Мост

Ревик последовал за Джоном, как только тот направился к бронированному автомобилю, и Джон поймал себя на том, что оглядывается на горящие дыры в земле, а затем на облака, образованные столбами чёрного дыма, которые, несомненно, были видны по всему городу.

Взлётно-посадочная полоса оказалась практически уничтожена.

Он наклонил голову, чтобы забраться в «Хаммер», когда Ниила распахнула перед ним дверцу, всё ещё держа винтовку наготове и целясь в широкое поле.

Джон скользнул на заднее сиденье «Хаммера».

Глядя в окно, он увидел горящую крышу центра отдыха и искрящийся трансформатор, истекающий голубыми искрами. Он окинул взглядом почерневшие джипы, танки и самолёты, автомобили, покрышки которых расплавились и слиплись от огня, резкий треск стеклянных стёкол в жарком пламени костров, плывущие чёрные и серые клубы дыма. На лугу валялись комья грязи и обломки оружия, а также капот «Хаммера». Он услышал отдалённый звук боеприпасов, продолжающих гореть где-то под землёй. Из большинства подземных укрытий, которые он видел, валил дым.

Он старался не думать о запахе, наполнявшем его нос — там присутствовала вонь горелой плоти, подпалённой резины и кордита[4], а также более тяжёлый запах горящего масла и бензина. Через открытую дверцу «Хаммера» несло невыносимой вонью; на самом деле лучше не становилось, пока видящие не закончили усаживаться в три ряда сидений и не закрыли двери.

Джон только тогда заметил, что Ревик не сел в «Хаммер» рядом с ним; он уселся впереди с Элли, а также с их водителем, Чиньей, и Юми, которая сидела слева от Элли.

Вместо него рядом с Джоном сел Джакс, а Локи, Гаренше, Мэйгар и Ниила устроились по другую сторону от Джакса. Они впятером прижали Джона к окну и к металлической двери и отодвинули сиденье назад, пока ряд перед ними не наполнился таким же количеством видящих.

Дверь захлопнулась, и худшие запахи исчезли.

Теперь Джон чувствовал только запах кордита и пота видящих со слабым привкусом крови.

Прежде чем он успел собраться с мыслями, его стали хлопать по плечу, ерошить волосы. Он даже получил поцелуй в щёку от Джорага, который схватил его за руку с сиденья перед ним и наполовину повернулся, чтобы улыбнуться ему.

Никто не произнёс ни слова.

Нереальность нависла над ним, когда Джон смотрел назад через тонированные стекла «Хаммера», рассматривая ряд дымящихся самолётов. По краям луга продолжали гореть деревья. Джон увидел нацеленную в небо пушку, наполовину раздавленную реактивным двигателем.

Джакс обнял его одной рукой, сжимая в боковом объятии.

Чинья завела двигатель «Хаммера», на мгновение взревев мотором, а Джон продолжал смотреть в окно, наполовину с благоговением, наполовину с недоверием.

Он всё ещё смотрел в окно, когда Джакс прошептал ему на ухо:

— Скажи спасибо, что ты стоишь за этим нереальным щитом вместе со своей сестрой, — сказал он, ухмыляясь. — Ты бы сейчас слышал эти проклятые вопли в главной конструкции. Сходят со своего бл*дского ума, — Джакс, посмеиваясь, сделал пальцами вращательный жест. — На них только что опустилась рука Божья, брат мой. Рука Божья. Да здравствует Дракон!

Продолжая ухмыляться, он сжал пальцами волосы Джона.

— Ты хорошо поработал, брат, — прошептал он. — Действительно чертовски хорошо. Большинство из нас даже не видели босса. На самом деле…

— Тихо, — раздался голос Ревика спереди. — Не отвлекай брата Джона.

Его голос был тихим, и он не повернул головы, но все видящие в задних рядах замерли, затаив дыхание. Ревик оглянулся, глядя поверх руки, которой он обнимал Элли.

— Операция ещё не закончилась. Подожди, пока мы не вернёмся в отель.

Джакс кивнул, сделав торжественный жест рукой — наполовину извинение, наполовину отдание чести.

Джон едва осознавал слова обоих видящих.

Он действительно чувствовал крики, о которых упоминал Джакс. Теперь, когда он позволил себе увидеть это, паника залила его aleimi резкими волнами, когда бегущие люди и видящие поняли, кто такой Ревик, с кем они сражаются.

