Мост Дьявола

— Все это всплывшее дерьмо нарушает общественную психику в городе.

Рекс сокрушенно улыбается.

— Речи пьяного психоаналитика.

— Бет слушает это? — спрашивает Грэйнджер. — Она тоже участвует в этом?

— Да, она уже говорила с Тринити. Как и Дасти Питерс.

— Бет уже говорила с Тринити? — повторяет Грэйнджер. — Джонни мне ничего не сказал.

Рекс пожимает плечами.

— Полагаю, эти беседы проходят редактуру перед выходом в эфир. Эйлин тоже слушает. Я уверен, что полгорода тоже слушает.

— И полстраны слушает ради потехи. — Грэйнджер делает очередной глоток. — Что еще скажет этот ушлепок из тюрьмы? Думаете, он предложит какое-то объяснение? Расскажет, почему Мэдди якобы солгала?

— Черт его знает. Как насчет Рэйчел? С ней уже побеседовали?

Грэйнджер заглатывает остатки пива и ставит пустую кружку на стойку.

— Нет. И этого не будет.

— А Мэдди?

— Понятия не имею. Мэдди изо всех сил старается не общаться с нами.

Рекс удерживает его взгляд, и Грэйнджер ощущает зуд во всем теле.

— Мэдди до сих пор негодует из-за той старинной интрижки Рэйчел? С тем копом, который расследовал дело Лиины Раи?

Грэйнджер угрюмо кряхтит.

— Как бы то ни было, со временем становится только хуже. А этот подкаст обязательно всколыхнет старые чувства Мэдди, и она совсем озвереет.

Во время сеансов психотерапии у Грэйнджер Рэйчел рассказывала ему о крушении ее брака. О своих чувствах к Джейку. О том, что она на самом деле с большой симпатией относилась к Люку О’Лири. Грэйнджер знает об этом. Еще он знает, что Рэйчел глубоко переживала свой разрыв с мужем. Это подорвало основу ее личности, ее представление о себе. Проблема усугубилась из-за тяжелого дела Лиины Раи. Из-за этого она утратила сосредоточенность на работе. Она принимала необдуманные решения и не раз выходила из себя. Это привело к проблемам на службе. Негодование, связанное с ее быстрым карьерным ростом, нацеленным на должность начальника отдела полиции, выплеснулось на поверхность. Другие сотрудники начали саботировать ее работу — или так ей казалось. Однажды Рэйчел внезапно обнаружила, что не может встать с постели. У нее диагностировали клиническую депрессию и отправили в отпуск по нетрудоспособности. Ей назначили психотерапию… под его руководством. Это стоило ей очередного повышения. В конце концов ей пришлось уйти.

Она вложила все свои средства в покупку этого участка земли в долине и строительство поместья «Зеленые акры», по́том и кровью превращенного в ферму по производству органических продуктов. Она стала продавать овощи на летнем фермерском рынке. Она постепенно освобождалась от терзавших ее внутренних демонов. Однажды, в жаркий летний день, Грэйнджер пригласил ее в ресторан, когда остановился у ее лотка на рынке в центральной части города. Он влюбился в нее еще во время терапии, но профессионально воздерживался от проявления своих чувств. Однако теперь их взаимосвязь врача и пациента прекратилась. В тот день она выглядела загорелой, жизнерадостной и отличалась естественной красотой. Казалось, что она счастлива. За первым свиданием последовали другие. В итоге Грэйнджер перешел на частичный рабочий график и переехал в «Зеленые акры», чтобы жить вместе с ней.

Сейчас, когда он был сильно нетрезв, ему казалось, что их благополучие подвешено на тонкой нити, которая может оборваться стуком в дверь фермерского дома, когда Тринити Скотт придет добиваться подробностей о деле Лиины Раи.

Рекса зовут на кухню, и Грэйнджер еще глубже погружается в мрачные размышления.

Его мысли возвращаются к тому дню, когда он обнаружил, как Джонни стирает армейскую куртку, не принадлежавшую его сыну. Джонни запихивал куртку в стиральную машину во второй половине дня во вторник, на следующий день после известия об исчезновении ученицы Лиины Раи. На куртке была кровь. Грязь и кровь.





* * *


Когда Джонни возвращается домой в тот вечер, Бет уже спит. Он забирается в постель, прижимается к жене и обнимает ее.

— Ты слышал третий эпизод? — говорит она в темноте.

Джонни долго молчит. Снаружи завывает ветер. Он думает, не начнется ли снегопад к утру.

— Мэдди солгала, Бет? — наконец спрашивает он.

Он чувствует, как напрягается тело жены. Она молчит. Ветер на улице задувает с новой силой, и где-то хлопает незапертая ставня.

— Ты действительно видела, как Клэй Пелли занимался сексом с Лииной?

— Пошел к черту, Джонни, — шепчет она.

Он изумленно отодвигается. Она поворачивается на спину и глядит в потолок; ее глаза сердито поблескивают в темноте.

— Как ты смеешь спрашивать меня об этом?

