На крыльях
Часть 33 из 123 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Кроме того, поверенный объявил, что пара должна раз в два месяца предоставлять доказательства того, что она – не фиктивная. По-моему, это проняло даже Антона. Он шепотом поинтересовался у меня, все ли в порядке с Нинкиной родственницей.
– Нет, детка, – ухмыльнулся Келла, злодейски потирая подбородок и в упор глядя на Нину. – Это ты попала.
– Мразь, – сообщила девушка и залпом выпила стакан минеральной воды, причем моей, но даже не заметила этого.
Огласив крайне странные пожелания, поверенный Эльзы Власовны, чувствующий, как готова растерзать его молодая жена, спешно раскланялся. Следом за ним испарился и фотограф, наклюкавшийся так, что парням пришлось провожать его до такси. И мы остались вчетвером.
– На что я подписался? – положив локти на стол, выдохнул Келла, пока подруга была в туалете – пудрила носик.
– А я тебе говорил, – лениво предупредил Антон, и эти слова еще больше раздраконили синеволосого.
– Ты много говоришь – и все не по делу, – огрызнулся барабанщик.
– Просто сначала нужно думать, а потом делать, – откинулся на спинку диванчика Тропинин.
– Сволочь! – вызверился Келла. – Это все из-за тебя!
Антон выразил все свои чувства по отношению к происходящему молча, используя нехитрый жест.
– Ребят, перестаньте, – влезла я, чтобы не допустить ссоры, ибо Келла был на пределе, а Антону просто нравилось доставать людей.
– За молодоженов, – поднял чашку кофе Антон. Келла только скрипнул зубами. Кажется, женатым человеком он себя не ощущал.
Через полчаса мы распрощались с Келлой и Нинкой, которые действительно поехали на бои без правил и остались, наконец, наедине. Едва только они вышли из банкетного зала, Антон молча развернулся ко мне и, взяв мое лицо в свои ладони, принялся весьма настойчиво целовать, а мне оставалось лишь отвечать ему тем же.
– Я люблю тебя, – прошептала я ему в губы. И он в шутку – я надеюсь! – опрокинул меня на диван, нависнув сверху и опираясь на одну руку, а второй вновь пытаясь стянуть пониже ткань платья на плече, которая и так была спущена, обнажая их. Все-таки платье не давало ему покоя до сих пор. Целовался он при этом так упоительно, почти невыносимо нежно, что я в мгновение забыла обо всем на свете. И для меня существовал лишь он, его поцелуи и его дыхание. Я забыла обо всем на свете, о том, где мы находимся, о том, что в любой момент сюда могут зайти люди, и всецело отдавалась объятиям человека, которого безумно любила.
Естественно, нашему уединению помешали – в тот момент, когда Тропинину почти удалось сделать то, что он пытался притворить в жизнь весь день – спустить ниже платье. Громко хлопнула дверь. И в банкетный зал влетел Келла в верхней одежде. Услышав его гогот, я замерла испуганно, чувствуя, как лицо заливается румянцем, а Антон нехотя приподнялся, закрывая меня собой.
– Что надо? – спросил он тоном крайне недружелюбным.
– Остынь, чувак. Я мобилу забыл, – ухмыльнулся синеволосый широко и с пониманием. – Но вы продолжайте, дядюшка Келла вас благословляет.
Он сделал вид, что осенил нас невидимой волшебной палочкой. И на этом он смылся, разрушив весь романтический флер. А вскоре и мы уехали, встретили ночь на смотровой площадке, а после поехали к Антону.
* * *
На бои без правил, которые проходили в одном из клубов в отдаленном районе города, Нинка и Келла добрались на такси. Общее увлечение со скрипом сумело их примирить, к тому же, когда молодожены стали смотреть в Интернете, кто будет драться на ринге, оказалось, что один из бойцов – какой-то далекий приятель Ефима, родом из его города. Естественно, Келла захотел на него посмотреть, как сказал – «в деле».
