Мрачный шепот

Ладно. С момента, когда он увидел ее впервые.

Он подумал, что она не может расслабиться, потому что он пугает ее, и решил притвориться спящим. Вероятно, он оказался прав, потому что она ослабила бдительность и открылась.

Страйдеру.

И это раздражало его сильнее языков самого яркого адского пламени.

Все же он не осмелился «пробудиться». Даже тогда, когда услышал, что Страйдер попытался прикоснуться к ней, и Сабину захотелось съездить кулаком по физиономии друга, впечатывая его носовой хрящ в ткани мозга. Их беседа очаровала его.

Девчушка — а именно такой она и была, девчушкой, всего лишь двадцатисемилетней девчушкой, которая заставила его почувствовать себя гребаным Старцем — считала себя неудачницей во всех смыслах этого слова, а сестер — образцом для подражания.

Более красивы? Вряд ли.

Сильнее? Его передернуло.

Их бы не взяли в плен? Любого можно застать врасплох. И сам он не исключение.

Ничто не пугает их? У каждого свой глубинный, тайный страх. Опять же, даже у Сабина. Он боялся потерпеть неудачу так же сильно, как Гидеон страшился пауков.

Гвен — такая застенчивая и перепуганная после пребывания в пещере — не удивительно, что у нее были сомнения в своей силе и своих смертоносных способностях. Но он и понятия не имел, насколько глубоко коренятся эти ее страхи. То, как она сравнивала себя с сестрами, говорило о том, что она вся переполнена сомнениями. Она просто «трещала» от них. И пребывание с ним рядом только ухудшит ситуацию.

Все его бывшие любовницы были самоуверенными женщинами (довольно хорошо за тридцать, чтоб им!) Он и выбирал их именно по этому признаку — уверенность.

Но они быстро менялись, его демон вцеплялся мертвой хваткой в проблески неуверенности. Некоторые, как Дарла, даже наложили на себя руки, не в силах вынести постоянную критическую оценку их внешности, ума, их окружения. После Дарлы он зарекся заводить отношения раз и навсегда.

Потом он увидел Гвен. И загорелся желанием — о, да, он просто весь превратился в желание. Возможно, он мог бы позволить себе одну ночь с ней и сумел бы как-то это оправдать. Но сомневался, что одной ночи ему будет довольно. Не в этом случае. Слишком много способов овладеть ею, слишком много всего он хотел сотворить с этим изящным маленьким тельцем.

Ее роскошная красота воспламеняла его кровь от одного взгляда, рот наполнялся слюной, а тело томилось от потребности прикоснуться. Ее неуверенность пробуждала в нем инстинкт защитника так же, как стремление к разрушению у его демона. Ее запах — аромат солнечного ветра, упрятанный под слоем грязи, которую она до сих пор не смыла — доносился до него, подзывая все ближе… и ближе…

«Поддаться ему означало уничтожить ее. Не забывай».

«Возможно, я буду хорошим мальчиком. Возможно, я оставлю ее в покое».

Слушая эти умасливания, Сабин до крови прикусил язык. Демон хотел, чтобы он усомнился в его злостных намерениях.

Однажды он купился на это. Больше такого не повториться.

— Ты слишком часто это делаешь, — сказал Страйдер Гвен, отвлекая Сабина от раздумий.

— Что? — голос девушки прозвучал хрипло.

Поначалу Сабин считал, что это из-за усталости. Но нет, эта хрипотца была ее характерной чертой. Наряду с неприкрытой сексуальностью.

— Наблюдаешь за Сабином. Он нравится тебе?

Она задохнулась, явно приходя в ярость.

— Конечно же, нет!

Сабин изо всех сил постарался не взвыть. Могла бы хоть немного посомневаться перед тем, как отвечать.

Страйдер усмехнулся.

— А я думаю, что нравится. И знаешь что? Я знаю его тысячи лет, потому мне известные многие его секреты.

— И? — буркнула она.

— И. Я не против ими поделиться. То есть я сделаю услугу вам обоим, если помогу тебе изменить о нем мнение.

«Твой друг копает под тебя», — заявил демон Сомнений, — «возможно, он сам имеет на нее виды. Глупо будет доверять ему после такого»

Сабин напрягся на минутку, но тут же отмел неприятное ощущение.

Он предостерегает ее ради ее же блага. Ради моего собственного блага. В точности, как он и сказал. Потому уймись.

— Я не хочу иметь с ним ничего общего, уверяю тебя.

— Тогда ты не будешь переживать, если я оставлю тебе в покое, так и не сказав того, что знаю.

Из-под полуприкрытых век Сабин наблюдал, как Страйдер поднялся на ноги.