— Я хочу сказать… возможно, Мэдди солгала тебе. Или…

— Или что? Мы обе выдумали это? Ты правда думаешь, что я могу лгать о таких серьезных вещах? Что я бы спокойно жила все эти годы, зная о том, что человека отправили в тюрьму отчасти из-за наших с Мэдди измышлений?


— Мистер Пелли сел в тюрьму, потому что он признался в убийстве, Бет. Не из-за тебя. А теперь все только и говорят о том, было ли это ложным признанием. Вот и все. Может быть, он и не спал с Лииной в лесу. Может быть, Мэдди солгала.

— Он был извращенцем! Он был… и остается педофилом. Любителем детского порно. Ты сам слышал в подкасте, как он говорит, что возбуждался в обществе девочек-подростков. Он… однажды он приставал ко мне.

— Ты мне никогда не говорила.

— Я хотела забыть об этом.

— Ты никому не рассказывала?

— Конечно, нет.

— Даже Мэдди?

— Особенно Мэдди. Но Лиина? Она была легкой добычей. Она нуждалась в любви. Она хотела быть желанной, и этот мерзавец воспользовался ее состоянием. Я абсолютно верю, что его признание было настоящим. Слово в слово.

Она замолкает, и они лежат, слушая ветер.

— Ты же знал, что Лиина была легкодоступной, да, Джонни?

— Что это должно означать?

— Она так отчаянно хотела кому-то понравиться, что готова была раздвинуть ноги перед любым мальчишкой, который стремился бы потерять свою девственность и не заботился о том, с кем он это сделает.

Джонни становится тошно.

— Не могу поверить, что ты это сказала.

Он закрывает глаза. Его мир как будто вращается по медленной черной спирали. Он чувствует себя кусочком мусора в воде, стекающей в слив раковины, — он чувствует, как его затягивает в водосток, вращает сужающимися кругами перед темным отверстием.

Он вспоминает тот день, когда отец наблюдал за ним из дверного проема, когда он запихивал в стиральную машину армейскую куртку, покрытую грязью и кровью.





* * *


Тем временем на другом конце страны, в одном из городков среди постоянно разрастающихся пригородов Торонто, семидесятилетняя Джослин Уиллоуби сидит рядом со своей дочерью, которой сильно за сорок. Старшая женщина перебирает четки, слушая подкаст об убийстве Лиины Раи. Ей всегда нравились истории о настоящих преступлениях. Четки предназначены только для комфорта, чтобы занять руки, пока она слушает.

Младшая женщина — ее дочь Лэйси — находится на продвинутой стадии ранней деменции. Сейчас она находится в доме престарелых. Лэйси больше не узнает членов своей семьи. Ей трудно глотать еду. Она больше не может ходить. За окнами дома бушует метель и кружится снег, поэтому Джослин остается на ночь в доме своей дочери. Общественный транспорт перестал работать несколько часов назад.

В комнату входит медсестра. Она тихо здоровается с Джослин и подходит к кровати, чтобы проверить состояние пациентки. Она измеряет пульс Лэйси.

Лэйси не реагирует; она крепко спит. Джослин снимает наушники и слабо улыбается медсестре, которая проверяет капельницу, прикрепленную к руке Лэйси.

— Что вы слушаете? — дружелюбно спрашивает медсестра.

— Подкаст о настоящем преступлении. Убийца юной девушки сидит в тюрьме и наконец начинает говорить.

— О, вы имеете в виду то убийство на западе? В Твин-Фоллс?

— Да, — удивленно отвечает Джослин. — Да. Подкаст об убийстве Лиины Раи.

— Одна из дневных сиделок рассказала мне об этом. Все вокруг слушают, и это зацепило меня. Я думаю, что Клэйтон Пелли говорит правду. Готова поспорить, копы что-то скрывают. Скорее всего, они заставили его признаться, и теперь это может выйти наружу.

Джослин даже не задумывается над своими словами, пока не произносит их. Ей нужно выговориться.

— Моя Лэйси была замужем за ним.

Руки медсестры замирают на капельнице. Она бросает взгляд на Лэйси, потом смотрит на Джослин.

— Вы серьезно?

Та кивает. Медсестра качает головой.

— Я… боже мой, как это должно быть трудно! Как… то есть…

— Все нормально, не волнуйтесь. Я… просто я никогда не говорила об этом. А теперь… — Она умолкает и смотрит на дочь. Теперь Джослин просто хочет ощутить чью-то близость. С кем угодно, даже с ночной сиделкой.

— Значит, Клэйтон Джей Пелли… он ваш зять?

— Бывший. Они с Лэйси познакомились в Террасе, где мы жили раньше. В христианском молодежном лагере, где Клэй был одним из организаторов. В то время Лэйси было девятнадцать лет; она недавно закончила школу и по уши влюбилась в него. Мы с мужем тревожились из-за того, как быстро развивались их отношения. Но, как и говорят девушки из подкаста, Клэй был обаятельным соблазнителем, вроде Теда Банди[9]. Самовлюбленным социопатом с половыми аберрациями. Такие люди заставляют других верить в абсолютно ложные вещи. Они втираются в доверие.