– Раньше у одного тренера занимались, – поведал он Ниночке, умиротворенно куря и выдыхая дым в открытое окно такси, за которым проносился вечерний город. – Больше работал вторым номером – на контратаках. Но физподготовка – норм. Скорость неплохая и выносливый. Только на спаррингах я его все равно делал, – с гордостью добавил парень.
– А почему ты, такой классный и сильный, сам не стал боксером? – ехидно поинтересовалась его молодая супруга.
– Такой классный и сильный я стал музыкантом, – беззаботно отозвался Келла. Нинка попыталась забрать у него сигарету, но у нее ничего не вышло.
– Не люблю, когда девушки курят, – поморщился он, смахивая пепел за окно.
– Не люблю, когда трупы разговаривают, – парировала она.
– Идиотка, – проворчал Келла.
– Сам такой. Что за сексизм: если курит парень – это нормально, если девушка – катастрофа? – сощурилась Нина.
– Мне не нравится целоваться с курящими девушками, – усмехнулся Келла. – А на мужиков плевать. Так что они могут хоть в режиме двадцать четыре на семь дымить. Мне дела нет.
– А с парнями ты никогда не целовался? – невинным тоном спросила Журавль. Келле вопрос не слишком понравился.
– Возможно, ты не заметила, малышка, но у меня традиционная ориентация. Даже слишком, – покровительственно усмехнулся он, словно бы намекая: проверим? И предложил, окинув Ниночку блестящими задорными взглядом:
– Давай делать любовь?
– Давай делать твой мозг, а то сломался, – мигом нашлась девушка.
Келла не ответил. Он вновь с удовольствием затянулся сигаретой, впервые за весь день придя в этакую идиллию с самим с собой. А Журавль все не отставала. Будто чуяла, что у новоиспеченного мужа хорошее настроение, и всеми силами хотела его испортить.
– Ты же рок-музкант, котик, – горячо зашептала ему на ухо Нина, которой нравилось дразнить его, – должен попробовать все.
Келла посмотрел на нее со здоровым скептицизмом в темных глазах.
– Все попробовать невозможно, – вполне резонно заметил он.
– А хотелось бы?
– Попробовать все? – приподнял Келла широкую бровь.
– Поцеловать парня? – все никак не отставала Нинка.
– Не неси чушь, Королева, – поморщился Келла. Ему этот разговор порядком надоел.
– А кто из «На краю» пробовал? – не отставала девушка.
– Что пробовал? – волком уставился на нее синеволосый музыкант, чувствуя, как с горем пополам установившееся равновесие в его душе растворяется так же, как дым в темном вечернем воздухе.
– Целоваться с парнями, – пропела девушка.
– Ты озабоченная, – возмущенно сказал Келла.
– Нет, просто теперь я твоя жена, и все должна про тебя знать, – заявила Нина и попыталась погладить его по волосам с самым издевательским видом. Келла увернулся.
– А я – твой ключ к деньгам, – отвечал парень. – Думаешь, что доведешь меня и я подам на развод, чтобы все бабки достались тебе? Нет, моя девочка. Я ведь не просто так ввязался в эту игру. Хочу позабавиться с тобой вволю. Будешь хорошо себя вести, может быть, дам тебе развод.
И его рука потянулась к ее подбородку.
Глаза Нины сузились от негодования, она с силой треснула парня по запястью и едва слышно обозвала. Ее игривое настроение моментально пропало. Келла тоже обозлился. И до конца поездки они сидели молча, каждый глядя в экран своего телефона.
Из автомобиля они вышли молча: девушка в свадебном платье и с синими прядями в волосах, и парень в капюшоне и в маске Анонимуса привлекали всеобщее внимание.
