Муза, где же кружка?

В 17 лет Крейн уехал в Нью-Йорк, якобы готовиться к поступлению в университет. Однако на самом деле он был намерен «стать одним из самых выдающихся поэтов Америки».

Хотя властный отец без устали призывал сына заняться «настоящим делом», амбициозному юноше вскоре удалось опубликоваться в нескольких престижных литературных журналах, включая Little Review.





Подобно многим американским поэтам XX в., Крейн проводил немало времени за выпивкой, впрочем, прекрасно совмещая ее с сочинительством и даже полагая, что алкоголь облегчает переход в состояние, необходимое для передачи его уникальных видений (пусть его строки порой и напоминали невнятные прорицания оракула). Не имея постоянной работы, Крейн в 1917–1924 гг. постоянно скитался между Кливлендом и Манхэттеном.





Личная жизнь Крейна была весьма беспорядочной. Он связывал собственную гомосексуальность с призванием поэта, используя отчужденность, которую ощущал, в качестве топлива для литературного творчества. Краткая, но бурная связь с датским моряком Эмилем Опффером стала источником вдохновения для поэмы «Странствия», написанной в 1924 г. и воспевавшей искупительную силу любви.





Возможно, любовь поэта к Карибам (и рому) зародилась в 1926 г., когда он недолго жил на Кубе. В его стихотворении «О караибский остров!» упоминаются крабы, золотые дублоны, черепахи и ураганы. В 1927 г. он писал своему другу Ивору Уинтерсу: «Ром оказывает на меня странное действие. От него я чувствую себя безвинным».

У родителей Крейна был коттедж на острове Пинос[56] близ кубинского побережья, где он написал большинство лирических стихов для сборника «Мост». В стихотворении «Катти Сарк» ром выступает как средство, помогающее справиться с болью утраты:

Он исторгал левиафаний шепот,

и ром гремел в нас, словно речь Платона…





В 1929 г. Крейн уехал в Париж, где прославился своими пьяными выходками. Отказавшись оплачивать счет в кафе, он подрался с официантами и угодил в полицию. А вскоре вернулся в США, где и завершил работу над «Мостом».





Сборник вышел в 1930 г., принеся ему довольно сомнительную славу. Не обошлось и без резких отзывов критиков, особенно огорчили Крейна уничижительные рецензии двух его ближайших друзей – Уинтерса и Тейта (будущего «поэта-лауреата США»[57]). Крейн окончательно утратил душевное равновесие и стал еще больше пить.

Впоследствии эту книгу сочтут классикой и величайшим литературным произведением, вдохновленным Бруклинским мостом. Именитый литературный критик Харолд Блум поместит Крейна в пантеон самых значительных американских поэтов-модернистов XX в., сравнив «Мост» с «Бесплодной землей» и даже заявив, что Крейн превосходит Элиота.

27 апреля 1932 г. Крейн, возвращаясь из Мексики в Нью-Йорк, прыгнул за борт парохода. Судя по всему, это было самоубийство. Впрочем, его тело так и не нашли.





Дива, которая живет на шпиле




В 1918 г. Эдна Сент-Винсент Миллей была очень модной литературной дамочкой, постоянно бросавшей вызов традициям, не боясь раздвигать границы приличий. Она станет воплощением типичной для XX в. фигуры творца, погубленного известностью. Современники уверяли, что ее стихи цитируются чаще всех прочих (не считая Шекспира). Подобно многим писателям тех дней, она пила все типы спиртного, но особенно любила «Между простынями» – коктейль на основе рома.





В 19 лет Миллей приняла участие в конкурсе поэтического альманаха Lyric Year. Ее стихотворение «Возрождение», считавшееся многими лучшим текстом из поданных на конкурс, все-таки не удостоилось первой премии. Возник небольшой скандал, и юная поэтесса приобрела кое-какую известность.





Учась в Колледже Вассара, Миллей то и дело удирала в манхэттенские подпольные бары, снискав репутацию неутомимой любительницы выпивки. Так или иначе, вскоре литературные салоны всего Нью-Йорка стали приглашать ее почитать свои стихи.

Луис Антермайер, видный поэт и критик, вспоминал ее необычный голос: «Звук словно у топора, который рубит колоду». Окончив в 1917 г. колледж, Миллей перебралась в Гринвич-Виллидж, где на исходе Первой мировой стал формироваться центр богемной жизни Нью-Йорка. В том же году вышел ее первый сборник стихов «Возрождение».






