Мы – грязь. Мы – цветы

Беатрис большую часть пути наблюдала в окно скучные однообразные пустынные пейзажи. Дорога была достаточно длинной, сорок восемь часов на скоростном поезде. Кактусы, каменистые хребты на горизонте и потрескавшаяся почва, в некоторых местах покрытая песчаником, да одинокие валуны, пролетающие мимо них, оставаясь позади, мало её интересовали.

Детектив больше думала о предстоящей экспедиции, представляла, как будет ходить по джунглям с мачете в руках, прорубая путь через густые заросли, сплавляться по речной системе Кар-Мин на самодельных плотах, в поисках нужных им племён, которые смогут перевести надписи, обнаруженные на внутренней части кожных покровов Микки.

Клебенс Штейман читал корреспонденцию, которую регулярно поставляли в купе поездов. Там публиковались и научные статьи, и новости, присутствовали и развлекательные разделы. Беатрис решила отвлечь лингвиста, поделившись своими размышлениями вслух:

– Эти рубцы, под кожей Микки, как они там оказались? Может ли быть такое, что это не следствие болезни, сразившей его, вдруг они были там внутри и раньше?

– Весьма интересное предположение, на мой взгляд, – мужчина улыбнулся, – Вы истинный детектив, перебирающий варианты возможной истины, мне нравится это в Вас.

– Благодарю, и все же, каково Ваше мнение по этому поводу? Возможно ли это?

Пит, играющий большую часть поездки в видеоигры на своём планшете, на секунду оторвался от увлекательного виртуального поединка и решил вставить в разговор свои замечания:

– Детектив Александрос, возможно всё!

Как же её раздражали его неуместные ремарки! Никакого уважения, постоянно перебивает. У самой Беатрис уже появилось чувство уважения к Клебенсу Штеману, поэтому при нём у неё не поворачивался язык, и не поднималась рука, чтобы показывать свой истинный дерзкий характер. Может быть позже, когда Пит пойдёт по нужде, она последует за ним и наваляет ему тумаков в коридоре, а может, съездит горячей затрещиной по шее, но так, чтобы этого никто не видел. Как культурные матери воспитывают детей, не наказывая их при посторонних, точно также Беатрис хотелось заниматься воспитанием Пита.

– Отчасти, Ваш напарник прав, детектив, – немного поразмыслив надо всем, ответил лингвист. – Возможно многое, но вот по поводу всего, я бы засомневался. Что же касается Ваших предположений по поводу надписей, которые были обнаружены на внутренней части кожных покровов осужденного, то тут мне не совсем понятен смысл Ваших предположений об их происхождении.

Своим ответом Штейман старший немного смутил Беатрис:

– Я не совсем понимаю, к чему Вы клоните?

– Как человек, посвятивший свою жизнь изучению языков, могу, прежде всего, обратить Ваше внимание на такую простую вещь, лежащую на поверхности, как функция языка. Вы ведь знаете главную задачу, для которой люди им пользуются?

– Коммуникация! – ответил за Беатрис Пит, ткнув пальцем в чтиво, находящееся в руках Клебенса. Похоже, он точно получит по заслугам.

– Обезьяна может поведать своей подруге о том, где висят бананы и без слов, Вы не правы, Пит, я надеюсь и Вы, детектив это понимаете. Человеческий язык такой сложный для более высоких целей. Я скажу вам следующее: не важно, откуда взялись эти надписи. Кто-то или что-то, если угодно, хотел, чтобы их прочитали, поняли. В этом и есть смысл языка, передать информацию через годы, расстояния, оставить наследие. Пока что, мы не в силах перевести этот язык, но вполне возможно, что когда мы добьёмся своей цели, у нас не останется лишних вопросов. Поэтому я считаю, что нам нужно сосредоточиться на более насущных повседневных делах, чтобы планомерно следовать к поставленной цели.

В очередной раз Беатрис подкрепила своё уважение к пожилому лингвисту, он не только специалист в своём деле, но и опытный полный мудрости человек.