Турнир проходил в ночном клубе «Радар», который Ниночка, знаток ночной жизни города, считала второсортным и недостойным своего королевского внимания. Располагался он в торговом центре с одноименным названием и внешне не представлял из себя ничего интересного: модный стеклянный фасад и горящее на нем алым неоном название клуба. Вся парковка рядом с ним, несмотря на поздний час, была забита машинами, да и людей стеклось немало – видимо, официальные бои без правил, успешно проводимые в городе бывшим спортсменом со связями, были достаточно распиарены, чтобы привлечь внимание любителей этого жесткого вида спорта. В основном гости, конечно, были мужчинами, однако хватало и представительниц женского пола, среди которых особенно заметной была Нинка. Она, как и всегда, купалась в лучах внимания, привлекая взгляды еще и за счет наряда. Келле, однако, такое внимание к его теперь уже законной супруге не очень нравилось. Несмотря на то, что Журавль здорово его раздражала, он был собственником. Однако, справедливости ради, стоит заметить, что и на него обращали внимание, и это не нравилось уже Ниночке. Однако оба они делали вид, что им все равно: оба гордо наравне друг с другом шагали вперед, мимо столпившихся в ожидании представления людей. Катя и Антон подарили им ВИП-билеты, потому стоять в очереди вместе со всеми молодожены не стали – для них был открыт отдельный вход, куда они и отправились.
Парочку проводили за столик – он стоял прямо рядом с рингом, и за счет заведения угостили холодным шампанским: Келла за вечер выпил почти всю бутылку – он пьянел крайне медленно. А вот Нинка лишь пригубила игристый напиток – помнила о своей особенности становиться невменяемой, если переберет, а невменяемой становиться не хотелось. Во-первых, мало ли что на нее найдет, а просыпаться в одной кровати с рылом ей не улыбалось. А во-вторых, хотелось смотреть бои без правил и получать удовольствие. Келле, кажется, тоже. Их с головой накрыли предвкушение и азарт, и они даже начали разговаривать, обсуждая происходящее и с нетерпением поглядывая на ринг. И даже поставили на одного из бойцов деньги – на того самого парня из городка Келлы.
Организаторы не подкачали. Все было на высоте для своего уровня: световое шоу, агрессивная музыка, красивые девушки в бикини, анонсирующие раунды с табличками в руках, и, конечно же, сами бойцы на ринге. Это были профессионалы местного масштаба, но Нинка готова была поклясться, что дерутся парни не хуже, чем мировые знаменитости: с той же яростью, дерзким напором и желанием выиграть. Кровь ее бурлила от эмоций, и Нина громко поддерживала бойцов, болея всей душой. Келла, впрочем, не отставал, и особо грозный нервный бой оба закончили с криками радости и на ногах – победил боец, на которого они поставили. Да что говорить, почти весь зал стоял на ногах, неистово приветствуя победителя, лицо которого было в крови. Келла, поддерживая земляка, орал громко – во всю мощь своих легких, Нинка – не отставала.
Эмоции зашкаливали, драйв переполнял обоих, и кожа буквально впитывала этот особый, носящийся в воздухе дух соперничества и спортивной жесткости, подначивая на безумства. Заставляя в душах гореть огни. И заставляя бросаться в эти огни, как в омут – с головой.
Конферансье вышел на ринг, громогласно объявил победителя и под яростный крик толпы поднял вверх руку одного из бойцов.
Это было спусковым крючком.
Почему вдруг они стали целоваться, ни Келла, ни Нинка так и не поняли: их вдруг потянуло друг ко другу с невиданной силой, и они разом – люди порывов – наплевали на все. Она оказалась на его коленях, обвив руками шею, а он обнимал ее так, словно хотел оставить синяки на теле. И волосы распустил – ему нравилось наматывать их на кулак и слегка оттягивать.
Звуки жесткой музыки, выкрики людей, зычный голос конферансье – все это добавляло перчинку в странный умопомрачительный поцелуй, балансирующий на грани причинения и боли.
Они почти одновременно отстранились друг от друга, и дыхание их было неровным.
«Клинч», – с иронией подумал Келла.
Пусть так – главное, не нокаут.
– Потерял квалификацию, – заявила Нинка и сделала большой глоток ледяного шампанского, чтобы заглушить внутренний огонь. А от алкоголя он разгорелся сильнее.
– Это ты, малышка, пропустила мой джэб, – не собирался признавать поражение Келла. Он был не прочь продолжить этот бой, но на другом ринге.