Хотя, по правде говоря, Джон не мог заставить себя сильно переживать на этот счёт.

Подавляющее большинство его мыслей было сосредоточено на удержании этого щита.

Даже сейчас он проверял связь, пробегая по нитям, связывающим его с Мэйгаром, Ревиком, Элли, Балидором, убеждаясь, что ничего не повреждено, не перекручено и не скомпрометировано каким-либо образом. Получив утвердительный ответ от Балидора и Ревика в том пространстве, он немного расслабился, но большую часть своего внимания держал сосредоточенным на щите.

Оставшаяся часть его не слишком глубоко задумывалась о том, чему он только что стал свидетелем.

Более тактические области его разума даже документировали реакцию своих врагов как хорошую, как и то, чего они и добивались, с точки зрения посыла. Джон не мог по-настоящему радоваться их успеху, так же как и расстраиваться из-за того, чего это стоило. Это чувство было ближе к удовлетворению, нежели к чему-то другому.

Его мысленное подведение итогов было кратким и исключительно практичным.

«Первый удар завершён. Успешная высадка. Проблем нет. Пора двигаться дальше».

Понимая, что в этом он хотя бы частично вторит Ревику, Джон обнаружил, что распознает в этом способ справиться со всем.

Он впервые осознал, что по-настоящему понимает это.

Когда дело касалось жертв, Джон не мог думать об этом, не сейчас. Он даже не мог заставить себя хотеть подумать об этом. Было бы легко обвинить и в этом своего зятя, но Джон сомневался, что эта отстранённость, которую он ощущал, происходила полностью от Ревика.

Только когда он посмотрел на Элли, крепко зажатую между Ревиком и Юми, у него мелькнула смутная мысль, почему это должно было случиться.

Впрочем, он понимал, что это тоже отчасти оправдание.






Глава 26

Революция




Манхэттен — это в некотором роде большой остров, по крайней мере, когда разбираешь его по частям, преодолеваешь пешком или даже на машине.

Джон знал это — во всяком случае, теоретически — но на самом деле он уже давно не испытывал этого осознания. Честно говоря, по сравнению с тем, как он ездил по району Бэй в детстве, Манхэттен всегда казался ему довольно маленьким, с точки зрения географии.

Впрочем, он и раньше ходил по здешним улицам — с Элли и в одиночку.

Он знал, что Манхэттен может быть обманчиво сложным, особенно для такого небольшого участка земли. Он стал ещё более сложным после того, как количество и высота небоскрёбов взорвались за последние десять лет, а также из-за одного лишь обилия голографической рекламы, робо-такси, виртуальных рекламных щитов и даже искусственных людей, что затрудняло навигацию по коммерческим районам.

Город постоянно развивался, так что дело отчасти в этом.

Манхэттен также многое скрывал в своих трещинках и закоулках, и даже в тупиках, несмотря на всё более коммерческие и переполненные районы центра города.

Теперь большинство виртуальных роботов было отключено, как и говорящие рекламные щиты, робо-такси, автобусы с виртуальными оболочками и голографические витрины магазинов. В результате городские улицы стали намного тише, особенно в таких оживлённых торговых районах, как Таймс-сквер и рядом с парком. Те виртуальные продавцы, которые обычно следовали за Джоном и его друзьями вверх и вниз по Авеню Америк, больше не бродили призраками по тротуару, ища штрих-коды для сканирования и метки для таргетинга, чтобы продать своё дорогое дерьмо.

Когда они исчезли, должно быть, создалось ощущение, что население города уменьшилось наполовину, даже до депортации.

Теперь город медленно раздевался до голых костей.

Первыми были разграблены продуктовые магазины, рестораны, бары, винные и пивные лавки, магазины оружия и товаров первой необходимости, одежды и обуви, электроники, бытовой техники, скобяных и ювелирных изделий. После этого жители постепенно разграбили всё остальное — от секс-шопов и фетиш-магазинов, магазинов художественных товаров, цветочных и косметических салонов, бутиков, канцелярских, книжных, зоомагазинов, садоводческих, спортивных и антикварных магазинов.

Несколько больших предприятий, принадлежащих крупным корпорациям, а также ряд крупных банков, правительственных и офисных зданий, особенно на Уолл-Стрит, остались нетронутыми благодаря высокотехнологичным мерам безопасности и противоударным и противопожарным панелям. Те, что мельком увидел Джон, с улицы больше походили на глухие стальные стены.