Гвен схватила его за руку и потянула обратно на сидение.


— Подожди.

Сабину пришлось вцепиться в подлокотники, чтобы не дать себе вскочить и растолкать по углам эту парочку.

— Расскажи мне, — сказала девушка и сама отпустила воина.

Страйдер неспешно опустился в кресло. Он ухмылялся. Невзирая на ограниченный угол зрения, Сабин рассмотрел яркий блеск белозубой Страйдеровой улыбки.

Внезапно ему и самому захотелось усмехнуться. Гвен испытывала любопытство по поводу его скромной персоны.

«Наверняка хочет узнать, как получше тебя убить»

«Заткнись, черт тебя побери!»

— Ты желаешь знать что-то конкретное? — поинтересовался Страйдер.

— Почему он такой… отчужденный? — она все еще смотрела на него, впиваясь взглядом так, словно проникала под кожу. — То есть, он всегда такой или же это только мне так везет?

— Не переживай. Дело не в тебе. Так он ведет себя со всеми женщинами. Он вынужден быть таким. Понимаешь ли, его не… его демон…

— Демон? — выпалила его Гвен. Она выпрямилась так, будто шпагу проглотила, и мертвецки побледнела. — Ты только что сказал «демон»?

— Ой, хм…я сказал? — Страйдер опять беспомощно осмотрелся по сторонам. — Нет, нет. Я сказал не он…

— Нет, ты сказал демон. Демоны. Демоны и Ловцы и эта татуировка в виде бабочки. Я должна была догадаться, едва увидев эту татуировку. Но вы казались такими милыми. То есть, вы не обидели меня, и мало ли у кого может быть такое тату.

Она тоже обвела взглядом салон самолета, изучая воинов по-новому открывшимися глазами. Вскочив на ноги в следующую же секунду, она отпрянула от Страйдера и попятилась к уборной. Расставила руки, словно этот тщедушный жест мог удержать всех на местах.

— Я… теперь я поняла. Вы же Повелители, правда? Бессмертное воинство богов, изгнанное на землю. М…мои сестры рассказывали мне сказки на ночь о ваших злодеяниях.

— Гвен, — позвал Страйдер. — Успокойся. Пожалуйста.

— Вы убили Пандору. Ни в чем не повинную женщину. Вы дотла выжгли Грецию в древности, выкупав землю в крови и криках. Вы терзали людей, расчленяли их заживо.

Лицо Страйдера окаменело.

— Те люди заслужили это. Они убили нашего друга. Пытались убить всех нас.

— Если она закричит — произойдет нечто восхитительное, — мрачно сказал Гидеон, становясь рядом со Страйдером. — Не пытайся вырубить ее, и я не буду тебе помогать, ладно?

— Подожди. Перед тем, как мы начнем махать кулаками, и возможно лишимся наших глоток, давай испробуем нечто другое. Парис! — позвал Страйдер, не отводя глаз от Гвен. — Ты нужен здесь.

Парис решительно приблизился к ним в тот же миг, когда Сабин стряхнул свой мнимый сон и вскочил на ноги.

— Гвен, — сказал он в надежде успокоить ее прежде, чем Парис пустит в ход свои «штучки». Но девушка с перекошенным истерикой лицом судорожно пыталась сделать вдох. — Давай поговорим о…

— Демоны… вокруг меня.

Она открыла рот и завопила. И вопила, и вопила, и вопила.





Глава 6





Демоны. Повелители Преисподней.

Некогда — обласканные богами воины, а теперь — язвы на лице земли.

Каждый из них нес в себе демона, настолько ужасного, что даже ада не смог удержать его в плену.

И демоны эти — Болезнь, Смерть, Несчастье, Боль и Насилие.

«А я нахожусь вместе с ними в крошечном самолетике», — подумала Гвен, ощущая, как ее истерика набирает обороты.

К тому же самолет трясло и качало, он терял высоту с угрожающими темпами. Это не смущало Повелителей. Они приближались к ней, окружали, отрезая пути к отступлению. Сердце Гвен тяжело билось в груди, заставляя кровь на бешеной скорости мчаться по венам, от чего дикий гул стоя в ее ушах. Если бы только этот гул мог заглушить зловещий крик Гарпии… Не тут-то было. В голове ее звучала многоголосая симфония, лязг и звон которой прогонял прочь здравый смысл, сбивал с ног… вниз… в черную пропасть, где смерть и разрушение правят бал.

Ей стоило заподозрить, что эти воины — такие жестокие и могучие — одержимы демонами. Светящиеся красным глаза Сабина, когда она впервые увидела его… угловатая татуировка-бабочка на его боку…

«Какая же я дура»