Нина уверенно, как будто клеймя свою собственность, поцеловала его, положив руки на широкие плечи парня. Под плотной тканью водолазки ощущались крепкие мышцы. И девушка вдруг четко осознала – Келла всегда сможет ее защитить. Это понимание – что здесь, в месте жестких боев, азарта и крови, она находится рядом с сильным парнем, захлестнуло ее с головой. Ей хотелось почувствовать эту силу, стать ее единоличной повелительницей. Управлять ею, зная, что эта сила дарит ей нежность. Грубую, но искреннюю.
На ринге объявляли новую пару бойцов, а они все целовались – неистово, как и подобает молодоженам.
Огонь в крови горел так ярко, что оба задыхались. И свет софитов над рингом и зрителями был лишь его отблеском. А искры плавали по венам и обжигали нервные окончания.
– Настоятельно советую тебе признать поражение, – прошептала Нина, водя пальцами по его затылку.
– В этом раунде, но не в бое, – сказал Келла. Если девушка чувствовала его силу и упивалась ею, то он точно так же неожиданно остро ощущал ее женственность и хрупкость. Несмотря ни на какие выходки и ловкость Журавль все равно оставалась девчонкой. Она была слабее его, как бы ни кичилась, и ощущение этой естественной женской слабости Келлу пленяло. Парень четко и ясно осознал – он сильнее и может защитить ее, если захочет, разумеется. А он захочет – как иначе?
– Посмотрим, – лукаво протянула Ниночка.
– Посмотрим, – лениво пообещал Келла.
Какое-то время они переругивались – так, уже по привычке, а затем в перерыве между боями вышли на улицу – охладиться, и ветер со снегом тотчас ударил им в лица, как профессиональный боксер.
Наверное, лучше бы они и не выходили, потому что именно тогда, при свете фонарей, синеволосый музыкант, забывший маску, и встретил какого-то своего давнего приятеля по имени Евген, который имел отношение к боям без правил.
– Невеста?! – обалдел приятель Келлы, уставившись на девушку.
– Не, чувак, у нас косплей, – обнял Нинку за плечи барабанщик крайне свойским жестом, который девушке совсем не понравился.
– Нет, детка, – ухмыльнулся Келла, злодейски потирая подбородок и в упор глядя на Нину. – Это ты попала.
– Мразь, – сообщила девушка и залпом выпила стакан минеральной воды, причем моей, но даже не заметила этого.
Огласив крайне странные пожелания, поверенный Эльзы Власовны, чувствующий, как готова растерзать его молодая жена, спешно раскланялся. Следом за ним испарился и фотограф, наклюкавшийся так, что парням пришлось провожать его до такси. И мы остались вчетвером.
– На что я подписался? – положив локти на стол, выдохнул Келла, пока подруга была в туалете – пудрила носик.
– А я тебе говорил, – лениво предупредил Антон, и эти слова еще больше раздраконили синеволосого.
– Ты много говоришь – и все не по делу, – огрызнулся барабанщик.
– Просто сначала нужно думать, а потом делать, – откинулся на спинку диванчика Тропинин.
– Сволочь! – вызверился Келла. – Это все из-за тебя!
Антон выразил все свои чувства по отношению к происходящему молча, используя нехитрый жест.
– Ребят, перестаньте, – влезла я, чтобы не допустить ссоры, ибо Келла был на пределе, а Антону просто нравилось доставать людей.
– За молодоженов, – поднял чашку кофе Антон. Келла только скрипнул зубами. Кажется, женатым человеком он себя не ощущал.
Через полчаса мы распрощались с Келлой и Нинкой, которые действительно поехали на бои без правил и остались, наконец, наедине. Едва только они вышли из банкетного зала, Антон молча развернулся ко мне и, взяв мое лицо в свои ладони, принялся весьма настойчиво целовать, а мне оставалось лишь отвечать ему тем же.