– Да, и по поводу истины, – продолжил Клебенс. – Истину не знает ни один смертный, если говорить об абсолютном понятии этого слова, и не под силу это нам, что впрочем, скорее всего, для нас к счастью, – мужчина подмигнул и улыбнулся, показавшись на миг даже чертовски обаятельным. – Существует ли истина в принципе?

В купе вошёл Виктор, который полчаса назад отправился в вагон-ресторан за чаем.

Беатрис любила разные сорта горячего напитка, особенно в путешествиях и на отдыхе на природе. Самое главное, чтобы чай был качественным, натуральным, правильно ферментированным, заваренным и поданным, тогда можно всецело ощутить удовольствие от его приёма. Вполне возможно, что просьбы Беатрис с подробным описанием своих пожеланий касательно напитка, вызвали такую длительную задержку молодого человека. Наркотики в поезде он принимать бы не стал, да и вряд ли пронёс бы их с собой сюда, поэтому можно было положиться на то, что он чист.

В этот раз дедукция несколько подвела Беатрис, на самом деле, делая заказ, Виктор засмотрелся выпуском новостей, который транслировался по радио в вагоне-ресторане. Молодого Штеймана прямо таки распирало от того, как хотел он поделиться сенсациями со своими попутчиками. Перевозбуждён он был так же, как иногда бывал в Королевских рудниках от своих препаратов, только теперь это было вызвано искренними душевными переживаниями.

– И что же ты такого узнал? – поинтересовался Пит.

– Много страшных нескладывающихся в голове вещей, – Виктор запрыгнул на сиденье, поджав ноги под себя и выставив вперёд полусогнутые руки, растопырил пальцы, концентрируя своё внимание и внимание окружающих на мнимом сгустке энергии. – Казни. Королева Эйрин Кор отпраздновала свою свадьбу кровавым террором, якобы борясь с мятежниками. Вообще сказали, что королевскую свадебную процессию атаковали, но не знаю, можно ли поверить в такие невероятные события. Но вот то, что она казнила молодого парня на площади с водонапорной башней, в квартале от дворцовых ворот, в этом сомнений нет.

– Ничего себе! Если это правда, то мы пропустили неслабое зрелище! – Беатрис показалось, что говоря это, Пит даже немного восхитился.

– Казни, ты сказал во множественном числе, кто ещё был подвергнут экзекуции? – спросил сына отец.

– А вот тут держитесь крепче, – Виктор сделал паузу, как драматический актер в дешёвом провинциальном театре, – губернатор Порта Огненного Моря Олаф Тэй!

«Может, он и прав был, что стоило держаться за что-нибудь, чтобы не упасть, – подумала Беатрис. – Что же теперь будет?»

– И сделала она это в прямом телевизионном эфире, – чеканя последние три слова, добавил молодой лингвист.

Значит, в его родном мегалополисе, в который они держат путь, о смерти Олафа Тэя знают. Это не сулит ничего хорошего. Есть предпосылки для паники. У него осталась дочь, Арина, но ей около десяти лет. По закону, она должна занять пост отца, как единственная наследница, если только королева Мулсатора не назначит другого человека и не сменит губернаторскую династию, как пару раз уже бывало в истории.

– Ходят слухи о войне, – не умолкал вернувшийся Виктор, – двое мужчин, выпивающих в вагоне-ресторане, разговаривали о том, что эти сплетни наводнили весь Мулсатор. Якобы королева намерена вернуть себе весь континент, который некогда был разбазарен её предком Зигфридом Освободителем.

Если такие слухи ходят, даже если они и не правдивы, то дойдут или уже дошли до Порта Огненного Моря, и его жители могут взбунтоваться против короны.

– А за что казнили Олафа Тэя? – спросила Беатрис.

– Обвинили в предательстве и заговоре с лидерами вольных городов. Мол, они хотели объединиться и организовать новую державу, – ответил Штейман младший.

Ну вот, теперь всё проясняется. Даже если хоть что-то из того, что удалось узнать Виктору правда, в городе их ждут паника и беспорядки, пока маленькая девочка со своими советниками это всё не остановит.

