Нет, но ты ведь представляешь, каково оно — с детьми. Старший школу заканчивает, Рикки новую видеоигру клянчит…
— Ладно, выкроим тебе рабочие часы.
Бюджет у них, конечно, ограниченный, но Уок как-нибудь всё устроит. Было время — Эд владел «Тэллоу констракшн», Лия работала в компании мужа. Потом рынок повернулся к супругам Тэллоу задом. И все-таки не верилось, что дело только в падении цен на недвижимость. Лия засиживалась в полицейском участке допоздна, а в свободные дни пропадала на пляже. Что угодно, только б не идти домой, к Эду.
Уок открыл папку. С фотографии на него глядела Стар. Отчеты полицейских штата находились тут же.
Имелось у него и дело Винсента. Накануне вечером Уок словно вернулся на тридцать лет назад. Начал со стенограмм допросов и заседаний по делу о гибели Сисси Рэдли. Потом стал заново изучать второе дело — тюремную драку, что вышла из-под контроля. Погибшего звали Бакстер Логан; без таких, как он, на земле дышалось бы легче. Логану дали пожизненное за похищение и убийство молоденькой Энни Клейверс, служащей риелторской компании. Уок читал показания — и отчетливо слышал голос Винсента:
«Это сделал я. Мы сцепились, я его ударил, он упал и больше не поднялся. Что было потом, помню смутно. Не знаю, Кадди, что еще вы хотите услышать. Давайте ваши бумаги, я всё подпишу».
Далее Кадди на трех страницах втолковывал Винсенту суть произошедшего, окольными, но слишком понятными Уоку путями подводил его к простой мысли. «Запишем как самооборону — потому что это ведь очевидно».
«Никакая не самооборона. Просто драка. Не имеет значения, кто зачинщик».
Суд штата опять проявил жесткость. Винсента осудили за убийство второй степени. Добавили к изначальному сроку еще двадцать лет.
Уок набрал номер Кадди. Ждать пришлось минут пять.
— Я тут перечитываю дело Винсента Кинга…
Кадди шмыгнул носом, словно был простужен.
— Разве Бойд с ним не разобрался?
— Разобрался.
— Так я и думал.
— Меня интересует, в частности, драка с Бакстером Логаном. Маловато подробностей по результатам вскрытия.
— Это все, что мы имеем. Бакстер Логан умер в результате удара головой о каменный пол. Двадцать четыре года назад отчеты о вскрытиях были краткими — не в пример нынешним.
— Как Винсент?
Было слышно, как поворачивается в кожаном кресле крупный, грузный мужчина.
— Будто воды в рот набрал. Даже со мной не говорит.
— Он видел себя в новостях?
На окружного прокурора давили местные — пусть, мол, поскорее предъявит официальное обвинение.
— У него нет телевизора.
Уок нахмурился.
— Я думал…
— В смысле, он сам отказался. Я-то ему сколько раз предлагал.
— Чем он занят целыми днями?
В трубке молчали.
— Кадди, алло!
— Прикрепил над койкой фотографию той девочки, Сисси Рэдли. Других личных вещей в камере нет. Он сидит среди голых стен.
Под просьбу Кадди оставаться на линии Уок закрыл глаза.
Он еще раз прочитал отчет, нашел в конце имя патологоанатома — Дэвид Юто, доктор медицины. Тут же были его адрес и телефон. Уок позвонил, нарвался на автоответчик, оставил сообщение. Двадцать четыре года прошло, Дэвид Юто мог переехать, а то и вовсе… И даже если он жив, даже если обитает по старому адресу — о чем Уок станет его спрашивать? Ничего, он придумает. Он сформулирует вопросы, он поведет следствие как настоящий детектив. Бойд сказал не вмешиваться? К дьяволу Бойда. Он, Уок, напористый. Ему бы только догадаться, в каком направлении рыть.
Пришла Лу-Энн Миллер, молча уселась напротив Уока, уставилась в окно. Так и просидит до вечера — типа, смену отработает.
Уок отлистнул страницу. Снова перед ним Стар — волосы будто ветром со лба сдуло, рука вывернута; кажется, что она безмолвно, одним жестом, молит о помощи.
— Здесь надо прибраться, — выдала Лу-Энн, оглядывая папки, немытые кружки и бумажки.
— Я сам поговорю с Дарком.
— Хочешь выколотить из него некие показания, которых не добились полицейские штата? Думаешь, ты круче Бойдовых ребят?