– Я люблю тебя, – прошептала я ему в губы. И он в шутку – я надеюсь! – опрокинул меня на диван, нависнув сверху и опираясь на одну руку, а второй вновь пытаясь стянуть пониже ткань платья на плече, которая и так была спущена, обнажая их. Все-таки платье не давало ему покоя до сих пор. Целовался он при этом так упоительно, почти невыносимо нежно, что я в мгновение забыла обо всем на свете. И для меня существовал лишь он, его поцелуи и его дыхание. Я забыла обо всем на свете, о том, где мы находимся, о том, что в любой момент сюда могут зайти люди, и всецело отдавалась объятиям человека, которого безумно любила.
Естественно, нашему уединению помешали – в тот момент, когда Тропинину почти удалось сделать то, что он пытался притворить в жизнь весь день – спустить ниже платье. Громко хлопнула дверь. И в банкетный зал влетел Келла в верхней одежде. Услышав его гогот, я замерла испуганно, чувствуя, как лицо заливается румянцем, а Антон нехотя приподнялся, закрывая меня собой.
– Что надо? – спросил он тоном крайне недружелюбным.
– Остынь, чувак. Я мобилу забыл, – ухмыльнулся синеволосый широко и с пониманием. – Но вы продолжайте, дядюшка Келла вас благословляет.
Он сделал вид, что осенил нас невидимой волшебной палочкой. И на этом он смылся, разрушив весь романтический флер. А вскоре и мы уехали, встретили ночь на смотровой площадке, а после поехали к Антону.
* * *
На бои без правил, которые проходили в одном из клубов в отдаленном районе города, Нинка и Келла добрались на такси. Общее увлечение со скрипом сумело их примирить, к тому же, когда молодожены стали смотреть в Интернете, кто будет драться на ринге, оказалось, что один из бойцов – какой-то далекий приятель Ефима, родом из его города. Естественно, Келла захотел на него посмотреть, как сказал – «в деле».
– Раньше у одного тренера занимались, – поведал он Ниночке, умиротворенно куря и выдыхая дым в открытое окно такси, за которым проносился вечерний город. – Больше работал вторым номером – на контратаках. Но физподготовка – норм. Скорость неплохая и выносливый. Только на спаррингах я его все равно делал, – с гордостью добавил парень.
– А почему ты, такой классный и сильный, сам не стал боксером? – ехидно поинтересовалась его молодая супруга.
– Такой классный и сильный я стал музыкантом, – беззаботно отозвался Келла. Нинка попыталась забрать у него сигарету, но у нее ничего не вышло.
– Не люблю, когда девушки курят, – поморщился он, смахивая пепел за окно.
– Не люблю, когда трупы разговаривают, – парировала она.
– Идиотка, – проворчал Келла.
– Сам такой. Что за сексизм: если курит парень – это нормально, если девушка – катастрофа? – сощурилась Нина.
– Мне не нравится целоваться с курящими девушками, – усмехнулся Келла. – А на мужиков плевать. Так что они могут хоть в режиме двадцать четыре на семь дымить. Мне дела нет.
– А с парнями ты никогда не целовался? – невинным тоном спросила Журавль. Келле вопрос не слишком понравился.
– Возможно, ты не заметила, малышка, но у меня традиционная ориентация. Даже слишком, – покровительственно усмехнулся он, словно бы намекая: проверим? И предложил, окинув Ниночку блестящими задорными взглядом:
– Давай делать любовь?
– Давай делать твой мозг, а то сломался, – мигом нашлась девушка.
Келла не ответил. Он вновь с удовольствием затянулся сигаретой, впервые за весь день придя в этакую идиллию с самим с собой. А Журавль все не отставала. Будто чуяла, что у новоиспеченного мужа хорошее настроение, и всеми силами хотела его испортить.
– Ты же рок-музкант, котик, – горячо зашептала ему на ухо Нина, которой нравилось дразнить его, – должен попробовать все.
Келла посмотрел на нее со здоровым скептицизмом в темных глазах.
– Все попробовать невозможно, – вполне резонно заметил он.
– А хотелось бы?
– Попробовать все? – приподнял Келла широкую бровь.
– Поцеловать парня? – все никак не отставала Нинка.