В купе вошла официантка и принесла замечательный чай с мятой и боярышником, напиток был успокаивающим, но расшалившиеся мысли успокоить в голове Беатрис была не в силах.

– Вижу, что Вы волнуетесь за город, детектив, – сказал Клебенс. – Не стоит. Главное, чтобы корабли ходили, и такси до верфи. А на любые народные волнения нам не стоит обращать внимания, и лучше ни во что не вмешиваться.

Он был, как всегда, прав. Зачем думать наперёд о незначительном. Лучше решать проблемы по мере их поступления.

Остаток пути члены экспедиции провели занимаясь своими делами. Клебенса больше не прерывали, он смог закончить читать все буклеты, предоставленные компанией перевозчиком, а также хорошенько вздремнуть.


Пит прошёл какую-то файтинговую РПГ, после чего ликовал и скакал по купе, как ребёнок. Беатрис всё же немного повоспитывала его, когда появилась возможность остаться наедине. На оплеухи, отвешенные ею, Пит отвечал также по-детски: недоумением, обидой и замыканием в себе.

«Ничего, – думала Беатрис, – если эта экспедиция затянется, я сделаю из тебя настоящего мужчину!»

Виктор тихо грустил у окна, переминался, меняя положение тела довольно часто, периодически прохаживался по вагонам, ночью не спал, практически, как и всегда. От этого его худой измождённый и даже слегка болезненный вид, с характерной синевой под глазами поддерживался в регулярном однообразии.

Прибыв в Порт Огненного Моря, собрав свой багаж, и выйдя на перрон, путники не ощутили ожидаемой паники, по крайней мере, сразу. На вокзале, как всегда, ко всем приезжим приставали таксисты. Они уверяли, что куда бы ни направлялся прибывший люд, лучше им воспользоваться услугами их транспорта, нежели добираться на метро или автобусах.

Значит, в городе всё-таки не всё спокойно.

Пришлось согласиться на предложение таксиста, в деньгах их экспедиция не нуждалась, так как пока что также финансировалась королевством, и карта для оплаты, выданная Эйрин Кор детективу, по-прежнему работала.

По пути через город в бухту, из которой могли отходить корабли на Забытый континент, путники не раз становились свидетелями мародёрства на улицах. Некоторые люди едва ли не попадали под колёса автомобиля, бегая как муравьи, во взъерошенном муравейнике. Водитель часто сигналил и бранился на таких граждан.

Прибыв в пункт назначения, расплатившись и выйдя на обдуваемые морским бризом улицы набережной, Беатрис уже не называла увиденное паникой. Несомненно, лёгкая суматоха царила в доках, но это скорее было вызвано желанием людей побыстрее покинуть неспокойное место, чем мародёрствовать или иными способами преступать закон.

Здесь находилось несколько десятков пришвартованных судов, но большинство из них отправлялись по недалёким маршрутам, в основном в вольные города, на острова Рэдберст, в порты Фирсмура и Лонливуда. По большей части их владельцами были местные магнаты и мастера международной торговли. Тех, кто связывал свою жизнь с делами с Забытым континентом, было немного. Поэтому выбор в средстве передвижения к желаемой цели был не столь велик, как хотелось бы.

Поочередно Беатрис со своими компаньонами подходила к различным судам, пытаясь отыскать управляющих, представляющих компании, либо непосредственно капитанов кораблей.

Большинству было не по пути с лингвистами и детективами.

Первым, кто открыто заявил, что направляется на Забытый континент, был смуглый молодой иноземец, представившийся Аваром. Он говорил с акцентом и не до конца понимал все слова, с которыми обращалась к нему Александрос.

– Забытый континент, да? Я держать свой путь в Шарван.

– Вы знаете это место? – спросила Беатрис Штеймана старшего.

– Да, это небольшой город почти на самом юге восточного побережья Западного континента. Не совсем удобное место прибытия. Оттуда далеко добираться до долины Высоких ветров. Думаю, нам стоит поискать ещё.