«Дом на Холме» был одной из таких крепостей.

Джон предполагал, что, в конце концов, эти стены тоже рухнут, начиная с тех, которые охраняются только автоматизированными системами безопасности, а не настоящими людьми. Джон уже видел несколько таких, которые оказались разбитыми из-за чего-то, похожего на структурные повреждения от одного из цунами. Он также видел следы ожогов от небольших и средних бомб.

Когда они ехали в первом из четырёх «Хаммеров», Джон заметил небольшое стадо лошадей, пасущихся в загоне, созданном на месте исторического кладбища в центре города.

Он гадал, кому они принадлежали. Он решил, что это, должно быть, богатые люди, учитывая меры безопасности, которые он мельком заметил, пока они проезжали мимо — в том числе и высокий забор с колючей проволокой и охранников с автоматическими винтовками. Он знал, что они должны находиться там, чтобы отбить у бродяг охоту поджарить чьё-то любимое домашнее животное, но Джон не мог отделаться от мысли, что лошади, несмотря ни на что, скорее всего, обречены в конечном итоге стать пищей.

В конце концов, голод и необходимость победят.

Правила этого пост-апокалиптического Нью-Йорка были проще и жёстче, чем в старой версии, но действовали по сходным принципам. Те, кто обладал силой, огневой мощью и ресурсами, по-прежнему любыми необходимыми средствами защищали то, что у них имелось. Те, у кого не было этих вещей, либо работали на тех, у кого они имелись, либо собирали из остатков всё, что могли.

Джон гадал, сколько времени пройдёт до той поры, когда покинуть Нью-Йорк станет так же сложно, как и попасть внутрь.

Но опять же, Ревик только что в разы усложнил и то, и другое.

Как он и сказал Джону, сначала он вырубил ОБЭ-ворота на севере — единственный путь в город или из него по суше.

Так как это были вторые по степени укрепления ворота, то они заняли добрых сорок минут. Минут тридцать Ревик поджигал склады по обе стороны ОБЭ-ворот, а также взрывал дальнобойные грузовики, бронированные танки, стационарные орудия, сторожевые вышки, карантинный контрольно-пропускной пункт и два разных склада оружия.

На то, чтобы устранить сами врата ОБЭ, у него ушло около тридцати секунд.

Следующими стали оставшиеся рабочие доки Манхэттена.

После карантина в рабочем состоянии осталось лишь несколько доков. Все паромы, круизные лайнеры и частные гавани вдоль южной части Манхэттена и вверх по Гудзону уже были закрыты. Остальные немногие из них, бывшие в употреблении после карантина, принадлежали военным. Кроме того, они были усиленно укомплектованы агентами СКАРБ, Агентства по чрезвычайным ситуациям, нью-йоркской полиции, службы иммиграции и национальной безопасности, чьи люди были хорошо вооружены и не нуждались в особых оправданиях, чтобы стрелять в любого, кто их разозлил.

Джон и раньше приходил в ужас от драконовского подхода правоохранительных органов в условиях городского карантина. В своём страхе перед С2-77 они превратились в полномасштабное военное государство.

Однако сейчас это работало им на пользу.

Это означало, что Ревику придётся закрывать гораздо меньше дверей.

Люди Тени уже выполнили более девяноста пяти процентов работы Ревика за него, когда взорвали или отгородили всё, кроме нескольких точек доступа к берегу.

Конечно, часть прибрежного доступа была уничтожена более десяти лет назад, когда градостроители перекрыли более половины первоначальной береговой линии, чтобы построить прозрачные дамбы высотой в сто футов, дабы предотвратить повреждение зданий от приливов и отливов. Джон помнил город до того, как это случилось, и он был потрясён, когда посетил его несколько лет спустя.

Несмотря на свою прозрачность, дамбы иногда создавали дезориентирующий эффект аквариума, который мог вызвать клаустрофобию, даже с виртуальными панелями, показывающими вид на реку и противоположный берег. Планировщики построили парки у самой большой из этих стен, но это не очень помогло.

В данный момент Джон чувствовал себя совершенно ненужным.

Тем не менее, он держал подавляющее большинство своего света одержимо сосредоточенным на поддержании щита над Ревиком и остальными.