– Не неси чушь, Королева, – поморщился Келла. Ему этот разговор порядком надоел.
– А кто из «На краю» пробовал? – не отставала девушка.
– Что пробовал? – волком уставился на нее синеволосый музыкант, чувствуя, как с горем пополам установившееся равновесие в его душе растворяется так же, как дым в темном вечернем воздухе.
– Целоваться с парнями, – пропела девушка.
– Ты озабоченная, – возмущенно сказал Келла.
– Нет, просто теперь я твоя жена, и все должна про тебя знать, – заявила Нина и попыталась погладить его по волосам с самым издевательским видом. Келла увернулся.
– А я – твой ключ к деньгам, – отвечал парень. – Думаешь, что доведешь меня и я подам на развод, чтобы все бабки достались тебе? Нет, моя девочка. Я ведь не просто так ввязался в эту игру. Хочу позабавиться с тобой вволю. Будешь хорошо себя вести, может быть, дам тебе развод.
И его рука потянулась к ее подбородку.
Глаза Нины сузились от негодования, она с силой треснула парня по запястью и едва слышно обозвала. Ее игривое настроение моментально пропало. Келла тоже обозлился. И до конца поездки они сидели молча, каждый глядя в экран своего телефона.
Из автомобиля они вышли молча: девушка в свадебном платье и с синими прядями в волосах, и парень в капюшоне и в маске Анонимуса привлекали всеобщее внимание.
Турнир проходил в ночном клубе «Радар», который Ниночка, знаток ночной жизни города, считала второсортным и недостойным своего королевского внимания. Располагался он в торговом центре с одноименным названием и внешне не представлял из себя ничего интересного: модный стеклянный фасад и горящее на нем алым неоном название клуба. Вся парковка рядом с ним, несмотря на поздний час, была забита машинами, да и людей стеклось немало – видимо, официальные бои без правил, успешно проводимые в городе бывшим спортсменом со связями, были достаточно распиарены, чтобы привлечь внимание любителей этого жесткого вида спорта. В основном гости, конечно, были мужчинами, однако хватало и представительниц женского пола, среди которых особенно заметной была Нинка. Она, как и всегда, купалась в лучах внимания, привлекая взгляды еще и за счет наряда. Келле, однако, такое внимание к его теперь уже законной супруге не очень нравилось. Несмотря на то, что Журавль здорово его раздражала, он был собственником. Однако, справедливости ради, стоит заметить, что и на него обращали внимание, и это не нравилось уже Ниночке. Однако оба они делали вид, что им все равно: оба гордо наравне друг с другом шагали вперед, мимо столпившихся в ожидании представления людей. Катя и Антон подарили им ВИП-билеты, потому стоять в очереди вместе со всеми молодожены не стали – для них был открыт отдельный вход, куда они и отправились.
Парочку проводили за столик – он стоял прямо рядом с рингом, и за счет заведения угостили холодным шампанским: Келла за вечер выпил почти всю бутылку – он пьянел крайне медленно. А вот Нинка лишь пригубила игристый напиток – помнила о своей особенности становиться невменяемой, если переберет, а невменяемой становиться не хотелось. Во-первых, мало ли что на нее найдет, а просыпаться в одной кровати с рылом ей не улыбалось. А во-вторых, хотелось смотреть бои без правил и получать удовольствие. Келле, кажется, тоже. Их с головой накрыли предвкушение и азарт, и они даже начали разговаривать, обсуждая происходящее и с нетерпением поглядывая на ринг. И даже поставили на одного из бойцов деньги – на того самого парня из городка Келлы.
Организаторы не подкачали. Все было на высоте для своего уровня: световое шоу, агрессивная музыка, красивые девушки в бикини, анонсирующие раунды с табличками в руках, и, конечно же, сами бойцы на ринге. Это были профессионалы местного масштаба, но Нинка готова была поклясться, что дерутся парни не хуже, чем мировые знаменитости: с той же яростью, дерзким напором и желанием выиграть. Кровь ее бурлила от эмоций, и Нина громко поддерживала бойцов, болея всей душой. Келла, впрочем, не отставал, и особо грозный нервный бой оба закончили с криками радости и на ногах – победил боец, на которого они поставили. Да что говорить, почти весь зал стоял на ногах, неистово приветствуя победителя, лицо которого было в крови. Келла, поддерживая земляка, орал громко – во всю мощь своих легких, Нинка – не отставала.