Следующий сборник, «Несколько фиг с чертополоха» (1920), стал настоящим прорывом, выведя Миллей на новую высоту. Книгу, содержащую феминистские идеи, сочли весьма противоречивой. «Первая фига» – один из самых знаменитых и провидческих текстов Миллей. Короткое стихотворение воплощало в себе принцип «Живи быстро, умри молодым», который станет квинтэссенцией «ревущих двадцатых»:

Моя свечка горит с обоих концов

и не доживет до утра, о нет,

зато она тешит врагов, друзей, матерей и отцов –

от нее такой яркий свет!





Публика обожала Миллей и ломилась на ее выступления. Как и полагается модной поэтессе эпохи джаза, она была потребительницей всех типов спиртного, заядлой курильщицей, а также искательницей сексуальных приключений. Во время длительных турне по ту сторону Атлантики она веселилась в Париже со скульптором Константином Бранкузи и Мэном Рэем (художником, фотографом и кинорежиссером).

Ее популярность продолжала стремительно расти. В 1923 г. она получила Пулитцеровскую премию за книгу «Баллада о плетельщице арф».

Среди ее многочисленных любовников был американский журналист Эдмунд Уилсон, тоже большой ценитель рома. В 1927 г. он издал «Словарь сухого закона», где имелось 104 синонима слова «пьяный». Он сделал Миллей предложение, но она отказала, страшась унылой семейной жизни.

Но Миллей, по выражению Уилсона, постепенно «уставала от разбивания сердец и сеяния смуты» и в 1923 г. вышла замуж за голландца Ойгена Бусевейна. Он оказался очень заботливым мужем, которого не пугали прогрессивные взгляды поэтессы, а кроме того, закрывал глаза на ее многочисленные внебрачные связи.





Стремясь укрыться от хаоса манхэттенской жизни, супруги приобрели на севере штата Нью-Йорк, близ городка Аустерлиц, загородный дом (под названием Steepletop – «Шпиль») и устраивали у себя роскошные приемы. Это было целое поместье: бар на открытом воздухе, плавательный бассейн, где купались нагишом, и бадминтонная площадка. Миллей проживет здесь до конца своих дней.





Она продолжала писать, но уже к началу 1930-х ее творческое пламя стало меркнуть. В произведениях всё больше проступали социальные мотивы. Критики не проявляли былого интереса, к тому же красота Миллей (один из главных факторов ее успеха) начала угасать. В 1936 г., испытывая острые боли после автомобильной аварии, она пристрастилась к морфию.





Миллей отдалилась от друзей и публики. Ей всё труднее было противостоять своим пагубным пристрастиям, она становилась всё беспомощнее и во многом зависела от мужа.





В Библиотеке Конгресса имеется отдельная коллекция предметов, связанных с именем Миллей. Тут хранятся, в частности, счета из аптек и магазинов: за ящики джина Fleischmann’s, скотча Teacher’s и рома Berry’s; а также за демерол, нембутал, бензедрин и кодеин. Количество и качество текстов неуклонно падали, ее слава угасала, и Миллей в конце концов сумела уменьшить потребление лекарственных препаратов – но не выпивки.





После того как в 1949 г. ее муж скоропостижно скончался, убитая горем вдова совсем превратилась в отшельницу. Теперь она редко выбиралась за пределы поместья и еще больше полагалась на алкоголь, помогавший ей дотянуть до вечера.

Утром 19 октября 1950 г. Миллей со сломанной шеей обнаружили у подножия лестницы в собственном доме. Видимо, она упала. Скорее всего, накануне допоздна писала и пила. Ей было 58 лет.

Незадолго до смерти она обвела в своей записной книжке последние три строчки только что написанного стихотворения:

Сдержу себя – а если нет, то затворюсь внутри.

Не омрачу я скорбью совершенство.

Кто б там ни умер – все равно: чудесная погода, посмотри.





«Между простынями»




Этот коктейль, ромовую версию классического «Сайдкара», изобрели во времена сухого закона. Обычно считается, что его придумал в 1930-е гг. Гарри Макэлхон из парижского заведения Harry’s New York Bar. Вполне правдоподобное предположение, если учесть, что в ту пору он вообще любил создавать смеси с провокационными названиями вроде «Обезьяньей железы».