– Какой населённый пункт был бы наиболее желаемым местом для нас?

– Гримгнава. Это спокойный город. Расположен он недалеко от долины, не славится работорговлей и прочими ужасами. Если найдём корабль, идущий туда, значит удача действительно на нашей стороне, – пояснил Клебенс. – Это город известен своими самоцветами. Многие торгуют с ним, думаю, у нас есть шанс.

Вежливо попрощавшись с Аваром, компания продолжила поиски.

Следующим был капитан судна с грозным названием «Щит от бури», коренастый мужчина средних лет, с повязкой на глазу, как у пиратов. Судя по говору, также иноземец. Он отказал сразу:

– Нэт, дженщин на корабэль нэ берём, дурной знаки. Бог пошлэт шторма, от каких Щит нэ спасэт.

«Ну что за средневековые нравы, – думалось Беатрис, – эти иноземцы с Забытого континента настолько отстали от цивилизации? Невероятно, просто».

– Не теряйте веру, детектив, – подбадривал Виктор. – Мы найдём подходящий корабль.

– Может нам просто загримировать детектива под мужика, будет куда проще общаться с этими варварами, – предложил Пит.

Беатрис показалось, что оплеухи, полученные им в поезде, прошли мимо, либо ему понравилось подобное внимание, и Пит выпрашивает ещё одну порцию блинов и люлей.

Не везло компании ещё долго. Каких только отговорок они не получали, а тем временем день заканчивался.

– В доках небезопасно ночью, – сказал Виктор.

– Это ты в поезде слышал от алкашей тамошних, или в новостях передавали? – попытался съязвить Пит.

На самом деле Беатрис и Клебенсу это тоже было понятно.

– Тогда, думаю, стоит поискать ночлег, а завтра продолжим попытки отбыть отсюда, – предложил Штейман старший.

Пит загорелся:

– В доках должны быть чудесные бордели, можем заночевать там. Я слышал, что здесь и мужская проституция развита, так что и детективу кого-нибудь присмотрим, – на эти слова Беатрис отреагировала таким суровым взглядом, что Пит даже пару шагов назад сделал. – Простите, это шутка была, – Александрос в этом сомневалась.

Тем не менее, в этом районе действительно, кроме как в борделе остановиться было негде, а ехать в центр города, чтобы остановиться на ночлег в приличном отеле не было ни желания, ни сил.

– Ну, если никто не против, то можем и в борделе заночевать. Главное, чтобы там бельё выдавали после прачки запакованное и хорошо обработанное, – высказала предложение Беатрис. – А уж если, моим уважаемым спутникам захочется воспользоваться другими услугами заведения, то мешать не стану, мы все люди взрослые.

Виктор и Пит промолчали, а Клебенс немного посмеялся. Наверное, для него, сказанное показалось комплиментом в адрес собственных сил.

Самым приятным с первого взгляда оказался бордель «Сирена». Здание выглядело ухоженным, убранство внутри приличным, а на вопросы о белье Беатрис получила устроившие её ответы. Бордель включал и услуги простого отеля, имел развлекательный зал с баром, в котором дежурили девочки и парни для съёма. Кто не желал, мог сразу отправляться к себе в комнату. Также работала услуга по доставке ужина в номер и завтрака, если потребуется.

Отец с сыном взяли один номер на двоих с двумя отдельными кроватями. Беатрис удивилась, что такие вообще имеются в подобном заведении. Сама заказала себе люкс с двуспальной кроватью, а Питу номер попроще, но находился тот по соседству.

Люкс было слишком громким словом, конечно, но в номере было две комнаты: гостиная с диваном, столом, креслами, большим зеркалом и телевизором, спальня с широченной кроватью, запечатанный набор постельного белья и полотенец, халат и одноразовые тапочки, ванная комната со всеми удобствами. Королевская карта позволяла шиковать, и Беатрис не видела причин отказывать себе в этом. Лингвисты поскромничали просить большего, а Пита она решила немного проучить за его выходки неравными условиями ночлега, в надежде, что это послужит воспитательным целям.