Эмоции зашкаливали, драйв переполнял обоих, и кожа буквально впитывала этот особый, носящийся в воздухе дух соперничества и спортивной жесткости, подначивая на безумства. Заставляя в душах гореть огни. И заставляя бросаться в эти огни, как в омут – с головой.
Конферансье вышел на ринг, громогласно объявил победителя и под яростный крик толпы поднял вверх руку одного из бойцов.
Это было спусковым крючком.
Почему вдруг они стали целоваться, ни Келла, ни Нинка так и не поняли: их вдруг потянуло друг ко другу с невиданной силой, и они разом – люди порывов – наплевали на все. Она оказалась на его коленях, обвив руками шею, а он обнимал ее так, словно хотел оставить синяки на теле. И волосы распустил – ему нравилось наматывать их на кулак и слегка оттягивать.
Звуки жесткой музыки, выкрики людей, зычный голос конферансье – все это добавляло перчинку в странный умопомрачительный поцелуй, балансирующий на грани причинения и боли.
Они почти одновременно отстранились друг от друга, и дыхание их было неровным.
«Клинч», – с иронией подумал Келла.
Пусть так – главное, не нокаут.
– Потерял квалификацию, – заявила Нинка и сделала большой глоток ледяного шампанского, чтобы заглушить внутренний огонь. А от алкоголя он разгорелся сильнее.
– Это ты, малышка, пропустила мой джэб, – не собирался признавать поражение Келла. Он был не прочь продолжить этот бой, но на другом ринге.
Нина уверенно, как будто клеймя свою собственность, поцеловала его, положив руки на широкие плечи парня. Под плотной тканью водолазки ощущались крепкие мышцы. И девушка вдруг четко осознала – Келла всегда сможет ее защитить. Это понимание – что здесь, в месте жестких боев, азарта и крови, она находится рядом с сильным парнем, захлестнуло ее с головой. Ей хотелось почувствовать эту силу, стать ее единоличной повелительницей. Управлять ею, зная, что эта сила дарит ей нежность. Грубую, но искреннюю.
На ринге объявляли новую пару бойцов, а они все целовались – неистово, как и подобает молодоженам.
Огонь в крови горел так ярко, что оба задыхались. И свет софитов над рингом и зрителями был лишь его отблеском. А искры плавали по венам и обжигали нервные окончания.
– Настоятельно советую тебе признать поражение, – прошептала Нина, водя пальцами по его затылку.
– В этом раунде, но не в бое, – сказал Келла. Если девушка чувствовала его силу и упивалась ею, то он точно так же неожиданно остро ощущал ее женственность и хрупкость. Несмотря ни на какие выходки и ловкость Журавль все равно оставалась девчонкой. Она была слабее его, как бы ни кичилась, и ощущение этой естественной женской слабости Келлу пленяло. Парень четко и ясно осознал – он сильнее и может защитить ее, если захочет, разумеется. А он захочет – как иначе?
– Посмотрим, – лукаво протянула Ниночка.
– Посмотрим, – лениво пообещал Келла.
Какое-то время они переругивались – так, уже по привычке, а затем в перерыве между боями вышли на улицу – охладиться, и ветер со снегом тотчас ударил им в лица, как профессиональный боксер.
Наверное, лучше бы они и не выходили, потому что именно тогда, при свете фонарей, синеволосый музыкант, забывший маску, и встретил какого-то своего давнего приятеля по имени Евген, который имел отношение к боям без правил.
– Невеста?! – обалдел приятель Келлы, уставившись на девушку.
– Не, чувак, у нас косплей, – обнял Нинку за плечи барабанщик крайне свойским жестом, который девушке совсем не понравился.